Красный лотос среди неподвижной воды

Случай с Цзинь Цзысюанем, помог убедить братьев обучать ее сражаться. Теперь каждый день после занятий они встречались где-нибудь подальше от чужих глаз, и Яньли учила боевые стойки. В своей жизни она занималась танцами, и сейчас ей это очень помогло. Движения запомнились хорошо, но вот со скоростью никак не получалось, меч казался слишком тяжелым, и руки быстро уставали. Братья твердили, что нужно больше медитировать, чтобы расширять духовные каналы. Перерыв библиотеку, Яньли нашла трактат об укреплении ядра во взрослом возрасте. Для этого был нужен сильный наставник. В этой роли виделась мадам Юй. Но судьбе, наверное, стало скучно, и она все перевернула. Для учеников наступили счастливые деньки, учитель покинул Облачные глубины. Мальчишки убежали в Гусу, а Яньли решила помедитировать. Чтобы ей не мешали, постаралась уйти как можно дальше. Так, блуждая, она вышла к водопаду, у которого уже стоял человек в белых одеждах. Он тренировался с мечом. Его изящные плавные движения были похожи на танец. Цяньцянь стояла и смотрела будто завороженная, пропустив момент, когда ее заметили. В один миг острие кинжала оказалось приставлено к ее горлу. — Дева Цзян, — убирая оружие, приветственно поклонился Лань Сичэнь. — Что вы тут делаете? — Гуляю, — глупо ответила девушка, даже не поздоровавшись. — Я вас напугал? Извините, — За его мягкую улыбку можно было простить все. — Это я должна просить прощения, — смутилась Яньли. — Помешала вашей тренировке. — Вы не помешали. Что вы делаете так далеко от жилых комнат? Заблудились? — убирая руки за спину, ободряюще улыбнулся он. — Искала место для медитации, — Призналась Яньли. От его ласкового взгляда щеки начинали гореть. — Я слышал вы тренируетесь с братьями. А до этого все отзывались о вас, как о милейшем создании, не желающим идти путем меча. — Когда проснувшись однажды, ты даже не знаешь собственного имени, ценности меняются. —Он знал о ней прежней и, скорей всего, знал и об амнезии. — Вы сильная личность, мало кто решится на развитие ядра в вашем возрасте. Яньли вскинулась, ее только что обозвали старухой? Видимо, что-то такое отразилось в ее взгляде или мимике. Первый нефрит клана Лань смущенно кашлянул и даже немного покраснел. — Я хотел сказать, что после пятнадцати лет сложно задействовать духовные каналы. Поэтому сформировав ядро к 8-9 годам, дети начинают усиленно тренироваться. В детском неокрепшем теле духовные каналы раскрываются легче. — Да, я читала про это, — Цяньцянь опустила голову. Прочитав, она убедила себя, что это все утрированно. Но услышав это от Лань Сичэня, поверила. Ей никогда не стать хоть сколько-нибудь сильным заклинателем. — Я расстроил вас? Простите, — его голос стал опечаленным, но рухнувшая надежда от этого не воскресала. — Нет. Вы сказали то, что я и так знала. Я пойду, — рыдать перед мужчиной совсем не хотелось. Она сделала всего несколько шагов в сторону, но заклинатель встал перед ней и быстро заговорил. — Есть один способ, он не поможет вам с развитием духовной силы, но возможно даст ту необходимую поддержку, чтобы не останавливаться. Но вы должны будете доверять мне полностью. Мы будем с вами очень близко друг к другу. — Насколько близко? — Она бы без колебаний доверила бы ему свою жизнь, такие люди, как Лань Сичэнь, никогда не обидят слабого, но вот эти слова о близости пугали. — Очень близко, — кажется, он сам уже начал жалеть о своем предложении. — Эта практика называется «Кукловод». Вам придется прижаться ко мне. Между нашими телами будет только одежда. Они одновременно шумно сглотнули, не решаясь посмотреть друг на друга. Если кто-нибудь увидит, меня сожгут за осквернение божества. — Я согласна. Мне как никогда нужна вера, — откидывая все сомнения, согласилась Цяньцянь. Лань Сичэнь кивнул и жестом указал на место, где он не так давно тренировался. Не решившись смотреть на него, она прошла туда и остановилась, не зная, что делать дальше. Развернуться ей не позволили. Замерев за ее спиной, Лань Сичэнь попросил. — Доверьтесь мне. Возьмите меч в руку. — Я верю вам, — заверила