Отшвырни меня.
30 июня 2020 г. в 11:00
Наутро Инуяша позвонил мне ни свет ни заря - убедиться, что все в порядке. Я доложила по всей форме: и что Кикио догадалась, и что теперь поведет меня к врачу... Нельзя сказать, чтобы он зашелся от радости, однако сделаного не воротишь. Оставалось только надеяться на ее обещание не говорить никому ни словечка. Ну, а дальше дни полетели так, что аж голова кругом пошла: я едва успела осознать наступление очередного месяца.
Во-первых, перед поступлением в колледж я решила год повременить. Мама не слишком-то обрадовалась - говорит, что, не займись я этим прямо сейчас, за год полностью потеряю мотивацию. Но я всерьез думала о работе, и потом, одного взгляда на сестру-зубрилу хватало, чтобы понять: прямо сейчас вгрызаться в гранит науки я не готова, нужно передохнуть и разобраться с приоритетами.
Во-вторых, с середины апреля школа загудела в предвкушении выпускного. Оргкомитет истязал выпускников бесконечными опросниками и голосованиями, и я хоть уворачивалась, как могла, но одна из моих подруг - Аюми - занималась организацией, а значит, не давала житья своими дурацкими анкетами. Хорошо хоть заодно подсказывала, как их заполнять.
Господи, когда это я превратилась в Инуяшу и начала ныть по пустякам? Наплевать на выпускной: да - я пойду и повеселюсь, однако любое веселье не стоит такой суеты. И потом, лично мне куда интересней то, что начинается после официальной части.
Кстати: не забыть, что не стоит пить с Гинтой наперегонки. Я всяко проиграю. А Инуяша взбесится.
Инуяша...
Нет, надо завязывать: все последние дни он не выходит у меня из головы. Конечно же, мы регулярно видимся в школе, однако я неожиданно осознала, что думаю о нем непрестанно: а что бы он сказал по этому поводу... а по вот этому... А что бы он сделал, если...
Не уверена, нравится мне это или нет. Но кабы речь шла только о мелочевке - тут столько всего изменилось... Например, в пятницу вдруг поймала себя на том, что через весь двор наблюдаю, как он разговаривает с Ицки. Кстати говоря, в последнюю неделю он частенько этим грешит. Сначала я просто считывала язык его телодвижений. Потом начала беситься, когда Ицки принялась с ним заигрывать - трясти волосьями и хлопать синими глазищами. На этом моменте я спохватилась. И тут же разозлилась еще пуще.
Во-первых, Ицки - его бывшая, и я тут вообще соваться прав не имею - разве что он сам решит поделиться. Во-вторых, я не его девушка, поэтому должна молчать в тряпочку, если он вдруг к кому-то неровно задышал. И в-третьих, почему меня вообще это настолько беспокоит?!
Сначала я попыталась мотивировать все тем, что, дескать, волнуюсь - ведь она уже раз Инуяшу послала, и мне не хочется, чтобы ему снова пришлось пережить то же самое. Вот только врунья из меня никакая, да и что толку врать самой себе?.. Я выложила карты на стол и призналась, что чуточку ревную.
Далее последовал сеанс самокопания с попытками разобраться в истоках ревности, однако ничего не вышло, более того - происходящее и вовсе утратило всякий смысл. Едва я допускала малейшую возможность, что Инуяша нравится мне в "том-самом-смысле", как рассудок выходил из повиновения, а водоворот эмоций не позволял сконцентрироваться на самоанализе. Скорее всего, я ждала человека, готового разложить по полочкам мои чувства, однако желающих не нашлось, а сама я пока была не готова расставить точки над "и".
Так, о чем бишь я...
Да, вот как раз об этой самой ерунде я и думала, вместо того, чтобы заниматься вычислениями. Книжка стояла напротив, я даже видела напечатанные в ней цифры, однако голова категорически отказывалась устанавливать меж ними какие-либо связи. Мысли опять поползли в запретную зону.
Быстрый взгляд на часы. Полдвенадцатого. Вторник. Уже не позвонит.
