Алый феникс

      Уставшие командиры покидали главное строение деревни Учих: кто-то волоча покалеченную конечность, или с опаской наступая на неё, если конечно не лишились её полностью как один из шиноби, потерявший в бою руку, спускались по каменной лестнице, плетясь за теми, кто обошёлся только повязками на разных участках тела, их покрасневшие бинты следовало бы поменять, но куда там. Сперва нужно было пойти на срочное собрание, которое организовал их глава клана, стоило им только вернуться в поселение. Видно это было намного важнее.       Но ведь именно так и было. Вопрос о дисциплине в отрядах стал главной темой этого недолгого собрания, продолжающегося может быть чуть больше часа. Речь шла о том, что для повышения боевой мощи и порядка в клане нужно чаще устраивать смотры, а любое неподчинение пресекать прилюдным наказанием, чтобы не получилось как с теми предателями, собравшими отряд без ведома Мадары. И проиграли. Кому? Так и не раскрылось. Головы предателей, или то, что от них уцелело, он вытряхнул на пол из мешка, призывая собравшихся узреть и понять, что Сенджу стали опаснее. — Посмотрите, на что способен наш враг. И это сделал один человек! — Он холодным быстрым взглядом окинул собравшихся. А затем подозвав к себе коротким движение руки молодого шиноби у двери, забрал у него увесистый мешок в багровых пятнах. — Посмотрите и запомните, что будет с нами, если мы забудем такое слово как «дисциплина», — произнёс Мадара, высыпая содержимое на деревянный пол, что сразу же окрасился в кровавый цвет. Он не стал говорить, что отряд был создан без его ведома. Это может показать, что он не смог заметить проклюнувшиеся ростки неповиновения и уничтожить их ещё тогда.       Поднимая голову бывшего шпиона клана, он с сожалением посмотрел на посмертную маску ужаса, сковавшая навеки лицо бедолаги, решившего пойти против приказа Мадары. — Ваш пример послужит уроком для нас, — закончил он, придавая голосу большей силы звучания, чтобы каждый собравшийся услышал и внял его слова, ставшие негласной угрозой, в случае неподчинения его приказам. Бросив голову в сторону других частей тел, он продолжил, — Собрание окончено! Отправляйтесь к своим семьям, или к ирьёнинам, чтобы залечить ваши раны. — Собери это, — приказал Мадара юноше у двери. Спешно поклонившись, он приступил к выполнению приказа. Неподвижно сидя на своем месте, Мадара следил за работой бойца. Последнему явно было некомфортно находиться под внимательным взглядом главы их клана, поэтому тот не поднимая головы, начал собирать части тела шиноби, возможно с которыми он когда-то тренировался или играл в детстве.       «Кровь впиталась в дерево, мне это никак не убрать», — подумал он, боясь спросить, что ему делать с этой лужей липкой жидкости. — Оставь это так, — словно прочитав мысли, сказал Мадара. — Ты тоже можешь идти. Отнеси мешок в храм, там знаю, что нужно сделать. Я им уже всё сообщил.       Отдав честь, ударом кулака о ладонь, шиноби исчез, оставляя Мадару одного наедине со своими мыслями и размышлениями, касательно произошедшего инцидента.       В его клане нашлись смельчаки, рискнувшие пойти против его приказа. А значит нужно усилить контроль и повысить дисциплину. Раз уж с ними смогла справиться девчонка, являющаяся ирьёнином в клане противника. Ирьёнином! Конечно, её специализация у Сенджу сильно занижает способности Узумаки. Она имеет много козырей, скорее всего о которых не догадываются даже в клане, который стал её второй семьёй.       И всё же… В его клане были те, кто ослушались его приказа. «Как Тоши там сказал? Посоветовавшись с советом? Нужно найти всех тех, кто участвовал в этом совете и хорошенько поработать с ними. Если конечно, их всех не убила Акане. — Он посмотрел на темную лужу крови, словно напоминание о той девушке. Ведь её волосы тоже можно было бы сравнить с цветом крови. — Или с закатным солнцем. Всё же, пусть она и, как сказал Хаширама, безжалостно убила моих людей, она лишь Акане, что всё ещё верит, что может вернуть былую дружбу, — он улыбнулся краешком губ, вспоминая, как она серьёзно смотрит на него, пытаясь убедить в том, что дружба важна. — Когда же это было? Лет шесть назад? В общем давно». — не стараясь ворошить сильно прошлое ненужными датами, Мадара был уверен, что был важнее сам факт того, что Узумаки стала его ученицей, балансируя на тонком лезвии клинка между другом и подопечной.       И он благодарен ей за это. Она не лезла в его жизнь и дела клана и не требовала ответного интереса к своей семье. Была способной ученицей, обучать которую оказалось весьма интересно. Узумаки полна сюрпризов. Да и от её присутствия было спокойно, а порой можно было просто усмехнуться действиям сестры его врага. Но незаметно. Взглядом, или едва уловимой улыбкой его тонких губ.       