Десять свиданий

– Пасифика, ты же на свидание идёшь, – заметил Ламаник, когда она вышла к нему на следующее утро. – Могла бы принарядиться. Девушка окинула его взглядом: парень был в каких-то лёгких штанах и футболке. – Ты тоже не особо постарался, – буркнула она. – Ладно, раскусила. Там, куда мы идём, марафет тебе бы только помешал. – И куда мы идём? – Сюрприз, – парень хитро улыбнулся. – Не люблю сюрпризы, – пробормотала девушка. Они двинулись по дороге в сторону от городка. Атмосфера вокруг них была напряжённая, по крайней мере, для Пасифики. Девушка ощущала себя не в своей тарелке: это Ламаник – человек, с которым она дружит уже несколько лет, которого всегда поддразнивала, с которым шутила и над которым могла посмеяться. А сейчас… Куда пропала вся её свобода в общении? Её словно кто-то сковал цепями. Она шла и угрюмо смотрела себе под ноги, как вдруг ощутила прикосновение к своей ладони. Отдёрнув руку, как будто её что-то обожгло, она остановилась и строго посмотрела на парня: – Что ты творишь? – спросила девушка. – Мы же на свидании, – напомнил Ламаник с усмешкой. – Парочкам полагается держаться за руки. – Мы не парочка. – И тем не менее. Молча вышагивать с тобой рядом я могу и в любой другой день, а раз у нас свидание – всё должно быть по правилам. – Ты никогда не следовал правилам, – напомнила Пасифика. – Не сегодня. Давай, – он очаровательно улыбнулся и протянул блондинке руку. Девушка секунду стояла в нерешительности. Это было просто нечестно с его стороны: так улыбаться и такое требовать! «А вдруг мама права?», – в очередной раз прозвучала в её голове мысль. Пасифика понимала, что с этой мыслью наделает много глупостей, но, в конце концов, что она теряет? Она мечтала о свидании с Ламаником последние пару лет, и вот теперь, когда оно состоялось (пусть и не так, как ей хотелось) – упускать возможность за возможностью? «Ты знаешь моё мнение, Пасифика: лучше попытаться, и потом пожалеть, чем не попытаться и всю жизнь жалеть об упущенной возможности», – прозвучали в её голове слова, которые так любила повторять мама. Девушка нерешительно взяла парня за руку, старательно игнорируя его довольный взгляд и пытаясь не краснеть. Всё её хвалёное самообладание, которым она так гордилась в последние пару недель, трещало по швам, а с того момента, как их ладони соприкоснулись, кажется, и вовсе рухнуло в пропасть. Они молча пошли дальше. Блондинка превратилась в одно сплошное ощущение: всё сосредоточилось на их соединённых руках. Ладонь Ламаника была такой тёплой… Пасифика сама не заметила, как они пришли на пляж к озеру Реверс Фолз. Людей ещё не было, но вот у берега стояла лодка, и судя по тому, как уверенно Ламаник пошёл к ней – это было его рук дело. – Присаживайся, – улыбнулся он, забравшись в лодку. – Полагаю, нет смысла спрашивать, куда мы поплывём? – Увидишь. Пасифика аккуратно забралась в лодку и села напротив Ламаника, делая вид, что её куда больше интересует вид вокруг, нежели парень. Надо отдать должное: вид был потрясающий. Берег всё больше отдалялся, озёрный лёгкий ветер ласково трепал её волосы, а Ламаник уверенно управлял транспортным средством. В какой-то момент Пасифика увидела впереди знакомые очертания. Из туманной дымки всё отчётливее проступал… – Остров Задавалы, – узнала она. – Он самый, – улыбнулся Ламаник. Да, остров было ни с чем не спутать. Необычно высокий, вечно окружённый таинственным туманом, известный по множеству местных легенд. – И зачем ты меня сюда привёз? – А ты не помнишь? Могла ли она забыть о том, как в 13-летнем возрасте они приплыли на этот остров и какого страха там натерпелись? Или о том, что они регулярно сбегали туда пару лет назад, когда их доставал весь мир? О легендах, которые бродили вокруг этого места? Или о том, как она бродила там одна в прошлом году? – Сложно забыть. Ламаник помог девушке выйти из лодки, и они отправились вглубь