Повесть о Марии Долбанутой

«Многие народы земного шара, в том числе и русский народ, строго различают в своих поверьях два разряда умерших людей» — Маша пристально вглядывалась в первые строчки первой главы этнографического исследования, опубликованного полтора века назад в городе Петрограде. Она вспомнила Чижова. На Славиной персональной страничке был список всех экскурсий, которые он проводил, из них Маша запомнила маршруты «Мы видим город Петроград в Семнадцатом году» и «Бандитский Петербург». На днях в ленте новостей мелькнул заголовок, гласивший, что некая инициативная группа выдвинула предложение переименовать Санкт-Петербург в Петроград. Это была бы хорошая тема для разговора с «Чижиком». «Эх, надо будет написать ему, спросить про поездку в Финляндию», — подумала она, возвращаясь к чтению подарка какого-то тайного поклонника. Конечно, Маша и не надеялась на то, что у неё мог появиться поклонник, даже в самой сумасшедшей теории. Это было бы похоже на дурную шутку. Какие у неё могут быть поклонники? Недавно в очереди в магазине она услышала страшную фразу: «Я встала за женщиной». У Маши не было сомнений в определении собственной гендерной идентичности. Хромосомный набор и специфические железы — это как базовый комплект деталей. При желании, можно всё скорректировать хирургическим путём, хотя тема подобных операций в России и была табуированной. Маша представила мужчину ростом метр шестьдесят, с широкими бёдрами и тридцать пятым размером ноги. Да мужики засмеют такого уродца! Жизнь его стала бы сущей трагедией! Конечно, в юности она вместе с институтской подружкой часто баловалась, говоря о себе в мужском роде… А ещё они вместе писали цикл рассказов. Вернее, писала она, а Маша подкидывала идеи. Сначала они решили писать роман. А что ещё? Единственная достойная литературная форма — это роман! А остальное — баловство и фанфик! Это должен был быть исторический роман, действие которого разворачивалось в допетровской Руси. Часто Маша с подругой проигрывали диалоги главных героев, чтобы они выглядели более живыми. Однажды перечитывая часть текста с весьма двусмысленной сценой, где упоминалась «жёсткая борода» и «жаркое дыхание», Маша заметила, такой опус — прямая дорога на скамью подсудимых. О работе же по специальности в школе можно было и вовсе забыть. Так подруги решили исторический роман превратить в фэнтези, а допетровскую Русь — в инопланетное государство, где король Алекс с верховным клериком Ником решили вместе исправить ошибки в старых религиозных книгах. Да и вообще разве были в Московской Руси ездовые драконы, боевые мамонты и магические стрелецкие полки, цвета кафтанов которых различались в зависимости от стихий, которые они представляли? Преимущество было очевидным. Перед выпуском была написана последняя глава, где обиженный Ник бросал кафедру и покидал столицу. Чувство лёгкой тоски по временам, которые уже никогда не вернуть, острым когтем коснулось сердца. Да, это было давно и неправда. Всё же, одно дело — репетировать реплики выдуманных «Алекса» и «Ника», а другое — провести в общей сложности несколько лет в лечебных учреждениях, пройти курс гормонотерапии и несколько раз лечь под нож хирурга. После всех мытарств ещё требовалось встать на учёт в разных не совсем приятных организациях. К тому же, никто не даст гарантию, что тебе понравится результат. Можно и из блендера сделать дрон, но зачем? Только «Почта России» таким балуется. Да, Маша знала, что родилась существом женского пола, но обращение «женщина» из уст незнакомого человека — это особый код, это знак, что ты уже не «девушка», а «тётка», век твой окончен. Так что ясно: человек, приславший антропологический труд Зеленина вовсе не тайный воздыхатель. Да и разве это подарок для дамы сердца? Это устаревшая поговорка: «книга — лучший подарок»! Поклонники шлют букеты цветов, украшенные конфетами и огромных плюшевых медведей — символические ключи, обеспечивающие доступ к телу и душе возлюбленной. Летняя ночь казалась неестественно длинной. Маша сходила на кухню, налила себе кофе и вернулась к книге. Вслед за русским и другими народами Дмитрий Константинович Зеленин подразделял умерших