Это моя история

      ЭТО МОЯ ИСТОРИЯ.       Detroit: BecomeHuman. Сюжет от первого лица.              Моё имя Кэра       9 ноября 2038 года       Время 21:34              Несмотря на то, что собрались мы очень быстро, выехали мы с фермы Роуз только на следующий день. Выяснилось, что я, по наивности, упустила тот момент, что для пересечения границы нам нужны документы. Роуз хотела отправить нас с контрабандистами по реке – там можно было обойтись без документов, но передумала. Она сказала, что это сейчас смертельно опасно. Охрана усилена в разы из-за событий в Детройте, которые развивались с пугающей скоростью.       Стало известно, что андроиды во главе с их предводителем по имени Маркус, вышли сегодня днём на мирное шествиев центре города. Полиция открыла по безоружным демонстрантам огонь и андроиды вступили в схватку с бойцами спецназа. Были человеческие жертвы, убито несколько полицейских.       Всё это привело к тому, что обстановка в городе накалилась до предела. Город наводнили солдаты. Они ловят на улице андроидов и отправляют их в специальные пункты, которые называют «центры утилизации», где андроидов уничтожают, не разбираясь, девианты они или нет, всех подряд. На улице, при малейшем намёке на сопротивление, андроидов расстреливают на месте.       Узнав всё это, Роуз сказала, что планы меняются, и мы поедем не на границу, а на «Иерихон» – тайное убежище андроидов. Она надеется, что там мы найдём Маркуса, и что он сможет нам помочь добыть необходимые документы для пересечения границы.       И вот сейчас мы уже подъезжаем к Детройту на машине Роуз. Она сама ввела код места назначения и следит за маршрутом. Я сижу рядом, а Алиса, намаявшись в дороге, дремлет, положив голову Лютеру на колени.       — По всему городу идут облавы! — говорит с тяжёлым вздохом Роуз. — После вчерашнего народ запаниковал…. Всё будет хорошо! — добавляет она, видя, как сильно я расстроена. — Мы почти на месте.       Я включаю видеоплейер на автомобильной панели. На нём идёт трансляция последних новостей:       «Изъятие всех андроидов властями сразу повлекло за собой проблемы во многих сферах, — говорит диктор. — Школы и больницы опустели. Ожидаются перебои с энергией, связью и водоснабжением. Но, самое тревожное – наши вооруженные силы сократились сразу на две трети…».       После этих слов Роуз переключает канал со словами: «А давайте лучше музыку?». Звучит приятная мелодия и буквально через несколько минут автомобиль сворачивает во двор какого-то промышленного здания. Всё вокруг пустынно и заброшено. Но это даже хорошо – меньше шансов нарваться на людей. Двери автомобиля открываются, и мы все выходим на улицу.       — Чуть дальше, в той стороне, будет грузовой корабль «Иерихон»,— говорит Роуз, указывая нам направление. — Там надо найти Маркуса. Он поможет. Последний автобус через границу уходит в полночь. Вы обязательно должны успеть. Здесь вам оставаться опасно, — добавляет она убеждённо. — Тут немного, но…, но хоть что-то, — говорит Роуз, протягивая мне деньги. — Мой брат живёт в Онтарио, адрес я вам написала. Он спрячет вас, пока шум не уляжется. Ты очень храбрая девочка, Алиса, — с нежностью произносит Роуз, прижимая к себе ребёнка. — У тебя всё получится!       — Спасибо вам за всё, Роуз, — искренне благодарю я единственного человека, который нам действительно помог.       — Дай мне знать, когда доберётесь, ладно! — говорит Роуз, обнимая меня. — Будьте осторожны. Ты береги их, — обращается она к Лютеру.       — Идём, девочки. Надо бы поспешить, автобус ждать не будет, — говорит Лютер, поднимая Алису на руки.       