Сломанные крылья

      Гарри поспешил в частную лабораторию Северуса, полагая, что в это время его наставник, как обычно, варит зелье. Поскольку это была предпоследняя неделя занятий перед окончанием семестра, в замке было почти пусто, в основном все были снаружи. Гарри был рад, поскольку всё ещё злился после разговора с директором и не хотел ни с кем встречаться, а особенно с Малфоем. Всё, что ему нужно было, — это прямо сейчас попасть в лабораторию зельеварения. Теперь она для него была убежищем, вроде тайной поляны в лесу.       Он чувствовал себя комфортно там и знал, что Северус не задаст никаких неудобных вопросов или не заставит его рассказать о том, что произошло в кабинете директора, если мальчик сам этого не захочет. Это была одна из лучших черт его опекуна: Северус понимал, что не стоит расспрашивать Гарри, ведь тот сам расскажет ему всё, только чуть позже. Парень также был благодарен Снейпу за то, что тот ни разу не сказал, что его подопечный ведёт себя как плаксивая девчонка, а опекуна считает ходячим носовым платком. Поначалу гриффиндорец хотел умереть от смущения, но слова профессора зельеварения доказали, что ему можно доверять.       Никто другой не видел Гарри таким обезумевшим, и он никогда не чувствовал себя так спокойно и уверенно, показывая свои настоящие эмоции. Только Северусу выпала такая участь.       Это воспоминание заставило подростка задуматься, действительно ли он слышал, как плакал Дамблдор. Если это было правда так, Гарри почувствовал себя немного виноватым, хотя и не настолько, чтобы взять свои слова обратно. Каким бы жестоким это ни было, это была не что иное, как правда, а как хорошо знал парень, иногда правда причиняет невыносимую боль.       Он добрался до лаборатории, произнёс пароль и вошёл, ожидая увидеть, как профессор заваривает кофе. Но она была пуста. Гарри огляделся, заметив, что некоторые ингредиенты нарезаны кубиком и лежали рядом с котлом, частично заполненным водой.       «Странно. Он никогда не оставляет зелья недоготовленными. Может быть, он вышел в туалет?»       Но рассмотрев комнату подольше, подросток увидел пергамент, исписанный аккуратным почерком Снейпа.       Гарри,       Я отправился исследовать проклятие твоего крёстного отца, и, надеюсь, скоро вернусь, если всё пойдёт так, как планировал. Пожалуйста, закончи зелье «Восстановление памяти», которое я начал, если не сложно. Оно понадобится позже, чтобы завершить лечение.       Формула и инструкции приведены ниже. После этого можешь делать всё, что хочешь, до конца дня.       Профессор С. Снейп.       P.s — Не забудь измельчить корень мальвы в ступке и сделать пасту, прежде чем добавлять её в котёл!!!       Гарри закатил глаза, прочитав последнее замечание. Некоторые вещи никогда не изменятся.       «Неужели ты до сих пор думаешь, что у меня дырявая голова, Сев? Ну, я, может, и не гений с дурацкой фотографической памятью и всё такое, но не полный же идиот, в конце концов. Я помню, как мы готовили это зелье три недели назад. Тогда ты отдал его в больницу Святого Мунго маленькой девочке, которая случайно наложила на себя Обливиэйт, воспользовавшись маминой палочкой. Я даже помню, как ты говорил мне, что она пожалеет, что не сможет забыть порку, которая, вероятно, будет, как только вернётся к нормальной жизни за то, что играла с палочками. Глупое дитя».       Тем не менее Гарри сделал мысленную заметку о корне мальвы и начал читать инструкции, продолжая с того места, на котором остановился Снейп. Ему не терпелось, чтобы Северус вернулся и сказал ему, нашёл ли он способ снять проклятие с Сириуса, но гриффиндорец сумел отодвинуть эти мысли на задний план.       В кои-то веки он наслаждался тишиной и одиночеством. Благодаря постоянным занятиям со Снейпом и новому отношению Гарри к зельеварению ему удалось сварить идеальный напиток.       Он аккуратно разлил его, подписал и запечатал. Затем взмахом палочки привёл в порядок рабочее место, как и учил Северус. Мальчик положил зелье в стол, затем вышел, закрыл дверь и решил насладиться тем, что осталось от прекрасного дня.

***

      Гарри шёл к хижине Хагрида. День был прекрасный, не слишком жаркий и не слишком ветреный. Бросив взгляд на озеро, гриффиндорец заметил несколько девочек и мальчиков, окунающих ноги в воду и бросающих содовые крекеры гигантскому кальмару. Другие летали над полем для Квиддича, а некоторые растянулись на одеялах, ели или читали, болтали или дремали. Для большинства пятого, шестого и седьмого курсов экзамены закончились, и им нечем было заняться, кроме оставшихся занятий до конца семестра. Младшим курсам ещё предстояло сдавать экзамены, но они тоже наслаждались солнечным днём.       Гриффиндорец был примерно на полпути к Хагриду, в том месте, где стояли три больших валуна, когда услышал странный хлюпающий звук. Он был похож на… плач. Как будто кто-то плакал и пытался, чтобы никто не узнал.       Снова раздалось приглушённое сопение, за которым последовал резкий вздох.       Обеспокоенный парень обошёл самый маленький валун по проторенной тропинке и увидел первокурсника, сидящего с подветренной стороны камня, скорчившегося в маленький комочек, и его плечи сотрясались от тихих рыданий. Гарри сделал шаг вперёд и тихо сказал:       — Привет. В чём дело?       Студент поднял голову, потерев глаза.       — Привет, профессор. Я… я хотел сказать, Гарри.       — Джейс? Что, чёрт возьми, случилось? — воскликнул подросток. Лицо и ладони молодого волшебника были покрыты отвратительными нарывами. — Кто-то заколдовал тебя, не так ли? — продолжил он, прежде чем Джейс ответил.       Мальчик с несчастным видом кивнул, его опухшие глаза почти не открывались.       — Староста М-Малфой поймал меня, когда я выходил из гостиной. Он был в плохом настроении, потому что его отец был ранен в какой-то драке. Кажется, даже потерял глаз. И он увидел меня и… ну, он просто набросился на меня, говоря, какой я отвратительный и ленивый. Я… я пытался молчать, но потом он назвал меня трусом, поэтому я наорал на него. Сказал, что он хуже всех на свете, потому что только трус избивает кого-то, кто меньше и слабее его, и то, что он паршивый староста. Поэтому он и заколдовал меня, — захныкал Джейс. — У меня начались зуд и жжение, а затем эти ужасные… фурункулы появились по всему телу. Всё кончено, я… не знаю, как от них избавиться! — он снова начал шмыгать носом. — Теперь все будут смеяться надо мной, Малфой позаботится об этом.       