А ещё он никогда не забудет, что она предлагала свою помощь в излечении Изуны, когда жизнь и так стремительно покидала его некогда сильное тело. Она со всем своим профессионализмом сделала всё, что от неё требовалось, даже когда его брат мог бы придушить её потратив на это последние силы, чтобы только избавиться от приспешников Сенджу. И решительно предложила единственный вариант, чтобы уменьшить страдания его единственного оставшегося в живых брата. Но он не мог позволить ей сделать этот шаг. По двум причинам. Это был его брат и он не хотел, чтобы на её руках была смерть родного ему человека. Просто не мог позволить. Это была его вина, что он не смог уберечь своего брата, а не её. — Изуна, — тихо произнёс Мадара с болью. Ком от нахлынувшего вновь осознания потери родного человека сковал горло, а его руки сильнее сжали материю тёмно-синих штанов. Ярость и ненависть к Хашираме начала усиливаться вновь, впрочем как зависть, ведь у того всё ещё был брат. «Я не прощу никогда поступка твоего брата, Хаширама. Никогда! До тех пор, пока я собственными руками не убью твоего беловолосого придурка, медленно, мучительно медленно, я не успокоюсь!» — он чувствовал, что был готов направиться в деревню Сенджу и сжечь её до основания, навсегда покончив с проклятым кланом, его силы, чакры и способности новых глаз помогут ему в этом, но он не станет этого делать. Он человек плана. Бежать сломя голову не его стиль. Нужно продумать план. Хороший, действенный план, с несколькими вариантами развития событий. «Нужно будет нанести удар внезапный и стремительный. А для того, чтобы узнать, где находится деревня, мне достаточно будет просто проследить за чакрой Акане, когда она будет уходить домой, нужно будет только сконцентрироваться на ней, на её голубоватой чакре, спешно бегущей по её венам и я смогу уничтожить ненавистный клан и брата Хаширамы за один раз». Он довольно улыбнулся быстро намеченным планом и стоило бы сейчас кому-нибудь зайти в тёмное помещение, служившее местом сбора для высших шиноби клана, освещаемого лишь слабым светом затухающей свечи и последними лучами заходящего солнца и взглянуть на лицо главы их клана, то ужаснулся бы.       Многие называют Мадару пугающим, а его чакру тёмной, но именно она не дала его клану окончательно умереть. Навсегда исчезнуть. Да и сам Мадара не считал себя пугающим. Это признаки его власти и силы. И всё же люди его боятся. «Вспомнить хоть того юношу возле дверей», — подумал он. Комната погрузилась во тьму, оставляя Мадару в среде, с которой его роднят.       «В темноте есть свои плюсы. Она противостоит свету, создавая гармонию. Темная сторона и светлая — инь и ян. Во тьме легче спрятаться. В темноте никто не ждёт атаки. Тьма дает сил для мести и борьбы», — он закрыл глаза, вдыхая прохладный воздух, наполненный запахом дождя, который прошёл где-то далеко от его клана. — «А мне понадобится эта сила, чтобы уничтожить Тобираму Сенджу!»       Где есть тьма, есть и свет. И если ему отведена роль тьмы, то его светом стали Хаширама и Акане, смотрящие на мир добрым и примирительным взглядом, готовые протянуть руку помощи всем, кому эта помощь нужна.       Сколько длится эта борьба между ними? Сколько ещё ей суждено длится? Кто победит в конце? Что станет с ними после? Добьётся ли каждый своей цели? А какая цель у каждого?       «С целью понятно. Хаширама хочет мира и его сторону уже некоторые успели принять, пытаясь сжаться Сенджу. Я хочу победы своему клану, обеспечить свободную жизнь им и отомстить за брата. А Акане… она хочет, чтобы прошедшая дружба вернулась. Незначительная и трудновыполнимая цель, учитывая произошедшие события. Но это её путь. Не буду отговаривать её. Я ей не брат. А только учитель. Не друг, а учитель. При том, что временный».       Он вновь пытался себя убедить, что их отношения не могут переходить на былую ступень, но от его мыслей на душе как-то стало некомфортно. То ли от понимания того, что он рискует всем, ради исполнения желания бывшей подруги, то ли от слов, что они не являются теперь друзьями. Хотя, девушка была явно иного мнения. И сейчас бы она начала вновь свою тираду, как важны друзья и что они здорово играли в детстве, пока их отцы не запретили им этого.       Он ухмыльнулся. Эта девчушка многое изменила в этой войне и является одной из значимых фигур. Может и не всегда её упоминали, но всё же факт остаётся таковым. Она не первый раз останавливает их сражения с Хаширамой. Поэтому её и решили убрать. Не первый раз она удивляет Мадару на тренировках. Конечно ей многому стоит ещё научиться, но уже сейчас она достойный соперник его людям. Она его старая подруга и готова даже сейчас выслушать его, просто посидеть в тишине, когда она нужна или просто быть собой. «Только здесь я могу быть собой и не притворяться кем-то другим» — сказала она как-то раз, вызывая в душе у него смешанные чувства: гордость, безмятежность и трепет, ведь она сказала, что может быть собой в его присутствии, а значит для других она одевает маски; хотя его лицо оставалось неизменным, а взгляд отстраненно-задумчивым. Как всегда, после действий и слов девушки, которая порой даже не замечала, что открывает себя больше врагу её клану.       