Яньли, доставая оружие из ножен. Лань Сичэнь обнял ее рукой поперек талии и вплотную придвинул к себе, а после положил руку на кулак, в котором она сжимала ножны. Другой рукой накрыл ее ладонь с мечом. — Освободите голову как для медитации, — прозвучал над головой его мягкий обволакивающий голос. Яньли послушно закрыла глаза, заставляя себя расслабиться и убрать все лишние мысли. Хотя от жара его тела хотелось все бросить и сбежать. В какой-то момент он начал двигаться, Яньли не поняла, но почувствовала, как ее рука с мечом синхронно с его поднимается и описывает пробную дугу. Это было так странно, они словно стали одним целым. Движения Лань Сичэня были плавными и быстрыми, мозг не успевал все понять, но тело повторяло в точности. Вот она отклонилась назад, прогнувшись в спине, и меч пролетел над головой в всего нескольких миллиметрах от лица, а потом прыгнув и обернувшись вокруг своей оси, приняла стойку нападения. Когда они замерли в начальной позиции, и подрагивающие руки повисли вдоль тела, легкие горели, она хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Сердце грозилось сломать ребра и выскочить наружу. Но это было так потрясающе. От восторга она никак не могла сформулировать мысль и хоть что-то сказать. В даньтяне пульсировало золотое ядро. Цяньцянь впервые ощущала его не при медитации. Вдруг все тело скрутило от боли, и она закашлялась, выплевывая кровь. — Дева Цзян, — Лань Сичэнь придерживал ее за плечи, не позволяя упасть. А когда приступ закончился, достал платок и вытер подбородок. Яньли, ты и правда слабачка. Ну почему я оказалась тобой?! — Простите, Дева Цзян, я не учел, что ваше тело не готово к такой нагрузке. — Вы не виноваты, — закрыв глаза, она облокотилась на плечо заклинателя. Дыхание все еще было хриплым, и в голове появился звон. — Спасибо вам, вы и правда вдохновили меня. Теперь я буду стараться еще больше. — Не торопитесь. Нужно действовать крайне осторожно, иначе вы нанесете вред своему телу. — Его голос обволакивал и успокаивал словно колыбельная матери. Но он был так близко. Черт… Яньли дернулась, отстраняясь, и до этого бледное лицо покраснело. Она только что практически обнималась с посторонним мужчиной. Что он о ней подумает? Цяньцянь, верни уже свой разжиженный мозг на место! Это тебе не 21 век, тут умышленное прикосновение к рукаву могут приравнять к изнасилованию. А ты разлеглась на его плече. Нашла подушку. — Дева Цзян, вам не следует делать резких движений. Позвольте я провожу вас до комнаты. — Лань Сичэнь оставался все таким же обходительным и ласковым. — Вам нельзя заходить на территорию девушек, — Стыдясь поднять на него глаза, прошептала Яньли. И услышала тихий чарующий смех. Не поверив своим ушам, она посмотрела на первого нефрита, который и правда смеялся. — Дева Цзян, не стоит так смущаться. Мы не сделали ничего, за что нас можно было бы осудить. — Недавно меня осудили за простой разговор, — вздохнула девушка, даже не пытаясь представить, что сделал бы Цзысюань, увидев ее сегодня с Лань Сичэнем. Руки все еще подрагивали, тело молило об отдыхе, но боль прошла. — Это была секретная методика ордена Лань? — Яньли прошла вперед, ей очень хотелось прилечь… А без Первого господина Ланя она вряд ли быстро найдет дорогу. — Можно сказать и так, — согласился мужчина, приравниваясь к ее шагу. Он проводил ее до границы женской части и пообещал поискать свитки, чтобы помочь с тренировкой ядра. Добравшись до комнаты, Яньли рухнула на кровать и только начала проваливаться в заветный сон, как вернулась Ло Цинъян с подругами. Они обиженно сопели, и каждый их жест выдавал крайнюю степень возмущения. Будучи деятельной по натуре, Цяньцянь тут же взбодрилась и измученно села. — Что-то случилось? Девушки переглянулись, словно решая рассказывать или нет, но в итоге дева Ло сказала — Все наши адепты, мужчины, ушли развлекаться в Гусу, а нам велели сидеть тут. Правила Облачных глубин запрещают шумные праздники. — И это все ваши печали? — удивилась Яньли, а получив всеобщий согласный кивок, хлопнула в ладоши. — Мы устроим себе такой праздник, который будет