Повесть о Марии Долбанутой

Осень пришла как-то неожиданно. Как-то незаметно наступил октябрь. Эта мысль не давала покоя Маше. Почему-то после окончания института время стало бежать предательски быстро, а в жизни так ничего захватывающего, меняющего жизнь раз и навсегда, не происходило. Даже события этого лета совсем не потрясли однообразный уклад Машиной жизни. Кто бы мог подумать, что паранормальные явления и сотрудничество с тайной организацией, изучающей мистические аномалии — всё это станет настолько обыденным и будничным делом. Каждый день Маша отправляла в Отдел сводки о том, что ничего не произошло: призрак не просил закурить в лифте, не позвонил, ошибившись, на её мобильный. Она ставила «прочерк» во все поля формы. Порою ей казалось, что ее сообщения уходят в никуда. Раз в месяц нужно было проходить «онлайн-обучение» — слушать лекции. Обычно занятия проходили в ночное время, по субботам. Участники присоединялись к конференции под номерами, не имея возможности взаимодействовать ни с лектором, ни между собой. Чат был заблокирован. Так что возможности познакомиться с другими «контактёрами» и «медиаторами» Москвы и Московской области, обсудить поведение различных бестелесных сущностей да и хотя бы то, как каждый из них «дошёл до жизни такой» возможности не представилось. Кто бы мог подумать, что в контакте с тонким миром нет ничего сверхгеройского, ничего захватывающего и даже, в принципе, необычного. Уже не греющее солнце отражалось в лужах, блики играли на опавшей листве. Прохладный ветер шёпотом пел в древесных кронах. После полудня ясное небо заволокло облаками. Сквозь тонкую, похожую на вату молочно-белую завесу солнечные лучи всё ещё проникали на полянку. За деревьями шумело многополосное шоссе. В воздухе стоял запах прелой листвы и мокрой земли. Наступив на набрякшую от влаги, посеревшую от грязи и времени доску — так называемые мостки, Маша свистнула. Пёс промчался по лужам, разбрызгивая мутную застоявшуюся воду. — Фаня! — крикнула Маша. — Иди ко мне! Задумавшись о чём-то собачьем, пёс замер, глядя на хозяйку. «У-гу-у» — прокатилось над лесом. Обутая в чёрные резиновые сапоги, Маша шагнула в лужу. Мокрая земля была мягкой и скользкой. «У-гу-у» — прокричала какая-то птица. Фаня побежал вперёд. Маша подумала, что странный звук не был похож на воркование голубя, но вероятность увидеть сову здесь, в Подольском лесничестве, прямо рядом с шумной дорогой была ничтожно низкой. Надвинув на лоб тёмно-синюю прилегающую шапочку, Маша продолжила свой путь по лужам. День был погожий, световой день заметно сократился, но тьма ещё не наступала так быстро, как это бывает ноябрьскими вечерами. На деревьях было ещё много листьев, они горели всеми оттенками жёлтого и красного. Наступила самая настоящая золотая осень. Добежав до перекрёстка с деревянным крестом-указателем с надписью «Дорога к храму», чёрный сиба-ину повернул обратно. Приблизившись к хозяйке, он радостно тявкнул, встал на задние лапы и оставил пару следов на полинявших трикотажных штанах, которые Маша предусмотрительно надела для прогулки в лесу. Лес затих. Тревожного уханья слышно не было. Откуда-то из кустов послышался слабый писк. Пёс рванул к перекрёстку. Маша побежала за ним, грязь чавкала под подошвами резиновых сапог. Возле креста звук был отчетливее. Похоже, что в кустах плакал маленький ребёнок, совсем ещё младенец. Однако сквозь поредевшую листву, окрестности хорошо просматривались. Никого, похожего на ребёнка, видно не было. Маша посмотрела назад. Нигде на горизонте ничто не могло даже близко напомнить силуэт гуляющей молодой мамы с коляской, откуда мог бы доноситься детский плач. Раскидистые дубы зашелестели, роняя на землю последние листья. Как будто вторя порывам