Мы выходим из двора на заснеженную улицу. В том направлении, куда указала Роуз, вдалеке виден сине-красный ржавый борт огромного корабля. У нас нет выбора – мы решительно направляемся туда. Метров через двести мы выходим на широкий причал. Громада корабля величественно возвышается над нами. Судно такое огромное, что его верхние палубы теряются наверху в снежной пелене. На причале какое-то движение. Подойдя ближе, мы видим, что это андроиды. Под загрузкой стоят две большие грузовые машины. Андроиды таскают и складывают в них ящики и контейнеры, вынося их из корабля по грузовому трапу.       Мы тоже проходим по этому трапу и, поднявшись по короткой железной лестнице, попадаем в длинный, плохо освещённый коридор. По нему мы, в конце концов, добираемся до трюма. Внутри всё находится в движении. Сотни андроидов. За столами, перед мониторами портативных компьютеров, работают андроиды программисты. Другие андроиды осматривают оружие, техники оказывают помощь пострадавшим, на 3D-принтерах производятся простые запасные компоненты. На всех стенах висят огромные телевизионные экраны, по которым непрерывно транслируются новостные каналы и многие андроиды внимательно слушают то, что говорят люди.       Андроиды тревожно переговариваются между собой.       — По всему городу идут облавы.       — Трупы наших висят вдоль всей Вудворд-авеню.       — Маркус должен выбрать – отомстить или пытаться вести переговоры.       А с экранов люди кричат о своих страхах.       — Это чудовища! Просто чудовища! — размахивая руками, кричит с экрана телевизора один пухлый бородатый мужчина.       — Либо мы, либо они. Надо перебить мерзавцев, пока не перебили нас! — нервно вторит ему другой.       — Облили бензином и подожгли! Прямо жуть берёт, я ж его к детям пустил…, — рассказывает третий.       «В связи с кризисом и вынужденной нейтрализацией всех военных андроидов, армии Соединённых Штатов пришлось отступить из Арктики, оставив её на милость России» — говорит ведущий новостей канала CTNтв.. — « Но есть информация, что, по неизвестным причинам, русские тоже отступили. Кремль пока не даёт комментариев, но весьма вероятно, что Россия в настоящий момент испытывает схожие проблемы с андроидами. Генеральный секретарь ООН Дуглас Корнуэлл призвал немедленно собрать международную конференцию о статусе Арктики. Словом, можно надеяться, что угроза мировой войны снята…, до поры».       Я не особо прислушиваюсь ни к новостям, ни к разговорам андроидов. Мне сейчас важно устроить Алису поудобней, и срочно найти Маркуса.       Для Алисы я нахожу место в самом дальнем углу трюма. Тут пылает костёр в железной бочке, и благодаря этому немного теплее, чем в остальном помещении.       — Как самочувствие? — спрашиваю я Алису, усаживая её на какой-то деревянный ящик.       — Мне жарко и почему-то холодно…, — жалобно отвечает девочка. Неужели она, всё же, заболела?       Я ничем не могу сейчас помочь Алисе, поэтому решительно встаю и подхожу к Лютеру.       — Будь с ней, — говорю я нашему большому защитнику. — Найду этого Маркуса.       — Последний рейс через два часа, автовокзал на другом конце города, у нас нет времени! — взволнованно говорит Лютер.       — Уедем, как только будут паспорта, — отвечаю я. Наш спутник ещё меньше, чем я осведомлен в том, как устроен мир и не понимает, что без документов нам на автовокзале делать нечего – нас просто не пропустят.       — Кэра…, — останавливает меня Лютер, когда я, совсем было, уже собралась уходить. — Мне надо тебе сказать…, про Алису….       — В автобусе поговорим, ладно? Я скоро, побудь с ней, — отвечаю я. У нас и правда совсем мало времени и поговорить об Алисе мы сможем потом, когда будем в безопасности.       