Прилипшее к Паутине.

Детальки были разбросаны прямо перед ним на некогда ярком, а теперь покрытым слоем пыли, пушистом ковре. Треть поглощённых Алексом сознаний ликовало, словно все они вновь окунулись в детство, а кто-то так и остался ребёнком, не поняв лишений взрослой жизни. Маленькие разноцветные детали с простой перфорацией на каждом – четыре буквы, одно короткое слово. Мерсер тянул руку, брал одну за другой и, казалось, абсолютно бессистемно соединяет их, но, вскоре, на подставке появились и домик, и пара человечков с привычными руками-крюками, и дерево с неизменным шиной-качелью. Алекс собирал всё это, находясь словно в оцепенении, не замечая творившихся с ним метаморфоз. Толстовки и рубашки пропали, оставив место выцветшей бледно-зелёной футболке; взамен плотных джинс – лёгкие шорты, едва не достающие до разбитых коленок, волосы – более растрёпаны, лицо – ещё более худое и обветренное. Юный Александр, отрешившись от остального мира, просто играет с новыми игрушками. Он не помнит кто подарил их ему, быть может, он просто не хочет этого вспоминать, быть может, он их украл, быть может, это был Майкл Сандерс, что жил в двух кварталах к югу. Сейчас это не важно – Александр увлечён игрой, тем, что он всё создаёт сам. Резкий стук, грубый визжащий голос – это его мать, что без спросу вошла в его комнату, и как он только мог забыть подпереть дверь?! Крики, грубость, удары, бешеный и тошнотворный запах перегара. Алекс пытает вырвать свою тонкую руку из стального хвата пьяной матери. Он что-то кричит ей, возможно, даже что-то очень оскорбительное, но она – уже не слышит. Вокруг Мерсера не его комната, это чья-то детская в случайной квартире огромного района. Простая полуразрушенная квартира. Тут и там стены проткнуты тонкими шипами, а руки, что морфировались в серповидные клинки, глубоко ушли в пол. Мужчина склонил голову, словно извиняясь. И тут же втянул обратно всю растраченную биомассу, за мгновение успев поругать себя за такую трату энергии. И он уходит. Как обычно – через поломанное окно, сильно оттолкнувшись от подоконника взмывая вверх, словно ракета. На нём снова чёрная толстовка, снова рубашка и тёмные, чуть потёртые на коленях джинсы. А ещё – один маленький, два на два, кубик Лего, что покоится в нагрудном кармане, рядом с ключами от дома.