Только из уважения к ней он не использовал эти сведения против неё.       Взглянув за окно, Мадара видел, как в домах начали зажигаться огни, а тени людей сновали по домам. Ночь приближалась и в деревне все начали готовиться ко сну.       А ему спать не хотелось вовсе. Не хотелось вновь упасть в пучину кошмаров, которых ему достаточно и в обычной жизни. Простой сон давно стал чем-то забытым и чуждым для него, поэтому лучше всего довести свое тело до истощения от сильных тренировок или битвы, а лучше всё сразу, и уснуть, окружённым тьмой.       Он решительно поднялся с татами, направляясь к выходу. Не обращая внимания на кровь, он прошёл по ней. Покидая зал собраний, на стенах которого висели гербы их клана.       «Тренировка сейчас будет как раз кстати. Все ради клана, мести и развития силы, которой поделился со мной брат напоследок», — отводя взгляд от гербов. На улице стояло двое шиноби, держа руки на катанах, висящих у них на левом боку. Поклонившись они продолжили стоять на месте, ожидая дальнейших приказов. — Давно вы тут стоите? — спросил Мадара, смотря на шиноби, которые были немного старше его. — С момента возвращения в поселение, господин, — ответил один из них, смотря точно на своего командира. Вид у обоих был уставший, но они оба продолжали стоять неподвижно, выполняя свою работу. Насколько это возможно. — Там всё равно нет ничего ценного, так что один из вас может идти. Решите между собой кто, — сказал он, собираясь уже уходить. — Мы оба продолжим выполнять работу, — произнёс незамедлительно один из них, после короткой зрительной беседы с напарником. — Спасибо за вашу заботу, но мы останемся здесь, — добавил второй, видя, что глава их клана уже начал удаляться. Он же сказал им, что они должны решить сами. Проходя по главной улице, которая была словно крепким стволом у дерева, от которого отходят ветвистые ветви, так и в разные направления ведут эти улочки, где размещаются дома, торговые палатки и другие важные в их поселении постройки. Как например лавочка с целебными травами. Даже проходя мимо неё Мадара чувствовал их приятный запах. «Она пахнет так же», — подумал он, на мгновение вспоминая аловолосую девушку. Он быстро отогнал эти мысли, ускоряя шаг, чтобы быстрее выйти за границу, где его тренировки не помешают клану. Он не пошёл в то место, где они тренировались с Акане. У него есть собственное место, где он может проводить время с максимальной эффективностью, оттачивая свои способности, контроль чакры и скорость передвижения. Конечно это не охота, но всё же это приносит пользу не только ему и его душе, а всем Учихам, что идут за ним и вверяют свои жизни ему.       Лес, где Мадара привык оттачивать свои навыки, находится в отдалении от поселения, поэтому на путь пришлось потратить некоторое время. «Зачем тратить столько времени на какой-то путь, если можно добраться до него за считанные мгновения, потратив оставшиеся силы на что-то полезное, чем на дорогу?» — подумал он, решив перебраться на ярус повыше. Ловко перепрыгивая с ветки на ветку, он направлялся по хорошо знакомому маршруту.       Территория для тренировок имела не часто растущие деревья, что позволяло маневрировать, устраивать спарринги со своими клонами. Бесшумно приземляясь на обожжённую землю от его долгих практик огненной стихии, он решительно подошёл к каменной глыбе, служившей неким обозначением центра на этой площадке.       «Лучше сейчас начать с того, на чём я остановился в прошлый раз… — Он сел в позу лотоса на холодный камень, прикрывая глаза и восстанавливая дыхание. — Мне нужно гораздо больше чакры, чтобы продержаться больше десяти минут на этот раз. Техника такого уровня, требует большой концентрации на любом этапе её развития. Я сумею сделать так, как задумал».       Чакра, неспешно бегущая по его венам, после ритуала по восстановлению дыхания, начала ускорять бег. Напряжённое тело, сотрясала мелкая судорога, однако Мадара не обращал на это внимание. Так — мурашки, высвобождая чакру, он начал мысленно строить своего воина. Каждое ребро он мысленно представил, как это он делал в прошлый раз, как советовали в свитках прошлые великие Учихи, что смогли дойти до уровня, когда возможно создать Сусаноо.       Учащенное дыхание, боль в каждой клетке тела. Но он всё выдержит. Ради мести. Ради брата.       Однако, терпеть боль становилось все невыносимее, ведь она отличается от боли, получаемой во время боя. Но он открывает глаза, вместо ответной реакции на боль — закрыть сильнее, чтобы взглянуть на что способен сейчас.       Синее пламя, что было отличительной пока чертой его Сусаноо, четко вырисовывало двенадцать ребёр.       «Это намного лучше, чем в прошлый раз. Главное теперь продержать его столько, сколько смогу. Пока не упаду в беспамятный сон от усталости и недостатка чакры», — подумал Мадара, вдыхая прохладный воздух; пламя его война было холодным и никак не влияло на температуру окружающей среды, а ночи становились холоднее. Скоро будет осень.       