острова. Они не ездили туда вдвоём года два, но дорогу каждый вспомнил бы с закрытыми глазами. Они прошли мимо табличек «Остров Задавалы» и «Остерегайся», проигнорировав их (они столько раз были тут, что бояться было бы смешно), и спокойно вышагивали по тропе, оглядываясь вокруг. – Такое всё знакомое, – пробормотала Пасифика. Даже филин ухал точно так же. – А вот и опоссумы, глянь, – сказал Ламаник, указав куда-то рукой. Девушка посмотрела в нужном направлении и увидела парочку детёнышей опоссумов, висевших вниз головой на ветке. Малыши мирно спали. Воспоминания атаковали Пасифику на каждом шагу. Когда пара вышла к небольшому водоёму (это был большой пруд или маленькое озеро), они буквально захлестнули её. Сколько раз они с Ламаником сидели тут бок о бок и делились друг с другом своими переживаниями? Давали друг другу советы, ободряли добрыми словами? Этот остров был, наверное, единственным местом во всём Реверс Фолз, где они были похожи на настоящих друзей, а не старались дразнить один другого или смеяться. Тут, где их никто не видел за туманом, они позволяли себе изливать друг другу душу. Но год назад они сюда так и не приплыли. Именно тогда Пасифика поняла, что пора оградиться от своих чувств к Ламанику окончательно. Она увидела, что ему это не нужно так сильно, как ей. И вот теперь, когда она почти обрела невозмутимость, он вдруг привёз её сюда на свидание! Подумать только. – Пасифика, у тебя такое лицо, словно ты на похоронах, а не на свидании, – с усмешкой заметил Ламаник. – Да, на похоронах нашей дружбы, – безрадостно ответила блондинка. – Не говори глупостей. Садись, – парень уселся на берегу водоёма и похлопал рукой по земле рядом с собой, приглашая Пасифику присоединиться. – Помнишь ещё нашу церемонию откровенности? – Ты решил мне душу излить? – с сомнением спросила блондинка, но всё-таки села рядом. – Думаю, самое время. Я, Ламаник Глифул, торжественно клянусь, что буду говорить только правду и ничего, кроме правды. Пасифика невольно улыбнулась. Эта детская клятва, которую они придумали, немного разрядила обстановку. Ламаник помнил больше, чем ей казалось, и это грело душу. – Давай, – сказал парень. – Твоя очередь. – Я, Пасифика Элиза Нортвест, обещаю выслушать и оказать всю возможную с моей стороны помощь, – произнесла девушка. «Словно мне снова 14 лет», – подумала она. А дальше, согласно церемонии откровенности, шёл монолог «пострадавшего». – Ты мне нравишься, Пасифика Элиза Нортвест, – просто сказал Ламаник. – Вот и вся правда. Ты можешь мне не верить, но это так. Когда я уехал домой прошлым летом, то понял, что общения с тобой мне не хватило, а в этом году увидел, что ты гораздо интереснее многих моих друзей, что ты очень красивая и безумно упрямая, – он усмехнулся. – Не подозревал, что будет так трудно уговорить тебя на свидание, но рад, что это всё же получилось. – «Вынудил на свидание» – ты, наверное, это хотел сказать, – поправила его блондинка. – Церемония откровенности, Пасифика, – напомнил Ламаник, внимательно посмотрев на неё. – Ты помнишь правила: не язвить и не смеяться, говорить честно. Так что скажи честно: что ты чувствуешь сейчас? – А то ты не знаешь, – девушка отвела взгляд. – Ты постоянно мне твердишь о моих же чувствах. – Нет, я хочу понять, что ты испытываешь прямо сейчас. Именно сейчас… – Неловкость, – призналась девушка. – Я допускаю, что нравлюсь тебе, но боюсь, что это ненадолго. Я же говорила: ты каждый год вспоминаешь обо мне на пару дней, когда тебе скучно, а потом снова пропадаешь, потому что появляются более интересные дела. Я не хочу, чтобы это произошло снова: слишком болезненно. – Этого и не произойдёт. – Мама так же говорит, – усмехнулась Пасифика. – Твоя мама проницательнее, чем ты. Что ещё? – когда блондинка посмотрела на него с непониманием, он пояснил. – Я вижу, что тебя гложет ещё что-то. – Просто вспомнила кое-что. Ламаник выжидающе