веселым и не запрещен правилами. — Какой же праздник тут не запрещен? — верить адептки не торопились. — Тот, который не будет проходить в помещении, мы не будем бегать и шуметь. Мы расстелем большое покрывало у речки, приготовим много вкусной еды, поиграем в настольные игры. Заклинательницы оживились на моменте с едой. От пресной местной еды страдали, кажется, все. — Только, — с сомнением протянула одна из девушек. — где мы возьмем продукты? На чем будем готовить? И кто будет готовить? Мы больше мечом умеем махать, чем готовить. Ну, Цзян Яньли, твой выход. Покори этих воительниц своими блюдами. А я развлеку их. — Я все приготовлю! Надо достать продукты, кому-то придется спуститься в город за ними. — Сама Цяньцянь такой подвиг совершать не собиралась, она давно решила, что выйдет за ворота только, когда придет время возвращаться домой. Девушки посовещались, и нашлись несколько согласных нарушить запрет и пойти в Гусу. Яньли написала целый свиток нужного, за время обучения она подучилась писать кистью, и сейчас ее иероглифы были более-менее ровными. Когда девушки ушли, Яньли позволила своему телу немного отдохнуть и пошла на кухню уговаривать повара выделить ей посуду и печь. Дева Цзян готовилась отвоевывать нужное, но к ее удивлению повариха, а это оказалась невысокая пожилая женщина, разрешила пользоваться всем, но с условием, что за собой все приберут. Оставалось решить с развлечениями. Сяо Цяньцянь училась в педагогическом. Она обожала детей. И чтобы быть хорошим учителем, постоянно посещала дополнительные курсы по аниматорству, музыке и всему, что, ей казалось, пригодится в будущем. Свои знания она применяла и на практике, подрабатывая на праздниках аниматором, и знала много веселых игр. Но чтобы сделать реквизит, нужно было время. Которого не было. Самым простым в исполнении оказалась зарубежная игра «Мафия» и листовые войны*. Когда принесли продукты, карточки и листы были уже готовы. Цяньцянь доверилась знаниям Яньли, и работа на кухне началась. Хорошо, что адептки Ланьлин Цзинь согласились помочь. С ними было веселее и быстрее. Когда пять корзин были забиты готовыми закусками, уставшие помощницы ретировались с кухни. А на печах готовились маньтоу, и вываривались свиные рёбрышки, Цзян Яньли вспомнила, что братьев она не пригласила. Отбой уже прозвучал, и Облачные глубины погрузились в сон, а одной деве приспичило идти на мужскую часть. Цяньцянь, ну почему ты такая глупая? Разве нельзя было завтра с утра сказать? Ну почему тебя понесло именно сейчас? Ругаясь, она продолжала красться. Молясь всем богам, чтобы не попасться караулу. К счастью, добралась она без происшествий, а найти комнату братьев труда не составило. Только в ней до сих пор горел свет. На стук дверь открыл расхристанный злой Цзян Чэн. — Какого черта, кому-то еще не спится? Ноги поотры… — увидев сестру, он замолчал на полуслове, непонимающе хлопая глазами. — Не Хуайсан вернулся? — выглянул шиди. — Шицзе? Ты что тут делаешь? Цзян Чэн отмер и, одной рукой пытаясь поправить одежду, другой схватив сестру за локоть, втащил в комнату и, закрыв дверь, прислонился к ней спиной. Рассказав про завтрашнее мероприятие и поругав братьев за алкоголь и беспорядок, Яньли поспешила уйти, отказавшись от сопровождения. До кухни оставалось совсем ничего, когда ее окликнули. — Адептка, остановитесь. Да чтоб вас… Мысленно выругалась Яньли, но остановилась и обернулась. Готовясь убедить патруль прийти завтра на праздник, а сегодня отпустить ее. К ней подходили, словно два божества, Нефриты клана Лань. Когда Лань Сичэнь узнал, кто перед ними, его лицо так забавно вытянулось, а брови поднялись вверх, едва не касаясь налобной ленты. Яньли почти перестала сожалеть, что попалась. С трудом сдержав смешок, она поклонилась. — Господин Лань Сичэнь, господин Лань Ванцзи! — Дева Цзян, что вы делаете тут в столь поздний час? — строго спросил первый нефрит, не отрывая от нее взгляд. — Навещала братьев. — Смысла врать не было. — Это не могло подождать утра? — Лань Сичэнь был серьезен как никогда, но глаз это не коснулось. Они по прежнему смотрели