на два разряда, резко противопоставленные друг другу. Первый класс покойников — это духи родителей, бабушек и дедушек, то есть «хорошие». Их уважали и поминали несколько раз в году. Место обитания этих душ было далеко, и с миром живых они почти никогда не соприкасались. Второй класс умерших — это «мертвяки» или «заложные». К этой группе относились все, кто покинул этот мир раньше срока, то есть люди, которые не смогли стать «родителями» и «уважаемыми предками». Покойники, о которых церковный канон говорит «иже покры вода и брань пожра; трусъ же объять и убiйцы убиша, и огнь попали, внезапу похищенныя, попаляемыя отъ молнiй, измерзшiе мразом и всякою раною». Несмотря на то, что реформа орфографии прошла ещё в год, когда Маша заканчивала школу, тексты на старославянском выглядели для её глаз непривычно. Вообще по «старославу» у неё был «трояк» автоматом, а профессор, который вёл этот спецкурс, часто уходил в недельные запои. Хорошо, что хотя бы школьный выпускной экзамен разрешили проводить ещё по старым правилам. Правда, от мечты об истфаке МГУ пришлось отказаться, ведь там вступительное эссе надо было написать, пользуясь новыми стандартами. Многим, особенно старшему поколению переход на «яти» давался трудно, но находилась значительная часть народа, радовавшаяся возвращению «к истокам». Ведущие актёры современности с экранов проникновенными, вкрадчивыми голосами, ровно с той же интонацией, с какой в других роликах предлагали потребительские кредиты в банке, говорили о важности возрождения и сохранения исконно русского языка, на котором творили Пушкин, Толстой и Достоевский. Маша, которая в тот год думала только о поступлении злилась, говоря, что уж тогда лучше сделать французский вторым государственным, ведь классики русской литературы знали его как родной, если не лучше. Помимо умерших «плохой» смертью людей, заложными покойниками становились самоубийцы, «удавившиеся, утопившиеся, наложившие на себя руки»; «опойцы», умершие от чрезмерного употребления вина, коих в нашей стране во все времена было великое множество, а также ведьмы, колдуны, знавшиеся при жизни с нечистой силой. В отличие от «правильных» покойников, «мертвяки» сохраняют способность к передвижению и обитают рядом с живыми, или возле своей могилы. «Заложные» постоянно вредят живым, являются помощниками бесов и чертей, так как находятся в полном распоряжении нечистой силы. Маша перелистнула страницу и подумала, что если из этого списка убрать самоубийц и ведьм, то все люди, погибшие в результате несчастных случаев, станут зловредными прихвостнями нечистой силы. В их же ряды попадут также мертворожденные, некрещёные дети, пропавшие без вести и люди, проклятые родителями. Всё это показалось Маше ужасно несправедливым: ведь человек мог утонуть в реке или сгореть на пожаре, пытаясь спасти друга. Родители, проклинающие своих детей, вообще могут быть глубоко неправы. Она поняла, что если бы вошла в лифт, трос которого оборвался, если бы на перекрёстке её насмерть сбила машина, то по мнению русского народа, задокументированному Дмитрием Константиновичем сто пятьдесят лет тому назад, она бы пополнила дружную или не очень армию зловещих «мертвяков» или «заложных». «И после смерти у нас всегда было и будет принято на всех навешивать ярлыки!» — сказала она, захлопывая книгу. Ярко-красный диск солнца показался над верхушками деревьев. Наступило утро. Маша встала, оделась и пошла выгуливать Фаню. По дороге домой она зашла к «Ашоту», который, к счастью, работал круглосуточно, чтобы купить банку энергетика. После такой ночки излучать доброжелательность и хорошее настроение без «топлива» было бы трудно. Всю дорогу в переполненной электричке Маша вспоминала странную просьбу «Торвальда» из игры. Почему «сорокоуст»? Неужели он так религиозен? Почему тогда «заупокойный»? Да и кому тогда заказывать? Нужно знать имя, причем человек должен быть крещённым в православии. Кто скрывается за именем «Торвальд», и почему именно заупокойный? Играют ли мертвецы в компьютерные игры? Погружённая в свои мысли, Маша проехала Царицыно и Текстильщики. От Курского вокзала до «Парнаса» она шла пешком. В магазин она вошла вместе с