смотрел на неё, и Пасифика поняла, что уйти от ответа не удастся. Церемония откровенности. – Прошлым летом мы с тобой ни разу здесь не были. Я тогда решила, что ты не нуждаешься в моей дружбе. А в самом конце августа, когда у меня выдался паршивый день, я сидела в слезах на этом острове и ждала тебя. Звонила – ты не брал трубку, написала сообщение, что жду тебя тут, – ты не пришёл. Я поняла, что тебе всё равно, и решила, что ограничу с тобой общение. А этим летом ты заявился, как ни в чём не бывало, и стал звать меня на свидание. Понимаешь теперь, в чём дело? – спросила она. – Как выглядит ситуация с моей стороны? – Понимаю. Но в одном ты ошибаешься: мне не было всё равно. Телефон валялся дома. Твоё сообщение я обнаружил поздно ночью и решил, что ты уже давно вернулась с острова, – сказал Ламаник. – А на следующий день просто не смог тебя найти. На острове тебя не было, телефон был недоступен, а твои родители понятия не имели, где ты. Мне так и пришлось уехать в Калифорнию, не повидавшись с тобой. – Ты искал меня? – переспросила Пасифика, словно не верила услышанному. – Ну конечно. Я же знаю, что ты никогда не зовёшь меня на этот остров просто так. Блондинка почувствовала себя ужасно глупо. Она тогда просидела на острове в слезах всю ночь: день выдался ужасный, Ламаник не пришёл, и она с головой окунулась в свою печаль. Лишь под утро девушка смогла успокоиться. Она нашла в себе силы покинуть остров и весь день гуляла в лесу. Её телефон разрядился ещё на острове Задавалы – вот почему парень не дозвонился ей. Теперь, посмотрев на ситуацию глазами Ламаника, она поразилась тому, насколько всё вышло нелепо. Рана того дня болела в душе до сих пор, и всё из-за какой-то случайности... Ламаник, увидев, что Пасифика вот-вот погрузится в тоску окончательно, обнял её так, что она оказалась в кольце из его рук. – И кстати, – усмехнулся парень, щекоча ей ухо своим дыханием, – ты должна мне ещё девять свиданий. Всякую тоску отшибло напрочь, как только блондинка это услышала. – Чего?? – возмутилась Пасифика. – Речь шла об одном! – Ты отказала мне девять раз, прежде чем я «вынудил» тебя, – напомнил Ламаник. – Глифул, тебе не кажется, что ты жульничаешь? На такое я не подписывалась. – Скажи мне, что ты против, при этом не солгав. Пасифика поджала губы, но промолчала. В этом была особенность их церемонии откровенности: только правда. И они это соблюдали, хоть и не всегда это было легко – например, сейчас было ужасно трудно. Душу грела мысль о том, что в прошлом году парень всё же хотел с ней встретиться, но они просто разминулись. А при мысли о том, что ей предстоит ещё как минимум девять свиданий с Ламаником, блондинка ощутила прилив радости в душе. Если он требовал от неё такого количества встреч, значит, ему действительно не всё равно. Она не была против. – Молчишь, – торжествующе заметил Ламаник. – Тебя это удивляет? – всё-таки съязвила она. – Ни капли. Они провели на острове Задавалы почти весь день. Окружённые туманом и прохладой (солнце почти не проникало сквозь ветки множества деревьев), Ламаник и Пасифика были сами собой. Никто не мог их видеть, никто не мог их обсуждать, никто не мог знать о том, что происходило. Они обошли весь остров. Признание Ламаника и рассказанная им история сильно обнадёжили девушку, и ей безумно хотелось верить, что в этот раз она не совершает ту же самую ошибку, что и в предыдущие годы. Парень действительно вёл себя как на свидании: постоянно брал её за руку (каждый раз заставляя её вздрагивать), помогал ей подниматься на особо крутые склоны и не позволял упасть при спуске с них. А ещё пользовался каждым удобным и неудобным случаем, чтобы её обнять (как бы невзначай). Пасифика ворчала себе под нос, но больше для вида – оба это понимали. В Реверс Фолз они вернулись на закате, но даже тогда Ламаник не позволил ей пойти домой. – Ты забыла? Я забронировал тебя на