ласково, изучающе. — Господин Лань, а вы бы не хотели, завтра повеселиться с нами? — улыбаясь как можно более невинно, она начала воплощать свой план в жизнь. — В Облачных глубинах запрещен шум, — ледяным голосом напомнил Ванцзи. — Мы не будем шуметь, — Заверила Яньли — Учителя нет, девушкам скучно, мы хотим постелить у реки большое покрывало, расставить на нем много вкусных блюд, — Цяньцянь старалась говорить соблазняюще, чтобы оба господина Лань и правда захотели прийти. — И поиграть в нешумные игры, поговорить и познакомиться поближе. Если господа желают, они могут присоединиться к нам. — Мы подумаем! — кивнул Лань Сичэнь. — Девушки будут рады видеть легендарных Нефритов, — представив, как сильно они обрадуются, с трудом удержала смех. Многие ученицы сюда приехали только для того, чтобы завладеть их сердцем… — А вы хотите нас видеть? — голос Лань Сичэня остался приветливо-отстраненным, что ставило в тупик еще больше. И не только ее. Лань Ванцзи тоже повернул голову и, кажется, удивленно смотрел на старшего брата. — Конечно, — кивнула Яньли, отмахнувшись от встревоженных мыслей. — Я буду очень рада видеть и вас, и Лань Ванцзи. Я могу идти? — Вы нарушили правила. За это полагается наказание, — Равнодушно отметил второй нефрит. И не стыдно девушку наказывать? И как тебя Вэй Ин то терпит, скала ты говорящая! — Брат, давай сегодня отпустим госпожу Цзян. А завтра в качестве наказания она поможет мне в библиотеке. — Спасибо, Гоподин Лань! — горячо поблагодарила девушка. — Я с удовольствием помогу вам. Только давайте начнем послезавтра. Завтра наш день занят, вы же не забыли про праздник? — Цяньцянь выдохнула, она уже думала ее побьют палками. — Тогда я пошла, а то там еще готовятся некоторые блюда. — Вас проводить? — Нет, нет, не нужно. Я знаю дорогу. Спасибо, хорошего вечера, — поклонившись, Цяньцянь поспешила уйти, пока глыба льда не вспомнил еще какого-нибудь правило. — Брат, — позвал Ванцзи, отвлекая его от удаляющейся фигуры. — Ммм, — Лань Хуань повернулся к нему и ласково улыбнулся. — Почему ты… — «так говорил с ней» хотел спросить Ванцзи, но смутился, не успев закончить фразу. — Почему я отпустил госпожу Цзян? Она выросла на других правилах. Я слышал в клане Юньмэн Цзян с нее пылинки сдувают. И к тому же ее здоровье очень хрупкое. Даже несколько ударов ферулой надолго уложат ее в постель. Ванцзи, иногда можно немного отступить, — Лань Чжань пытался поймать его взгляд, но старший брат, чуть прищурившись, смотрел куда-то за его плечо. — Завтра нам стоит сходить туда. Хорошего дежурства, Ванцзи. — кивнув на прощание, он заложил руки за спину пошел в сторону своих покоев. Ванцзи стоял на месте, бестолково пялясь в его спину. Что могло случиться со старшим братом? Еще утром он вел себя вполне обычно. Но сейчас он флиртовал с девушкой. Ведь флиртовал же? Или это просто он такой мнительный? Ему точно стоит сходить завтра на этот праздник. Яньли смогла пойти отдохнуть только, когда на стражу пришел бык. И поэтому утром ее не мог разбудить даже колокол, сообщающий о подъеме. Соседке по комнате пришлось брызгать на ее лицо холодной водой, чтобы заставить ее встать и пойти на медитацию и завтрак. Лань Цижэня не было, и занятия не проводились, но наставницы следили за выполнением других, необходимых на их взгляд, процедур. — Да-Цзе, почему ты не попросила нас. Мы бы дежурили по очереди, — возмущалась Ло Цинъян. Но Яньли лишь смущенно улыбалась. До этого детское имя Мяньмянь казалось знакомым, но сейчас она наконец вспомнила, кто это девушка. Защищая ее, Вэй Ин получит ожог, но и она будет единственной, кто защитит дорогого А-Сяня, когда весь мир будет против него. — Любимый суп А-Сяня я никому не доверю готовить. Цяньцянь, ты совсем забыла зачем ты тут? Нужно как-то предупредить Лань Сичэня о нападении Вэней. Нужно сблизиться с ним, чтобы он поверил. — Ты так сильно любишь своих братьев. А нашего молодого господина любишь? Вопрос прозвучал уже в столовой, и все девы клана Ланьлин Цзинь замолчали, отложили ложки и посмотрели на них. — Ааа… Эээээ… — Яньли хотела провалиться под землю, она