Тут Гарри заметил, что Уизерспун сгорбился на коленях, а не сидит на земле, и сочувственно поморщился.       «Ах, бедный ребёнок! Будь проклят Малфой, чёртово ничтожество! То, что он не в настроении, не означает, что должен срывать злость на Джейсе».       — Идём со мной, Уизерспун. Я помогу избавиться от них. Тебе нужно будет просто выпить зелье, — Гарри помог молодому слизеринцу встать.       Джейс прикусил губу и оглянулся на замок.       — Нам обязательно возвращаться в замок? Потому что… больно ходить… — мальчик опустил голову, сильно покраснев, что никак не улучшило его внешность.       — Ммм… да, к сожалению, — сочувственно сказал Гарри. — Ладно, оставайся здесь, я призову зелье. Акцио зелье исцеления!       Примерно через две минуты зелье взлетело по воздуху в протянутую ладонь гриффиндорца.       — Держи, Джейс. Выпей его, и через несколько минут тебе станет лучше, — он протянул слизеринцу оранжевое зелье.       Он с благодарностью выпил его. Сразу же фурункулы на его лице начали уменьшаться и исчезать. Мальчик вздохнул с облегчением, когда зелье начало действовать и на другие поражённые участки.       — Большое спасибо, Гарри, — его большие карие глаза смотрели на профессора с чем-то похожим на благоговейный трепет.       — Не за что, Джейс. Идём, я как раз собирался увидеться с Хагридом. Сейчас у него обязательно должен быть чай с булочками для нас.       Слизеринец застенчиво улыбнулся и последовал за Гарри по дорожке. Теперь, когда его сопровождал мальчик постарше, первокурсник вёл себя не так застенчиво. Он шёл быстро, не сильно сутулясь, уверенный, что Малфой не посмеет заколдовать его, пока с ним Гарри, который мог снимать баллы и назначать наказание.       Они застали Хагрида за чаепитием с Крэббом и, что достаточно шокирующее, студенткой Равенкло Мариэттой Эджком. С девушки уже сняли проклятие, наложенное на неё Гермионой. Она вздрогнула, когда гриффиндорец пошёл в хижину.       — О! Я… я думаю, мне лучше уйти! — воскликнула она и потянулась за сумкой с книгами. Девушка так спешила, что по ошибке схватилась не за тот конец, и всё высыпалось на пол. — О, чёрт возьми! Я такая неуклюжая. Извини, я сейчас уйду, Поттер, — сказала она, махнув палочкой в сторону разбросанных книг и пергамента.       — Не нужно спешить, Эджком, — ответил Гарри. — Я не кусаюсь.       — Да, я знаю, но ты, вероятно, ненавидишь меня за… за то, что я втянула твоих друзей в неприятности. Все остальные так и делают. Даже Чжоу сейчас со мной не разговаривает, а раньше мы были лучшими подругами! — Мариэтта выглядела так, как будто вот-вот заплачет.       — Я не ненавижу тебя, Мариэтта, — быстро сказал гриффиндорец. — Я знаю, ты не хотела говорить Малфою. Он обманул тебя.       — Ты знаешь? — девушка изумлённо уставилась на него. — О-откуда ты знаешь?       — Потому что я был там. В форме ястреба и видел всё это. Малфой использовал тебя, грёбанный мерзавец.       Мариэтта кивнула.       — После того, что случилось, я… пошла с ним в Хогсмид, и это было просто ужасно. Он смеялся надо мной, называл меня Мариэтта Ябеда и смеялся над моим лбом, и поэтому… Я порвала с ним, с этим ублюдком! — девушка фыркнула. — Я не понимаю, почему он вообще мне нравился.       — Ты видела красивое лицо и большие деньги, — неожиданно подал голос Джейс.       Они уставились на него.       У Мариэтты отвисла челюсть.       — Как ты узнал об этом? О том, что я думала о нём. Ты слизеринец, неужели он сказал тебе об этом?       — Нет. Он бы никогда этого не сделал, — фыркнул Джейс.       — Тогда как? — Мариэтта смотрела на мальчика, как на головоломку, которую хотела разгадать.       — Я. Я… — Джейс колебался, глядя вниз на землю.       — Кто ты?       — Читатель, — признался он.       — Как телепат? — спросил Гарри, его брови поползли вверх.       — Нет… не совсем. Скорее я могу слышать мысли других людей и иногда чувствовать то, что чувствуют они. Мой папа тоже может это делать. Именно так он изобрёл амулеты общения. Используя свой талант, чтобы… эм… наложить чары на камни, — объяснил Джейс.       — Я никогда не слышал ничего об этом, — признался Поттер.       — Ты хочешь сказать, что ты… родственник этого Уизерспуна! О, Мерлин!       — Да, вот почему я… не так много болтаю. Потому что тяжело — пытаться говорить и одновременно блокировать мысли других людей. Иногда мне просто нужно сосредоточиться на поддержании защиты. Если я этого не сделаю… то услышу всех, кто рядом со мной, а это сведёт меня с ума.       — Ты всегда умел это делать? — с любопытством спросила Мариэтта.       — Да, с самого рождения. Папе пришлось очень рано научить меня защищаться, потому что я мог слышать мысли любого в своём окружении, и просто… мог рассказать обо всём, что слышал. Это было немного… неловко. Однажды, когда я гулял со своей мамой, мы прошли мимо волшебницы, и я просто посмотрел на неё и сказал: «Эй, мам, она только что подралась со своим парнем, потому что он не счёл её трусики красивыми!» Моя мама чуть не умерла прямо там!       Гарри и Винс расхохотались, через пару секунд рассмеялись и Хагрид с Мариэттой.       — Господи, Уизерспун, никто не может хранить секреты рядом с тобой! — равенкловка задыхалась от смеха.       Джейс покраснел.       — Я знаю, что нельзя подслушивать мысли других людей. Это грубо и невежливо и мне жаль, что я услышал твои, просто это было так громко.       — Всё в порядке. До тех пор, пока ты не начнёшь болтать о моих трусах, Уизерспун, — съёрничала Мариэтта и взмахнула на него палочкой.       — Н-нет, конечно, нет! — слизеринец покраснел ещё сильнее. — Мне было четыре года, когда я сказал это.       — Так вот почему ты обычно один? — спросил Крэбб. — Снейп знает о том, на что ты способен?       — Да. Иногда мне трудно, когда вокруг много людей, крепко держать защиту. Все мысли, летающие вокруг… они давят на меня. Профессор Снейп знает, я сразу ему сказал, и он не подумал, что я… чокнутый, как это делают многие волшебники. Он научил меня, как создавать более плотные и прочные ментальные щиты, чтобы я мог общаться с большим количеством людей, но при этом не нервничать и не бояться, что могу подслушать то, что не нужно.       