Алый феникс

— Я никогда от тебя не отвернусь. Ни я, ни Тобирама не отнимем своей руки, чтобы помочь тебе достичь мира, где, как и в детстве мы представляли, Сенджу и Учихи будут жить плечом к плечу. Неужели ты отбросил свою мечту? — Нет. И ты это знаешь не хуже меня. — Тогда доверься мне! Я знаю, что делаю, — резко произнесла девушка, сжимая ладонь молодого мастера сильнее. — Я знаю его. Мадара, он… — Добрый, хороший, не так плох? Акане, ты ведёшь себя глупо и неразумно! Ты как… Как ребёнок, за которым мы вместе с Тобирамой следили, чтобы ты не допустила оплошностей. Ты не замечаешь ничего, кроме своей цели! Не думаешь о плане и о последствиях… — Я не ребёнок! — Воскликнула она, прерывая Сенджу. Резко встав с травы, она начала ходить под деревом. — Сколько можно повторять? — Ты находишься под крылом Сенджу, а значит моим крылом. И я несу ответственность за тебя. А значит и решаю, что будет лучше для тебя, — строго, но спокойно произнёс Хаширама, следя за действиями аловолосой. — Я тебя не просила. Ты меня даже не спрашивал, хочу ли я быть просто медиком и отсиживаться в сторонке. Я уже повторяла это с утра. — Так лучше для тебя, — вновь произнёс Хаширама, видя, как Акане, прожигая его взглядом, отрицательно кивает на его слова. — Не лучше. Я тоже шиноби! И хочу участвовать в бою как истинный воин! Я достаточно сильная, — слезы обиды застыли в глазах, но она их не прольёт. Только не при нём. — Мои навыки в знакомых мне техниках отточены, а тайдзюцу и владение оружия достаточно хороши, чтобы быть на поле боя рядом с тобой и Тобирамой. Ты же сам сказал, что я стала сильной, раз не пострадала в битве с отрядом! А я ведь сражалась одна. — Хочешь сказать, что тому, чему тебя научил Мадара — это расправляться с людьми без капли жалости? — Нет, конечно! Это… Это была вынужденная мера. — Она опустила тот факт, что её хотели устранить за то, что была приближена к брату. — Тогда получается я не так слаба, как кажусь, да, Хаширама? — Она медленно начала подходить к Сенджу. Его безмятежный вид, начинал злить девушку, хотя она и пыталась себя убедить, что эти эмоции её сейчас не нужны. Нужно успокоиться. «Вдох, выдох» — повторяла девушка сама себе. — Тогда почему мне нельзя сражаться ради мира рядом с тобой? — С нотками тоски и грусти спросила девушка, встречаясь взглядом с темными глазами.       Она неотрывно смотрела на него, взглядом пытаясь дать названному брату понять, что она испытывает от его слов. Боль, обиду и разочарование. Но он лишь отводит взгляд, не давая ей узнать, что испытывает. Его чакра поменяла своё направление и теперь двигалась, словно боясь сделать неверный шаг в его организме.       Хаширама, стоило ему только отвести взгляд, понял, что допустил ошибку. Ему нельзя было этого делать. Он сам, словно река в сезон дождей, начал всё сильнее разделять берега их доверия. «Нужно что-то сказать, чтобы не потерять ещё и её…» — побуждая себя действовать, Сенджу сжал ткань на своих коленях до боли, до побеления костяшек пальцев. — Так нужно. — Почему? — Ты единственная Узумаки в нашем клане. Твои способности нужны и важны для нас. А для меня ты всегда будешь сестрой, пусть и с алыми волосами. — Полезная? Так меня не пускают потому, что я полезный элемент?!       «Я не это имел в виду» — подумал Хаширама, вздыхая. Проведя рукой по волосам, он на мгновение задумался, как вернуть разговор в нужное русло. — Акане… — Мадара похоже был единственным, кто в меня верил всё это время, — сползая вниз по стволу дерева, тихо произнесла аловолосая, погружаясь в мир воспоминаний. Не хотелось сейчас чувствовать реальный мир. — Ну, что, аловолосая куноичи из клана Сенджу, готовься отправиться к предкам, — ухмыльнулся в привычной манере Учиха. Готовясь к новому спаррингу он, выждав пару секунд, хотя этого делать и не следовало, кто же будет выжидать паузу в реальной схватке, активировал шаринган. — Во-первых, я не Сенджу, — подражая манере соперника, сказала Акане, уже чувствуя, как чакра в жилах начинает бурлить от предвкушения нового раунда в их сегодняшней тренировки. — А, во-вторых, только после тебя, старичок.       «Кажется я его разозлила, — улыбнувшись своим словам, которые кажется задели Учиху, Акане теперь была готова принять удар. Он не должен её жалеть, иначе она никогда не станет сильной, чтобы избавиться от контроля братьев. — Всё, больше ждать нельзя!»       Резко исчезнув из поля зрения шиноби, девушка, концентрируя чакру в ладонях, создала воздушную оболочку вокруг рук. То появляясь, то исчезая, она ударяла воздух. Но фору Мадара давал ей недолго. Словно давал поиграться маленькому котенку, пока не появится настоящий тигр.       Стремительные атаки Мадары, дополненные эффектом его глаз, быстро закончили эту тренировку.       Акане вновь поразилась тому, какой глава клана был сильный.       «Я тоже буду стараться, Мадара!»       И вот теперь лёжа на речном песке, куда перенеслось место их тренировки, она вдруг начала смеяться, придерживая рукой ожог на ноге, чтобы не потревожить его нечаянным движением. — Эй, ты чего? — Возвышаясь над лежащей, спросил Мадара. — Да так. — Подавляя новый приступ смеха, слегка заикаясь произнесла она. — Неужели тебя задели мои слова, старичок? — Добавки захотела? — Он начал разминать кулаки, пытаясь таким действием напугать её. — А, Узумаки? — Теперь он произнёс её фамилию, нарочно выделяя её интонацией. — Я не против ещё одной тренировки, — она сделала паузу, чтобы встать. Но ничего не получалось. — Сейчас, только встану и продолжим.       Хмыкнув, Учиха уселся на песок, уперев голову о руки, готовясь к зрелищу в виде подъёма аловолосой, которая делала одну неудачной попытку за другой, совмещая их со смехом. — Ну ты и сильный, — заключила в итоге Акане, решив сделать небольшой перерыв в своих попытках неудачного подъёма. Взгляд так некстати перешёл на Учиху, который и сам, похоже едва сдерживал улыбку.       «Улыбка Мадары… Как давно я не видела его улыбки. Нет, не ухмылки, саркастической улыбки, или оскал, которая может присниться в кошмаре… А обычная» — подумала девушка. — Я устал ждать, — произнёс в итоге шатен, беря лёгкое тело девушки на руки.       Руки Мадары были теплыми и очень крепкими, поэтому девушка просто не хотела думать о том, что на них слишком много крови, в том числе и Сенджу, чьим членом семьи она теперь является.       Он осторожно усадил её на камень, заметив, что из-за неосторожности она получила несколько ожогов. Красные пятна на коже покрылись волдырями, но лицо девушки не пострадало. Ну может быть кроме небольших царапин. — Я принесу воды, — сказал он и, сорвав кувшинку, наполнил её речной водой. — Вот, промой. — Спасибо, — принимая воду, ответила куноичи. Освободив места ожогов от ткани, она маленькой струйкой промывала ожог, кусая губу. — Тебе нужно было быть внимательней, — произнёс он серьезным тоном, садясь напротив. — В реальных боях, никто не будет ждать, как это делал сначала я, не будут жалеть тебя и поднимать с земли. Тебе это нужно понять и усвоить. — Он смотрел, как девушка, закончив промывать ожоги, теперь окутывала ладони чакрой, чтобы исцелить себя. Но посмотрев на него, коснулась руки, исцеляя раны от воздушных потоков. — Себя цели, Акане. Это просто царапины. — Но они же по моей вине.       Зная, что спорить сейчас с ней будет бесполезно, он решил продолжить: — Но ты держалась достойно… Первые две минуты. — Пока ты не решил отыграться за «старичка», — закончила она, приступая к самоисцелению. — Я тебя старше всего на два года, — кидая маленький камушек в сторону девушки сказал Мадара. Акане лишь отбросила его в сторону. — Однако, ты всё же молодец. До Изуны, конечно, далеко, — он ухмыльнулся, получая в ответ лишь фырканье со стороны куноичи, — но если продолжишь тренироваться, то твои две минуты могут увеличиться.       От услышанных слов стало так приятно на душе, а значит, она действительно может стать лучше. — Я просто Узумаки, поэтому не сравнивай меня со своим братом, — произнесла она, теперь смотря в сторону, где должен был быть Мадара. Но он уже ушёл. Тренировка закончилась. Она чувствовала, как он удаляется в сторону своей деревни.       Но на том месте, где он сидел, она увидела сорванную по нечайности цветок кувшинки.       «Жаль что она была нечаянно сорвана, могла бы цвести и дальше» — поднимая цветок с земли и вдыхая сладкий аромат, подумала Узумаки. — Акане, ты меня слушаешь? — встревоженно переспросил Хаширама. Да куда уж там. Куноичи словно ничего не видела и не слышала вокруг себя.       