Минуты длились нескончаемо медленно, поэтому сказать точно, сколько Мадара смог продержать своего воина сложно. Однако, когда молодой мужчина понял, что это его предел, то он прервал технику, вставая на ватных ногах и камня и направился к ближайшему дереву, чтобы привалившись спиной к нему и прикрыв глаза, отдохнуть.       Ему не нужно особых удобств, чтобы уснуть. Годы войны приучили его довольствоваться тем, что есть. Мягкая трава, камни, большие ветки деревьев — неважно, главное, чтобы было относительно безопасно, а дальше стоит только закрыть глаза и всё. Так он сделал и сейчас, погружаясь в сначала пустой сон. Затем урывками он видел какой-то бессмысленный бред. Сражения. Моменты из детства и… Самое страшное — смерть его близких людей и тем, кому он доверяет. Реки крови. Смертельно бледное лицо девушки на руках. Он не видел полностью лица, оно было как в тумане, но почему-то на душе стало так больно и неспокойно. А затем вновь появился его брат и слова, которые он слышал в день его смерти — «братоубийца».       Распахнув глаза, Мадара заметил, что снова по его лицу течёт пот. Так бывает всегда в последнее время, когда он видит смерть своих братьев чаще.       «Я обязательно отомщу! — Мадара взъерошил волосы. — Но кто же та девушка? Надеюсь это был просто кошмар. Забудь!»       Рассвет только начался, а значит настало время вернуться в клан, где Учихи только бы начали просыпаться, возвращая свою жизнь в режим ожидания.       Привычные дела в клане сегодня казались необычайно долгими и скучными — урегулировать, проконтролировать, оценить работу, дать совет, тем не менее все дела были выполнены до полудня. Оставалась ещё половина дня, которую нужно было чем-то занять.       Стоило провести расследование по поводу тех своенравцев, но опрошенные близкие не дали ничего полезного. А значит нужно искать тех, кто участвовал в совете. Теперь, если посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, то в этом явно были замешаны не только обычные шиноби. Они не получали таких больших сведений. Хотя Тоши и имел большой доступ к сведениям, одного его источника было бы недостаточно. «Нужно проверить кузницу. Они наверняка затачивали свое оружие там. Также стоит проверить сенсеров, которые видели, что один отряд ушёл в другом направлении. Это должно было показаться подозрительным…»       В кузнице ничего важного узнать не получилось. Вчера, как и несколькими днями ранее здесь побывало много Учих и ничего подозрительного они не видели и не слышали. С сенсорами все сложилось сложнее. Так как их способности высоко ценятся в клане, то они занимаются такой работой как дозор и шпионаж. Сейчас в поселении было только двое тяжело раненых Учих, а короткая беседа со способным говорить ни к чему не привело. Оставалось ждать возвращения других, но это могло пагубно повлиять на власть Мадары. Ждать нельзя, да и посылать за ними всеми может сыграть не в сторону главы. Оставалось ждать возвращения, или направиться к ним. В случае, если среди них есть член того собрания, остановить его будет несложно.       Решив для себя, что может организовать это как проверку границ и работу его сенсоров, Мадара отправился в сторону точек, где его люди стояли на своих позициях, притаившись кто в кустах, кто в ветвях деревьев или в их тени.       Чувствуя более сильную, чем у них чакру, они покидали укрытия, чтобы положить о состоянии их части границы, внутренне спрашивая у себя, почему проверка именно сейчас и почему Мадара был один. Так посещая один пункт за другим, он пытался найти того, кто был виновен в том, что пустил отряд во главе с Тоши, не сообщив об этом ему. «Где же ты предатель?» — спрашивал себя Мадара, заглядывая в глаза каждому и задавая стандартные вопросы, что на границы, видели ли они что-то подозрительное сегодня, или вчера. Они отвечали спокойно, некоторые скованно, но в их словах была правда, пусть даже если Мадара не мог им доверять до конца.       Оставалось два поста, и надежда, что предатель будет найден в отряде сенсоров, начала медленно угасать. Он даже подумывал, что может стоит использовать на них его силы глаз, чтобы раскрыть предателей, но ему нужно, чтобы люди шли за ним. Поэтому использовал только слова и свой взгляд, чтобы заставить других говорить правду.       Перед ним, как и в другие разы появились двое, быстро делая поклон. — Докладываю, — начал один из них с повязкой на глазу из-под которой виднелся ровный шрам, вероятнее всего оставленный острым лезвием катаны, — на границе чисто. Врагов не обнаружено. Мы готовы приступить к дальнейшей работе. — Он говорил чётко, уверенно. Его напарник, человек средних лет с редкими седыми волосами, утвердительно кивнул. — Это хорошо. Вы не видели ничего подозрительного сегодня или вчера? — начал сразу Мадара, уже немного уставший от поисков. «От безрезультатных поисков», — поправил он себя. — Нет, — немного подумав сказал второй, нахмурив свои брови, словно пытался что-то вспомнить. — Не могу вспомнить. Вчера было столько событий. — У меня так же, — следом произнёс Учиха со шрамом. — Я был на посту. А что-то случилось?       «Все уже знают о нападении. А он нет». — Мне и хотелось узнать. Хотя я просто проверяю дисциплину, чтобы не было новых случаев провала организованного мною отряда. — Вы организовывали специальный отряд, чтобы взять заложника для получения сведений? Жаль, что я не был в том отряде, — в его голосе звучала досада, пока его напарник непонимающе смотрел на него, думая, что он несёт. На отряд напал один из Сенджу, самостоятельно расправившись со всеми. — Это незначительный провал. Шестёрка была недостаточно подготовлена, — произнёс серьёзно Мадара, из-за чего его голос стал ещё строже. «Это он! Я уверен!» — Эта наверняка она, — тихо произнёс со злобой в голосе шиноби, вновь поднимая голову и произнося. — Нужно было драться как полагается. Да и они были не слабаками. Там ведь была всего лишь девчонка Узумаки.       «Он сам себя раскрыл. Вот идиот!» — подумал Мадара, складывая руки на уровне груди, чтобы не врезать говорящему прямо сейчас. Нужно было уничтожить его не только физически за предательство против главы клана, но и морально. — Я не говорил, что это была девчонка, к тому же Узумаки. А значит именно ты помог им уйти другим маршрутом, чтобы другие сенсоры не заметили отряд, который пошёл в другую сторону, — он говорил медленно, подходя всё ближе к Учихе с повязкой. Тот явно не ожидал, что его словам предадут большое значение, но видимо он сглупил.       Он всегда был предан клану и делу, ради которого был рождён — принести мир Учихам. Мадара был тем, за кем можно было идти. Он сильный и уважаемый шиноби среди Учих. Гений, как его называли все. Но годы шли, а победы сменялись поражениями. Начали находиться те, кто устал от войны, пытаясь убежать из клана, или такие, как они, что создали небольшой совет в котором решали, каким образом можно победить ненавистный клан. И одной из главных целей была Узумаки Акане. На вид миловидная девушка с алыми волосами, что была медиком в клане Сенджу. Но ведь Узумаки не могли отправить одного члена своей большой семьи просто так в качестве ирьёнина. Это же глупо! Но вот если она имела скрытые таланты, то была опасным противником. «Её необходимо убить!» — сказал, ударяя рукой о стол, доверенный шпион Мадары — Тоши как-то на одном из их собраний, организованный в доме одного из членов совета. Они постоянно меняли дома для новых собраний, организовывая это как дружескую посиделку. Все были согласны с этим и оказались правы. «Она демон, посланный служить Сенджу!» — подумал шиноби, видя как Мадара подошёл почти вплотную, активируя свои глаза. Его напарник уже лежал без сознания. — «Как он?!» — Раз уж ты упомянул об этом, не хочешь ли посмотреть как умерли твои товарищи? — спросил усмехаясь Мадара. — Но прежде скажи мне, сколько вас было в совете? Не пытайся лгать мне, я всё равно узнаю правду.       Тот упрямо молчал.       Мадара погрузил шиноби в гензюцу, что причиняла сенсору невыносимую боль. Тот мог бы и противостоять ему, если бы мог. Он был раздавлен и уничтожен изнутри. — Сколько вас было? — вновь Мадара потребовал ответа. Сенсор, кривясь, что-то зашевелил губами. Это было похоже на слово «восемь». «Восемь?! Вместе с ним это всего лишь семь! Кто ещё?» — Кто ещё был в вашем совете? — Он встряхнул его, возвращая на мгновение в реальность. — Я спросил, кто ещё был в вашей команде?!       Кто же не захочет признаться, ради того, чтобы уменьшить боль? Он был не из тех, кто готов терпеть её слишком долго. К тому же от лица всех шестерых. А перед ним, сама алая смерть. И он сдался.       Под неразборчивый лепет сумасшедшего, Мадара смог различить два слова — сын и оружие. А значит сын оружейника.       Он был предателем. Пошедший против своего главы, против его приказа. Был морально раздавлен и уничтожен. Оставалось сделать так, чтобы это произошло и физически. Мадара взял кинжал, что был в ножнах у сходящего с ума, нанося смертельный удар в шею, перерезая артерию. Второй же Учиха, что лежал на земле, тоже должен был погибнуть здесь, Он знал, что целью отряда была Акане и если другие в клане узнают о том, что именно она убила отряд, то тогда каждый захочет убить её собственными руками, вставая в очередь. Он перерезал горло второму сенсору. Большая потеря для их клана. Но предатели ему не нужны. Делая ложные улики, словно кто-то вступил в бой, он покинул место, двух убийств, направляясь в последний пункт. Просто для того, чтобы убедиться, что предателей больше нет.       «Видишь, Акане, на что мне приходится идти ради того, чтобы ты была живой, — он подумал о ней, представляя, что сейчас она сидит возле их места для тренировок. — Но это только ради того, что мне не было так скучно тебя убить».       Или же по другой причине?