весь день. Верну домой только в полночь. – Да брось, Ламаник, ты серьёзно? – спросила Пасифика. Блондинке казалось, что её пульс весь день носится галопом и не думает замедляться. Каждый взгляд и каждое прикосновение заставляли её смущаться. К вечеру она испытала такой переизбыток эмоций, что ей срочно нужно было где-то спрятаться и переварить всё произошедшее. Но о такой роскоши можно было только мечтать. До полуночи оставалось ещё около трёх часов, которые они провели отчасти в кафе Ленивой Сьюзан, отчасти – в прогулке по парку. Но надо было отдать парню должное: он был пунктуален до ужаса. Как бы сильно Пасифика ни хотела оказаться дома, полночь наступила слишком быстро. Ровно в тот момент, когда часы показывали 12 ночи, они оказались рядом с фургончиком хиппи. – Ну вот и всё, – заметил Ламаник. – Не таким уж страшным оказалось свидание, правда? – усмехнулся он. – Кому как, – хмыкнула Пасифика. – Зайду за тобой завтра в 10 утра. – Опять? – Я тебя предупредил: ты должна мне ещё девять свиданий, – напомнил парень. – Я не об этом, – покачала головой Пасифика. – Зачем так рано? Давай хотя бы в полдень. – 10 утра – это не рано, – заметил Ламаник. – Я почти не спала две ночи, – сказала блондинка. – Хотелось бы немного выспаться. – Почему не спала? – уточнил Ламаник. – О тебе думала, – фыркнула девушка. Пасифика знала, что лучший способ сделать так, чтобы тебе не поверили, – сказать правду. Она постаралась вложить в голос побольше иронии, но в этот раз парня ей было не обмануть: Глифул видел, что она не врёт. – Ну, раз уж виноват я, то, так и быть, зайду в полдень, – согласился Ламаник. – Спасибо. Повисла пауза, которую надо было срочно как-то разрушить. Пасифика ощущала себя неловко. – Ладно, – сказала она. – Я пойду. – Подожди. Девушка почувствовала, как рука парня обхватила её за талию. Достаточно было поднять взгляд, чтобы понять, в чём дело: даже в темноте ночи было видно, что Ламаник смотрит на её губы. Ламаник держал её едва ощутимо, и Пасифика могла бы с лёгкостью выскользнуть из его руки, как делала это уже не раз. Последние пару недель она боялась находиться к нему слишком близко: боялась, что привыкнет, а потом, лишившись его, снова испытает боль. Но теперь она не боялась, и ей ни к чему было убегать. Они потянулись друг к другу одновременно, и уже через мгновение их губы соприкоснулись. Пасифика ощутила, как Ламаник обнял её обеими руками и прижал к себе покрепче, а сама она правую ладонь положила на его плечо, а левую запустила ему в волосы. Голова от поцелуя шла кругом, земля уходила из-под ног. Какое счастье, что Ламаник держал её так крепко, иначе у неё точно подкосились бы ноги. С каждым прикосновением его губ Пасифика уплывала всё дальше. Он целовал её так нежно, так аккуратно, будто боялся, что она сбежит. Как будто она могла сбежать… Когда они всё же смогли отстраниться друг от друга, щёки Пасифики обжигающе горели. Во время их первого поцелуя, на дороге из Хижины Чудес, девушка была шокирована произошедшим (хоть и приятно шокирована), но теперь, когда она целовала его осознанно… Стоило согласиться на свидание, чтобы оно завершилось так. – Ты, вроде бы, собиралась уходить? – тихо спросил Ламаник с усмешкой. Пасифика посмотрела ему в глаза и увидела, как они блестят даже в темноте. Частичку маминой проницательности она всё-таки унаследовала и не без удовольствия отметила, что парень тоже не может восстановить сбитое дыхание, а его мысли явно текут так же медленно, как и у неё. – Только если ты отпустишь меня, – заметила девушка. Ламаник всё ещё прижимал её к себе. – Ну разумеется. Спокойной ночи. Спи крепко, не утруждай себя думами обо мне, – усмехнулся он, а ещё через мгновение Пасифика ощутила, что её больше ничто не держит. – Взаимно, – хмыкнула она, после чего развернулась и направилась к фургончику. Сколько там ещё свиданий? Девять? Жизнь обещала стать веселее…