Гарри кивнул: его это нисколько не удивило. Северус знал, как важно держать свой разум закрытым.       — Почему ты не использовал свой, э-э, талант, чтобы прочитать Малфоя до того, как он, э-э, заколдовал тебя?       Джейс пожал плечами.       — Не знаю. Наверное… это потому, что мне не нравится это делать без разрешения, а ещё мне не нравится слышать мысли Малфоя, в большинстве случаев они раздражающие и злые.       — В этом нет ничего удивительного, — сказал Крэбб.       Уизерспун настороженно посмотрел на него.       — Раньше ты был его другом, но теперь это, похоже, не так.       — Да. Мне надоело, что он постоянно общался со мной как с грубияном, скидывая на меня всю грязную работу, поэтому я и прекратил нашу дружбу.       — Молодец, Винс! — одобрительно сказал Хагрид. — Малфой становится всё хуже и хуже. Кто-то должен поставить его на место, иначе ещё немного, и он пойдёт по стопам своего отца.       Все присутствующие волшебники кивнули в знак согласия.       — Он думает, что девушка должна благодарить Мерлина, если вдруг увидит его взгляд на себе, — сердито сказала Мариэтта.       — Он ужасный староста. Малфой всё время использует своё положение, чтобы господствовать над остальными, особенно над такими новичками, как я, вместо того, чтобы помочь нам влиться в коллектив, — добавил Джейс.       — Он всегда был мелким высокомерным негодяем, — заметил Гарри. — Я понял это ещё с нашей первой встречи.       — Нужно, чтобы его хорошенько проучили, — заявил Крэбб.       Джейс посмотрел на Гарри, потом снова на Крэбба, а затем дьявольски ухмыльнулся.       — У меня есть гениальная идея. Помнишь, как ты сказал, что мы должны подшутить над ним, Гарри? После сдачи СОВ мы можем хорошенько его проучить.       — Правда? — оживилась Мариэтта. — Я… была бы не прочь поучаствовать в этом. Если… вы, конечно, не против. Он у меня в долгу за то, что был таким придурком!       — Ну, четыре головы лучше, чем три, — ухмыльнулся Крэбб.       — Мне нужно покормить фестралов, — резко сказал Хагрид. — Если что, я ничего не слышал.       Он встал и вышел через заднюю дверь, за ним побежал Клык.       Четверо подростков посмотрели друг на друга.       — Ладно, — сказал Гарри. — Винс, ты знаешь Малфоя дольше всех. Скорее всего, ты знаешь, что его может вывести из себя.       Крэбб задумался.       — Хм… ну, он ужасно переживает по поводу своей внешности. Малфой тратит много времени на то, чтобы мантия лежала ровно и всё такое.       — Он настоящий пижон! — Мариэтта закатила глаза.       — Что-то ещё? — задумался Гарри. — Ну, он ненавидит, когда над ним смеются. Я помню, как на четвёртом курсе фальшивый «грозный глаз» Грюм трансформировал его в хорька за попытку заколдовать меня сзади и гонял по всему двору. Люди смеялись над ним ещё долго, а он сильно злился.       — Итак, мы должны опозорить его на всю школу, — сказал Джейс, в глазах появился озорной блеск. — Я, э-э, знаю один маленький секрет о нём… Я узнал, когда однажды утром Малфой разбудил меня.       — Ну, и что это? — спросил Крэбб, когда Джейс заколебался.       — Малфой ненавидит змей. Надо сделать так, чтобы… он испугался их, — прошептал Джейс.       — Ну да, конечно! Он ведь слизеринец! — Мариэтта разинула рот.       Крэбб вздохнул.       — Серьёзно, девочка? То, что он слизеринец, не значит, что поклоняется змеям. Это также объясняет то, что Малфой ни разу не подходил к змеям близко в зоопарке. И почему у него в комнате в поместье нет никаких вещей с эмблемой змеи, кроме школьных, конечно же. Держу пари, Люциус об этом не знает. Он будет вне себя, когда узнает, что его драгоценный наследник — герпетофоб. Это человек, который боится змей, — объяснил Крэбб, увидев озадаченный взгляд Гарри. — Молодец, Уизерспун. Думаю, я знаю, как сбить спесь с так называемого принца Слизерина.       Он обернулся и издал тихий шипящий звук сквозь зубы.       Внезапно ярко-зелёная змея длиной около одного метра вылезла из-под плиты Хагрида, скользнула по ноге Крэбба и обвилась вокруг его руки.       — Привет, моя маленькая красавица, — напевал волшебник, с любовью глядя на змею. Он посмотрел на других и сказал: — Познакомьтесь с Верой. Она виридианский удав, живущий в тропических лесах. Это волшебная змея, которая может двигаться со скоростью молнии, прилипать практически ко всему и мысленно разговаривать со своим избранным волшебником. В данном случае это я. Она мой новый фамильяр, — гордо пояснил Крэбб.       — Потрясающе! — сказал Джейс, затем посмотрел на Веру. — Привет, Вера.       Змея склонила к нему голову.       — Она прелестна. У неё такая красивая ярко-зелёная чешуя, — похвалила Мариэтта.       Вера издала мягкий мурлыкающий звук.       — Она говорит спасибо, и что вы очень добры, — перевёл Крэбб.       — Привет, Вера. Я Гарри, рад с тобой познакомиться, — сказал гриффиндорец на змеином языке.       Вера зашипела от восторга.       — Друг мой! Тссс… как замечательно тссс! Я тоже рада с тобой поговорить. Моё полное имя Веральд Десшин-сла-Мори, что переводится как…       — Блестящее зелёное сокровище, спрятанное на верхушке дерева, — ответил Гарри. — А моё полное имя Гарри Джеймс Поттер.       — Рада встрече, брат. Я думаю, мы с-с-прекрасно поладим, — Вера соскользнула с руки Винса и коснулась языком ладони Гарри, вдыхая его запах. Затем вернулась к своему волшебнику и свернулась калачиком на его плече.       Крэбб просиял.       — Разве она не самый потрясающий фамильяр? Хагрид подарил её мне этим утром, как своего рода подарок за то, что я отлично справляюсь с ученичеством. Вы первые, кто её увидел.       Все согласились с тем, что Вера была замечательным подарком, и что Винс усердно работал, чтобы таким образом заслужить уважение Хагрида.       — Как ты думаешь, Винс, она согласится помочь нам разыграть Малфоя? — неуверенно спросила Мариэтта. — Потому что у меня появилась кое-какая идея, которая может сработать…       — У меня тоже, — сказал Гарри. Они встали в круг и начали составлять план розыгрыша.