***

      Утро решительно напомнило о себе знать, когда его лучи упали на лицо девушки, пробуждая её ото сна. Зарываясь в легкое одеяло сильнее, она хотела вновь провалиться в царство снов, где ей снилось что-то хорошее, поэтому хотела сейчас отдать всё, что у неё есть, ради пару минут продления радостных мгновений, что скрашивали её окутанные кровью, мраком и сражениями жизнь. Но валяться в постели, как бы того не хотела девушка было нельзя, да и не в её это манере. Дела ведь не будут ждать.       Братья ещё были в своих комнатах и если Тобирама, скорее всего уже проснулся, стоило девушке выйти из комнаты, почувствовав её передвижение, то Хаширама, наверное спит, поскольку снова лёг поздно из-за обязанностей главы клана, которые частенько он мог отложить на потом, вспоминая о них в последний момент.       Она развела очаг в главной части их минки и, делая это по мастерски бесшумно, отодвинула сёдзё, ведущее на задний двор. В небольшом садике, который находился дальше площадки для тренировок, где они тренировались под внимательным взглядом Бацумы в тайдзюцу, был небольшой ключ. Его обложили камнями, а бамбуковая трубка, служила выводом воды. Она подставила деревянное ведерко под струю, наполняя его. Это вода понадобится сегодня для готовки и для приготовления чая, в который она добавит немного женьшеня, чтобы восстановить силы и взбодриться.       Так подготовив всё до подъёма братьев, она, перекусив рисом с овощами, поспешила к выходу. Одетая в её повседневную одежду, Акане переобулась в простые сандалии. Сине-зелёная слегка приталенная туника, длинной чуть выше колен с разрезами по бокам под которой были легкие штаны, закрывающие колени. Конечно, женщины в клане должны носить кимоно, но такой вид одежды был совершенно неудобен для девушки, которая в небоевой обстановке выполняла работу по уходу за ранеными, собирала травы и занималась активным трудом, юбки и длинные рукава были самым неудобным в одежде. Она отдавала предпочтение практичной и удобной одежде.       Вытирая рукавом пот на лице, она перевязывала рану у мальчика лет десяти. Акане не стала использовать свою чакру, потому что тело бойца было способно это сделать само. Следовало лишь только немного ему помочь. Раненых было немного меньше, чем в прошлый раз, но всё же, лазарет был забит ранеными и просто больными, за которыми нужен уход. — Акане, спасибо тебе за помощь, — уставши улыбнулся мужчина, подходя к девушке и касаясь её плеча. — Это просто моя работа, — улыбнулась девушка, внутренне стараясь себя убедить в правоте своих слов. Не стоит портить себе настроение тем, что она продолжает работу ирьёнином. «Я уверена, что после вчерашнего, Хаши, изменит своё мнение. Хотя мне нравится здесь находиться. Я чувствую, что нужна этим людям и я в силах им помочь». — Тебе следует развивать свои способности. Ты умелый медик. У тебя большое будущие. — Я просто делаю, чему научилась у родителей, — вновь улыбаясь прервала она мужчина, на что тот только кивнул, возвращаясь к другим. Все знали, что она была единственной выжившей в том нападении и ей пришлось пройти нелёгкий путь, чтобы Сенджу не просто воспринимали её как бедное дитя, ставшее для них бременем из-за отсутствия обещанного отряда, а бойцом, заслужившего уважения своими поступками. Пусть даже пока и в медицинском направлении. — Вот и всё. — Закончив перевязку сказала Акане, касаясь лица мальчика, который слабо заулыбался на её прикосновение. — Тебе нужно отдохнуть. Хорошо? Сможешь заснуть сам? Или тебе дать чай? — Он отрицательно помотал головой, прикрывая глаза. «Молодец. Борись сам. Тогда ты станешь хорошим воином. Как сказал Мадара, ты должен сражаться за свою жизнь сам, тогда враги начнут трепетать, а ты станешь сильнее и сможешь одолеть их. Спи!» — подумала Акане, поднимаясь с колен.       Рядом послышался кашель, и девушка поспешила на звук. Женщина средних лет, что продавала в клане ткани, лихорадила. Не нужно было даже окутывать руку чакрой, чтобы понять, что она чахнет. Причина была неизвестной. На днях она ничего не ела, что могло бы вызвать болезнь, иначе бы здесь была вся её семья. «Значит это обычная простуда. Но держать её здесь совершенно неправильно… Она может заразить других. И почему всех раненых и больных несут сюда? Нужно поговорить с Хаширамой, чтобы была более упорядоченная система распределения больных. Раненые и тяжело раненые, за которыми нужен постоянный присмотр на протяжении недели должны находиться в лазарете. Больные бытовыми болезнями, за исключением тех случаев, когда некому ухаживать также будут направлять сюда. Остальные пусть остаются в своих домах, чтобы болезнь не распространялась. Да именно так и объясню брату и совету», — подумала она, делая чай из трав, обладающих жаропонижающим эффектом и добавляя ложку мёда, чтобы снизить першение в горле. — Госпожа Тен, выпейте чаю. Вам станет легче, — помогая поднять голову и прислоняя чашку с дымящимся чаем к губам женщины, Акане настоятельно просила сделать глоток. — Нужно выпить ещё. До конца.       Ткачиха с трудом выполнила приказ девушки, спешно возвращаясь после в постель. Акане окутала руку в зеленоватую чакру и приложила её ко лбу женщины, пытаясь искоренить болезнь и понизить жар.       