Те, кто рядом

Учебные дела прошли как по маслу, и я неспешно прогуливаюсь в сторону дома. Мы встретились с Когой, я прочла его работу, указала на парочку недочетов и кое-что предложила. Надо сказать, количество вложенных в реферат усилий впечатлило - и неудивительно, коль скоро он признался, что это последний шанс сдать историю, а потому облажаться никак нельзя. В этом весь Кога. И ведь не дурак - ну, не настолько дурак, просто имеет привычку тянуть до последнего, а потом, поняв, что добром дело не кончится, ляпать все в последнюю минуту. А еще он - лучший бегун нашей школы, а потому каждый раз ухитряется увернуться от неприятностей. Прямо скажем, не самая дорогая цена, с учетом, что он проделывает этот фокус уже три года кряду. Однако любые похвалы махом ударяют ему в голову - он задирает нос так, что хочется просто рвать и метать. И все же по сути Кога неплохой парень, и мы дружим с самого начала старшей школы. Он жутко выпендрежный и любит подразниться: однажды меня угораздило оказаться его напарником на лабах, так он от звонка до звонка потрошил лягушек и изучал интересные оттенки зеленого, которыми переливалось мое лицо. По неведомым причинам он считал это безумно забавным. Наверное, тем-то мне он и нравится: ему всегда удается поднять мне настроение своим извращенным юморочком, да любой урок рядом с ним в радость, а еще он всегда оказывается рядом, когда мне тоскливо. Когда мне тоскливо или когда я злюсь на одного полудемона. Нет, я не играю в любимчиков и не бегу к Коге плакаться, стоит нам с Инуяшей разругаться. Однако пару раз того спасало от затрещины исключительно появление Коги, так что Инуяше стоит хотя бы спасибо сказать. Но на деле все сложней: я Коге нравлюсь. Нравлюсь по-настоящему. Он дважды приглашал меня на свидание, и оба раза безуспешно. Ему известно, что прежде чем принять его приглашение, мне нужно кое с чем разобраться, - вот только не подозревает, с чем именно. Причин, по которым я не могу встречаться с Когой, несколько, и дело не только в Инуяше, хотя, не буду отрицать, что в Инуяше в первую очередь: как можно заводить роман с парнем, которого ненавидит твой лучший друг? У меня ощущение, будто, став девушкой Коги - единственного, кого Инуяша просто на дух не переносит, я Инуяшу предам. Уж не знаю, почему, но факт есть факт, и с моей стороны будет нечестно вынуждать его примириться с существованием Коги. Настоящие друзья так не поступают. Санго как-то говорила, что ничьи мнения не имеют право влиять на мое решение - так-то оно так, и в другой ситуации я бы послала все подальше и поступила, как посчитала нужным. В другой ситуации. Инуяша страстно ненавидит Когу. Я сплю с Инуяшей. И эти два факта все меняют. И усложняют. Так что пока все решения отложены на потом вместе с ухаживаниями Коги. Пусть он разочарован моим "нет" - все в порядке: зато никто никому ничего не сломает. И вообще - я ему просто нравлюсь, о любви и речи нет. И слава богу, потому что я в ответ испытываю те же чувства. Но самый-то ужас в том, что и в Инуяшу я не влюблена... Я решительно придушила размышления, снова потекшие проторенной дорожкой: чувства к Инуяше сейчас лучше вообще не трогать. Я не влюблена - и довольно. Если займусь самокопанием, добром дело точно не кончится. Куда проще просто жить и получать удовольствие от того, что есть. А обдумаю все когда-нибудь потом... Попозже. Знаю, секс - это не навечно, но не желаю и не собираюсь ни о чем жалеть. ...