Два письма

* * * Сама помолвка состоялась утром. На ней присутствовали лишь семьи жениха и невесты. Все шло, как положено. Разговоры, обмены подарками, дружеское семейное застолье. Затем целый день дом дона Педро был наполнен радостной предпраздничной суетой. Для особо важных и близких гостей был накрыт роскошный стол в отдельной комнате, патио и гостиная украшены гирляндами цветов, фонариками и разноцветными флажками. К вечеру в углу патио собрался небольшой оркестр из местных жителей, умеющих извлекать из инструментов положенные ноты и звуки. И наконец двери дома семьи Норьега были открыты для всех желающих повеселиться, потанцевать, перекусить легкими закусками с бодрящим вином и поздравить счастливую молодую пару. Дон Алехандро де ла Вега с сыном прибыли одними из первых. Они были давними друзьями семьи, но объяснялась такая поспешность не только этим. К удивлению отца, Диего собрался на вечеринку на полчаса раньше него и всю дорогу поторапливал возчика. Старый дон посмеивался в бороду, но колкости оставил – когда еще у его сына случится такой острый интерес к вечеринкам? На празднике Диего улыбался направо и налево, здоровался и обменивался шутливыми репликами, но внутренне был чрезвычайно напряжен и не сводил пытливого взгляда ни с входной двери, ни с сеньориты Агустины. Увидев входящим какого-то незнакомого человека, он тут же устремлял глаза на сеньориту, пытаясь понять – знает ли она его, рада ли визиту. Но, кажется, пока ни один незнакомец не привлек ее внимания. Она скользила по их лицам и фигурам равнодушным или вовсе невидящим взглядом, погруженная в радость общения с женихом и близкими друзьями. Диего так увлекся своими наблюдениями, что лишь доброжелательный и чуть насмешливый упрек отца заставил его задуматься о своем не совсем обычном поведении. Не подумают ли гости, что он тайно влюблен в Агустину? Он тут же тряхнул головой, усмехнувшись такой перспективе, и пригласил на танец одну из очаровательных подружек невесты. Праздник шел своим неспешным чередом, музыка и вино лились свободным потоком, званые и незваные гости прибывали, веселье не стихало. Диего становилось все труднее выполнять задуманное. То толпа молодых людей перегораживала вход, то сеньорита Агустина принималась ходить из комнаты в комнату, чтобы удостоить своим ласковым вниманием всех пришедших на праздник. Уставший от напряженного наблюдения и танцев, Диего пристроился у стены, неподалеку от музыкантов и едва не пропустил шантажиста. В просветах между танцующими парами, он внезапно увидел, как какой-то круглоголовый сеньор изящного телосложения низко поклонился Агустине, и как та замерла в изумлении, но, скорее, раздраженная, чем испуганная. Пары снова загородили ее от Диего, но в следующем просвете он увидел, как она холодно улыбнулась незваному гостю и указала рукой на гостиную. Они вместе вошли в дом. Диего немедленно последовал за ними. Издали он проследил, как они прошли через гостиную и комнату для приглашенных гостей и скрылись за портьерой французского окна, выходящего в сад за домом. Без дальнейших промедлений и раздумий, Диего бросился вон из дома, где в роще неподалеку его ждали верные помощники – Бернардо и Торнадо. * * * Бабушка сеньориты Агустины происходила из старинной андалусской семьи и принесла с собой в Новую Испанию не только традиции рода, но и свою любовь к садам, фонтанам, цветам и тенистым беседкам. Огороженный не слишком высокой глинобитной стеной, цветущий большую часть года, сад позади дома дона Педро представлял собой восхитительное зрелище. Здесь были рассаженные определенным образом фруктовые деревья и кусты, причудливые