октябрьского ветра, невидимое дитя снова заплакало. — Ты кто? — спросила Маша. Вокруг не было ни души, если не считать Фаню, который в упор смотрел на хозяйку. Из-за группки молодых осинок с серыми стволами, играющих красноватыми листочками, снова послышался крик. — Ну, вот, приехали, с новым гемором… Как по методичке, — Маша подошла к кресту. — Коли мужеского пола, будь Иван, коли женского — Анна или Мария. Мария… Маша застыла. Позади неё предательски хрустнула ветка. — Если мужеского пола — будь Джамшид, женского — Зульфия! — раздался за плечом низкий голос. Мгновенно обернувшись, девушка заметила стремительно удаляющуюся высокую мужскую фигуру. Незнакомец был одет в коричневую куртку и тёмно-синие джинсы. Рассмотреть черты его лица и даже причёску было уже нельзя — всё скрывал капюшон. Маша кинулась за неизвестным, забыв даже про собаку. — Стой! — крикнула она, бросаясь в погоню за убегающим в сторону шоссе человеком. — Стой, бубнила! Какая такая «Зульфия»?! Маша бежала, и мокрая земля чавкала под её ногами. Неожиданно её нога скользнула, сцепление было потеряно. Сделав несколько неуклюжих взмахов руками в тщетной попытке удержать равновесие, незадачливая преследовательница рухнула плашмя прямо в заполненную водой колею, оставленную автомобильными шинами. Отлепив жёлтый берёзовый лист от щеки, Маша встала и тяжело вздохнув бросила взгляд на свою одежду. Похоже, в стирку придётся отправить весь комплект: и «треники», и куртку, и даже водолазку. От падения в лужу не пострадала лишь шапка с неприличным названием. Ловкач уже давно скрылся за деревьями, и след его простыл. Начал накрапывать холодный унылый дождик. Маша оглянулось. Фани рядом не было. Пёс как будто бы испарился. — Фаня! — позвала она. Сердце сжалось в её груди. Да, в правом ухе собаки был вживлён чип с контактными данными хозяйки, но ведь он может заблудиться. Люди с нечистой совестью могут просто не позвонить ей. Государственная служба отлова бездомных животных имеет свой план, сбежавшего питомца могут уничтожить для цифры в отчетности. Сколько статей Маша читала об этом! Следов собаки тоже нигде не было видно. –Проклятый урод! Это всё из-за него! «Зульфия»! Блин! — бубнила Маша себе под нос. Она шла по тропинке, высматривая в кустах чёрного пса. Фани нигде не было. Чувство катастрофы, какой-то необратимой потери захлестнуло Машу. Она представила, как выходит на городской административный портал и делает пометку, что зарегистрированная на её имя собака имеет статус «пропавшей». Слёзы навернулись на её глаза. Она ударила себя по бедру. Единственное существо в этом мире, которое её любило, её единственный друг. Как она могла не углядеть? Зачем надо было бежать за этим мужиком? Всего несколько минут прошло, а воображение рисовало страшные картины. Неожиданно на выходе из леса Маша увидела припаркованный у обочины грубо выглядящий, покрытый грязными брызгами, чёрный внедорожник. Рядом с автомобилем стоял мужчина в коричневой куртке, рядом с ним как ни в чем не бывало сидел Фаня. Незнакомец вертел в руках смартфон. Пёс, увидев хозяйку, бросился ей на встречу. — Видеть тебя не хочу, болван! — закричала Маша, защёлкивая карабин на ошейнике собаки. — Вот и нашлась хозяйка — тихим голосом сказал незнакомец. Маша взглянула на него. Без сомнения, это был тот тип, которого она увидела возле креста. Та же куртка и джинсы. Его почти абсолютно симметричное лицо, спокойные, как два северных озера, голубые глаза — всё это могло бы вызвать доверие любого незнакомца, тем более, женщины. Разве мог этот джентльмен навредить убежавшей собаке? Парадный вид несколько портили куртка, похожая на спецовку и трёхдневная щетина. Тёмно-русые волосы были зачёсаны набок и лежали лёгкой волной. Стрижка его была какой-то старомодной и навевала воспоминания о героях очень старого кино. Машу же никак не трогали аристократические черты лица и открытый взгляд. — Сударь, вам не стыдно? — крикнула Маша незнакомцу. — А почему мне должно быть стыдно? — пожимая плечами ответил мужчина.  — Сейчас всех домашних собак чипируют, по приказу мэра. Не говорите, что у вас нет телефона! Просканировать чип и позвонить хозяину — дело одной минуты. — Телефон у меня имеется, — ответил незнакомец, — только вот воспользоваться им я не смог бы при всём желании. — Батарейка села, да? А в машине не подзарядить не судьба? — Телефон сломался… — У вас на любой вопрос найдётся ответ. Что бы вы делали с моей собакой? — Если бы вы решили поплавать в луже подольше, отвёз бы его к себе домой и попробовал бы связаться с вами при помощи другого телефона. Маша почему-то страшно разозлилась на этого самоуверенного красавчика. — Ещё и потешаться вздумали! Очень смешно! Всё, спасибо! Или если принципиальные «благо-дарю»! Маша с силой вырвала ногу из грязной лужи, рванула поводок и зашагала вдоль обочины. — Здесь же нет тротуара! Хотите, довезу вас до ближайшего поворота. Вы же здесь живёте? — Вот ещё! — Да, прошу. Я вовсе не хотел красть вашего пса. Он хороший, но мне не надо чужого. — Ну, да… — вздохнула Маша, бросив ещё один взгляд на мужчину. Садиться в неизвестную машину — рискованное дело, но, вроде, на маньяка, этот тип похож не был. — Вы поедете? — переспросил он. — Пожалуй, да. Меня только до первого подземного перехода, мне в область. Я дальше сама дойду. — Я не спешу, могу и развернуться. Вы только подождите немного, — сказал он, открывая дверцу и передвигая детское кресло ближе к окну. — Может, не стоит? — спросила Маша. — Да что вы, собачка может ехать здесь. — Я, пожалуй, сяду лучше сюда, а Фаня поедет на коленях. — Как пожелаете. Устраиваясь на широком заднем сиденье внедорожника, Маша думала, что не стоило бы садиться на заднее кресло. Потом она взглянула на детское кресло и почему-то подумала, что семейный человек не мог быть маньяком. «А что, если это не его машина? Да и среди самых жестоких серийных убийц встречались женатые люди с детьми» — думала она. — Меня зовут Юрий, а вас? — Маша, — ответила она. — Приятно познакомиться, Маша. Машина у меня старая, работает на механике. Никаких электронных прибамбасов. — Небось сложно обслуживать, — решила внести свою лепту в разговор Маша. — Нет, не трудно. Я инженер. Люблю всякие машины и механизмы, не только электронику. К тому же, электроника, как оказалось, ненадёжна. Когда эти сволочи рядом — подавно. — Кто? — Эти самые. Кстати, я вам благодарен, что вы определили потерчат. Теперь даже перепроверять по приборам не придётся. Отчитываться будем по отдельности. Теоретически мы могли находиться по разные стороны от куста. Маша увидела своё бледное лицо в зеркале заднего вида. — Ну что же вы так смотрите. Разве лекции не слушали? Да, есть специальные приборы, фиксирующие разные объекты на разных частотах. — Я не про то. Вы что тоже их видите? Юрий помолчал с минуту. — Я, Маша, никого из них не вижу и не слышу. Я знаю, что есть контактёры, которые определяют класс и местонахождение существ из тонкого мира при помощи внешних анализаторов. У меня просто летит к чертям вся электроника, когда эти твари рядом. Мерзкие гремлины. Знаешь, можно ведь на ты? — Пожалуй, — вздохнула Маша. — Я всегда был абсолютно нормальным. Всё у меня было даже лучше, чем у всех. Я вообще не понимаю, почему эта хрень случилась со мной. Я вообще никогда не верил во всю эту сверхъестественную муру. Я технарь. Не шизик какой-нибудь. У меня всё в порядке, жена-красавица, двое детей. — Ну и как же работает ваше оборудование без электроники, господин успешный