отчаянно краснела, не зная, как ответить и уйти от этого вопроса. — Наш молодой господин очень хороший, — донеслось из-за одного из столов. — Хоть и строит из себя гордеца и недотрогу, но он нежный и заботливый, — поддержала другая девушка. На себе проверяла его нежность? Разозлилась Яньли, сжимая кулаки и до боли прикусывая губу. На глаза навернулись непрошенные злые слезы. Опустив голову, чтобы их никто не заметил, Цяньцянь развернулась и выбежала прочь. Она шла, не разбирая дороги, почти срываясь на бег. Сознание словно разделилось на расстроенную Яньли и злую Цяньцянь. — Шицзе? — окликнул Вэй Ин, и, не получив реакции, догнал и, взяв за плечи, остановил. — Что случилось? — согнувшись, он заглянул ей в лицо и, увидев катящиеся по щекам слезы, молча обнял. — Вэй Ин, я тебе ноги сломаю. Куда ты опять ломанулся. Снова неприятности ищешь? — возмущался Цзян Чэн, но увидев шисюна, обнимающего сестру, поспешил к ним. — Что за…? — Яньли не видела и не слышала, как ответил Вэй Ин, но ее обняла еще пара рук. — Хочешь мы ему ноги переломаем? — предложил братишка. — Только ногами он уже не отделается, — мрачно заверил шиди. Яньли, получив поддержку, больше не могла сдерживаться и просто разрыдалась. Но уже не от злости или ревности, а от счастья, что у нее такие братья, и страха, что если она ошибется, им придется страдать. — Это не он, — сквозь всхлипы все же выдавила девушка. — Это сон. — Какой сон мог заставить так плакать мою шицзе? — заинтересовался Вэй Усянь. — Плохой, очень плохой, — неожиданно во лжи родилась идея, как предупредить всех. Главное быть убедительней. — Не хочешь рассказывать? — Цзян Чэн, похоже, остался при своем мнении, не поверив в чепуху про сон. — Я сделаю все, чтобы он не сбылся! — вытирая слезы, пообещала Яньли. Надеясь, что эти слова в будущем помогут ей. — Вы пришли помочь мне? — Ты же сама нас звала, — отозвался Вэй Ин, они с шиди уже выпустили девушку из объятий и теперь он задумчиво рассматривал ее. — Тогда пошли! — поежившись от этого взгляда, она поспешила занять братьев. Пока они и правда не пошли драться с Цзинь Цзысюанем. Место выбрали у реки. Покрывающиеся рябью от легко ветра, живое серебро воды бежало, извиваясь у берегов с песчаной осыпью. Глубокие заводи, как круглые огромные зер­кала, отражали яркое небо и деревья, тянущиеся вдоль берега. Воздух тут был особенно прохладным. Красную праздничную ткань они постелили в тени деревьев: хоть в Облачных глубинах и не было жарко, все же летом солнце стояло высоко, неприятно светя в глаза во время трапезы. А благодаря Вэй Ину подготовка прошла весело, и когда пришли смущенные ученицы Ланьлин Цзинь, он тут же их заболтал и сбагрил им часть обязанностей по расстановке яств. Сколько будет человек, они не знали, девушки приглашали всех, кого встречали. Так что посуду пришлось тащить в трех корзинах. Первыми пришли Лани. Помимо молодых господ были еще несколько адептов. Вэй Ин радостным ураганчиком тут же окружил Лань Чжаня, и хоть сам не забывал улыбаться девушкам, второго нефрита от них увел. А вот Лань Сичэню повезло меньше, его некому было защитить. Девушки, краснея, все же пытались завести с ним беседу, практически не обращая внимания на остальных адептов ордена Гусу Лань. Угощения были готовы, Цзян Чэн принес суп, больше тянуть смысла не было, и Яньли позвала всех за «стол». Рассаживать пришлось самой, они не привыкли к тому, что все сидят вместе. Будущих глав посадила в центре, Вэй Ина не стала отделять от Лань Чжаня и оставила их рядом со старшими. Девушек и парней перемешала, чтобы никому не было скучно. Когда суп и чай разлили, и все приготовились к трапезе, явились Не Хуайсан и Цзинь Цзысюань. И если для первого тут же нашлось место — между Вэй Ином и Цзян Чэном. То второй отказался теснить Лань Сичэня и сел с краю, рядом с Яньли. Она не хотела на него смотреть, его присутствие будоражило не самые лучшие воспоминания и выводило из душевного равновесия. А оно сейчас было очень нужно. За столом царило стеснение, пришлось срочно все исправлять. — Госпожа Ло, — обратилась Яньли к сидящей рядом девушке. — Налейте