Это хорошо, что я переключилась, потому что, едва завернув за угол, увидела сидящего на храмовой лестнице Инуяшу. Не буду врать, сказав, будто изумилась, - так оно всегда и бывает: мы никогда не дуемся друг на друга подолгу, да и глупо это, с учетом, сколько уже знакомы. По-честному, я сама уже давно остыла. Я поступаю так же, как и обычно при примирении - присаживаюсь на ступеньку. Рядом, но не вплотную. Он не смотрит в мою сторону, уткнувшись золотым взглядом в бетон под ногами. Ссутулившийся, облокотившийся на колени - небрежность позы противоречит сосредоточенному нахмуренному лицу. Я жду, когда он заговорит. - Ну?! - наконец, не выдерживает он. Я улыбаюсь: - Что - ну? - Фех. Знаю-знаю - ты хочешь мне накостылять. Может, хватит уже? Мне предоставляется выбор: поругаться или принять его вариант извинений. Ссориться не хочется, поэтому перевожу все в шутку: - Накостылять? С чего бы вдруг? Теперь меня прожигает раздраженный взгляд искоса: - Хочешь, чтобы я это произнес, да? - Заметь - не я это предложила. - Кех, - он смотрел на дорогу, не замечая несущихся машин. Долгая пауза. Вздох: - Я сегодня вел себя, как козел. Стоило держать рот на замке. Нормального человеческого "прости" от Инуяши ни в жизнь не дождешься - он вообще никогда не извиняется в общепринятом смысле слова, и эта его особенность - одна из тех, которые приходится принимать как данность. Под грубостью прячется золотое сердце, и если я буду достаточно терпелива, мне дозволят его увидеть. Мальчишкой он спас меня - шестилетнюю - когда я тонула в пруду, и не выпустил на берег, пока не научил плавать по-собачьи. Чтобы купить мне ролики на одиннадцатилетие, он три месяца экономил карманные деньги, а потом целую неделю учил меня на них держаться. Когда мы закончили среднюю школу, он единственный танцевал со мной на школьном выпускном. А в прошлом году не пошел на свидание - сидел рядом и придерживал мои волосы, когда меня выворачивало после текилы. Инуяша всегда был добр ко мне, и я стараюсь платить ему той же монетой. Я треплю его за ухом: - Прощен. Он с ухмылкой отстраняется - он вообще терпеть не может, когда его трогают за уши, эта привилегия имеется лишь у меня, да и то не всегда. А поскольку это его еще и заводит, то главное - не переусердствовать. Всему свое время и место. - Заглянешь?.. - Не могу, - он косится на часы. - Меня Мироку уже полчаса ждет. - Ну, тогда торопись. - Угу... - он поднимается и тянет меня следом за руку. - Увидимся попозже? От того, что прячется за невинным вопросом, у меня учащается пульс. В первый миг хочется ответить "нет" и посмотреть, как он отреагирует: обидится? А может, просто отмахнется? Узнать, конечно, хочется, но не настолько, чтобы пожертвовать ради любопытства маленькими радостями. Я прохладно, пряча извечное "всегда готова!", пожимаю плечами: - Возможно. Однако сегодня Инуяша не собирается изображать терпеливого песика: - Да или нет, сучка. Ненавижу, когда он обзывается; мне потребовалась куча времени, чтобы не воспринимать это в качестве оскорбления. Ну да - у демонов-псов особи женского пола именуются сучками, но я все равно напрягаюсь, слыша это в свой адрес. - Еще разок спросить не желаешь? - Че? - он опешивает на миг, потом соображает и бурчит: - Так да или нет? - Во сколько заедешь? - я отвечаю вопросом на вопрос, так и не давая односложного ответа. Он жжет меня взглядом: - Около часа? Я дарю в ответ улыбочку и бегу вверх по лестнице, бросив через плечо напоследок: - В час. И не опоздай. *** В итоге именно ему и пришлось ждать. Я ничего не могла поделать - в выходные вообще проблематично сбежать, не попавшись на глаза братцу или сестрице, которые допоздна шарахаются по дому. Когда