***

      К тому времени, как четверо подростков вышли из хижины Хагрида, на улице появился туман, сделав землю немного скользкой. Те, кто играл в квиддич, решили прекратить игру. Это было идеально, потому что Малфой был одним из них. Он приземлился в нескольких метрах от четвёрки, которая пряталась за тем же валуном, что и Джейс ранее.       — Готов, Уизерспун? — спросил Крэбб, легонько хлопнув молодого слизеринца по плечу. — Давай, малыш! Надери ему задницу!       — Понял! — сказал Джейс, выглядя немного нервным. — Очень надеюсь, что он не проклянёт меня снова.       — Если он это сделает, не волнуйся, малыш, мы вылечим тебя, — успокоил его Гарри. — Может, ты хочешь, чтобы я сделал это?       Джейс покачал головой.       — Нет, я не трус.       Затем он выбежал из-за валуна и побежал по тропинке.       Малфой шёл, держа свою метлу подмышкой, бормоча что-то о дурацком дожде и смотря немного влево, так как Гойл был позади в нескольких метрах от него. Драко всегда нравилось иметь аудиторию, которой можно было пожаловаться. Так получилось, что он не заметил бегущего на него Джейса, пока не стало слишком поздно.       Джейс притворился, что поскользнулся, что было нетрудно сделать, поскольку земля была мокрой. Слизеринец врезался прямо в Драко, ударив его по коленям и толкнув его назад… в довольно большую лужу.       — Уизерспун, тупой имбецил! — взвизгнул Малфой, весь грязный и мокрый. — Почему ты не смотришь, куда идёшь, ты, неуклюжий навозник? Посмотри на меня!       Джейс отполз назад и быстро встал. Он тоже был немного мокрый, но, в отличие от Малфоя, ему было всё равно.       — Упс! Прости, Малфой. Я… я тебя не заметил, — он опустил голову и попятился.       — Может быть, ты видел бы лучше, если бы надел очки! — зарычал Малфой, вставая. — Угадай, что ты будешь делать сегодня вечером, слабак? Будешь чистить ботинки и мантию. Вручную.       — Н-но, Драко, я случайно! — взвыл Джейс, пытаясь вести себя так, как будто это было ужасным наказанием. — Я не хотел врезаться в тебя.       — Почему ты ещё не заплакал, плакса Уизерспун? — усмехнулся староста. — Может быть, это научит тебя быть осторожнее в следующий раз. Теперь двигайся! Мои волосы растрёпаны и мне нужно помыться, и всё это благодаря тебе, тупица! — он сильно толкнул Джейса, из-за чего тот чуть не упал.       Слизеринец съёжился. Затем подошёл Гойл и тоже его толкнул, громко рассмеявшись.       Но Крэбб быстро заколдовал своего бывшего друга жалящим заклинанием. Гойл взвизгнул и схватился за зад.       — Ой! Что-то укусило меня! — закричал толстяк и быстро побежал вверх по тропинке, одной рукой потирая зад.       Трое студентов, прячущихся за скалой, захихикали и подождали, пока Джейс присоединится к ним.       — Ты отлично справился, малыш! — Винс похлопал Джейса по спине. — Теперь следующий этап. Моя очередь.       Он достал из-под плаща довольно большую, ярко обёрнутую серебристо-зелёную коробку, на которой была карточка с надписью: Драко,       «Я правда скучаю по тебе и хочу увидеть тебя снова.       Люблю,       Мариэтта».       Винс взял коробку и помчался в замок, используя секретный вход. Гарри, немного опасаясь, показал ему, после чего Крэбб поклялся ему хранить тайну на клятве волшебника.       Таким образом, Винс смог опередить Малфоя, направлявшегося в ванную старост.       Когда Драко прибыл туда, растрёпанный, грязный и хмурый, как тролль, с фурункулами на заднице, Крэбб уже ждал его в полной боевой готовности.       — Привет, Драко. Что случилось? Упал с метлы?       — Поскользнулся на лестнице, — коротко ответил слизеринец. — Тебе-то какое дело?       Крэбб пожал плечами.       — Никакое. Просто интересно, почему ты выглядишь как одежда для стирки в понедельник. В общем, ладно, у меня есть для тебя подарок.       — Подарок? От кого?       — От той девушки, с которой ты раньше встречался. Эджуотер… Эджком… да, кажется так. Она сказала мне передать тебе это и что ей жаль, что так некрасиво обошлась с тобой, и не мог ли ты, пожалуйста, простить её. Вот. Думаю, это какая-то соль для ванной или зелье для волос, или что-то в этом роде, — он протянул Драко коробку.       Подросток держал коробку на расстоянии вытянутой руки и помахал над ней палочкой, проверяя, нет ли порчи, а затем прочитал прикреплённую бумажку.       — Так, так. Думаю, она наконец поняла, как хорошо ей было со мной, да?       — Думаю, да, — сказал Крэбб.       «Ты точно придурок!»       — Скажи ей, что я подумаю об этом, если увидишь её до того, как я закончу здесь, — приказал Малфой. Затем взял коробку и исчез в ванной.       Крэбб внимательно прислушался и, услышав, как начала течь вода, злобно ухмыльнулся.       «Надеюсь, заклинание скрытия не пройдёт слишком быстро. Хочу, чтобы он намочился, прежде чем заметит, что ещё находится в коробке, кроме мыла, которое положила туда Мариэтта».       Он поднял голову и увидел Джейса с Мариэттой, идущих по коридору. Они вопросительно посмотрели на него.       — Получилось?       — Да, просто отлично. Где Гарри?       — Заводит несколько новых друзей, — ответил Джейс.       — С минуты на минуту, — сказал Крэбб, чувствуя, как бабочки запорхали у него в животе.       Вода отключилась, и они услышали звуки плеска и… тьфу… пение Малфоя!       — Мерлин, помоги! — воскликнул Джейс. — Он хуже роженицы!       — Просто подожди, — хихикнул Крэбб.       Спустя минуты три подростки услышали душераздирающий крик из ванной.       — АААА! ПОМОГИТЕ! ЭТО! ОНО! АААА!       Дверь в ванную старост распахнулась с такой силой, что чуть не слетела с петель.       Драко Малфой стоял в дверном проёме, с него капало мыло. Он кричал во всю глотку… совершенно голый… в то время как позади него скользила невинно выглядевшая Вера.       — УБЕРИТЕ ЕЁ! УБЕРИТЕ ЕЁ! — вопил Малфой, а затем бросился бежать по коридору, слишком напуганный, чтобы вспомнить, что он всё ещё голый.       Вера следовала за ним, достаточно близко, чтобы Малфой думал, что она преследует его.       Драко столкнулся с Гарри и довольно большой группой гриффиндорцев, равенкловцев, слизеринцев и других ребят в Большом зале. У Поттера был фотоаппарат, он делал снимки, истерически смеясь.       — Малфой, оденься! — насмехалась гриффиндорская девчонка.       — Да, или что, ты думаешь, что здесь проходит выставка обнажённых волшебников? — хихикнула ведьма из Когтеврана.       — Помогите! Она собирается СЪЕСТЬ меня! — завопил староста, поскользнувшись на каменном полу.       — Г-г-глупый волшебник! Я не хочу тебя есть, только немного обнять, — прошептал виридианский удав, хотя понял её только Гарри.       Теперь все смеялись и глумились при виде старосты, паниковавшего из-за зелёной змеи.       — Драко, дорогой, в чём дело? — ворковала Мариетта, подойдя к нему. — Тебе не понравился мой подарок? Ты ведь не боишься маленькой змейки, не так ли? Символ твоего факультета — змея!       — Эй, Малфой! — крикнул Рон. — Возможно, ты хочешь… э-э-э… прикрыться. Здесь есть молодые девушки, у которых могут остаться травмы на всю жизнь.       — Не надо. Я не понимаю, из-за чего весь сыр-бор, — хихикнула девочка-гриффиндорка. — Тут не всё так ужасно!       — Эй, Малфой! Классная задница! Ладно, я просто шучу!       — Почему большой плохой слизеринец боится змей? Оу, почему бы тебе не сбегать домой к своему папочке? — завопили Фред и Джордж.       Драко был пунцовым и изо всех сил старался сохранить ту малость достоинства, которая осталась, прикрываясь руками, так как оставил палочку в ванной комнате.       Он попытался снова убежать от Веры, которая всё ещё беззаботно скользила позади него, и в итоге столкнулся с Макгонагалл, пришедшей выяснить, что за крики в Большом зале она слышала.       Пару секунд суровая ведьма и обнажённый староста просто смотрели друг на друга, разинув рты.       Вдруг Макгонагалл обрела дар речи.       — Мистер МАЛФОЙ! Что всё это ЗНАЧИТ? Это неподобающее и непристойное поведение! Великий Мерлин! Я НИКОГДА… Немедленно наденьте что-нибудь из одежды, молодой человек, здесь не нудистский пляж!       Все вокруг уже катались по полу от неудержимого веселья.       Макгонагалл смешно не было. Она быстро трансфигурировала пару мантий для Малфоя и потребовала объяснить, что произошло.       Драко, брызгая слюной, попытался объяснить, что змея забралась в ванную старост в коробке с мылом и напугала его.       — Я… просто хотел спастись, поэтому… э-э-э-… выбежал за дверь.       — О, в самом деле? — Макгонагалл огляделась в поисках змеи, но Вера уже скрылась из виду под мантией Крэбба. — Но я не вижу никакой змеи, мистер Малфой. Это что, какая-то шутка?       — Нет! Нет! Клянусь, там была змея! — пробормотал Драко.       Макгонагалл нахмурилась.       — Похоже, вы меня разыгрываете, молодой человек. Думаю, что за ваше… неподобающее поведение полагается наказание. Пойдёмте со мной, мистер Малфой.       — Что? Но профессор… Я не вру… Правда… Это нечестно… Мой отец…!       — О, в самом деле! Я уверена, вашему отцу будет что сказать, мистер Малфой, по поводу этой последней… выходки… Позорной выходки!       Позади него другие студенты хохотали до упаду. Даже Пивз и Кровавый барон, которые случайно пролетали мимо и увидели Драко, тоже смеялись.       Макгонагалл увела всё ещё протестующего Драко прочь, а Крэбб развернулся к Гарри и тихо сказал:       — Получилась фотография?       — Да, я повешу её в вестибюле! Уверен, она понравится всем.       — Молодец, Поттер, — хихикнула Мариэтта, вытирая глаза. — Но как тебе удалось привести сюда ещё и Макгонагалл?       — Я этого не делал. Она пришла сама. Это просто… удачное совпадение, — признался Гарри, и все они дали друг другу пять. — Малфой никогда этого не переживёт. Это войдёт в историю Хогвартса… как удивительный прыгающий хорёк!       — Так ему и надо! Вы видели его лицо, когда он врезался в Макгонагалл? — сказал Джейс, а затем привалился спиной к стене, воя от смеха.       — Это было весело! Мы должны это повторить ещё раз к-к-когда-нибудь! — раздалось тихое шипение, когда Вера высунула голову из-под мантии Винса, где она обвилась вокруг его талии.       Это заставило Гарри согнуться напополам от смеха. Прошло некоторое время, прежде чем ему удалось взять себя в руки. Только тогда он подумал, что очень жаль, что Снейп пропустил это представление. Ему было бы что сказать о неподобающем поведении Драко.       «Интересно, что он сейчас делает? Надеюсь, покупает ингредиенты для зелий или что-то в этом роде».       Тем временем Воин пролетал над Уилтширом, где находилось поместье Малфоев. Он подозревал, что если Беллатриса и пряталась где-нибудь, то только в доме Люциуса. Помощник Волдеморта и раньше часто предоставлял убежище разыскиваемым Пожирателям смерти. Воин не видел причин, по которым Малфой-старший изменил бы эту схему сейчас, особенно с тех пор, как Тёмный Лорд был мёртв. Конечно, министерство проведёт расследование в отношении его дома, поскольку члены Ордена сообщили о нём в Департамент тайн, но Люциус умело сумеет отвести их подозрения, поэтому его и не арестуют. Воину стало интересно, как Люциус объяснит отсутствие у него глаза.       «Полагаю, я скоро это узнаю», — подумал ястреб-тетеревятник, затем спикировал вниз и аккуратно приземлился на лавровом дереве, находящемся на границе участка.       Профессор зельеварения принял человеческий облик и продолжил путь к особняку, который представлял собой большое здание из серого камня в викторианском стиле, внушительное, элегантное и угрожающее одновременно. Снейп знал, что у Люциуса были обереги и другие неприятные сюрпризы для тех, кто осмеливался прийти на территорию без приглашения, но для Северуса было сделано исключение, поэтому он мог беспрепятственно пройти.       Он подошёл к большим двойным дверям и дважды постучал молотком в виде головы змеи.       Двери распахнулись, появился домовой эльф.       — Добрый день, профессор Снейп. Чем Сниппи может вам помочь?       — Я пришёл навестить твоего хозяина, Сниппи. И спросить, есть ли здесь ещё кто-нибудь из помощников Люциуса, — сказал Северус, входя в просторное фойе с мозаичными плитками в виде змеи, свернувшейся в корзине. В углу в керамической вазе стоял большой папоротник.       — О, хозяин будет рад вас видеть, сэр. В последнее время он очень ворчлив, а ещё у него болит отсутствующий глаз. Профессор Снейп принёс зелье, чтобы помочь ему?       — Возможно. В поместье есть ещё какие-нибудь гости?       — Только один, сэр. Миледи Беллатриса Лестрейндж. Она прибыла с хозяином, когда он вернулся в поместье раненым. Госпожа Нарцисса была очень расстроена, поэтому миледи также позаботилась и о ней.       Снейп приподнял бровь, услышав эту новость. Хотя Белла и Сисси были сёстрами, Беллатриса никогда не производила впечатления семейного человека. Тем не менее, возможно, Белла следовала старой пословице «бедному да вору — всякая одежда впору» и старалась быть уверенной, что ей будут рады в доме её сестры, сколько бы времени ей ни пришлось бы тут пробыть.       — Как великодушно с её стороны, — усмехнулся Северус, скривив губы. Но, по крайней мере, его предчувствие оказалось верным. Теперь ему не нужно было охотиться за неуловимой ведьмой по всей Британии, так что это было уже кое-что.       — Я передам хозяину Люциусу, что вы прибыли, сэр! — Сниппи поклонился и исчез.       