цветочные клумбы, извилистые дорожки, зеленые уголки с каменными скамьями и тихо журчащими фонтанами. Но сейчас посреди всей этой красоты, пения соловьев и чарующего благоухания застыла с высоко поднятой головой, бледная и немая, точно римская статуя, сеньорита Агустина. Лишь глаза ее горели таким жгучим огнем, что, казалось, могли испепелить униженно склоненного мужчину перед ней. Кто бы мог подумать, что эта прекрасная и гордая богиня – на самом деле жертва, а раб у ее ног – ее повелитель? – Вы негодяй, сеньор, – наконец разомкнулись ее побелевшие губы, – и знаете это. Вы пришли сюда не за деньгами, вы знаете, что я не дам вам ни песо. Вы пришли, чтобы жестоко отомстить мне и разрушить мою жизнь. Мужчина мелко и довольно рассмеялся и покачал головой. – Что вы, карида! Разве могу я растоптать столь прелестный цветок? Это всего лишь честная сделка – песо в обмен на письма. И я исчезну из вашей жизни навсегда. Слово чести кабальеро! – Честь? Не раздавай то, чего не имеешь, подлый пес, – раздался резкий, зловещий голос. Мужчина повернулся в его сторону и отшатнулся, едва не закричав. На стене сидел человек, больше похожий на исчадие ада, чем на божье создание. Черный костюм его, шляпа и маска на лице имели кровавый оттенок, который придал им пылающий на горизонте закат. Сеньорита Агустина, испуганная в первый момент не меньше своего мучителя, быстро пришла в себя, догадавшись о том, кто так бесцеремонно ворвался в их разговор. Она прижала тонкие руки к груди и отступила в тень апельсиновых деревьев. Зорро птицей слетел с ограды и резко выпрямился в шаге от шантажиста. – Письма! – повелительным глубоким голосом произнес он, протянув затянутую в перчатку руку. Справившись с суеверным страхом, мужчина схватился за сюртук в том месте, где хранил предмет своего подлого торга и стал медленно отступать. Зорро не двинулся с места, но выразительным жестом положил руку на эфес шпаги. Внезапно шантажист завопил что есть мочи: – Зорро! Здесь Зорро! Спасите меня! На помощь! – и бросился к дому. Но далеко уйти не успел. Зорро коршуном налетел на него и сбил с ног. Из дома на шум выскочили люди, но остановились у порога, не понимая, кто кричал и что происходит. Наконец кто-то узнал в катающихся по земле противниках разбойника в маске и тоже крикнул: «Зорро!» Двое или трое человек кинулись, чтобы разнять дерущихся и схватить Зорро. Но в последний миг тот отшвырнул резким толчком шантажиста, вскочил на ноги, быстрее ветра промчался к стене, лихо взобрался на нее и, нахально прикоснувшись к краю шляпы, исчез по другую ее сторону. Сразу несколько рук подняло с земли довольно потрепанного в схватке, но целого мужчину. От него попытались узнать, что произошло и как здесь оказался Зорро, но тот был так ошеломлен, что только пожимал плечами и смущенно улыбался. В конце концов гости оставили его в покое, вернувшись к празднику, угощениям и танцам. Сеньориту Агустину, скользнувшую в дом в тени деревьев, никто не заметил. Оправив кое-как одежду и волосы, мужчина, так же не обнаруживший в саду сеньориту, вошел в дом. Он нашел ее в гостиной, спокойно беседующей с какой-то престарелой доньей. Дождавшись, когда она заметит его присутствие, он приложил руку вроде бы к груди, а на самом деле к карману с письмами и многозначительно улыбнулся сеньорите. Агустина сжала губы и отвернулась. Шантажист усмехнулся, снова довольным жестом похлопал по карману и вдруг побледнел. Торопливо сунул он руку внутрь сюртука и вспыхнул от злости. Писем не было. * * * Диего неспешной походкой вошел в патио, всем своим видом демонстрируя, как хорошо, прохладно и приятно снаружи. Он оглядел танцующих