вашему молодому господину супа и чая. Не дожидаясь согласия, она поднялась, отошла на пару шагов в сторону и хлопнула в ладоши, привлекая внимания. — Господа, давайте начнем с знакомства. Хоть мы и проучились тут уже достаточно времени, между собой практически незнакомы. Начнем… — осмотрев присутствующих, она остановилась на первом нефрите. — Со старших. Господин Лань, хоть мы все вас знаем, расскажите о себе, не больше трех предложений. — Мужчина растерянно молчал. Цяньцянь даже стало немного стыдно, на него смотрели все, а он не знал, что сказать. — Я вам помогу. — она подошла к нему и присела между ним и адепткой Ланьлин Цзинь. Мужчина касался уже пустой пиалы, и Яньли, взяв чайник, налила ему еще. На его внимательный взгляд она ободряюще улыбнулась. — Все знают, как вас зовут и кто вы, но как присутствующие могут сегодня обращаться к вам. — Гоподин Лань, Сичень-гэ, дагэ, — хоть Яньли и говорила шутливо, от ее предложений почти все покраснели, Цзян Чэн закрыл рукой лицо, и только Вэй Ин громко рассмеялся. — Шицзе, какие замечательные предложения. Лань Чжань, а давай я тебя тоже буду называть Чжань-гэ? Красиво звучит. Лань Ванцзи посмотрел на него и на нее ледяным взглядом и ничего не сказал. Цзян Чэн дернул шисюна за рукав и что-то прошипел. — Господин Лань? — как то совсем несмело спросил мужчина. — Отлично. Господин Лань играет на сяо, а какие картины он пишет, — похвалила Яньли и, благодарно кивнув ему, обратила все свое внимание на девушку, ее пиала тоже оказалась пуста, и Яньли и ей подлила чай. — Как обращаться к вам? — Чжиянь, — девушка уже не стеснялась или хорошо притворялась. — Сестрица Чжиянь, ты ведь играешь на пипе? — как-то Цяньцянь видела и слышала, как она играла на этом инструменте. — Да, — девушка покраснела и опустила глаза на пиалу. — Оо, вы бы слышали, как она играет! — Похвалила Яньли и перешла к следующему юноше. Решив сделать это своеобразной традицией, она и ему долила чай. — Господин, как к вам обращаться? — Братец Сун? — Что у вас получается лучше всего? — Убивать ночных тварей. — Теперь я знаю, кого брать на ночную охоту, — тихо, прикрыв рот ладошкой, рассмеялась Яньли. Это наконец немного разбавило обстановку. Почти все начали улыбаться. И дальше все пошло веселее. Некоторые догадались придумать себе смешные занятия. За трапезой шла оживленная беседа. Когда они узнали хоть что-то о друг друге, нашлись и темы для разговоров. Молчали трое: оба нефрита и Цзинь Цзысюань. Яньли не хотела разговаривать с женихом, боялась наговорить лишнего и выдать свою обиду. В голове до сих пор всплывали слова той ученицы, что их господин нежный и заботливый. В новелле он не был похож на отца, может ли быть, что тут он другой? — Госпожа Цзян, я хотел извиниться за свои последние слова! — прерывая их неловкое молчание, выдавил парень. — Извиняйтесь, — согласно кивнула Яньли, не поднимая на него глаз. Глупое сердце предвкушающе-радостно щемило от звука его голоса, перебивая доводы разума. — Я был не прав! — выдохнул молодой господин и отвернулся. — В извинениях присутствует слово «извините», — напомнила дева, насильно возвращая мысли, что он мог быть с кем-то из женщин. Чтобы злость хоть немного отрезвляла и не давала растечься перед ним бесформенной лужицей. — Шицзе, — к ней подошел Вэй Ин и, наклонившись, прошептал на ухо. — У нас еще гости! Подняв голову увидела неподалеку Вэней, с которыми сейчас стоял брат. На ловца и зверь бежит! Яньли тут же поднялась и пошла к новеньким, и первое, что она услышала из уст Вэнь Цин, было: — Мы лучше пойдем! — Госпожа Вэнь, мы не кусаемся! — ласково произнесла Яньли, пытаясь расположить к себе эту замкнутую и строгую девушку. — И у нас много вкусной еды, — заманчиво поведал Вэй Ин. Краснеющий Цзян Чэн согласно закивал головой. — Мы не голодны! — упрямо твердила лекарь, она бы уже ушла, но за ее спиной маячил Вэнь Нин. Яньли кивнула шиди на него, и тот сразу всё понял. Нырнув им за спины, он бесцеремонно схватил парнишку за руку и потащил к столу, приговаривая: — Если вы не попробуете еду моей шицзе, будете всю жизнь об этом