утром не вставать в школу, Сота полночи режется в свои видеоигры. Ну, мама с дедушкой не проблема, а вот Кикио после поступления в колледж живет по какому-то загадочному режиму и временами всю ночь сидит над лекциями. Вот и сегодня пришлось ждать, пока эта зубрила не поднимется к себе, лишь потом удалось слинять - двадцатью минутами позже условленного времени, а потому я заранее знала, что мне заявит Инуяша, и совершенно не удивилась, услышав еще на лестнице: - Какого хрена так долго?! Ох уже этот мой Инуяша. Слова "терпение" не существует в его лексиконе. - Пришлось ждать, пока Кикио не уйдет к себе. Я пришла как только смогла. - Отмазки-отмазки! Ты опоздала! - И что с того? Если мама узнает, что я исчезаю из дома посреди ночи, сидеть мне на цепи лет до тридцати. Он знает, что моя мама принимает все близко к сердцу, и (хвала небесам и его доброй душе!) иногда даже брал на себя вину за мои проделки, которые бы точно свели ее с ума. Инуяша всегда был ее слабым местом, поэтому там, где мне бы влетело по первое число, он ухитрялся выходить сухим из воды: после смерти его матери моя в каком-то смысле воспринимала его как сына. - Да расслабься. Если она узнает, что ты со мной, никаких проблем не будет. - Угу, не будет, - рассмеялась я. - То-то меня к тебе и не пускают без сопровождающих. - Твоя матушка мне доверяет. Куда больше, чем моему братцу, - добавил он. - Блин, да этому уроду я сам не доверяю: думаешь, я рискнул бы оставить тебя с ним наедине? - Если мы вспомним, зачем я вообще сбегаю из дому, то сейчас нам стоит думать отнюдь не о Сещемару. - Кех. Да я что - я ничего... - бурчит он, розовея. Мне нравится угадывать ход его мыслей - похоже, я не ошибаюсь: он резко, слишком резко, распахивает дверцу машины. - Умолкни и давай залазь, что ли! Напряжение между нами растет по мере приближения к его дому - я уже предвкушаю ласки, и он наверняка чувствует, насколько я возбуждена. А уж с учетом того, что сегодня на мне юбка, ему наверняка оч-чень трудно переключиться на что-либо иное... *** С окончанием секса самое интересное отнюдь не заканчивается. Иногда чувства меня просто-таки переполняют, и мне плевать на все остальное, другой раз ощущаю себя настолько опустошенной и усталой, что хочется - если мне позволят - уснуть в его объятиях; временами это мгновение сытой расслабленности, а иногда, очень редко, когда не удается отмахнуться от мыслей о неуклонном возмездии за то, что мы творим, - ощущение пустоты и вины. Вины и пустоты. Как, например, сегодня. Дневные размышления по-прежнему крутились в голове. Хотелось бы от них избавиться, но увы - желание утолено, и теперь ничто не стоит между мной и фактом, что, занимаясь сексом с Инуяшей, я совершаю ошибку. Ужасную ошибку. Ленивое послевкусие рассеивается пред лицом суровой реальности, и я открываю глаза навстречу пронзительному и непроницаемому взгляду Инуяши. Что-то происходит. Что-то странное, что-то пугающее своей непонятностью. Похоже, Инуяша почувствовал, что у меня душа не на месте, - то ли учуял, то ли с ним происходило то же самое, - не знаю. Одно могу сказать наверняка: раньше он никогда так на меня не смотрел. Словно пытаясь заглянуть прямо в душу. И что он там увидел? Неуверенность. Страх. Желание. Сожаление... Нет, не сожаление. Пусть при мысли о том уровне близости, который мы теперь обрели, меня просто-таки раздирают противоречия, однако к сожалению они никакого отношения не имеют - я не раскаиваюсь в том, что мы сделали и не пожертвую ни единым проведенным с ним мигом. Я просто ужасно боюсь, что мы швырнули