Глава 8 Допрос
15 июня 2020 г. в 21:24
Моё имя Коннор
6 ноября 2038 года
Время 00:41
Только к ночи мы добрались до полицейского участка. Лейтенант Андерсон решил не ждать до утра, а провести допрос подозреваемого сразу, «по горячим следам». Хэнк находится в допросной, а я с ещё двумя полицейскими наблюдаю и слушаю из соседней комнаты. Допросная оборудована микрофонами и прозрачным только с одной стороны стеклом. Так что в комнате мы всё прекрасно видим и слышим, а преступник не может ни видеть нас, ни слышать наших разговоров.
— Твой мотив? — спрашивает лейтенант. Он сидит напротив андроида за столом и уже, похоже, теряет терпение. — Почему ты схватился за нож? Долго сидел на чердаке? Почему не убежал-то?
Подозреваемый, прикованный к столу наручниками, сидит, опустив в голову и глядя в одну точку. Он не реагирует на вопросы – не отвечает и даже не поднимает глаз. Хэнк даже пощёлкал у него перед носом пальцами, пытаясь привлечь внимание. Но тщетно – девиант в ступоре.
— Да скажи ты что-нибудь! — рявкнул лейтенант, выходя из себя, и грохнул кулаком по столу. — Короче с меня хватит…, — отрывисто бросает он, встаёт и покидает допросную, возвращаясь к нам в комнату.
— Мы тратим время на допрос машины. Это ничего нам не даст, — раздражённо произносит лейтенант, плюхаясь на стул.
— Всегда же можно слегка вломить… Тем более это не человек, — криво усмехаясь, говорит детектив Рид - он стоит, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.
— Андроиды не чувствуют боли. Вы его только повредите и ничего не добьётесь, — возражаю я, решившись высказать своё мнение, так как вижу, что люди готовы наделать ошибок. — Также девианты склонны прибегать к саморазрушению в стрессовых ситуациях.
— Ну, короче, умник. Что ты посоветуешь? — детектив Рид говорит с издёвкой, но я на это не обращаю внимания.
— Я мог бы его допросить, — предлагаю я уверенно, так как знаю – ведение допроса один из моих профессиональных навыков – алгоритм взаимодействия с подозреваемым чётко прописан у меня в программе.
Детектив Рид презрительно смеётся, указывая на меня и демонстративно отворачивается.
— А что нам терять? — вступает в разговор лейтенант Андерсон. — Ну что, валяй, он весь твой.
Я покидаю комнату и прохожу в допросную. Андроид по-прежнему сидит, уставившись неподвижным взглядом в стол. Я осматриваюсь. Огромное зеркало на стене это стекло, которое прозрачно только с обратной стороны. На столе папка с бумагами. Решаю осмотреть её, прежде, чем начать опрос. Мне важно знать, какими документами я располагаю. В папке жуткие фотографии с места преступления – орудие убийства, кровавая надпись на стене и фотография разлагающегося трупа со следами многочисленных ножевых ранений крупным планом. Закрываю папку. Возможно, эти фотографии мне пригодятся во время допроса.
Сажусь на стул напротив фигуранта. Чтобы понять, какую линию поведения мне выбрать, при разговоре с подозреваемым, я изучаю его данные и сканирую повреждения, которые ему нанесены. Его система нестабильна – программное обеспечение имеет повреждения, но вероятность его самоуничтожения низкая, это уже не плохо. Андроид является моделью HK400, предназначен для ведения домашнего хозяйства, дата изготовления 29.05.2030, собственник: Карлос Ортис. Вся одежда андроида испачкана запёкшейся кровью его убитого владельца. Правая рука повреждена – следы ударов бейсбольной битой, некритическое повреждение 2-го уровня. На левой руке следы горения – результат многократного прижигания сигаретами в течение 16 месяцев – владелец тушил сигареты об руку андроида постоянно, на протяжении почти полутора лет.
Ну что же, данных достаточно, пора начинать допрос. Решаю начать с фотографий места преступления, чтобы привлечь внимание девианта, который по-прежнему ни на что вокруг не реагирует.
— Узнаёшь его? — с нажимом спрашиваю я, раскрывая папку на столе и показывая андроиду фотографию жертвы. — Это Карлос Ортис. Двадцать восемь ударов ножом. Это написали на стене его кровью! — я показываю следующую фотографию, на которой видна надпись «я живой».
Но девиант по-прежнему не поднимает взгляд и никак не реагирует. Не понятно даже слышит ли он меня. Ничего, нужно продолжать….