Так продолжалось до обеда, ознаменовавшего конец смены. «Стоит ли сейчас сказать Хашираме о своем предложении или занять себя другим делом?» — спрашивала себя Узумаки, идя по улочкам между домами клана Сенджу, быть может если она встретит брата на пути, сможет поделиться идеей. Хотя мешать ему не особо хотелось. Рассказать можно будет вечером, либо на специальном собрании. Да и по пути домой ей длинноволосый брюнет не встречался. «В другой раз» — решила для себя девушка, направляясь домой, где она найдет чем себя занять. Дела дома находятся на её плечах, а дома всегда есть что нужно сделать.       Вот и сейчас Акане разбирала старые ненужные вещи, скопившиеся в пустующей комнате в дальнем крыле их минки. Старые свитки, использованные фляги, сломанные кунаи, пыльные татами, все это требовалось разобрать и выкинуть.       В одной из коробок аловолосая нашла старые детские вещи. Потрепанные, местами истёртые. В одной из коробок лежали вещи братьев Сенджу, они явно передавали одежду друг другу, поэтому в некоторых местах можно было заметить перешитую не первый раз заплатку. Вот и полосатые штаны и зелёная туника, в которой она впервые встретила Хашираму у реки. А эта синяя кофта с чёрным поясом скорее всего носил Тобирама, тут даже остались его короткие белые волосы. В другом ящике лежала детская броня. Она была в достаточно хорошем состоянии, поэтому девушка решила отложить этот ящик. Кто знает, может её братья решат обзавестись семьёй, хотя она не хотела бы, чтобы не родившиеся ещё дети жили посвятив себя войне, или продать. Она ещё подумает…       «А тут что?» — притягивая к себе ещё один ящик, но поменьше, подумала Акане, с любопытством заглядывая во внутрь. Она не могла не испустить удивлённый вздох. Это была её детская одежда. Вот он рыжий сарафан, который сшила ей мама ещё в клане Узумаки. И именно в нём она была в день её смерти. Уткнувшись носом в мягкую ткань, она вдыхала запах, надеясь уловить знакомый, но забытый запах прошлого. «Ничего… — с горечью подумала она. — Только запах пыли от которого у меня теперь чешется в носу».       Она рассматривала каждую деталь сарафана, но видела лишь только отражение событий, которые произошли после. Вот не отстиравшееся маленькое пятно крови от преследователя из клана Ибара, который упал на её кунай, вот неумело зашитая дырка после того как она зацепилась за ветку. Конечно, по большей части она донашивала одежду за братьями Сенджу — это удобная одежда, но в ящике были и её перчатки, тоже маленькие. Положив их на свою ладонь она засмеялась, настолько была маленькой её ладошка, когда Мадара подарил их ей, когда её стали брать на поле боя. Тогда он сказал ей что-то о том, что это поможет защитить руки ирьёнина, чтобы потом они превратились в руки шиноби.       Девушка сжала перчатки в руках, словно прощаясь, и вернула их в коробку. Она не посмеет избавиться от такого подарка. Даже если Узумаки не сможет их больше надеть — это важная вещь для неё.       «Интересно чем сейчас занят Мадара? Выполняет ли ту же работу, что и Хаши, или тренируется? А может он пытается что-то сделать с тем, что сделали те Учихи», — подумала она, вынося ненужные коробки на задний двор.       Разумеется ей было интересно, чем занят этот непроницаемый, любящий командовать человек. «Не представляю, как я у него буду выпытывать информацию о новом шарингане. Но это единственная возможность видеться с ним». — Единственная, — произнесла она, неся другую коробку. — А что я могла сделать, Мадара? — Спросила она вслух, зная что человек, которому адресован вопрос здесь нет. — И как я должна поступить? Уж точно говорить ему об этом не буду. Может стоит говорить только отрывки информации, да и то, что придумаю сама. Я не хочу предавать Мадару, от которого отвернулся Хаширама. Он один во главе клана. Ему нужна поддержка друга, а не шпиона.       Она бросила коробку на землю, садясь рядом. В голове было столько вопросов, но все без ответов. Но одно она поняла точно. Сегодня она никуда не пойдёт. За ней возможно будет слежка, если она направится в сторону леса.       «Я не хочу доставить неприятности Мадаре. Он не прощает предательство…» — она обхватила колени руками смотря на дорожку в сторону леса. — «Даже не думай. Он ведь не станет ждать меня. Придёт, увидит, что меня нет и уйдёт. Как это было и у меня. У нас нет сигнала, чтобы сообщать друг другу, если всё отменяется. Так что, Мадара, сегодня тренировка откладывается».       Конечно, можно было придумать давно уже какой-то знак, например в случае присутствия, первый кто придёт, должен завязать на дереве ленточку, но это могло раскрыть место их встреч. Кто знает, кто здесь будет проходить. Поэтому они лишь ждали друг друга до момента, пока солнце не начнёт опускаться, касаясь лучами верхушки самого высокого дерева. Если до этого момента никто не приходил, значит ждать дальше было бессмысленно.       Акане старалась всегда приходить вовремя, выделяя время на мастер-классы от своего друга, обладателя шарингана, ведь знала, что будет, если Мадара будет ждать долго. Он и так «сделал милость», что возится с ней, как с малым дитём. «По этому он и старичок, — усмехнулась девушка, проводя параллель между Учихой и немногими старцами в клане, ставший ей семьёй. — Он часто хмурится, ворчит, когда я делаю что-то не так, а из-за усталости, которую он не покажет уже с нашего первого знакомства под глазами у него мешки. Но обаятельный и сильный старичок, от имени которого у всех по спине бежит холод.» — Просто они не знают другую его сторону, — улыбнувшись, сказала она, возвращаясь к работе, по избавлению от ненужных вещей.