жалеть. — Вэнь Цин, пойдемте, мы правда не кусаемся. Новеньких приняли с удовольствием, Вэнь Нина А-Сян забрал к себе. А Вэнь Цин Яньли посадила на свое место. Достала чистую посуду, радуясь, что взяла побольше столовых приборов, наполнила ее пока горячим супом. Лекарь бросала встревоженные взгляды на младшего брата. — Вэнь Цин, не волнуйтесь, мои братья никогда не обидят Вэнь Нина. — Он очень стеснительный. — Ничего, там сидит Лань Ванцзи, по сравнению с ним ваш брат очень даже разговорчивый и милый, — подбодрила Яньли, не обращая внимание на горящий взгляд павлина. Вряд ли это успокоило деву Вэнь, но она все же попробовала и похвалила еду. Когда трапеза была окончена, а грязная посуда убрана, Яньли предложила игру «Мертвецы и охотники», переименовав известную в ее времени игру «Мафию». Лань Ванцзи и Вэнь Цин играть отказались. Остальные, выслушав правила и вытянув карточки, начали игру. Лань Сичэнь оказался в команде «мертвецов-мафии». Цяньцянь как ведущая, точно зная, кто он, поражалась, как умело мужчина находил аргументы, чтобы его не раскрыли. Зато Вэй Ин стал одним из первых выбывших охотников. Игра оказалась очень динамичной, и только закончилась первая, как проигравшие охотники затребовали реванша. Лань Сичэнь вновь оказался «мертвецом», но опять сумел убедить всех, что он «охотник». И продержался почти до конца. Когда вторая игра закончилась, все переключились на стрельбу, тем, кто не хотел, Цяньцянь предложила «бумажные войны». — Откуда вы это знаете? — подкравшись, чем напугал, спросил Лань Сичэнь. — Секрет, — держась за сердце, но стараясь улыбаться, ответила Яньли. — Вам понравилось? — Да! — немного склонив голову на бок и скользя взглядом по ее лицу, признался мужчина. — Не ожидала, что вы так ловко сможете обвести всех вокруг пальца! Я думала, вы честный и благородный. — Наша жизнь и игра различаются. В жизни я не вижу полной картины. — А тут видели? — удивилась Цяньцянь. Она внимательно следила за ним, он совершенно точно не подглядывал. Ответить ему не дали. — Господин Лань, могу я поговорить со своей невестой? — серьезно спросил Цзинь Цзысюань. Яньли поперхнулась воздухом, чувствуя, как падает нижняя челюсть. — Конечно, — Лань Сичэнь кивнул и ушел к брату, который играл с Вэй Ином в «бумажные войны». — Где родилась звезда, что вы при посторонних признаете меня своей невестой? — справившись с удивлением, спросила Цяньцянь. — Вы не кажетесь посторонними с господином Ланем, — из-под нахмуренных бровей, на нее смотрели полыхающие глаза. — Вы ревнуете? — этот день был полон сюрпризов. — Чтобы ревновать, нужно испытывать хотя бы симпатию, — начал закипать юноша, но Яньли разозлилась не меньше. — Я вас не держу, господин Цзинь. Если вы не испытываете ко мне «хотя бы симпатию», — не удержавшись передразнила его. — Тогда разорвите помолвку, и не нужно портить мне настроение своим присутствием, — развернувшись на пятках, она поспешила уйти подальше. В этом теле она стала необычайно плаксивой. Вот и сейчас слезы лились водопадом, сердце так болело, что даже вдох было сложно сделать. Главное, не попасться братьям, иначе драки не избежать, и тогда нас заберут домой. Яньли отошла как можно дальше, и только потом позволила себе сесть у воды и умыть лицо. — Вам плохо! — озабоченный голос снова напугал. Цяньцянь хотела закричать, запретить всем ходить так тихо. — Спасибо, со мной все хорошо, — пряча заплаканное лицо в коленях, Яньли пыталась отослать ненужного свидетеля подальше. — Вы держитесь за сердце. Я лекарь, позвольте послушать ваш пульс, — не отставала Вэнь Цин. — Это не телесная боль, а душевная. Я справлюсь, мне просто нужно немного времени. — Вы ведь говорили, что однажды потеряли память из-за плохих эмоций, — Цяньцянь рассказала ей об этом, когда пыталась подружиться, и надеялась, что ее амнезия привлечет внимание лекаря. — Это может повториться от сильных переживаний. Я могу помочь успокоиться, — в ее руках блеснули иглы. Цяньцянь согласно кивнула, решив, что лучше потерпеть секундную боль от иглы, чем неизвестно сколько рыдать и прятаться от братьев. На удивление боли