Бесполезный супергерой

      На задание они уходят втроём: Лютер, Диего и Эллисон.       Клаус остаётся дома, всем своим видом демонстрируя безразличие. Он слишком много суетится, много говорит и даёт дурацкие советы, до тех пор, пока Лютер, пытающийся хоть как-то поддерживать порядок, не просит его захлопнуть рот.       Бен остаётся лишь потому, что с некоторых пор и шагу не может ступить без своего братца. Посмертная жизнь в постоянной компании Клауса тянет на подвиг, но это куда лучше, чем одному прозябать в загробном мире. Личный джекпот, к которому прилагается куча условностей. Одна из которых ― теперь все считают его лишь пьяной галлюцинацией.       А Клауса ещё большим придурком, чем раньше.       Когда твоя единственная способность ― возможность общаться с духами, то нужно всегда быть готовым к тому, что тебе никто не поверит. Разве что многозначительно кивнут головой, а за спиной покрутят пальцем у виска. Клаус уже давно не парится на этот счёт и говорит ему не париться тоже, но Бену, как новичку, всё ещё сложно свыкнуться с его философией пофигизма.       ― И даже не смей подходить к моему шкафу, ― предупреждает Эллисон, смотря в зеркало и подкрашивая губы помадой.       ― А у тебя там появилось что-то новенькое? ― воодушевлённо спрашивает Клаус, плутовато подмигивая. ― Я ведь давно говорил, что пора обновить гардероб.       ― Ещё раз устроишь там беспорядок, и до конца жизни будешь думать, что твой любимый наряд ― костюм жёлтого зайчика.       ― Ты ведь знаешь, что я ненавижу этот цвет!       Бен давится смехом, глядя на вытянувшееся от возмущения лицо брата, и по привычке прикрывает рот рукавом.       Лютер, повторяя, что они уже опаздывают, насильно выставляет их за дверь. Диего огрызается и толкает его плечом. Эллисон фыркает и ускоряет шаг, вырываясь вперёд.       Клаус остаётся, покачиваясь на месте и засунув руки глубоко в карманы, словно в попытке спрятаться в них целиком.       Бен морщится.       Быть невидимкой ― это почти то же самое, что иметь мифический третий глаз: начинаешь замечать то, что не замечал раньше. Например, что их командный дух по шкале Фаренгейта равняется абсолютному нулю. А после его смерти он, кажется, ежедневно стремится ещё ниже.       ― Удачи! ― кричит им вдогонку Бен, хоть и знает, что его не услышат.       ― Удачи! ― вторит ему Клаус, то ли просто повторяя, то ли передавая сообщение. ― Не забудьте о сувенирах!       Диего поворачивается и показывает ему средний палец.       Бен почти уверен, что он притащит какую-нибудь мерзость, вроде отрезанного уха или кусочка забрызганной кровью одежды.       Дверь за ними закрывается с противным скрипом, погружая холл в полутьму. На мгновение в доме наступает напряжённая тишина.       ― Поверить не могу… ― говорит Клаус, покусывая щеку. ― У нас нарисовались каникулы. Целый день без трупов, взрывов и занудства Лютера. Пойдём, Бен, за это стоит выпить.       Он призывно машет рукой и направляется в зал танцующим шагом.       По его всегда беззаботному голосу сложно понять, считает он подвернувшийся повод внезапной удачей или грандиозным провалом. Бену ничего не остаётся, как по привычке последовать за ним.       Клаус хозяйничает в баре со знанием дела, ловко смешивая алкоголь. Если бы отец заглядывал туда почаще, то с удивлением бы обнаружил, что его элитная коллекция уменьшилась наполовину, а в некоторых бутылках ― всего лишь подкрашенная вода.       Бен раньше не обращал внимания на то, сколько он пьёт.       Вряд ли кто-то обращал.       ― Реджи ушёл по своим суперважным делам, Ваня упорхала на занятия скрипкой, Святая Троица спасает мир, а у нас настоящие семейные посиделки. Не хватает только свечей и музыки, ― Клаус делает большой глоток и удовлетворённо причмокивает языком. ― По-моему, идеальный расклад.       ― Нужно было идти с ними.       Задание пустяковое ― даже отец не счёл необходимым всё контролировать, взвалив организацию на плечи своего протеже. Несколько самоубийц с пушками, несколько заложников ― с подобным они разбирались по щелчку пальцев.       Впятером.       Клаус кривит губы и цокает ногтем по пустому бокалу.       ― Ты же знаешь, у нас не будет времени прикрывать твою задницу, ― он пародирует ехидные интонации Диего один в один, вызывая у Бена усмешку. ― И я с ним согласен. Моей заднице будет гораздо удобнее сидеть на мягких подушках, зная, что никто не всадит в неё пулю. Тем более, ― добавляет он натянуто, ― мне до чёртиков надоело постоянно торчать одному на шухере, пока остальные развлекаются.       ― Теперь будем торчать вместе, ― пожимает плечами Бен. ― Если ты, конечно, рискнёшь своей задницей в следующий раз.       Клаус хохочет почти что искренне, запрокинув голову назад.       ― Добро пожаловать на скамейку неудачников. Поверь, это самое скучное занятие на свете.       Бен благодушно кивает, хотя и не может с ним согласиться. Он прекрасно знает, что самое скучное занятие на свете ― быть мёртвым.       И только благодаря Клаусу он всё ещё может оставаться частью всего этого. Даже на скамейке неудачников.