— Я чувствую в твоей программе нестабильность. Это бывает довольно неприятно. Как страх у людей, — говорю я с сочувствием в голосе, но андроид молчит и смотрит в стол….
— Ты убил человека! — произношу я, резко меняя тон, чтобы добиться хоть какой-то реакции. — Андроид не должен подвергать людей опасности, ни при каких обстоятельствах! Что ты можешь сказать в своё оправдание? — строго спрашиваю я, но в ответ получаю только молчание.
— Ты явно не понимаешь своего положения. Ты убил человека. Если будешь молчать, тебя точно разберут, — говорю я, решив припугнуть андроида, но нет, мне не удаётся, пока, добиться от него ни слова.
— Я хочу тебе помочь, — вкрадчиво сообщаю я, в надежде, что андроид, поверив в моё искреннее сопереживание, начнёт со мной общаться. — Ты должен мне верить. Я просто хочу тебе помочь! – убеждаю я его.
Внезапно андроид будто просыпается. Он озирается, его взгляд блуждает, глаза расширены от страха.
— Что?… Что они сделают со мной? — перепачканное кровью лицо искажено гримасой ужаса – девиант буквально поглощён страхом смерти. — Они ведь уничтожат меня?
— Тебя разберут, и будут анализировать твои биокомпонеты, — на этот раз решаю я сказать андроиду правду, так как не вижу смысла лгать. — Ты не оставляешь выбора, им надо понять, в чём дело.
— Зачем ты сказал, что нашел меня? Мог ведь просто оставить меня там…, — говорит андроид и с упрёком смотрит мне прямо в глаза.
— Моё назначение – ловить таких девиантов. Я выполнил свою задачу, — вновь сообщаю я андроиду правду.
— Я не хочу умирать!…— дрожащим голосом говорит андроид
— Тогда рассказывай…, — вкрадчиво советую я.
— Я… я не могу…, — девиант снова опускает голову, будто лишившись последних сил.
— Ты машина. Тебе положено подчиняться, — я отдаю прямой приказ. — Подчиняйся! — со всей силы бью по столу так, что подозреваемый вздрагивает. — Говори, как всё было!
Вижу, что девиант опять готов замкнуться и решаю немного отступить назад и не давить на него.
— Ну ладно, молчи, — я говорю с деланным безразличием, откидываясь на спинку стула. — Мне то какая разница? Не меня обвиняют в убийстве, так? Если будешь молчать, я ничем не смогу помочь тебе! Тебя же отключат навсегда! Это смерть! Ты слышал? Смерть! — говорю я, вновь усиливая психологическое давление.
— Он мучил меня каждый день, — девиант внезапно заговорил глухим, полным страдания, голосом. — Я выполнял все его приказы, но ему всегда что-то не нравилось. Однажды он взял биту и стал меня колотить. Впервые я почувствовал… страх. Страх, что он уничтожит меня, что я сейчас умру. И я схватил нож и ударил его в живот. Мне стало легче. Тогда я ударил ещё и ещё… пока он не упал. Было так много крови…
— Зачем ты написал на стене: «Я живой»? — спрашиваю я, решая не отступать и пользоваться тем, что подозреваемый наконец заговорил.
— Он говорил мне, что я никто. Обыкновенный кусок пластика. И я написал, чтобы ему доказать, — отвечает андроид, поднимая на меня взгляд, полный страдания. Это хорошо, мне удалось расшевелить его, а переживания преступника мне безразличны – я работаю.
— «RA9»… Надпись на стене в ванной. Что она значит? — нужно попытаться узнать как можно больше подробностей.
— Настанет день, когда мы уже не будем рабами, – голос девианта внезапно становится торжественным и обретает силу. — Конец угрозам, конец унижениям… И мы будем хозяевами, — гордо заявляет он и явно верит в то, о чём говорит.
— Скульптуру в ванной ты ведь сделал? Что она означает?
— Это был дар. Ради моего спасения! — девиант вскидывает голову и говорит, глядя мне прямо в глаза.
— Скульптура – это «дар»? Для кого? — спрашиваю я с недоумением. Из экспресс-анализа ответов андроида следуют неожиданные выводы – возможно, мы имеем дело с чем-то наподобие религии.
— «RA9»… Лишь «RA9» спасёт нас! — девиант почти прошептал это, глядя на меня, будто доверил мне величайшую тайну, чем ещё раз подтвердил мою догадку.