Я не была у него три дня. Нет-нет, я работала над собой - никакого разочарования.
А ну их к черту, эти уроки... Как была - в одежде, я поползла к кровати. Утром поймаю Санго и спишу домашку. Сейчас надо просто выспаться.
Завтра будет полегче.
***
Завтра, говоришь, будет полегче?!
Ха-ха три раза.
Последней школьной новостью стало воссоединение Ицки и Инуяши. Сначала, я подумала, будто ослышалась: такого просто не может быть. Он бы предупредил заранее. Но когда на второй переменке Санго загнала меня в раздевалку с требованием подробностей, пришлось признать, что это правда.
Все утренние уроки меня колотило от бешенства: как он осмелился ничего мне не сказать?! А еще друг называется! Но, похоже, уже и не друг, потому что внезапно я осознала, по какой причине едва видела его с воскресенья: Инуяша все время был с Ицки.
Прежде я грешила на укусы ревности, но тут мне стало так плохо, что одной ревностью этого не объяснить. Мне было больно. Похоже, все знали, что они снова вместе, - все, кроме меня. Его лучшего, как мне казалось, друга. Этого-то я и боялась. Итак, мы позанимались сексом, и Инуяша дал мне от ворот поворот: теперь я просто еще одна девчонка, с которой он когда-то трахался.
Вот и конец нашей дружбе...
Насколько эта мысль убивала, настолько же и распаляла гнев.
В обед я не пошла на наше обычное местечко во дворе, а отправилась в библиотеку и накатала письмо. Я совершенно не планировала вручать сей образчик эпистолярного жанра адресату - просто, выплеснув на бумагу мысли и чувства, ощутила себя получше. К моменту окончания большой перемены меня слегка отпустило, однако злость никуда не делась, и по дороге в класс, проходя мимо копающегося в своем шкафчике Инуяши, я даже не взглянула в его направлении. Он окликнул, но я не остановилась, в противном случае для него учебный день точно закончился бы в лазарете.
Еще три урока и пять кругов вокруг футбольного поля, чтобы спустить пар. Теперь осталась только обида: мне указали на дверь, теперь ему была нужна Ицки. Секс, конечно, дело хорошее, однако я спокойно обойдусь и без секса: он значил для меня несравненно меньше, чем сам Инуяша. Мысль о том, что я его потеряла, была невыносима, ведь я люблю Инуяшу - не просто влюблена, а люблю... Это совсем другое, совсем-совсем другое...
Нам нужно поговорить. Поэтому я совсем не удивилась, когда после уроков обнаружила его, ждущего меня в раздевалке. Мы молча дошли до его машины. Он потянулся к дверце:
- Я тебя довезу.
- Я лучше пройдусь, - поколебавшись, сказала я.
- Слышь, Кагоме, еще не хватало заниматься этим на паршивой парковке. Залезай!
Он в дурном настроении. Ругаться без надобности не хочется, но и находиться с ним наедине особого желания нет. А может, я просто не хочу ничего слышать о ней...
Пробую расположиться покомфортней на пассажирском сиденье, но тело сводит от напряжения. Он, разумеется, замечает. Я протягиваю руку и глушу радио, тем самым предлагая начать в любой момент. Потом вдруг понимаю, что машина едет не в сторону моего дома, а к океану - в порт. Он притормаживает, развернувшись так, что видны стоящие на рейде и у причалов корабли. Красиво. Полуденное солнце отражается в воде.
Двигатель глохнет, но мы молчим.
Наконец, я не выдерживаю:
- А тебе разве не нужно сейчас быть в молодежном центре?
Идиотский вопрос, но теперь он знает, что я просто умираю от желания выслушать его объяснения. Он продирается пятерней сквозь взъерошенные серебристые патлы и вздыхает.
- Если и прогуляю, Хару меня отмажет. А что?
- Ничего, просто спросила, - прохладно киваю я.
- Заканчивай кривляться, Кагоме. Я знаю, что ты бесишься. Иначе бы не бегала от меня весь этот гребаный день, - рявкает он.
