Десять свиданий

Блондинка всегда знала, что Ламаник ужасно упрям, но в случае со свиданием это перешло все границы. Вернувшись домой, она обнаружила, что он по-прежнему сидит и читает. Пасифика ни слова не сказала и гордо прошла мимо. В конце концов, рано или поздно ему надоест, и он уйдёт. Правда, их дружба тоже уйдёт… «А если я соглашусь на свидание, дружбе тем более конец», – мрачно подумала девушка. Ситуация казалась ей безвыходной. Ну почему Ламаник так упёрся? Зачем всё рушить? Они могли бы по-прежнему быть друзьями, но нет: он требует свидания. Пасифика согласилась бы с радостью, но знала, что долго эта радость не продлится: Ламанику надоест. Будет ещё больнее, чем обычно. Она не хотела новой боли. Прошли ещё сутки, и Пасифике стало неловко выходить из дома. Жители Реверс Фолз не могли не заметить, что парень уже второй день торчит рядом с фургончиком хиппи, и это порождало ненужные вопросы. Кроме того, подразнить брата приходила Аннабель, а ещё один раз мимо проехал Стэн, крикнув что-то племяннику из окна машины. Пасифике стало почти стыдно. Да, Ламаник упёрт как баран, но ведь он сидит там из-за неё. Второй день он нормально не спит, а только читает или бродит вокруг фургона. Кроме того, он наверняка голодный, ведь еду с собой парень не захватил. Как он вообще держится? «Всё равно не соглашусь», – не менее упрямо думала Пасифика. Имела она право хоть раз в жизни побыть эгоисткой? Каждое лето она шла этому парню на уступки, прощала ему то, что он видел в ней лишь друга на замену, но теперь цена была слишком высока. Всякое чувство вины пропало окончательно, когда она увидела, что мама носит ему еду!!! – Мама! – воскликнула Пасифика возмущённо, увидев, что женщина выносит из дома тарелку с жареной картошкой. – Пасифика, прости, но я не могу допустить, чтобы молодой человек умер с голоду на пороге нашего дома, – с усмешкой сказала миссис Нортвест. – Тем более что он просто влюбился в тебя. В чём его вина? – Если бы ты его не кормила, он бы уже давно ушёл домой! – заметила блондинка. – Я ему не нужна, ему просто скучно. – Ты заблуждаешься, – мама улыбнулась. – Он хороший мальчик. Пасифика чуть не взвыла. Этого ещё не хватало: чтобы родители начали заступаться за него! – Ты забыла, как каждое лето откачивала меня после общения с этим «хорошим мальчиком»? – напомнила блондинка. – Сколько моих слёз впитала твоя пижама? Сколько чая с ромашкой ты на меня извела? Хочешь, чтобы это снова повторилось? – Я помню. Между прочим, каждое лето я предупреждала тебя, чтобы ты не общалась с ним, – парировала Присцилла. – Я видела, что это ненадолго, но ты ни разу меня не послушала. Зато теперь, когда у парня серьёзные намерения, ты вдруг решила его оттолкнуть. Может, хоть раз прислушаешься к тому, что я говорю? Пасифика ничего не ответила. Да, мама была права: каждый год она просила дочь быть осторожнее и не слишком привязываться к Ламанику, общаться с ним поменьше, но каждый раз блондинка упрямо шла с ним куда-то, а потом, когда Ламаник забывал о ней, изливала маме душу. Присцилла была удивительно проницательна. Может, она права и в этот раз? Вечером начался дождь. Вода лилась с неба непрерывным потоком уже около часа, когда к Пасифике подошла Присцилла и спросила: – Солнце, может, ты предложишь Ламанику войти к нам? Мы с папой звали его, чтобы не мок под дождём, но он отказывается. Думаю, тебя он бы послушался. Пасифика с недоверием посмотрела на женщину. – Он что, ещё там? – Выгляни в окно, – ответила мама. – Сидит на скамейке, смотрит в небо. – Я думала, он ушёл, как только дождь начался, – призналась Пасифика. «Ну, не думала, но надеялась», – мысленно добавила она. – Не ушёл. Он всерьёз намерен добиться твоего согласия, – мама улыбнулась. – Мне бы не хотелось, чтобы бедный мальчик сидел там. Дождь, кажется, на всю ночь, – Присцилла ушла на кухню, оставив Пасифику с тяжёлыми мыслями. Кажется, в этот самый момент ей предстояло сделать выбор. Ламаник был упрям и привык добиваться своего – Пасифика знала это. Но она знала так же, что у парня есть гордость, и он никогда не стал бы сидеть под ливнем из-за какой-то девчонки, тем более из-за неё. Однако факт оставался фактом: Ламаник Глифул уже вторые сутки сидит у её дома, а прямо сейчас мокнет под дождём, добиваясь её согласия. С парнем было что-то не так. Чувство вины разрасталось в блондинке всё больше, да и влюблённость брала своё над упёртостью. Пасифика не хотела, чтобы Ламаник замёрз и заболел, тем более по такой нелепой причине. Пасифика хотела скинуть оковы сомнений и согласиться, но боялась, что Ламаник снова про неё забудет. Она нашла какой-то абсолютно нелепый выход из ситуации – надо было мирно поговорить с парнем и убедить его пойти домой. Накинув куртку и взяв зонт, девушка вышла из дома. На улице было темно: стоял поздний вечер, небо было затянуто тучей. Пространство перед фургоном немного освещал свет из окна и уличные фонари, стоявшие неподалёку вдоль