на разные чаши весов нашу многолетнюю дружбу и бездумный секс. Внезапно его глаза загораются тревогой, темные брови сходятся к переносице, и он неуверенно спрашивает: - Кагоме... ты как?.. Что же ответить? Я окружена им, мне некуда отступить, некуда спрятаться - я в его комнате, лежу на его простынях, прижата к его боку, чувствую тепло его тела... Он заполняет, переполняет меня. Если мне известен ответ, в такой ситуации я выпаливаю его, не задумываясь. Но я не хочу быть единственной, выворачивающей сердце наизнанку. - А ты? - вопросом на вопрос отвечаю, пряча глаза. Даже не отвечаю - огрызаюсь. Он размышляет, прежде чем что-то сказать, и я вздрагиваю от его честности, слыша: - Не знаю. Боже мой... Вот оно. А я так надеялась, что этот разговор все-таки не состоится, что мы проживем и без него, - ухитримся усмирить гормоны и обойдемся без бесед о бывшем когда-то меж нами сексе. Господи, как же я об этом мечтала. Поздно. Не обошлись. Я чувствую его сверлящий взгляд, но не поворачиваюсь. Мне и без того несладко, не хватало еще догадаться, о чем он думает. - Чего ты боишься, Кагоме? - от звучащей в голосе обиды у меня разрывается сердце. - Это из-за меня? Я что-то не то сделал? - Дело не в тебе, - шепчу я. - Тогда в чем? - Мы изменились, - я не могу остановить льющийся из меня поток слов. - Все изменилось. Я этого не хочу, но это так. Это совсем не то, что он ожидал услышать, и Инуяша моментально захлопывается в своей раковине: - Ой, да ладно тебе - ничего не изменилось. Мы все те же. По какой-то причине его традиционная грубость высекает из меня гнев: - Тогда посмотри мне в глаза и скажи, что случившееся сегодня не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами! - Черт возьми! - взрывается он, неожиданно садясь и раздраженно глядя на меня через плечо. - Ты все о сегодняшнем! Я думал, мы уже забыли это дерьмо! - Забыли. Я просто пытаюсь донести до тебя, что мы стали иначе общаться. Может, я и неправа, однако знаю точно - и ты это знаешь не хуже - до того, как начать заниматься сексом, мы полностью друг другу доверяли, и ты не сомневался в моих словах, когда я говорила, что не встречаюсь с Когой. А теперь вот сомневаешься - и не только в моих словах... Пусть это какие-то мелочи, но зато их так много... - я взглянула на него с мольбой. - Не буду тыкать тебя носом в каждую... Это вообще сложно объяснить... Как если бы мы в каком-то смысле стали ближе, а в другом - разошлись навсегда... И если я заявлю, что все в порядке, то совру, потому что не могу понять своих чувств... Но в одном убеждена: мы никогда настолько не запутывались. Да уж, для того, кто не собирался выворачиваться наизнанку, я наговорила за двоих. Воцарилась тишина. Я ждала его соображений - хоть словечко, хоть полсловечка, чтобы понять, о чем он думает. Прошел миг и целая вечность, когда Инуяша наконец-то собрался с мыслями. - Ну, и что же ты предлагаешь? Хочешь все закончить, да? - несчастно спросил он. - Нет, - шепотом отозвалась я. У него был совершенно раздавленный вид: он не хуже меня знал, что нужно завязать, что мы лишь нарываемся на неприятности, причем на такие, с которыми едва ли совладаем. Но это было необходимо - причем не только мне, но и ему - однако же что-то держит нас вместе. И это что-то - не просто голый секс. Я сажусь, прикрываясь простыней, обхватываю второй рукой его голые плечи, и он ухмыляется моему утешающему жесту. - Ну, что делать будем? - я начинаю с того места, где мы остановились, отдавая решение в его руки и зная, что не отвергну его, что бы он ни постановил. - Понятия не