***

— О чём вы вчера разговаривали, брат? — спросил Тобирама, опуская чашку недопитого чая. Он уже остыл, но вкус чайных трав всё ещё можно было чувствовать, когда он попадал внутрь. Сенсор внимательно следил за действиями брата, подмечая, что брюнет напрягся на его слова, опуская палочки. Интерес к вчерашнему диалогу, прикрытием которому служила забытая сумка, возрос ещё больше, когда увидел удивлённое лицо Хаширамы, сменившееся в туже минуту непринуждённой улыбкой. «Только не вздумай сказать, что вы просто искали сумку.» — Я же уже говорил, мы искали сумку. Ничего необычного, — начал усмехаясь быстро говорить брюнет. — Хаширама, я же знаю тебя. Ты ведь придумал эту отговорку, что что-то забыл, чтобы поговорить с нашей сестрой. Так что же? Или я не имею права знать это? — Он поднял бровь и сложил руки на груди. — Ты прав. Нам нужно было поговорить. — Хаширама сделал паузу, решая, стоит ли ему говорить о том, что Акане продолжает видеться с Мадарой Учихой. И главное — обучаться у него.       У них с братом не было секретов, кроме того, что он дружил с мальчиком из другого клана. Тогда он ещё не знал, что он один из Учих. Но стоит ли говорить это? — Брат? — «Что случилось? Ты так долго молчишь? Неужели наша милая Акане что-то сделала такого, что это может угрожать её жизни?»       «Я не могу сказать о том, что она учится у Мадары и нашей сделке. Я ужасный брат! Я не могу защитить одного, обманув и предав другого. Нет! Я всё-таки скажу!» — решил молодой мужчина, открывая рот, но слова застряли в горле, сдавливая его неприятной сдавливающей болью. — Акане ввязалась в опасную игру, — сказал Хаширама, сжимая руку с палочками для еды в кулак. — И я не смог её остановить. Она умеет убеждать. — Я не понимаю… Не смог остановить? От чего? Что за опасная игра? — Он подошёл к брату, разворачивая его к себе лицом и беря за плечи. Брюнет посмотрел на Тобираму, убирая его руки. — Акане и моя сестра. Пусть мы оба для неё и не родные. — На неё напал отряд шиноби клана Учих, — сказал первое попавшееся он. «Но это же правда» — успокаивал он себя. — Именно об этом я вчера упомянул. — Тобирама поднял бровь, словно сообщая о том, что ему нужно объяснение. — Я видел это своими глазами. Человек пять или шесть, а может и больше. Она собственными руками ликвидировала всех. Всех… Ты понимаешь? — П-почему тогда ты не вступил в бой?! Даже если она всех одолела сама! — непонимающе восклицал Тобирама, которого удивило то, как спокойно это описывает Хаширама и то, что он не вступился за Узумаки. — Мне этого не дали. Мадара, — от произнесённого имени оба напряглись. Мадара является опасным противником. Но Акане удалось находиться рядом с ним на протяжении долгого времени. — Он не давал мне сделать и шагу в сторону Акане. — Похоже этот демон клана Учих сам заинтересован в том, чтобы убрать единственную Узумаки в нашем клане. — Возможно. Ведь никто не знает на что она способна, — продолжил Хаширама. «Но зачем, если он учит Акане сражаться, жертвовать людьми? Здесь что-то не так…» — Нужно организовать контроль за ней, приставив нескольких шиноби к ней. Мы и сами не знаем до конца на что способны Узумаки. А она сама лишена возможности обучаться техникам их клана, — Тобирама начал слегка ударять кулаком по подбородку, начиная мысленно подбирать людей, которым он сможет доверить такое дело. Нужно было выбрать из числа тех, кто мог следить незаметно, издалека, чтобы девушка не смогла почувствовать их чакру.       Хаширама сначала начал тоже выбирать людей, ведь нужно было обеспечить безопасность их новому шпиону, но отбросил это. Она почувствует их. Да и Мадара не глуп. Нельзя спугнуть его, когда появилась такая возможность. — Мы не будем устанавливать слежку. В этом нет смысла. Я видел на что она способна. Акане уже опытный боец. Думаю будет лучше только молиться. — Пока нам не вернут только её алые волосы в качестве подарка? Если у них не получилось в этот раз, то они вернутся вновь с большим числом бойцов. Нужно хотя бы одного. Тому кому она сможет довериться.       Хаширама посмотрел на Тобираму, пытаясь понять ход его мыслей. — Что ты хочешь сказать? — Что если это будет её ровесник, хорошо подготовленный… — Или подготовлена, — продолжил мысль Хаширама. Девушкам проще довериться друг другу. «Это может погубить Акане», — твердил внутренний голос. Тобирама согласно кивнул на слова брата. — Но уйдёт много времени. — Может тогда запретить ей выход?.. — Ни в коем случае! — Воскликнул Хаширама, нечаянно опрокидывая миску с недоеденным рисом. — Мы не можем запретить ей выходить за пределы клана. — Тогда остается её подготовить к самообороне? — спросил Тобирама. — Боюсь, что мы уже ничем её не сможем научить… — с досадой произнёс Хаширама убирая рассыпанный рис со стола.