Я горько хмыкаю в ответ.
- Надо же, как забавно! А я-то считала как раз наоборот.
- Твою мать! - ревет он, вмазывая кулаком по рулю. Меня всю передергивает при вспышке этого внезапного бешенства, и я не осмеливаюсь взглянуть на него, когда он разворачивается: - Я как раз собирался тебе объяснить, но Ицки раззявила свою калитку и растрепала всей школе - мне даже слова сказать не дали! Я не виноват!
О... То есть строить из себя невинную овечку он не собирается...
- Если ты знал, что хочешь снова с ней встречаться, какого черта сразу не сказал?! Такие вещи за ночь не решают! У меня есть глаза, и я прекрасно видела, как вы друг вокруг друга выплясываете! В выходные мы практически не виделись - полагаешь, я не догадалась, где ты был? Ты давным-давно мог мне все рассказать, а в итоге я узнаю последней! Премного благодарна.
Он виновато отворачивается, но гнев и гордыня не дают ему сдать назад.
- Между тобой и мной ничего нет. Мы свободны делать, что хотим и с кем хотим.
- Верно, - закипая, соглашаюсь я. - Однако речь не об этом. Я злюсь не потому, что ты с ней, а потому, что считала нас друзьями. Ведь до того момента, как мы все изгадили, именно я и узнала бы про вас первой. Представляешь мои ощущения? Поставь-ка себя на мое место: тебе бы понравилось, начни я встречаться с Когой? А если б не сказала тебе? Спорим, ты бы тоже взбесился?..
Инуяша знает - я права. Он стискивает руль так, что тот, бедолага, едва не скрипит. Вон даже костяшки пальцев побелели.
- Твою мать... - шипит он. - Хочешь быть с этим уродом - вперед! Иди, иди же, трахнись с ним - и поглядим, сколько секунд пройдет, пока вся школа будет об этом судачить! Эй, а может, ты с ним уже трахнулась! Может, потому-то он и пыхтит тебе вслед?
Что?.. .
Я смотрю на него, вытаращив глаза и не веря собственным ушам. Ведь ему же известно, что я не была ни с кем, кроме него. Да как же он...
- Значит так, засранец. Понятия не имею, каким мешком тебя контузило, но все это дерьмо затеял ты: именно тебе в тот вечер приспичило, и - черт побери - кому как не тебе прекрасно известно, что до этого у меня никого не было! Уж прости, ежели тем самым выставила себя потаскухой, однако знай: окажись это кто другой, я бы сказала "нет". И я ужасно жалею, что согласилась. Это самая большая ошибка в моей жизни.
Едва слова прозвучали, весь мой гнев угас. Я не собиралась отвечать ударом на удар, хотя сказала это с целью причинить ему боль и, судя по тому, как его перекосило, преуспела.
Меж нами разверзлась пропасть. Настолько бездонная, что мне опять стало дурно.
- Я знала, что этим все закончится, знала... - прошептала я, дергая дверь и выбираясь наружу.
Нам обоим нужно успокоиться. Сейчас Инуяша взбешен, а значит, будет просто ездить мне по нервам, а так мы никуда не доберемся.
Обняв себя руками, бреду подышать на ближайший пирс. Соленый ветер - какое блаженство. Я всегда обожала океан. Через несколько минут мозги перестали кипеть, однако использовать их по назначению все равно не хотелось, а потому я просто растворилась в окружающем мире: следила за мечущимися в воздухе чайками, слушала их крики, смешивающиеся со звуками порта... Беспечный миг, перекрывший даже боль от осознания, что моя жизнь только что рассыпалась на части. Но она обрушилась снова в тот миг, когда раздался щелчок открывающейся дверцы. Инуяша подошел, встал рядом и, когда я не отстранилась, неуверенно приобнял меня за плечи.
- Не могу ж я тебя тут бросить... - он пытается пошутить, но шуточка выходит убогой.
Впрочем, когда я, приникнув к нему, заговариваю, мой голос вообще надламывается от затаившихся в груди рыданий:
- Да уж, с тебя станется...