Серёгой. Вместе они спустились в служебное помещение, Маша налила воды в чайник и нажала кнопку. Помещение заполнил характерный шум. — Серёга, а «Торвальд» — это чьё имя? — поинтересовалась Маша. — Скандинавское, конечно! — буркнул ещё не до конца проснувшийся коллега. — А оно может быть православным? Ну там, как святой Патрик, и все, кто жил до 1054 года? — Сложно это Маш, это лучше у Димы спрашивать. Он у нас спец по Скандинавии! — ответил Серёга, явно не желавший разговаривать ни с кем в это утро. — Понятно Меньше всего Маше хотелось спрашивать что-то у Димы. Ей было радостно, что сегодня его на работе не было. Самое интересное, что, когда он выйдет, станет общаться, как ни в чём не бывало. Дима часто говорил, что считал себя вежливым и воспитанным. Рабочая смена прошла без особых событий. Вечером Маша приехала домой, погуляла с собакой, позвонила маме, пообещала приехать в гости в свой следующий выходной. На тумбочке лежал томик Зеленина, но читать его не хотелось. Хотя текст и был сугубо научным, от него веяло какой-то грустью и тоской. Позвонили с почты, завтра должен был прийти сотрудник за сломанным доставщиком. Договорились на первую половину дня. Хорошо, что завтра был выходной. Можно было сыграть в игру. Вдруг объявится «Торвальд»? Маша принесла компьютер на кухню, включила его, запустила игру. Сразу же она открыла список друзей. «Торвальд» был онлайн. — Может, написать ему первой? — спросила Маша, глядя на Фаню. Пёс молча сел, глядя на хозяйку. На экране появилось уведомление. — Привет! — написал «Торвальд» в сообщении. — Привет! — ответила Маша. — Как дела? — Норм. А у тебя? — Всё хорошо! Торвальд жив! Ха-ха. — Поздравляю! Значит, сорокоуст не заказывать? В следующем сообщении было пять смеющихся смайликов. — ОК! — написала Маша. — Надо же! Ты помнишь! — ответил «Торвальд». — Это было очень странно! — Да, я так тебя разыграла! Правда, крипово? — Очень! Разыграла? — Да, меня Лиза зовут, я девушка в реале! — Надо же! А ты здорово играешь! — Да, мой Торвальд — самый крутой! Парни же играют женскими персонажами, потому что им приятнее смотреть на женскую фигурку! Чем мы, девчонки, хуже? — Справедливо! — Точняк! Всю ночь Маша переписывалась с «Торвальдом», который оказался «Лизой». Она узнала, что Лиза живёт совсем недалеко от неё, на улице Грина. Работает она медсестрой в стоматологической поликлинике, а в игре «отрывается». Ровно то же самое делала и Маша, только в игру заходила реже. Часто она подолгу переписывалась с игроками. Некоторые из них были школьниками, некоторые — взрослыми. Среди них были мужчины и женщины. Часто в таких беседах срабатывал эффект попутчика — и люди начинали делиться своими жизненными историями. Как-то год назад один маг написал Маше, как развёлся с женой, после того как умер их ребёнок. «Нашей дочке было всего полтора годика. Врач спросил, будем ли мы забирать вещи — и всё. Я даже зарегистрировал её Клавдией, хотя она и была Алёной. Просто ненавижу имя «Клавдия» — холод пробежал по телу Маши, когда она читала эти строчки. Даже сейчас она вспомнила эту историю. Бедная жена! Ведь жили они с этим «магом» вместе, родили ребёнка. Как же трудно идти рука об руку с человеком и в радости, и в горести! Как чувствовала она себя, когда он предложил развод? Может быть они оба хотели забыть смерть ребёнка таким образом? Бедная Алёна-Клавдия! Родился вроде бы ребёнок, а умер — и уже стал никому не нужен. Выросла бы эта Алёна счастливой, останься она в живых? Согласно теории Зеленина, она бы стала тем самым заложным покойником! Сегодня был вечер откровений паладина Торвальда, то есть Лизы. «Знаешь, тут очень хорошо знакомиться с парнями! Вот я встретила здесь свою любовь! Он за диаконису играет!» — писала она. Маша усмехнулась, глядя на экран. Вот переводчики! Был класс поддерживающих персонажей-«хилеров», который назывался «клерик» или «жрец», всех устраивало обозначение «прист». Так нет! Надо было мужских персонажей превратить в «клериков», а женских — в «диаконис». «Диакониса» — это звучит странно, ведь ни диаконисы в раннехристианских церквях, ни даже диаконы в современных — не совершают таинств. Набор «скиллов» и «баффов» же