Невеста палача

Ювелир не спал всю ночь. В голове его рождались и умирали сотни идей, как бы получше, если так можно выразиться, испортить жизнь знахарке и сыну мясника. Извращенный мозг старика разрабатывал такие планы, которым мог бы позавидовать любой главнокомандующий, но эти планы требовали больших финансовых затрат, а Нэвил, хоть и был одержим местью, но не до такой степени, чтобы спустить все свое состояние. В конце концов он принял решение: что проще, чем оговорить гадалку, обвинив ее в воровстве. Он сделает ей предложение, от которого она не сможет отказаться: или свадьба, или порка, а уж палач на ней живого места не оставит, он мужик толковой. А кому она понадобиться, когда все ее тело будет покрыто страшными рубцами? - Я еще попрошу душегуба, чтобы оставил пару отметин на лице. С такой красотой от нее даже бесы будут шарахаться в преисподней, не то что это выродок! – бубнил под нос Олдстамп, расхаживая по комнате в бархатном халате горчичного цвета и в ночном колпаке такого же цвета. Жил ювелир на широкую ногу, но вкуса не имел абсолютно. Шторы, покрывало кроватей и кресел были из лучшего бархата, но все в разных цветах и не в тон. Вся мебель, будь то стулья или столы, собирались из разных гарнитуров, не существовало в доме Нэвила двух одинаковых предметов. Внезапно он замер у круглого стола, стоявшего посередине помещения и покрытого куском зеленого бархата, отхлебнул из бутылки вина, которая стояла тут же и, раскинув руки в стороны, воскликнул: - Да я просто великий и ужасный интриган! Да, не хотел бы я сам себе перейти дорогу. Страшусь, ей богу! Так, - Он снова отхлебнул из бутылки, подошел к окну, что скрывалось за синим бархатом, и плюхнулся в широкое кресло, покрытое фиолетовым, и закинул ноги на резной деревянный стул, - в этом деле мне нужен помощник. Зачем? Чтоб никто не подумал на меня. Надо отвести от себя подозрения. Уж часто меня видели у лавки этой… Брр! Хороша, чертовка, и чем я ей не угодил? Да, не молод, но и списывать меня со счетов рановато. Я еще кое-что могу. Наверное. Да нет, могу, что прибедняться. Не так, как лет сорок назад, но все же. Эх, покувыркаться бы с такой красоткой… Да просто пройтись под ручку по Броумену – уже все подавятся от зависти, а остальное можно насочинять. Все же так делают. Ювелир мечтательно закрыл глаза и почесал в причинном месте. В качестве помощника он мысленно уже назначил одного своего знакомого, ростовщика Лоана Шарка. Это был крепкий мужчина, на десять лет моложе Нэвила, пяти футов ростом, с темно-русыми волосами, короткостриженый, с традиционной двухдневной небритостью. Однажды тот крупно проигрался в кости, не захотел отдавать долг, за что ему пообещали отрезать уши и все, что болтается. На его счастье рядом оказался Олдстамп, который имел немалый вес в обществе, и уладил проблему. Долг Шарку все равно пришлось оплатить, но он остался целым и невредимым. А те, с кем он закусился, никогда не отступали. Так что ростовщик был обязан Нэвилу. Старик залпом уничтожил содержимое бутылки, резво вскочил и по скрипучей лестнице, покрытой ковром, поднялся на второй этаж, прошел в спальню, где из мебели имелись кровать, стул и прикроватный столик с трехглавым подсвечником. Олдстамп скинул тапки, забрался под одеяло и зарылся в подушки. - Спокойной ночи, Нэвил, сладких тебе снов, - Он задул свечи и засопел. Проснувшись рано утром, ювелир не стал завтракать и даже не зашел, по обыкновению, чтоб открыть три своих лавки, продавщицам пришлось ждать появления хозяина до полудня. Старик, преисполненный чувством мести, направился к своему должнику. Там он надеялся получить не только подельника по заговору, но яичницу с беконом и бокал отличного вина. Он, конечно, мог выпить вина и у себя дома, но чужое всегда вкуснее. А