Он пожимает плечами:
- Вот такой я подонок.
- Пожалуйста, прекрати. Не хочу больше ругаться, - взмаливаюсь я, смаргивая выступившие на глазах слезы.
- Кагоме, только не реви, черт тебя возьми.
- Ничем не могу помочь, - всхлипываю я. - Мне кажется, я тебя теряю...
Он слегка обнимает меня, и я чувствую тепло дыхания на щеке, когда он фыркает:
- Фех, размечталась. Одной идиотской ссорой ты от меня всяко не отделаешься, пора бы уж понять...
Я поднимаю взгляд, и встречаю одну из его самых обворожительных улыбок. Осторожно - памятуя о своих когтях - он вытирает мне слезы и подмигивает:
- Завязывай плакать, а то лицо распухнет, и будет похоже на надувной красный шарик...
Он наклоняется, приникая своим лбом к моему, и против собственной воли я начинаю улыбаться: как хорошо стоять вот так с ним... Вдвоем... После этого жуткого сегодняшнего бардака... Пусть уже ничего не изменить, не решить, не поправить - сейчас он здесь, со мной, и я хочу обнимать его столько, сколько это возможно...
- Как ты?.. - тихо спрашивает он.
- Порядок.
Наши лица разделяет один вздох, и взглянув в его глаза, где кипят еще не обретшие название чувства, я не могу не протянуть меж нами тоненькую ниточку лжи... Наши губы соприкасаются... Я сжимаю его рубашку, тяну к себе... Повторные приглашения не нужны: он уже теребит зубами мою нижнюю губу, и я с готовностью открываю рот, чтобы тут же задохнуться под напором его языка. Его руки крепче сжимают мою талию, и знакомый жар просачивается в кровь...
Я хочу его.
Пока еще в состоянии что-то соображать, заставляю себя оттолкнуть Инуяшу.
Мы не можем.
Ведь он же вернулся к Ицки.
Раскрасневшийся, задыхающийся, он пятится.
- Прости. Я не должен был...
- Ничего, все в порядке, - бормочу я. - Уже поздно, отвези-ка меня домой.
Весь обратный путь мы вполне уютно молчим, хотя я знаю, о чем он думает, - о поцелуе. Ведь мы впервые целовались и не раздевались в то же самое время.
Я прощаюсь, он без энтузиазма улыбается, и я тереблю его за ухо - дескать, все в порядке. Но, глядя вслед, знаю: оптимизм неуместен. Внутренний голос нашептывает, что лучше не будет - будет только хуже.
***
Кагоме, вы, часом, с Инуяшей не поцапались? - прихлебывая молочный коктейль, поинтересовалась Санго.
Я давлюсь куском мороженого и закатываю глаза:
- А то ты его не знаешь. У него нынче уси-пуси с Ицки, до друзей ли!..
- Да дело не только в этом, - скептически смотрит на меня Санго. - Я вас вместе уже вечность не видела.
Она права.
Уже две недели - с той самой беседы на побережье - мы с Инуяшей практически не разговариваем. Разумеется, встречаемся в коридорах, машем друг другу... Но во время обеда он сидит с Ицки. И так и не позвонил мне с того самого дня. Я звонила, но каждый раз ему было некогда. Намек понят: со мной больше не желают иметь никаких дел, и эта мысль причиняет такую боль, что хочется плакать. Но не перед Санго же заливаться слезами, и - особенно - не солнечным субботним днем. Я расплываюсь в лучезарнейшей улыбке и набиваю рот мороженым, чтобы избежать необходимости продолжать разговор.
Как бы не так
- Если что-то случилось, ты всегда можешь со мной поделиться.
- Да ничего не случилось. У него есть дела поинтересней, и потом, ты же знаешь - терпеть не могу быть третьим лишним.
- Уверена, Кагоме?
Кажется, кивая, я перебарщиваю с энтузиазмом.
- Ага. Ничего нового - придурком был, придурком и остался. Только и всего.