Снейп стиснул зубы. Последнее, что ему хотелось сделать, — это нанести обязательный визит Люциусу грёбанному Малфою, хотя знал, что нужно соблюдать меры приличия, всё ещё оставаясь тайным агентом. Тем не менее это было смешно. Тот, кто был ответственен за потерю глаза Люциуса, теперь собирался выразить свои соболезнования по этому поводу. Профессор зельеварения закатил глаза.       Сниппи снова появился в поле зрения и поманил Северуса за собой.       — Хозяин Люциус примет вас, сэр.       Северус последовал за эльфом по длинному коридору, увешанному множеством портретов предков Малфоев, в большую комнату, оклеенную кремовыми и коричневыми обоями, с толстым бежевым ковром. Люциус сидел, откинувшись на огромной кровати из красного дерева, с толстым стёганым одеялом цвета лесной зелени с золотом и множеством пухлых подушек. На коленях у него стоял поднос с остатками послеобеденного чая и газетой. Платиновые волосы Люциуса были зачёсаны назад, а на отсутствующем глазу была чёрная повязка.       Он явно почувствовал облегчение, когда увидел Снейпа, входящего в комнату.       — Северус, хорошо выглядишь. Лучше, чем я, — он показал рукой на своё лицо. — Целитель Маркхэм говорит, что, как только глазница достаточно заживёт, мне можно будет надеть волшебный глаз и обойтись без этой повязки.       — Привет, Люциус. С этой повязкой ты выглядишь довольно… эффектно. Как пират.       «Подходящий образ для такого мерзкого человека, как ты», — язвительно подумал профессор зельеварения.       — Чего?       — Это маггловский термин, обозначающий человека, который плавал на кораблях, грабя другие и мародёрствуя в городах и тому подобное. Морской разбойник, — пояснил Северус. — В результате этого они часто теряли глаза и носили повязку, подобную этой.       — Понимаю. Полагаю, есть вещи и похуже. Проходи, садись, — он указал на стул рядом со своей кроватью, и Снейп сел. — Расскажи мне, что произошло после нашего неудавшегося нападения и прискорбной… кончины нашего учителя.       Северус рассказал, также отметив, какой позор для Люциуса получить такую тяжёлую рану.       — Если я когда-нибудь узнаю, кто был тот чёртов ублюдок, который сделал это со мной, то он будет умолять меня умереть!       — Понятно, — сказал Северус, не моргнув и глазом.       «Ты и не подозреваешь, что этот чёртов ублюдок находится прямо здесь, рядом с тобой, и очень жалеет, что не смог закончить свою работу. Когда-нибудь, старый друг, наступит час расплаты. Но не сейчас… Сначала мне надо выполнить ещё кое-что… А потом я разберусь с тобой».       Он поёрзал на стуле и спросил:       — Сильно больно? Принести зелье из личных запасов? — Северус часто давал Малфою сильные обезболивающие после встречи с Тёмным Лордом, если ему приходилось подвергнуться Круциатусу.       Люциус задумался.       — Буду не против. Да, пожалуйста, принеси его. У меня такое чувство, будто в мою голову дракон вонзил когти и пытается вырвать мой мозг.       Северус кивнул и вызвал обезболивающее, в которое также было подмешано снотворное, неизвестное Люциусу. Он заснёт как минимум на несколько часов, дав Снейпу достаточно времени, чтобы найти и допросить Беллатрису.       — Вот, но не пей его сразу. У тебя немного закружится голова и помутится рассудок. Твой эльф сказал мне, что Беллатриса живёт здесь.       Люциус поморщился.       — Да. Она аппарировала меня сюда после битвы и осталась, чтобы помочь Сисси, которая была в истерике, увидев моё состояние. Белла мне не особенно дорога, но она моя своячница. Вряд ли я могу вышвырнуть её вон после того, как она спасла мне жизнь. Поэтому… я предложил ей убежище.       — Авроры искали её?       — Да, я спрятал её в своей потайной комнате. Они ушли, только спросили меня о моём отсутствующем глазу.       — Что ты им сказал?       — Правду. Я сказал, что, защищаясь на дуэли, потерял глаз. Стал жертвой попытки нападения и ограбления в Косом переулке, где покупал подарок Драко на день рождения. Несколько владельцев магазинов поклялись, что видели тем меня и безымянных головорезов, которые напали на меня. Когда они настояли на том, чтобы встретиться со мной в Министерстве, я сказал, что один из нападавших сбежал с моими волосами и мог стать мной. В конце концов, у меня много врагов. Им это не понравилось, но у них не было другого выбора, поскольку не было никаких других доказательств того, что я был не там, где сказал. Я даже предложил выпить сыворотку правды.       — Умно, Люциус.       — Я и сам так подумал, — заявил лорд Малфой. Затем откупорил пузырёк с обезболивающим и выпил его. — Сколько времени нужно, чтобы оно подействовало?       — Две минуты, — вежливо подсказал профессор зельеварения. — Где сейчас Беллатриса?       — Наверное, в столовой пьёт чай. Лучше не попадайся ей на глаза, Северус. Теперь, когда её любимый Волди мёртв, ей хуже, чем обычно, — прежде чем Люциус успел что-то сказать, он крепко уснул, а Снейп отправился искать Беллатрису.       Он прошептал заклинание ползучести, которое позволило бы ему бесшумно и быстро передвигаться по поместью. В нём были в основном деревянные полы и кафельная плитка, и, как правило, каждый шаг отдавался эхом. Северус вышел из спальни и направился вниз, в столовую. Он был знаком с планировкой поместья, поскольку сам не раз бывал в гостях.       К своему огромному облегчению, Снейп обнаружил, что Беллатриса пьёт чай в одиночестве, а не со своей младшей сестрой, как он опасался. Мужчина не хотел задерживаться здесь, в поместье. У него было слишком много работы в школе, и если бы это не было так важно, он бы вообще не пришёл. Но профессор зельеварения ненавидел Лестрейндж всей душой, поэтому с нетерпением ждал возможности дать злой ведьме попробовать её собственное лекарство.       Он проскользнул в комнату и некоторое время наблюдал за темноволосой ведьмой, лениво потягивающей чай. Она казалась странно подавленной и в то же время наполненной яростью. Северус чувствовал, как дико колеблется её аура. Без сомнения, Лестрейндж оплакивала потерю своего любимого Тёмного Лорда. И, вероятно, была единственной женщиной на планете, которая делала это.       «Определённо, ей следовало выйти за него замуж. Это был бы брак, заключённый в аду. Они бы проводили время в постели, придумывая новые способы мучить людей», — холодно подумал Снейп.       Он подождал, пока девушка поставила чашку, и подошёл к ней, появившись практически из воздуха, словно призрак.       Беллатриса вздрогнула, опрокинув чашку и блюдце.       — Чёрт, Снейп! — прошипела она! — Ты всегда ведёшь себя, как грёбанный призрак?       — Вижу, ты в прекрасном настроении, Белла, — протянул он, его палочка скользнула в руку из рукава.       — Заткнись, Снейп! Наш учитель мёртв, и все вы должны молиться Мерлину, чтобы он воскрес! Вместо этого вы все просто… переживаете о своих кровожадных шкурах, как мой несчастный шурин! Он затолкал меня в свою грёбанную потайную комнату и запер там! Я хотела разнести в пух и прах этих напыщенных идиотов из министерства, но нет, мне пришлось отсиживаться в уголке! Лижущий задницу жалкий кусок дерьма! — Беллатриса швырнула чашку в стену.       Она разлетелась вдребезги, Северус фыркнул.       — Успокойся. Не думаю, что Нарциссе понравится, что ты бьёшь её вещи.       Беллатриса плюнула.       — Пусть Сисси катится к чертям со своими желаниями. Я делаю так, как мне заблагорассудится! Я её старшая сестра и более верная Пожирательница Смерти! Мой лорд знал это. Он знал это и вознаградил меня за это! — в её глазах виднелась яростная одержимая любовь с оттенком безумия.       Северус почувствовал, как холодок пробежал по позвоночнику. От Беллатрисы у него всегда были мурашки по коже, даже сильнее, чем от Волдеморта. Она была слишком непредсказуемой. И это делало её очень опасной.       — В смысле, Белла?       — Он вознаградил меня так, как ты и представить не можешь, — промурлыкала Лестрейндж, проводя длинным ногтём по своей скуле. — Почему ты здесь, Снейп? Люциус позвал тебя, чтобы ты пожаловался мне на его испорченную внешность?       — Это — одна из причин моего визита, — признался Снейп. — Другая причина — это то, что я хотел поговорить с тобой.       — По какому поводу?       — Я слышал, что ты экспериментировала с… скажем так… новыми заклинаниями, которые очень сильно воздействуют на разум. Это мой особый интерес. Мне любопытно… что ты узнала? Ходят слухи, что ты якобы наложила на дворнягу Блэка проклятие безумия.       Беллатриса запрокинула голову и рассмеялась.       — Ха! Я должна была догадаться! Ты всегда суёшь свой кривой нос куда не надо. Не можешь смириться с тем, что кто-то другой украл твой талант, а, Снейп? — девушка щёлкнула языком, глядя на него. — Что ж, так уж случилось, что слухи верны. Я действительно заколдовала своего никчёмного кузена кое-чем, что изобрела лично. Проклятие менад. Ты ведь знаешь, кто они, не так ли, Снейп?       — Менады были женщинами-последовательницами греческого бога Диониса, известных религиозным неистовством и безумием. Больше всего они отличаются своими неконтролируемыми эмоциями, что часто приводили к пьянству, убийству животных и людей и ненасытным сексуальным влечениям, — продекламировал Северус.       Беллатриса посмотрела на него взглядом, полным отвращения.       — Хм! Ты говоришь как грёбанная ходячая энциклопедия, Снейп. Да, вот почему я назвала своё небольшое заклинание в их честь, — она мечтательно вздохнула. — Когда я была девочкой, мечтала стать одной из них. Мама всегда была такой чопорной и аккуратной и такой чертовски скучной, — Лестрейндж махнула рукой. — Как бы то ни было, я уже некоторое время экспериментирую с заклинаниями такого рода, в основном на животных… чтобы посмотреть, насколько сильно я могу причинить боль, прежде чем она станет невыносимой, и они погибнут. Это так… восхитительно… — девушка облизнула губы.       Северус почувствовал, как к горлу подступает тошнота.       «Ты больная сука! Я надеюсь, что ты не откажешься мне сказать то, что я хочу знать».       — Тогда у меня появилась великолепная идея. Проклятие, уничтожающее анимага, но не убивающее его. Медленная смерть. Я ненавижу анимагов… Они хуже грязнокровок, испорченные внутренним зверем. Итак, моё заклинание, — она улыбнулась, как маленькая девочка, которая только что научилась махать волшебной палочкой и вызывать Люмос. — Мой милый лорд был очень доволен мной и сказал, что я блестящий изобретатель.       — Как замечательно. Уверен, что это воспоминание согревает тебя, когда ты думаешь о нём, — сказал Северус скучающим тоном, хотя внутри всё кипело. «Зверь» внутри кричал, чтобы он трансформировался и убил эту отвратительную ведьму, но он сдерживал этот порыв. — Есть ли шанс, что Блэк сможет освободиться от проклятия? Можно ли как-то от него избавиться?       — Нет. Нет, если только ты не знаешь контрзаклинание, — усмехнулась Белла, её глаза лукаво заблестели. — И любые попытки развеять проклятие лишь усугубляют ситуацию. Разве это не… прекрасно? Знаешь, до меня дошли слухи, что Гарри Поттер стал анимагом. Это правда?       — Да.       — Ммм… Интересно, что будет, если я применю это заклинание к отродью Поттеров? — размышляла она. — Каково было бы видеть крошечного Поттера, маленького ублюдка, убившего моего милого Тома, корчащимся в агонии, с пеной у рта, пойманным в ловушку собственного разума, пленником собственных кошмаров? Разве тебе не было бы интересно увидеть, Снейп? Ты можешь это себе представить?       И внезапно Северус понял, что больше не может её выносить. В течение многих лет, до первой смерти Волдеморта, он был вынужден терпеть садистские наклонности ведьмы и стоять в стороне, наблюдая, как она замучивает женщин, детей и мужчин до смерти. Снейп праздновал, когда Лестрейндж посадили в Азкабан. Когда её освободили, он почувствовал себя так, словно на волю выпустили фурию, сеющую хаос. Теперь он слушал, как она рассказывает о пытках его подопечного, прекрасно зная, на что способно это проклятие. Всё, с него было достаточно.       — Нет. В отличие от тебя, я не больная извращённая сука! — выплюнул профессор зельеварения и жестом остановил её там, где она сидела. Женщина молча уставилась на него. — Я устал терпеть твои злобные тирады и садистские размышления, Белла. Ты думаешь, анимаги — это звери? Ты — животное, которое следовало уничтожить ещё много лет назад, ибо в своём безумии ты убиваешь и разрушаешь без угрызений совести, — Снейп навис над ней, пригвоздив её холодным яростным взглядом. — Ты не причинишь вреда Поттеру, пока я дышу. Никогда.       Северус приставил кончик своей палочки к голове и прошипел:              — Легилименс!       Её глаза расширились от отвращения и ужаса, но профессор зельеварения без усилий проскользнул в сознание.       Это было словно хождение по загрязнённой воде, покрытой толстым слоем пены. Мысли Беллы были беспорядочными и скользкими от безумного желания причинять боль и смерть. Снейп стиснул зубы и сосредоточился на причине, по которой он, собственно, и пришёл, игнорируя отвратительные образы темноволосой ведьмы с Волдемортом вместе. Она была его добровольной любимицей и рабыней противоестественной похоти.       Он сосредоточился на образе Беллы, проклинающей Сириуса, а затем проследил за ней до того дня, когда девушка создала это самое заклинание.       Она сразу же начала бороться с ним, пытаясь выбросить его из головы. Безумие придавало ей силы, но она была несфокусированной и дикой, поэтому Северус с лёгкостью обошёл её, схватил воспоминание и потянул его.       