имею, Кагоме... - он смотрит в сторону, краснеет, накрывает мою руку своей. - А нам действительно нужно решать? Может, просто посмотрим, чем дело кончится?.. Когда наши взгляды наконец-то встречаются, смятение, которое я вижу в его глазах, унимает мое собственное беспокойство: оказывается, он понимает не больше моего. Я, в свою очередь, убеждена в одном: ни с кем другим я бы этим заниматься не стала. Я доверяю лишь ему. Может, именно поэтому не нуждаюсь в четких ответах, может, именно поэтому довольствуюсь тем, что есть? Сколько мы прожили за эти годы, сколько всего дала нам дружба... - он стал моей второй половиной, а я и не заметила, когда это случилось... Наши лица так близки - Инуяша смотрит на меня в упор, и я хочу, чтобы он сказал... сказал что-то еще... - я затаиваю дыхание в предвкушении... И все рушится звоном мобильника. Слыша инуяшины гневные ругательства, я не могу сдержать смешка; он с рычанием свешивается с кровати, выкапывает из нашего сваленного в кучу барахла телефон и швыряет мне. - Да ответь уж, чтоб тебя! Затыкая его взглядом, я откидываю крышку: - Алло? - Тебе крупно повезло, что обнаружила твое отсутствие я, а не мама. Я цепенею, услышав спокойный голос Кикио. Меня поймали с поличным, и нам обеим это известно. Давясь одним из излюбленных инуяшиных проклятий, я отзываюсь: - Собираешься доложить? - Нет, не собираюсь, однако тебе стоит вернуться домой. Разговор есть. Она даже не потрудилась дождаться моего ответа - мне остается лишь гневно пялиться на умолкший телефон. Судя по избранному ею тону старшей сестры, разговорчик ожидается еще тот. С тоскливым вздохом я поворачиваюсь навстречу пронзительному взгляду. Он усмехается, но усмешка полна сочувствия: - Попалили? - Пока не знаю. Кикио велела возвращаться. Он спрыгивает с кровати - голый и бесстыжий, начинает рыться в вещах, перебрасывая по одному предмету гардероба, пока не добирается до трусиков, которые летят ко мне, пару раз прокрутившись на его пальце. Я заливаюсь румянцем, а он знай смеется: - Ладно тебе стесняться, одевайся. Допрыгались. Вот уж точно: в ушах до сих пор звенит недовольный голос сестрицы. *** Обратно мы добираемся быстрее, чем хотелось бы, и, как я ни убеждаю Инуяшу, что не нуждаюсь в секундантах, он настаивает на том, чтобы довести меня до порога. Если честно, я почти не сомневаюсь, что, обнаружив мою комнату пустой, Кикио поставила на ноги весь дом, и сейчас вместе с обезумевшей мамой поджидает меня на крыльце. Сказать, что я испытала облегчение, увидев одну сестрицу, - не сказать ничего. Она сидит, постукивая наманикюренным пальчиком по трубке радиотелефона - в шортах, топе и носках, и при этом ухитряется иметь такой вид, будто ничего другого и не предусмотрено. Дом тонет в темноте, а значит, она сдержала слово и действительно никому ничего не растрепала. Интересно, чем мне это грозит? Наверняка ведь что-нибудь потребует в уплату... Ишь, смотрит... Недовольно хмурится при виде Инуяши. Она не дура - наверняка догадывается, почему мы оба такие взъерошенные и помятые. - Я должна была сообразить, что она с тобой, - сухая улыбка в его адрес. - Ясен пень, - хмыкает он. - Где бы ей еще быть? Мой взгляд мечется между ними - Кикио подначивает, а он, как и обычно, подыгрывает. Они всегда так себя ведут, однако я еще помню времена, когда кое-кто был влюблен в нее по самые, с позволения сказать, уши. Продлилось это не один месяц, и за это время имя сестрицы у меня просто в зубах навязло. Сама не понимаю, как мне удалось-таки ему втолковать, что он мало того что двумя годами ее младше, но