яичница, которую готовила супруга ростовщика, была божественна. Ни в одном кабаке Нэвилу еще не доводилось пробовать такую. А Мадлен, так звали вторую половину Лоана, ни в какую не хотела раскрывать рецепт приготовления. Какие приправы она добавляла, известно одному богу, но ничего вкуснее Нэвил не едал. Основательно набив брюхо, Олдстамп смачно рыгнул, бросил на стол салфетку, которой утер губы, и откинулся на спинку стула. Шарк сделал то же самое. - Мадлен, - проговорил ювелир, закатывая глаза, - это божественно! За рецепт этого блюда я бы мать родную продал, если б она была жива, но к сожалению ее душа витает далеко и уже давно, так что, похоже, я вновь его не получу? Жена ростовщика, одетая в просторное кружевное платье, собрала тарелки со стола и, выходя из комнаты, ответила: - Вам опять не повезло, Нэвил. Мадлен было пятьдесят, но выглядела она много моложе. Слегка полновата, но это ее нисколько не портило. Ее рыжие вьющиеся волосы всегда были распущены и струились по плечам. Все дела по дому женщина сама, пренебрегая слугами, в отличие от ювелира. А еще у нее имелся превосходный вкус. Весь дом так и дышал теплом и уютом: на подоконниках стояло великое множество всевозможных цветов в горшках, на стенах, окрашенных в нежно розовый цвет, висело едва не сотня картин, а мебель была сделана на заказ. Мило улыбнувшись, хозяйка дома скрылась, оставив мужчин обсуждать дела. Шарк откашлялся в кулак. - Не будем ходить вокруг да около, зачем пришел? Ты никогда не появляешься просто так. Олдстапм ухмыльнулся. - Хорошо. Мне нужен твой голос. - В смысле? – удивился ростовщик. Ювелир подался вперед, положив локти на стол, и перешел на шепот. - Моя честь задета, мое достоинство унижено, и я хочу отомстить. - Кто это несчастный? – Шарк забил трубку и закурил, пуская сизый дым в потолок. Старик вздохнул и сплел руки на груди. - Одна молодая, красива особа и очень дерзкий юноша. – И он выложил все, что произошло вчера вечером в лавке Мэри. – Я никому не позволю так обращаться со мной. Они должны заплатить. Вот мой план: ты явишься в лавку, скажешь этой нахалке, что твоя жена хочет погадать. Думаю, Мадлен будет не против такого развлечения, вводить ее в курс дела не стоит. Так вот. Между делом ты обмолвишься обо мне, пусть она выскажется, а Мадлен станет невольной свидетельницей, и, если что, сможет в суде подтвердить, что гадалка недолюбливает меня. Хозяин дома смутился. - Не впутывай сюда Мэди. Я тебе должен, не она. Глаза старика сверкнули злостью и ударил кулаками по столу. - Шарк, слушай молча, и делай, что тебе говорят. На обратном пути из дома я ее подкараулю в парке, устрою скандал, так, чтобы слышали все, кто там будет, а вечерами там полно народу. Лишние свидетели не помешают. Мэри очень спокойная, и вывести ее из себя проблематично, но я в этом дока. Она набросится на меня, а дальше… Я пойду в суд и подам иск за нападение. Ты и Мадлен будете свидетелями. Шарк покачал головой и отложил в сторону потухшую трубку. - Нэвил, мне кажется, ты перегибаешь палку. Насильно мил не будешь. Оставь их в покое. Ювелир резко встал. - Я не просил твоего совета. Сделаешь, как я сказал, и мы квиты, твой долг будет закрыт. Не провожай меня. Мадлен, всего доброго, - крикнул он, - еще раз спасибо за столь чудный завтрак. Олдстамп покинул обитель Шарков и отправился открывать свои лавки. Лоан же подождал некоторое время, и попросил жену приготовить ему кофе. Та появилась в гостиной с подносом в руках, на котором стаяла огромная стеклянная кружка, в пинту, и парила. Кем-то принято, что кофе нужно пить маленькими порциями, но Шарк плевал на чужое мнение и пил кофе так, чтоб напиться наверняка. - Дорогая, - он потянул носом аромат напитка и сделал огромный глоток, - как ты относишься к небольшому развлечению? Та