дороги. Ламаник не заметил её появления: он стоял в паре метров от Пасифики, убрав руки в карманы и глядя в небо. И что он хотел там увидеть? Тьма и только. Может, задумался. Девушка знала, что Глифул смотрит на небо, когда пытается привести мысли в порядок. Дождь барабанил по зонту, защищавшему девушку от капель, а вот одежда Ламаника уже промокла насквозь. Пасифика окинула его взглядом: он был в лёгких джинсах и футболке. Ни кофты, ни куртки, ни хотя бы зонта. Странно, что мама не додумалась его вынести. Блондинка глубоко вдохнула и, приняв равнодушный вид, подошла к парню и протянула вперёд руку с зонтом, укрыв Ламаника от ливня. Холодные капли тут же потекли ей за шиворот и намочили волосы, которые стали противно липнуть к лицу. Как вообще парень целый час это терпит? Холод и сырость стояли ужасные. Заметив, что откуда-то взялся зонт, Ламаник обернулся. На его лице появилась усмешка, когда он увидел Пасифику. – Мама отправила? – уточнил он. – Вроде того, – буркнула Пасифика. – И ты совсем не волновалась? Скрывать было глупо. – Немного. Ламаник, иди, пожалуйста, домой, – попросила девушка. – По городу уже ползут нелепые слухи. Если ты всю ночь просидишь тут под дождём, тебе припишут статус мученика, а мне – стервы. – Ты знаешь, что нужно сделать. Пасифика уже готова была вспылить, но парень вдруг добавил: – Не стой ты под ливнем, простудишься, – он обхватил её рукой за талию и притянул к себе под зонт. – Уж так-то точно будет теплее, – хитро улыбнулся он. – Ламаник, я серьёзно, – сказала блондинка. – Иди домой. Ты занимаешься шантажом, заставляя меня испытывать чувство вины – это не лучший способ завоевать расположение девушки. – Кто же виноват, что другие способы с тобой не работают. – Это нечестно. – Всё честно. Ты приняла своё решение – отказывать мне, а я принял своё – сидеть тут, пока ты не согласишься. – Ты давишь мне на совесть, особенно в такую погоду, – с упрёком сказала девушка. – Как я уже сказал, другие способы с тобой не работают. – Может быть, лучше просто отстать от меня? – Я думал об этом, но такой вариант мне не нравится. – А ты не подумал о том, какой вариант больше нравится мне? – Тебе нравлюсь я, – усмехнулся Ламаник. – Ну же, Пасифика, – он нагнулся к её уху, – соглашайся. Он играл не по правилам, и Пасифику это ужасно злило. Отказать ему сейчас было труднее, чем когда-либо: он добивался её согласия столько времени, он двое суток караулил её у дома, он стоял под дождём, он прямо сейчас почти обнимал её, а она так устала от всего этого. Надо было положить этому конец. – Если я соглашусь, ты пойдёшь домой? – спросила она устало. Ламаник торжествующе улыбнулся. – Да. «Я наверняка пожалею». – Хорошо. Одно свидание и точка. – Для начала хватит, – кивнул парень с усмешкой. – А теперь иди домой. Не хватало ещё, чтобы ты заболел. – До чего же приятно, когда о тебе так заботятся. Зайду за тобой завтра в 10 утра. – Лучше поспи нормально. – Ну уж нет. Я бронирую тебя на весь день, и не хочу упустить ни одной минуты. – Иди уже, – буркнула Пасифика. – А поцелуй на прощание? Девушка всё-таки вспылила. – Не наглей, Глифул, а то я передумаю! – Ладно-ладно, сам справлюсь, – Ламаник прикоснулся холодными губами к её щеке. Пасифика вспомнила тот поцелуй на дороге, и её бросило в жар. Какое счастье, что на улице так темно! – До завтра. Пасифика вдруг поняла, что путь ему предстоит не самый близкий. – Зонт возьми, – добавила она, отдав ему свой. Ламаник ушёл, но облегчения она не испытывала. Ей оставалось лишь надеяться на то, что мама и в этот раз оказалась права: может, парню действительно не всё равно? Домой блондинка зашла в смешанных чувствах. От Присциллы это не укрылось. – Он отказался зайти внутрь? – спросила она. – Он ушёл домой, – ответила Пасифика. – Как ты его уговорила? – удивилась мама. – Пришлось согласиться на его условия. Присцилла действительно хорошо понимала других людей. Она сделала то, что так необходимо было её дочери: подошла, обняла её и, осторожно погладив по голове, сказала: – Всё будет хорошо, солнышко. Уверена, вы чудесно проведёте время. – Хотелось бы верить, – пробормотала Пасифика. Мамины объятия были ещё одним успокаивающим средством наряду с ромашковым чаем. Блондинка снова могла почувствовать себя маленькой, беззащитной девочкой, мама которой способна решить любые вопросы. – Я не думаю, что Ламаник снова забудет про тебя, как делал это каждый год. Паренёк сильно изменился. – Я этого не вижу. – Зато я вижу, – с улыбкой сказала Присцилла. – Я очень проницательна, ты же знаешь. – Этим я себя и успокаиваю. Впрочем, успокоение не приходило. Пасифике предстояла ещё одна почти бессонная ночь. Она лежала в кровати, смотрела в потолок и думала о том, что будет завтра. У неё будет свидание с Ламаником Глифулом. Надо бы верещать от радости, но именно радости она не испытывала. Было только предвкушение чего-то необычного, странного и не обязательно хорошего. Ох, что-то её ждёт…