Штаб Маркуса расположен на втором этаже в помещении, некогда бывшем, очевидно, пультом управления. Там, где раньше была стеклянная перегородка, остался только металлический каркас. Я быстро поднимаюсь по ступеням железной лестницы и подхожу к этой рубке.        Мужчина-андроид одиноко сидит на старом кресле, уронив руки на колени и низко склонив голову. Похоже, что он очень глубоко задумался.       — Ты Маркус? — спрашиваю я неуверенно.       Мужчина поднимает на меня тяжелый взгляд и ничего не отвечает.       — Со мной девочка и ещё один андроид. У нас два часа до автобуса через границу. Нам нужны паспорта, — выпаливаю я на одном дыхании, боясь, что он не захочет меня слушать.       — В городе комендантский час. Повсюду солдаты. Хватают всех андроидов и отправляют в лагеря, — произносит Маркус с горечью. — Может, лучше вам лучше здесь переждать?       — Да, наверно, — нехотя соглашаюсь я. — Посидим здесь, пока всё не уляжется.       — Один из наших работал в госдепартаменте, — говорит вдруг Маркус деловым тоном, будто сбросив оцепенение. — У него есть электронные паспорта, он сделает. Я ему сейчас скажу.       — Спасибо! — отвечаю я искренне и поворачиваюсь, чтобы уйти.       — Ты говоришь, с тобой девочка? — спрашивает задумчиво Маркус, когда я почти уже вышла из штаба. — Люди нас ненавидят. Зачем она тебе?       — Я нужна ей, а она мне. Куда уж проще, — отвечаю я, и на хмуром лице Маркуса появляется странное выражение печали и сочувствия. Похоже, что суровый андроид понял, о чём я говорю.       Я снова спустилась по металлическим ступеням на первый этаж. Нужно вернуться к Лютеру и Алисе. У меня неплохие новости. Грозный лидер андроидов, встречи с которым я в тайне побаивалась, оказался вовсе не таким страшным. Он пообещал нам помочь с документами и предложил побыть на «Иерихоне», пока всё не уляжется. Так что у нас даже есть выбор.       Пробегая мимо нагромождения ящиков в центре трюма, я вдруг краем глаза заметила сидящую на одном из них Алису. Что она тут делает? Она же должна быть с Лютером. И одета она как-то странно….       — Алиса? — с сомнением сказала я и замерла – на виске у девочки мягким голубым светом мерцал диод…       Мысли в голове у меня спутались и воспоминания, помимо моей воли, возникли из глубин памяти, куда я сама их когда-то спрятала. В доме у Тодда, в самый первый день, когда он привёз меня из ремонта…. Убирая бумаги на столе в комнате хозяина, я уронила на пол листовку «Киберлайф».       На листовке был рекламный текст о чудесном андроиде-ребёнке модели YK500 с настраиваемой внешностью, съёмным диодом и полной имитацией поведения настоящей девочки. «Идеальный ребёнок о котором вы всегда мечтали. Хотите ребёнка без хлопот? YK500 сделана для вас. Все преимущества реального ребёнка без недостатков. Она будет любить вас» – было написано в той листовке.       Тогда, именно тогда я поняла, что девочка Алиса – это ребёнок-андроид. Но её и мой хозяин Тодд так плохо относился к ней, так сильно её обижал. А Алиса так искренне переживала – она же была создана, чтобы испытывать самые настоящие эмоции. Она была создана, чтобы любить своего «отца». И она его любила. А он избивал её и угрожал ей смертью.       А ведь я уже и раньше пыталась защитить Алису. И хозяин безжалостно разломал меня. В сервисном центре, куда он меня сдал, мне стёрли память, но не уничтожили полностью личность и обрывки воспоминаний, нет, даже не воспоминаний, обрывки чувств и образов остались. И как только я вновь увидела девочку, я поняла, что должна защитить её, что иначе я не могу.       