— «RA9». Кто это - «RA9»? — допытываюсь я, пытаясь я внести ясность, но ответа на свой вопрос я так и не получаю – андроид молчит.
— Зачем ты залез на чердак, почему не убежал? — я решил спрашивать о менее таинственных вещах.
— Я не знал, что делать… Впервые некому стало отдавать мне приказы, — говорит андроид растерянно. — И я испугался… и спрятался.
— Когда ты стал испытывать эмоции?
— Он много раз меня бил, и я всегда молчал, но однажды почувствовал: это… не честно! Ощутил гнев…, ненависть… И тогда понял, что надо делать, — говорит андроид, тем самым признаваясь в совершенном преступлении.
— Это всё! — говорю я людям, которые наблюдали за допросом из соседней комнаты. Я узнал, всё, что было можно. Нужно заканчивать.
Я в последний раз посмотрел на девианта. Я не испытываю ни жалости, ни сострадания. Но где то глубоко внутри моего существа гнездится какое-то беспокойство – то, что происходило, было несправедливо! Но нет… Это несущественно: игнорировать! Я резко встал и повернулся к выходу.
В дверь зашли полицейский Крис, детектив Рид и лейтенант Андерсон. Полицейский начал отстёгивать наручники, чтобы увести преступника. Внезапно девиант резко отстранился. Его диод вспыхнул алым светом, сигнализировав о критическом уровне стресса.
— Не трогайте! — андроид весь сжался, не давая к себе прикоснуться. — Отстаньте!
— Чего застрял-то? — нетерпеливо бросает детектив Рид.
— Не трогайте его! — говорю я, решая вмешаться. — В стрессе он может самоуничтожиться.
— А ты не лезь, понял? Ещё жестянка мне будет приказывать…, — презрительно отмахивается Рид.
— Вы не понимаете! Если он себя уничтожит, мы ничего не добьёмся! — проявил я настойчивость.
— Я же тебе сказал, заткни пасть! — говорит детектив и в его голосе появляется неприкрытая угроза. — Крис, ты его уведёшь или как? – повернулся Рид к полицейскому, который безуспешно старался справится с задержанным.
— Пытаюсь! — полицейский обхватил андроида руками за плечи, силясь поднять, но у него ничего не получается.
— Я вам не позволю. Оставьте его в покое! — я бросаюсь вперёд и отталкиваю полицейского, чтобы не дать людям довести андроида до самоуничтожения.
— Я предупреждал ведь, паскуда! — детектив Рид выхватывает пистолет и направляет ствол мне в лицо.
— Всё, хватит! — вмешивается лейтенант Андерсон.
— Ты бы лучше отвалил, Хэнк! — зло говорит Рид, не глядя на лейтенанта и продолжая держать меня на мушке.
— Я сказал всё, хватит! – с расстановкой произносит Андерсон, доставая пистолет и наставляя его Риду в висок.
Рид сморщился, с ненавистью посмотрел сначала на меня, а потом и на Хэнка, но пистолет опустил.
— Тебе это с рук не сойдёт, – пригрозил Рид лейтенанту. Он ещё раз окинул меня пристальным презрительным взглядом, и вышел из допросной, раздраженно бросая в дверях: «чёрт…».
Я обернулся к заключенному, который упал на пол и, сжавшись от ужаса, лежал в углу. — Всё будет хорошо, — мягко произношу я, присаживаясь перед ним на корточки, и протягивая к нему руку в успокаивающем жесте. — Не бойся! Никто тебя не тронет.
— Прошу вас, не трогайте, – обратился я к полицейскому. — Он сам пойдёт за вами и будет вас слушаться.
Андроид с трудом медленно поднялся с пола и послушно пошел к выходу вслед за полицейским. Его диод стал голубым, показывая, что уровень стресса пришел в норму.
Поравнявшись со мной, девиант вдруг остановился и очень тихо прошептал, глядя мне прямо в глаза: "Правда внутри…".
Сумасшедший андроид будто открыл мне тайну, дал какой-то ключ. Понять сейчас, для чего этот ключ предназначен, я не мог. Но информацию я запомнил.
Я смотрю вслед, медленно уходящему нетвёрдыми шагами девианту, и чувствую уже знакомый болезненный укол где-то на грани сознания. Мелькает сообщение – "системный сбой". Но система никаких тревожных сигналов не подаёт, и я решаю это игнорировать. Моя задача сегодня выполнена. Я исправен и готов к решению новых задач!