Я смотрю на мороженое, но аппетит уже исчез, зато в горле появился комок невыплаканных слез - такой здоровенный, что, кажется, вот-вот меня задушит.
Ненавижу.
Господи, как же хочется вернуть времена, когда мы еще ничего не испортили.
Кажется, я говорила, будто никогда не пожалею о том, что занималась с Инуяшей сексом?
Ничего подобного. Я уже жалею.
Санго хлюпает остатками коктейля и вдруг широко улыбается, и в тот же самый миг я чувствую на плечах чьи-то когтистые руки. Я вздрагиваю от неожиданности, и на миг сердце предательски кувыркается в груди - Инуяша?.. Однако, повернувшись, вижу ярко-голубые глаза.
- Хей, Кагоме.
- Хей, Кога, - я улыбаюсь: настроение поднимается. - Посидишь с нами?
- Я не против, - он ухмыляется, придвигая стул к моему и забрасывая руку на спинку. - И почему же две такие сексуальные красотки сидят в одиночестве?
Санго вдруг смотрит на часы:
- Боже-боже, кошмар какой! Опаздываю, - многозначительный взгляд в мою сторону, и она начинает собираться. - А еще надо туфли начистить... Увидимся.
Мы с Когой остаемся вдвоем. Он хмурится ей вслед:
- Она ж в кроссовках...
Неужели действительно поверил неуклюжей отмазке? Я разворачиваюсь к нему, встречаясь с задорной мальчишеской улыбкой: ну конечно же, просто дразнится.
- Даже я б придумал что-нибудь получше, - хвастливо заявляет он. - Хотя вышло оригинальненько.
- Бросила нас, негодница, - хихикаю я.
- А я так обеими руками за, - в его синих глазах вспыхивают искорки. - Ведь теперь ты целиком и полностью моя.
Ничего не могу с собой поделать - краснею. Он всегда знает, как и что нужно сказать. И пусть только ради того, чтобы пустить пыль в глаза, - мне все равно это нравится. Приятно чувствовать себя особенной: после разрыва с Инуяшей мне это как воздух нужно.
- Бесстыдник и подлиза, - я улыбаюсь.
- А может, просто собираюсь пригласить тебя на выпускной и хочу, чтобы ты согласилась?..
- Кога...
- Знаю, ты каждый раз отказываешь, но я тут подумал - буду настойчивым, и рано или поздно услышу в ответ "да". Откажешь сейчас - не отстану: буду просить тебя снова, снова, снова... Может, не станем заниматься ерундой, и ты просто пойдешь со мной? Пожалуйста?..
- Ясно. Значит, задумал измором взять, - смеюсь я.
Он ловит мою руку и подносит к губам.
- Если понадобится...
Мягко говоря, смущенная, я со смешком отнимаю руку.
- Что скажешь, Кагоме?.. - его улыбка на глазах становится все порочней. - Ну, давай же... Тебе же самой хочется...
Идти мне не с кем. Санго с Мироку, Инуяша с Ицки, Аюми с Ходжо... Если откажусь, придется болтаться в толпе, а я это терпеть ненавижу. А с Когой, может, и повеселиться удастся...
Зачем же усложнять себе жизнь?
- Ну... - я опускаю взгляд, пытаясь не улыбнуться, - думаю, что вполне могу составить тебе компанию.
Он опешивает. Потом улыбается, да так пугающе широко, что щеки вот-вот треснут.
- Правда-правда? Честно-честно?
- Правда-правда.
- Слушай, я самый счастливый парень на свете! - он перегибается через стул и решительно целует меня в губы.
Я краснею до корней волос, рука сама вскидывается ко рту:
- Кога!..
Он лишь улыбается, не обращая внимание на мое потрясение:
- Коль скоро Санго слиняла, как насчет того, чтобы подбросить тебя до дома, любимая?
Я киваю и позволяю за руку довести себя до стоящей на парковке машины.
Жизнь прекрасна и удивительна.
Аккурат до того момента, как я вижу одного желтоглазого полудемона, наблюдающего за нами с противоположной стороны улицы.