Мысли о Мадаре напомнили ей то, что сейчас было бы важнее - доказать брату, что друг детства не вселенское зло. Он совершенно обычный человек. Вот только война заставляет его принимать другую роль, становясь суровее и опасней. — Ну как? — падая на траву, словно мешок, сброшенный с крыши дома, чтобы отдышаться после изматывающей тренировки, заинтересованно спросила девушка. — Неплохо. Тебе, правда, стоит ещё попрактиковаться в концентрации чакры во время боя, не забывать, что может быть несколько противников одновременно. А в целом сойдёт, — садясь рядом, расслабленно растягивая ноги на зелёной траве, ответил Мадара. — В следующий раз будем тренировать твою новую технику с захватом тела. Ту, что ты использовала сегодня. Она может быть полезной в бою.       На услышанное Акане довольно улыбнулась, сжимая руки в кулаки. Похоже техника её клана заинтересовала Учиху, да и проявить себя ей хотелось не меньше. — Ты чего так сидишь? Рада моим словам что-ли? — Ага, — довольно отозвалась девушка, опуская руки. — Хоть здесь я могу просто побыть собой. — Мадара только пожал плечами, будто его это не касается. — О! Я кое-что вспомнила.       Девушка быстро вскочила с земли, направляясь в сторону их вещей. Это вызвало интерес у Мадары. — Помнишь, мы как-то сидели на дереве и я спросила, что тебе нравится из еды, ты сказал, что не особо придирчив к ней, но всё же предпочитаешь обычный рис. Я решила немного поэкспериментировать. — Она говорила быстро, словно боялась что-то забыть. — Понаблюдала за другими хозяйками из клана и вот, — подняв узелок, девушка села напротив юноши, развязывая его. — Они, наверное, остыли, да и могли немного помяться в дороге, но вот, попробуй.       Она открыла плетеную круглую коробочку, которая была наполнена инаридзуси. Время обеда, да и прошедшая тренировка дали знать своё, поэтому Мадара взял конвертик из рук девушки и, не задумываясь, отправил его в рот. — Вкусно, — прожевав, искренне сказал он. — Что это? — Это инаридзуси. Он из тофу, зелёных бобов и риса. Тебе правда понравилось? — не до конца веря в реальность сказанных слов, девушка переспросила, сама пробуя блюдо на вкус. Легкий, нежный вкус обволакивал. — Ага, — только и ответил шиноби, отправляя еще один инари в рот.       «Кстати, а ведь блюдо пришлось Мадаре по вкусу, — вспоминая, как несколько раз приносила после того конвертики из жареного тофу. — Нужно будет приготовить ещё, если конечно братья, не запрут меня в сарае, как это сделал дядя Бацума.»       От мысли об этом человеке, заменившего ей отца, Акане внутренне напряглась. Он ведь тоже был тогда против, чтобы она, вместе с Хаширамой играли с одним из Учих. — Акане! — Резко произнёс шиноби, уставший звать сестру. — Мы ещё не закончили, — замечая на себя взгляд голубых глаз, Хаширама смягчил голос. — Я знаю. Просто пыталась вспомнить достаточно примеров, чтобы доказать тебе — Мадара не изменился. — Ты меня тоже не хочешь слушать. Пока ты витала и вспоминала аргументы, я пытался тебе сказать, что, хоть Мадара и был нашим другом, он опасен. Учихи — это грозный клан. Их главная отличительная особенность — это шаринган. — Я знаю, что такое шаринган. Он дает своему владельцу способность, что-то вроде предугадывания удара. Опасная штука, кстати. Нужно быть непредсказуемым, мой тебе совет, Хаши. Также они позволяют… — Остановись. Ты меня снова не слушаешь. Мадара получил новую силу. Его глаза изменились. Его движения стали четче, а внутри него течет совсем другая чакра. Она словно смешалась с какой-то другой. Я не сенсор, но это заметно и так. И не известно, что эти глаза могут скрывать. — Он мне ничего не сделает. — Решительно сказала Акане, отворачиваясь от брата. «Пусть у него и новый шаринган, он ведь всё тот же. Не так ли?» — Мне очень хочется в это верить, но я просто не имею права. — Груз ответственности за жизни людей в клане, словно похлопывая по-приятельски напоминал о себе вновь и вновь в их диалоге. «Какая же она упёртая…» — Да даже если и так, не является ли это полезным качеством для меня, — девушка специально выделила слово «полезным», напоминая Хашираме о его высказывании. Она уже чувствовала, как усталость начала её окутывать. Бойня в лесу с отрядом мятежников из клана Учих, заставили потратить много чакры, бег по лесу забрал силы, а эта беседа с Хаширамой забирала ещё и силу ясно мыслить и высказываться. Она чувствовала, что сказанных слов недостаточно, чтобы убедить брюнета, сидящего до сих пор неподвижно в позе лотоса, что её тренировки не опасны, и нужны лишь для того, чтобы стать сильной. — Пусть мне и не нравится эта затея, но я могла бы узнать о способности Мадары.       