у персонажей женского и мужского пола одинаковый! К тому же настолько смешно смотрится слово «диакониса» в мире, стилизованном под Древний Китай! Видеть женскую попку на экране явно приятнее игрокам-мужчинам, поэтому в игре появились диаконисы мужеского пола. Так Паша и Лиза встретились в игре. Вместе их персонажи ходили на все задания, исследовали игровой мир, помогали товарищам, и, конечно же, переписывались. «Нам с Пашкой нравятся одни и те же фильмы! По многим вопросам у нас совпадают мнения. Это родство душ! Мы переписываемся каждый день! Это настоящая любовь!» — писала Лиза. Да, если бы Машу спросили, где бы она предпочитала познакомиться — в баре или в игре, то она бы выбрала игру. Сначала ты ходишь с человеком в данж, играешь и решаешь загадки виртуального мира. Это как общее дело или увлечение. Потом люди начинают общаться, если у них много общего, то возникает дружба — уже довольно-таки сильное чувство. Разве может возникнуть дружба в баре? Ну приглянутся люди друг другу, понравится внешность. Хотя в сети и много открытых источников, легче создать более привлекательный образ себя, чем в реальности, и общение происходит больше на уровне мыслей, чем на физическом уровне. «Вы созванивались по видеосвязи?» — спросила Маша. «Мы встречались в реале, он тоже из Москвы!» — написала Лиза. «Поздравляю!» — отправила сообщение Маша. На радостях «Торвальд» даже пригласил Машу на чай, улица Грина была довольно близко, всего несколько остановок на автобусе, при желании, можно было бы и пешком прогуляться. Впереди был выходной, поэтому Маша решила принять приглашение. Она очень долго ни к кому не ходила в гости. После того, как почтальон заберёт поломанный дрон, она отправится на улицу Грина. «Торвальд» ушёл в офлайн, а Машина «Феня» выполняла ежедневный облёт верхом на драконе. Пролетая над заснеженными горами, Феня услышала зов о помощи. Маша увидела в чате буквы: «Проведите в данж, плз!» Какой-то игрок-новичок просил помощи с заданием в подземелье. Вообще найти людей, которые бы могли помочь, на этом сервере было трудно. Все уже достигли весьма высоких уровней, многие были взрослыми, и игра после работы была для них спокойным рутинным отдыхом. Совсем не всем хотелось возиться с неизвестными игроками, знакомиться и заводить новые контакты. Вдруг этот новичок привяжется и будет клянчить то одно, то другое? Вспомнив «Торвальда», Маша решила помочь игроку. Рядом со входом в подземелье стояла юная магичка в короткой юбчонке. Фиолетовые «хвостики» на голове персонажа вызывали у Маши тоску. — Ну что Лила? Но пасаран? — написала Маша, приглашая персонажа в отряд. Вчера ей помог Торвальд, сегодня она поможет новичку. Игра уже начала нравиться Маше. Конечно, до уровня игры Лизы и крутости её паладина ей было далеко, но в низкоуровневом подземелье лиса-оборотень Феня и её верный боевой медведь Настасья смотрелись весьма недурно. — Крутяк! — писала «Лила». — Спасибо, подруга! Собирай лут! — ответила Маша. Вскоре пал финальный босс пещеры — Лавовая Каракатица. «Лила» поблагодарила Машу и предложила стать друзьями. — Спасибо друг! Как тебя зовут? — писала магичка. — Маша — А я Павло! Это мой твинк, у меня основа — прист сто пятого лвла. Так что надо будет помочь — пищи! — Спасибо! — Тебе спасибо! Сколько лет тебе? — Э, много вообще-то… — Мне тоже много, 22 уже — А мне 26 — Главное — честно. Я тут познакомился с одной. На свидание поехал, к чёрту на рога. Выходит. Выглядит на все 35! Крокодил просто! Написала, что ей 23, фотка в профиле — школьная. Весит она кило на двадцать больше, чем на фотке той. Ну, хорошо, что баба она ржачная! Поржали мы с ней и разбежались. Свиданки только не получилось. Так и поехал я к себе. Вот тебе мой совет, Маша: никогда не ври, когда знакомишься в виртуале! Я вот никогда не вру и про рост свой и калибр магической пухи, если ты понимаешь, о чём я. — Понимаю. Я лысая вообще-то, если что. — Ясно. Ну удачи! — Тебе тоже не болеть! Маша засыпала, глядя на экран. Она решила не заканчивать свой долгий квест, а пойти поспать. Прошлой ночью ей этого не удалось. В постели она всё ещё думала о том, каким ненадёжным может быть виртуальное знакомство.