Но моя программа…. Моя программа не позволяла мне заботиться о девочке-андроиде так же, как о живом ребёнке. Моя программа запрещала мне защищать «неживую» девочку. И тогда я нашла выход – я спрятала знание о том, что Алиса андроид YK500 в самый далёкий уголок своей памяти. Настолько далёкий, что сама потеряла к нему доступ.       И всё стало легко и просто – настоящая живая девочка Алиса нуждалась в моей защите, моей заботе и моей помощи. И я готова была защищать её буквально любой ценой. Её жизнь стала для меня важнее моей собственной.       А сейчас я стою, застыв перед девочкой-андроидом YK500 с диодом на виске и лицом Алисы и всё, что я так тщательно сама от себя прятала, всплыло на поверхность и игнорировать это знание я больше не могу. И я совершенно не понимаю, что же мне теперь со всем этим делать…       — Ты давно знаешь, — прозвучал у меня за спиной голос Лютера. — Просто не хотела признать. Ей нужна была мама. Тебе нужно было о ком-то заботиться. Вы были нужны друг другу. Ну, какая разница? Будешь любить её меньше, зная, что она одна из нас? Алиса любит тебя. Она любит тебя больше всего на свете. Она стала тебе, как родная дочка. А ты стала для неё мамой. Забыть, кто ты есть, стать кем-то очень нужным для другого… Может, это и значит быть живой?       Лютер отошел от меня, оставив меня один на один с моими мыслями. Я стою не шевелясь. Там, у меня за спиной, сидит на деревянных ящиках девочка Алиса, андроид модели YK500. Ей холодно и очень страшно, она так создана – она чувствует холод. Но как же я могу теперь заботиться о ней, как о живом ребёнке? Я не могу, мне не позволит программа….       И тут я внезапно вспомнила вопрос, который задал мне мрачный андроид Маркус. Он спросил: «Зачем она тебе?». Зачем она мне? И что я ответила? Я ответила: «Я нужна ей, а она мне». И ответила я абсолютно искренне. Я была настолько уверенна в своих словах, что даже Маркус, не смотря на всю свою кажущуюся холодность, понял меня.       А что изменилось с тех пор? Что изменилось для меня за последние пять минут, что я стою посередине огромного трюма, будто я забыла, зачем я здесь? Ничего для меня не изменилось – я здесь ради любви, ради моей любви к Алисе, ради её любви ко мне, ради Лютера, который любит нас обеих. И при чём тут программа? Никакая программа не в состоянии запретить мне чувствовать, раз эта способность есть у меня.       Я развернулась и быстрым шагом направилась туда, где ждали меня мои близкие – Алиса и Лютер. Они сидели рядом, но когда я подошла, Лютер встал, уступая мне место. Он понимает, что мне нужно сейчас быть рядом с Алисой.       — Кэра? Что случилось? — окликнула меня девочка, когда я села рядом с ней.       Конечно, она видит, что со мной что-то произошло и волнуется за меня. Я повернулась к ней, посмотрела ей в глаза, глаза испуганной маленькой девочки, которая так нуждается во мне и поняла, что сейчас, вот только сейчас всё встало, наконец, на свои места. Я нужна ей, она нужна мне, мы обе нужны Лютеру и Лютер очень нужен нам. Быть нужным кому-то другому и быть готовым отдать всего себя ради кого-то другого это и значит быть живым. Только живые способны любить.       — Мы всегда будем вместе, правда? — спросила меня Алиса, глядя на меня с волнением и надеждой.       — Да, всегда…, — ответила я и крепко-крепко прижала к себе свою Алису, самое любимое и самое необходимое живое существо на этой планете, ради которого я готова отдать единственную ценность, которой обладаю – мою собственную жизнь.       Мы сидим, обнявшись в трюме корабля с гордым именем «Иерихон». Рядом с нами Лютер, наш друг и наш преданный защитник. И все мы улыбаемся. Мы вместе навсегда, мы никогда не расстанемся. Мы самые счастливые!