Словно что-то обдумывая Сенджу приложил кулак губам. «Если так подумать, то это может иметь смысл. Но о чём я думаю?! Акане и так слишком долго рисковала, находясь возле Мадары. А теперь она хочет добыть сведения. Так, Хаширама! Соберись, — Приказал он сам себе, мысленно ударяя себя. — От твоего выбора зависит жизни людей. Я - Хаширама Сенджу, глава клана. Я должен делать правильные выборы, чтобы сохранить клан и принести мир».       Акане хлопала глазами, следя как взгляд Хаширамы скользит от одного дерева к другому, то на падающую каплю дождя, то на неё. Она уже не знала, что сейчас сказать. От варианта, сказанного Хаширамой зависело достаточно много.       «В любом случае, ему не переубедить меня от посещения тренировок. Конечно, нужно будет теперь быть внимательней. Хаширама может расставить по периметру ниндзя, чтобы никто не покидал деревню, либо установить за мной слежку. Это разумеется затруднит, но всё нужно использовать в свою пользу». Удержав себя, чтобы не улыбнуться, Акане продолжила наблюдение за главой клана.       Её не нужно было закрывать глаза. чтобы почувствовать, что его чакра вновь начала словно колебаться внутри брюнета. Ему нелегко. Она это знала. Сложно быть братом, который хочет благополучия своим родным и главой клана, который должен думать о других, ставя интерес защиты и процветания превыше всего.       Минуты сменялись другими, ещё долгими минутами. За это время девушка смогла полностью успокоиться и молилась лишь о двух вещах, чтобы брат не держал зла на неё за её резкость и… Чтобы ей разрешили вновь видеться с Учихой, который совсем недавно потерял брата.       Быть может, если бы она тогда не убежала, а просидела бы с ним ещё дольше на скале, то может быть он не отомстил Сенджу. Она бы смогла его переубедить. Или нет?       Ведь она тоже была причастна к смерти Изуны. — Я… — Начал Хаширама хриплым от долгого молчания голосом, — я подумал над твоими словами. Скажу напоследок, что мне не нравится твоя затея. Но, — он тянул. Не хотелось говорить подобного, когда сам видел, во что превращается сестра под влиянием их общего друга детства. А глаза у Акане горели интересом, смешиваясь с волнением. — Но эта информация необходима для клана. Я-я даю добро, — выдыхая эти слова, Хаширама старался не смотреть на Акане. Он не знал, к чему это может привести. Узумаки начала всё сильнее меняться и он не хотел этого, но ничего поделать не мог. Он и сам был вынужден поменяться с момента, когда он здесь, на этом месте, пускал беззаботно камни по воде рядом с Учихой.       Акане просто не знала, как описать свою радость. Это было просто чудом, что глава согласился. Коснувшись руки она мягко улыбнулась, склоняя голову. — Я сделаю всё необходимое. — Произнесла она. А после небольшой паузы, поддавшись нахлынувшим эмоциям, обняла Сенджу-старшего за шею, шепча на ухо тихое «спасибо». — Но время твой встречи будет строго соблюдаться. Учти. В случае, если ты опоздаешь или с тобой что-то случится, я буду вынужден отправить отряд шиноби, — обнимая в ответ, сказал также Хаширама, радуясь тому, что аловолосая не убежала, а сделала такой жест.       Закончив их разговор, они начали собираться в деревню. Дождь, закончившийся как раз вовремя, сменился закатным небом, окрашенным оранжевыми, местами, где ещё были тучи, темно синего и алыми цветами.       Преодолев быстро лес, слушая вечернее пение птиц, они оказались в поселении. Жители занимались домашними делами. И кажется жизнь снова перешла в режим ожидания. Оставалось зайти домой, снять броню и их жизнь тоже приобретет такой же статус. — Если Тобирама спросит, что мы искали, скажи, что это была сумочка с взрывными печатями, — вновь улыбаясь, сказал Хаширама, подходя к их минке. На что Акане согласно кивнула, принимая условия их игры.