села на стул рядом с супругом. - О каком развлечении идет речь? Ростовщик поставил кружку на стол. - Ты же знаешь Мэри, знахарку, у нее лавка на третьей кольцевой улице? - А как же! Я у нее покупаю мазь для твоей спины. Прекрасная девушка, добрая, отзывчивая. - Ага, - поддакнул Шарк, - так вот, она, между прочим, еще и гадалка, очень даже неплохая, как говорят. И вот я подумал, а не позвать ли ее к нам на ужин? Вы поболтаете о своем, о женском, ну и в качестве развлечения попросим ее погадать, пусть расскажет нам о прошлом, ошибется или нет, ну и о будущем. Как тебе? Мадлен не думала долго. Подруг у нее не было, а с Мэри она всегда долго общалась, и ее компания будет более, чем приятна. Девушка, несмотря на свой юный возраст, прочитала не одну сотню книг и могла поддержать любую беседу, в каком бы ключе та не шла. - Я с радостью принимаю предложение. В любой день, хоть завтра, а мне тогда надо будет приготовить что-нибудь эдакого. - Вот и отлично, я прямо сейчас пойду к ней и засвидетельствую наше почтение. Он поцеловал супругу в лоб, залпом допил кофе, протянул пустую кружку жене и покинул дом. Шарк брел по людным улицам Броумена и смотрел под ноги. Он не замечал, как в городе кипит жизнь, не замечал снующих туда-сюда ватаги ребятишек, он не обращал даже внимание на дворовых шавок, которые не только лаяли, но и бросались на него, норовя цапнуть за ноги. Лоан хоть и был ростовщиком, но испытывал некоторые угрызения совести. То, что он стал невольным участником авантюры Олдстампа, угнетала его. В конце концов он пришел к умозаключению, что все это не должно его волновать. После этого он перестанет быть должником ювелира, а это самое главное. За размышлениями Шарк не заметил, как добрел до третьей кольцевой улицы. Перед входом в лавку знахарки Лоан замялся. Он переминался с ноги на ногу, теребил широкополую шляпу с гусиным пером, одергивал полы своего темно-зеленого колета. Потом плюнул на брусчатку и потянул ручку двери на себя. Раздался звон колокольчиков. - День добрый, господин, Шарк. – с улыбкой произнесла Мэри. - Взаимно. Ростовщик огляделся. Как всегда в лавке царил полный порядок и чистота. А еще запах! На прилавке дымили ароматические свечи, которые иногда приносила домой его благоверная. Девушка, одетая в простое черно-красное платье со шнуровкой на груди, облокотилась на прилавок. - Как ваша поясница? - Вашими молитвами, - ответил Лоан и подошел ближе. Девушка отмахнулась. - Полно вам, молитвы тут совсем не при чем. Мазь содержит змеиный яд, он хорошо разогревает больные места, и боль проходит. Видимо, вы где-то потянули жилы, вам нужно быть аккуратнее, не делать резких движений. А уж если очень надо, тогда надевайте корсет. - Вот еще, - смутился мужчина. – Я что, девка что ли. - В этом нет ничего зазорного, поверьте. Вам что важнее: ваше здоровье или мнение окружающих? В ее словах было разумное зерно, и Лоан согласился. - Пожалуй, вы правы, Мэри. Но я, собственно, зачем пришел, - Он откашлялся в кулак, держа шляпу в левой руке. – Не соблаговолите ли вы прийти к нам с Мадлен на ужин? Нам, старикам, знаете ли, бывает скучно, друг другу мы уже надоели… Мадлен будет с кем посплетничать. Она собирается приготовить что-нибудь эдакое. Вы что предпочитаете? Мэри удивилась. Нечасто ее приглашали в гости господа. А точнее сказать – никогда, только по делу. А вот чтобы так, поболтать, впервые. - Я неприхотлива в еде, - ответила знахарка. – Пусть Мадлен делает все, что захочет. Я с удовольствием принимаю ваше приглашение. Шарк облегченно вздохнул, он боялся, что девушка может отказаться, но все прошло успешно. - Тогда мы ждем вас завтра вечером, сразу после залпа. Мэри сделала реверанс. - Буду непременно. Ростовшик натянуто улыбнулся, натянул шляпу и покинул лавку знахарки.