вдобавок у нее есть парень, и вообще - в гробу его видеть хотят. Острых ощущений тогда хватило всем, однако же Инуяша и по сей день к ней неровно дышит, что и не удивительно: Кикио - само совершенство, тогда как я - только я. Мир вновь разворачивается против меня вместе со взглядом Кикио и ее мимолетной улыбкой: - Она могла находиться где угодно. Признаться, для меня вновинку, что у Кагоме, оказывается, завелась привычка сбегать по ночам невесть куда. Прежде чем все обернется скандалом, надо убрать отсюда Инуяшу. Я вымучиваю из себя улыбку и взгляд "вали уж отсюда христа ради": - Ты ступай, ступай. Мы сами разберемся. - Точно? Я отмахиваюсь, силясь развеять его подозрения: - Само собой. Завтра созвонимся, ага? Инуяша мнется, будто решая, подчиниться или нет, но в итоге смягчается: - Договорились, - разворачивается и уходит, взмахнув рукой напоследок: - Спокушки, дамы. Я машу в ответ и дожидаюсь, пока он не исчезнет из виду, после чего разворачиваюсь к сестре. Она одаривает меня ВЗГЛЯДОМ, тут же заставляя почувствовать ребенком, застуканным на месте преступления с ее косметичкой в руках. Сцепив пальцы за спиной, я криво улыбаюсь: - Полагаю, не стоит ждать, что ты пообещаешь забыть о случившемся и позволишь мне лечь баиньки? Кикио указывает на место подле себя, и я понимаю, что значит слово "приплыли". С покорным вздохом сажусь рядом. - Итак, надо понимать, ты была у Инуяши. - Да. - У него дома? - Да. - Умоляю, скажи, что вы предохранялись. Меня передергивает. - Разумеется. Мы же не дураки. Она смотрит на меня с ноткой облегчения - похоже, не ожидала, что я махом во всем признаюсь. Но мне почему-то хочется поделиться этим хоть с кем-нибудь. - И сколько вы уже?.. - Месяца три-четыре. На этот раз удивление уже не спрятать: - Вот ведь шифровщики... Кто еще в курсе? - Никто, - многозначительно отвечаю я. - Надо понимать, ваши отношения изменились. Естественный вопрос, на который почему-то ужасно неловко отвечать: - Нет. Кикио кивает, глядя на затаившуюся за огнями двора темноту. - Ясно. Значит, просто решили перепихнуться по старой дружбе? Произнесенная ею, истина становится стократ отвратительнее. Но сестра права: мы действительно занимались сексом без всякой эмоциональной привязки друг к другу. По-другому, значит, и не выразишься. - Наверное... Не знаю, - я со стоном утыкаюсь лицом в коленки. - Не знаю, как это случилось. Не понимаю, зачем, - ничего не понимаю. Так вышло. Сестра хмыкает: - Ну, положа руку на сердце, я ждала чего-то подобного. Вы ж всегда были сиамскими близнецами - ничего удивительного, что в итоге... - Ну, для кого как, - огрызнулась я. Она продолжает искоса наблюдать за мной. Ну и черт с тобой, сейчас нужно выяснить самое главное: - Ты маме не расскажешь? - Нет. Мамы это не касается. Но я отведу тебя к доктору. - За... зачем? - опешиваю я. - Затем, что тебя нужно осмотреть и подобрать метод контрацепции, да побыстрее. Презерватив - вещь ненадежная, а тебе только детей сейчас не хватало, - теперь тон означает "ради твоего же блага", и спорить я не собираюсь: в конце-то концов, она права. - Я позвоню своему доктору и договорюсь о визите. Могу даже пойти с тобой. Услышав подобное от собственной сестры, я чуть не рассмеялась - обычно ей на всех глубоко плевать, она отродясь ни с кем не нянчилась. И на тебе - спустилась на землю к нам, грешным. Да проживи я хоть тысячу лет, мне б и в голову не пришло, что в подобных вопросах можно положиться на Кикио. - Пойдешь ради меня? - Да, - она снова едва заметно улыбается. - Ладно. Тогда я согласна. Но только если с тобой.