не-шизик? — Ты обиделась, да? Внешники ведь очень чувствительные люди… С приборами всё пятьдесят на пятьдесят: если до поломки система успела зафиксировать значение — всё гуд. Поэтому я и благодарен тебе. — Отметили бы, как неизвестное существо или неясные колебания. Делов-то! Всё хотите отличиться! Жена-красавица, жизнь сложилась. Ага, а коли не сложилась, так станешь шизиком, голоса слышать начнешь? Знаете ли! Не стоит себя переоценивать! Нас всех создают люди вокруг. Если бы мне посчастливилось встретить взаимную любовь, выскочить замуж и родить — так вообще никакая межволновая аномалия мне бы не светила! А, может быть, мы с моим любимым собак в коляске катали бы и прекрасно жили бы без этих ваших детских кресел! Да, у нас ведь только наличие семьи с детьми — показатель «нормальности». Если бы ещё как реализоваться, бложик заиметь популярный, кандидатскую защитить то вероятность того, чтобы стать дураком или дурой с голосами будет стремится к отрицательным значениям, да? Знаете, Юрий, не встреть вы вашу любовь, может, были бы додиком одиноким. Да, конечно, вы скажете, что там за собой следите, спортом занимаетесь… Были бы додиком с гантелями, всё равно одиноким. И что? Чем бы вы отличались от той версии себя, которой считаете лучшей? Эти версии делают люди, а точнее встречи с людьми. — Я вижу, что я тебя задел. Прошу прощения. — Проехали. — Дом ваш проехали? — Я же сказала, что сама дойду. Мне вообще в другую сторону. Мы перейдём на другую сторону и проедем пару остановок на автобусе. — Знаешь, Маша. Действительно, несчастливых людей очень много. Дети тоже не всех делают счастливее. Вот на том распутье, рядом с крестом очень часто десятилетиями просто, женщины бросали своих младенцев. Женщины из Средней Азии оставляли под этим крестом детей. Сводки об этом говорят, умершие младенцы и становятся потерчатами… — Ах вот, откуда взялась «Зульфия»? — усмехнулась Маша. — Ты слышала? — Я ж не только голоса потерчат слышу. — Правда, Маша, не обижайся. Кстати, сегодня произошло одно из редчайших явлений. — Три месяца почти без всяких сущностей. — У меня год. Я не о том. Встретить обычного человека, сотрудничающего с ОМА, сложнее, чем зафиксировать межпространственную аномалию. — Ну, в нашей отрасли, видимо, не приветствуется сотрудничество. — Как правило да, особенно в низших звеньях. Но сообщество московских аномальщиков существует. Есть даже сходки. Там, правда, все «шифруются». В прошлый раз, по легенде, мы были парашютистами. До этого — фанатами комиксов. Невозможно же не общаться. — У меня скользящий график. — Так у многих. Ты приходи, когда в следующий раз будем собираться, и, если будешь свободна, если желание будет. Хочешь я оставлю тебе телефон? Только проверить не получится, мой-то сломался. Вот визитка. Бумажные визитки — это какой-то рудимент, сохранившийся с древнейших времён. «Гюрги и Ко. Ремонт холодильников, посудомоечных и стиральных машин, плит, микроволновых печей и компьютеров» — прочла Маша. — Полезный контакт, — сказала Маша, пряча карточку в карман. — А ты не дашь мне свой телефон? — Я бы позвонила, да у вас телефон не работает. К тому же я всего лишь продавщица в магазине книг, какая тут визитка? — Я не буду доставать навязчивой рекламой, но сообщу, когда будет следующая встреча. Я тут завёл записную книжку даже. Вот раритет. Юрий протянул старый чёрный блокнот с надписью «Москва» и стилизованным изображением мерлонов. Предмет выглядел очень древним. Маша открыла страничку на букву «А». — Вот тут напишу «Афедрония», чтобы жена ваша не заревновала. — Напиши «Дрон», так короче будет. — Ну давайте, так лучше даже — на мужское имя похоже. Юрий протянул Маше маленький огрызок карандаша, и она нацарапала номер, подписав «Дрон».