Прилипшее к Паутине.

Мужчина осторожно перешагивал через маленькие, наполовину погрызанные тварями, наполовину разложившиеся трупики детей и подростков. В глазах Алекса ни на мгновение не мелькало ни жалости, ни сожаления, ни вины. Произошедшее – его вина, и что? Он давно уже смирился с произошедшим, изменить что-либо он бы не в силах. Да и не особо горел желанием. Школа, по пустым коридорам которой он ходил, практически не пострадала от вандализма и разрушений. Брошенные портфели и сумки пылились в классах, покрытые слоем цементно-кирпичной крошки да осевшим лекарством, некогда ранее распылённым в воздухе. Открытые книжки: учебники, методички, журналы – безжизненно смотрели на потолок порозовевшими (всё от того же лекарства) страницами. Что-то внутри Алекса, что, впрочем, частенько случалось в последнее время, колыхнулось и заставило его идти в дальнее крыло здания. Туда, где в кабинетах и коридорах стояли высокие, почти от пола до потолка, окна. Мерсер замер, держась за ручку двери какого-то класса, и, не отрываясь, смотрел на табличку: «Кабинет Химии». Какая-то малая часть сознания внутри дрогнула и настойчиво попросила открыть дверь, войти, медленно подойти к шкафам с пробирками и реагентами. Тонкое стекло колбочек всевозможных форм и размеров, ровные ряды спиртовых и газовых горелок, щипцы, мерные ложечки, ступки, бутылочки с оксидами, щелочами, солями, коробочки с кусочками металлов, порошками. Алекс непроизвольно закатал рукава и…начал творить, параллельно делая в голове заметку, что жалко видеть отсутствие центрифуги, лазеров и высокоточных микроскопов. Но это же школа – вирус пожал плечами. Жар полуденного солнца потихоньку спадал, асфальт стал остывать, тихо выдыхая, создавая плывущее марево в воздухе. Алекс не видел всего этого: сняв толстовку и нацепив халат, не создав его на себе, нет, именно надев, взяв в одном из преподавательских шкафов, он творил. Переливая жидкости из одной пробирки в другую, раскаляя их на огне, смешивал, перегонял из одного состояния в другое. Словно художник, он мешал реагенты, из двух прозрачных делая малиновый, голубой, оранжевый и травяно-зелёный, для того, чтобы через пару минут смешать их снова, заставив выпасть в осадок творожно-белыми хлопьями. На сосредоточенном лице, казалось, мелькала улыбка, но уловить её не представлялось возможным. Так же, похоже, он некогда работал в Гентек, но не был уверен в этом. Просто не хотел вспоминать… Потревоженные забредшим охотником скрипнули и упали парты в одном из соседних кабинетов. Мерсер встрепенулся, повернув голову на звук. Тонкие щупальца протянулись к толстовке и растворили её, втянув, после, в себя. Ударив раз, Алекс выбил стекло в классе и выскочил наружу. Он не хотел встречаться сейчас с мутантами. Не то настроение… Или, попросту, он был не голоден. Кто знает…