и разбившихся на кучки гостей, но не обнаружил ни Агустину, ни ее мучителя. Оба они оказались в гостиной. Сеньорита разговаривала с доньей Эстер, а шантажист цедил вино, облокотившись на угол окна. Диего самодовольно улыбнулся – судя по досадливому виду шантажиста, пропажу писем он уже обнаружил. На всякий случай решив быть поближе к Агустине, Диего подошел к донье Эстер и почтительно поздоровался. Старая донья всегда с удовольствием подтрунивала над его страстью к литературе, но иногда просила что-нибудь почитать из их огромной библиотеки. Продолжая приятный всем троим разговор, краем глаза Диего заметил, как в гостиную быстрым шагом вошел дон Педро. Он огляделся и направился к шантажисту. Диего нахмурился, прислушиваясь к разговору. Впрочем, дон Педро говорил так громко, что не услышал бы его только глухой. Агустина обернулась на голос отца и сквозь силу улыбнулась ему. – Сеньор! – тем временем восклицал дон Педро, обращаясь к незнакомому для него гостю у окна. – Я поздно услышал, что произошло. Это на вас напал разбойник Зорро? Тот не ответил, не зная, к чему приведут эти расспросы, лишь склонил голову в знак согласия. – Мне так жаль, сеньор, что это случилось в моем доме и на празднике! Надеюсь, вы не сильно пострадали? – Ни в коей мере, уважаемый дон Педро, – ответил мужчина. – Сущие пустяки, – и вдруг озаренный какой-то мыслью, добавил: – На вашем месте я бы больше волновался за вашу дочь, а не за прохожего человека. – Мою дочь? – изумился дон Педро. – Но причем здесь Агустина? Сеньорита вздернула подбородок, гневно сверкнув глазами. Что еще задумал этот негодяй? Диего оказался рядом с ней и ободряюще пожал руку, взглядом стараясь показать, что не стоит переживать о ничтожных словах ничтожного человека. Но, кажется, не слишком достиг цели. – Дело в том… не знаю, должен ли я говорить об этом… но если вашему дому грозит какая-то опасность, лучше если вы узнаете о том заранее, – продолжил между тем, словно в раздумье, шантажист. – Да говорите же наконец! – поторопил его дон Педро. – Когда я вышел в сад, сеньорита Агустина разговаривала с этим проходимцем в маске. Тут уже вспыхнул Диего, сузив глаза. Каков мерзавец! – Я бросился на негодяя, призвав на помощь, а дальше вы, вероятно, знаете, – закончил шантажист. – Это ложь! – звонким и твердым голосом воскликнула сеньорита. Шантажист с усмешкой повернулся к ней, собираясь спросить, что она в таком случае делала в саду, но внезапно выпрямился и побледнел. Что-то заподозривший Диего шагнул в сторону и заметил за окном черную шляпу и отблеск клинка. – Сеньор, – негодующе сказал дон Педро, – вы уверены? Вы уверены, что это была именно Агустина? Мне кажется, я все время видел ее в доме. Здесь столько хорошеньких молодых женщин. Должно быть, вы обознались. Шантажист мрачно сдвинул брови и нехотя произнес извиняющимся тоном: – Конечно, сеньор, вы правы. Я стоял далеко и не мог как следует разглядеть лица сеньориты. Меня смутило белое платье, но сейчас я вижу, как много вокруг и белых, и светлых нарядов. Прошу простить меня. Вечер для меня был столь бурный, что, с вашего позволения, я покину ваш гостеприимный дом. Желаю вам и вашему семейству всяческого счастья и долголетия. Дон Педро с сомнением посмотрел на странного незнакомца, но успокоенный его скорым отказом от нелепого обвинения Агустины, отступил. Склонив голову перед сеньоритой, шантажист отставил на столик бокал и направился к выходу. Диего поглядел ему вслед и едва не расхохотался. Добротный сюртук негодяя украсил на спине неровный разрез в виде литеры Z. Диего скользнул взглядом к окну и лукаво улыбнулся, но Бернардо там уже не было.