не было, а эмоции просто схлынули, оставив после себя только пустоту. — Почему ты не расскажешь братьям? Я заметила, что они готовы убить любого, кто не так посмотрит на тебя! — присаживаясь рядом и переходя на ты, спросила девушка. — Ты все видела? — получив согласный кивок, она снова спросила. — А ещё кто-нибудь видел? — сказала она, молча приняв новое обращение. — Твои братья точно не видели, — через несколько секунд ответила Вэнь Цин, видимо, вспоминая. — Это хорошо! Если узнают, будет драка, и их выгонят. — Ты так любишь их, — устремив взгляд на воду, задумчиво протянула лекарь. — Разве тебе не понятна такая любовь? Ты ведь тоже любишь брата, и для него пойдешь на все? — Это другое, — губы Вэнь Цин дрогнули в намеке на улыбку. — А-Нин робкий и не может постоять за себя. Я его единственная защита. — Ты за своей заботой забыла, что он мужчина. Иногда любовь бывает хуже пренебрежения. — Ты, — вскинулась девушка. — Хочешь сказать, я мешаю ему жить? Яньли и хотела бы тоже проявить эмоции, рассердиться, доказать, но ничего не было. — Я хочу сказать именно то, что сказала. Дай ему больше свободы и ответственности, и возможно поймешь, что я права. Ты видела, как ему было хорошо с мальчиками? Но чтобы сделать хоть что-то, он смотрел на тебя, ждал твоего согласия. — Я просто забочусь о своем брате! Как умею! — резко вытащив иглу, Вэнь Цин сбежала. И почему ты мне нравилась? Упертая как баран? Разве не твои решения погубят всех? Как прикажешь вас спасать? Посидев еще немного, она заставила себя пойти назад, пока ее не начали искать. Эффект от иглы еще остался, а следы слез скрыл слой румян. Все разошлись с неохотой ближе к отбою. А на следующее утро вернулся Лань Цижэнь, и снова начались занятия, хотя атмосфера в Гусу изменилась. Почти вся общая территория была наполнена парочками. Цяньцянь снова начала медитировать и тренироваться. Теперь помимо братьев ей помогали и девушка ордена Ланьлин Цзинь. А по вечерам она торчала в библиотеке с Лань Сичэнем и Лань Чжанем. Последний сидел неподалеку и вечно что-то писал, но ощущение сверлящего взгляда не пропадало. Чью честь он так старательно блюдет? Неужели думает, что мы с его братом будем чем-то непотребным заниматься? Эх, Лань Чжань, Лань Чжань, нельзя же всех по себе судить. Интересно, Вэй Ин ему уже нравится Первый нефрит давал ей свитки где хоть как-то упоминалось ядро и заставлял переписывать их. Яньли была и не против, лишняя практика письма ей не мешала. Иногда он исправлял иероглифы, положив сверху ее руки свою и водя по бумаге. Дни текли, как песок сквозь пальцы, а ее ядро никак не изменилось. Это расстраивало. В один из вечеров, когда она возвращалась к себе, её схватили за руку, затащили в ближайшую беседку и закрыли рот ладонью. — Хотел поговорить с вами наедине. Не кричите, — шепотом, мягко улыбаясь, произнес Лань Хуань и, когда она кивнула, убрал руку. — Я нашел кое-что, — он достал из-за пазухи свиток и протянул ей. Что там такого, что под зорким надзором младшего брата он не мог показать в библиотеке? Яньли развернула свиток, но в полумраке беседки ничего не смогла разглядеть, не успела она озвучить это, как над ней зажегся небольшой светлячок. — Спасибо, — поблагодарила девушка, вчитываясь в свиток. В нем в подробностях был описан метод, как быстро открыть каналы для духовной энергии. Нечто подобное она уже видела и даже собиралась использовать вернувшись домой, но там просто упоминалось, что такое возможно, тут же все было в мельчайших подробностях. — Мне можно это переписать? Лань Сичэнь отрицательно покачал головой. — Я уже нарушил правила и вынес запретную книгу за пределы тайной комнаты. Яньли оторвалась от свитка и неверяще уставилась на мужчину. Неужели я ему нравлюсь? Разве такое возможно? А как же Мэн Яо? Что вообще тут происходит? Как история могла свернуть сюда? — Но я не смогу это запомнить, а провести ритуал смогу только с матушкой, — все еще растерянно призналась Цяньцянь, пытаясь понять, всегда ли он так мягко и ласково улыбается или это сейчас по-другому. — Если разрешите, я помогу вам. Но это будет больно.