Беллатриса атаковала снова, посылая призрачных когтистых демонов заманить Снейпа в ловушку, но он метнул в них ментальный разряд, рассеявший их обратно в туман. Мужчина выскользнул из её разума, как призрак сквозь стену. Он убрал палочку от её виска, не обращая внимания на то, как её глаза метали в него огонь и молнию.       — Я получил то, за чем пришёл, Лестрейндж. Я мог бы убить тебя сейчас и сделал бы это, если бы не одна вещь. Мне нужна сила, чтобы уничтожить твоего драгоценного Тёмного Лорда, а я не хочу запятнать себя, применив к тебе Непростительное, — ты этого не стоишь, — Северус покрутил палочкой, а затем направил её между глаз. — Вы, кто забавляетесь безумием и упиваетесь болью других, теперь чувствуете тяжесть вины за жизни, которые отняли, за тех невинных, которых уничтожили. Пусть это отразится на вас! Вечная вина!       Белый свет вырвался из палочки и окутал голову Беллатрисы.       Она закричала, её охватило чувство вины, и тяжесть всех тех, кого она пытала и убивала, обрушилась на неё.       — Вот моё правосудие. Но когда мы встретимся в следующий раз, Белла, я не буду таким милосердным.       Затем мужчина стёр из памяти все воспоминания о его визите и о том, что он сделал. Снейп пока не хотел раскрывать себя. Крестражи найти и так было сложно, а усложнять охотой за собой не особо хотелось. Он знал, что рано или поздно его раскроют, но сейчас нужно, чтобы Гарри закончил год и мог отправиться на поиски крестражей, исследовать их местонахождение и, в конце концов, вылечить Блэка.       Северус оставил Беллатрису кричать и выть, как бешеную гиену, всё ещё привязанную к стулу. Перед уходом он наложил на комнату заглушающие чары. чтобы Люциус не услышал её, хотя в своём одурманенном состоянии он вряд ли от чего-то проснётся, кроме взрыва бомбы.       Покончив с этим, Снейп аппарировал обратно к воротам Хогвартса, чтобы забрать средство, восстанавливающее память, и своего подопечного, а затем отправиться в больницу Святого Мунго.       Он нашёл Гарри в своих покоях. Он выглядел так, словно вот-вот начнёт карабкаться по стенам или биться о них головой.       — Ты что-нибудь выяснил? — это были первые слова, сорвавшиеся с его губ, когда вошёл профессор зельеварения. Мальчик почти спрыгнул с дивана.       Северус кивнул.       — Да, мне нужно зелье, восстанавливающее память. Надеюсь, что оно сделано.       — Да, я закончил его. Оно у тебя в столе в лаборатории. Я принесу, — Гарри практически выбежал за дверь, вернувшись с ним через несколько минут.       Северус положил руку на плечо своего подопечного.       — Успокойтесь, мистер Поттер.       — Зачем? Я так рад, что ты нашёл контрзаклятие, Сев. Теперь мы можем пойти и вылечить Сириуса, правда?       — Надеюсь, что да. Но тебе не нужно вести себя, как будто у тебя шило в заднице, — мягко пожурил его профессор зельеварения.       — Это не так! — нахмурился гриффиндорец. Северус искоса посмотрел на него, пока парень переминался с ноги на ногу. — Ладно, может, я и правда… немного взвинчен. Но разве ты можешь ругать меня за это?       — Полагаю, что нет. Давай сначала пойдём и поговорим с Альбусом. Он должен знать о том, что я нашёл контрзаклятие. Затем мы отправимся в больницу Святого Мунго.       — Э-э, Сев… Директор и я… ну, мы вроде как… поругались после нашей сегодняшней встречи.       — Поссорились?       — Да, я… отчитал его за то, что из-за него погибли мои родители, и за то, что он оставил меня с Дурслями и всё такое… Не думаю, что он захочет меня видеть в ближайшее время.       — Понимаю. Что ж, хотя не думаю, что Альбус из тех, кто долго обижается, особенно когда виноват. Если хочешь, можешь остаться здесь, я сам поговорю с ним.       — Сев, как ты нашёл контрзаклятие?       — Я спросил автора заклинания.       — Ты… нашёл Беллатрису и спросил её?       — Да, после недолгих уговоров она рассказала мне, — коротко ответил Северус. — Я расскажу тебе подробности позже, а пока давай не будем тратить время впустую. Каждая минута, которую мы тратим на болтовню, ещё на шаг приближает твоего крёстного к необратимому безумию.       — Ой, правда. Тогда вперёд, — сказал Гарри, чувствуя себя идиотом.       Северус бросил вниз пригоршню каминного порошка и крикнул:       — Кабинет директора! — а затем шагнул в камин.       Гарри ждал, борясь с желанием побежать по коридору с криком:              — Мы наконец-то сможем вылечить Сириуса!       Пять минут и Снейп вернулся.       — Пойдём, Гарри. Директор сказал мне, что он не обижен на тебя за то, что ты сердишься на него. Также он рассказал, что целитель Блэка, Сандрилас, знает, кто на самом деле его пациент. Мужчина обнаружил это вчера и сразу же связался с Альбусом, который взял с него клятву хранить тайну и объяснил, что Блэк невиновен в преступлении, за которого его посадили четырнадцать лет назад.       — Значит, целитель никому не скажет, что его пациент — Сириус?       — Да, помимо клятвы волшебника, он также должен сохранять конфиденциальность. Целитель не выдаст Блэка министерству или прессе, — Снейп поманил Гарри к камину и бросил вниз горсть каминного порошка. — Больница Святого Мунго, отделение лечения магических заболеваний.       Камин выплюнул их в комнату для посетителей. Оттуда они смогли подняться по лестнице в «Отделение защиты от заклинаний» на четвёртом этаже. Дамблдор сказал Снейпу, что Сириус находится в палате 414. Гарри практически тащил Северуса по коридору.       То есть до тех пор, пока профессор зельеварения не остановился и не притянул к себе своего чересчур активного подопечного.       — Поттер, перестань вести себя, как сумасшедший! Это больница, а не Хогвартс! Если ты не можешь вести себя как нормальный человек и ходить по коридору спокойно, я буду держать тебя за руку. как пятилетнего ребёнка!       — Что? Северус, я просто хочу…       — Никаких оправданий! А теперь веди себя прилично! Ясно?       — Ясно, — рявкнул Гарри, раздражённый тем, что Северус отчитывает его, как маленького ребёнка, да ещё и на публике. Он ведь мог понять, насколько взволнован был его подопечный. Подростка всегда волновал вопрос, почему взрослые… некоторые взрослые так зацикливаются на правильном поведении? — Заноза в заднице, этот грёбанный перфекционизм! — проворчал гриффиндорец себе под нос.       — Извини? — спросил Северус мягким, но опасным тоном. — Я только что слышал, мистер Поттер, что вы добровольно вызвались в полночь прийти на отработку с мылом и зубной щёткой?       — Нет, но…       — Мистер Поттер, обратите внимание на свой тон, иначе…       Гарри плотно сжал губы. Он не хотел портить день, разозлив Северуса, даже если и думал, что тот ведёт себя по-свински, настаивая на надлежащем поведении.       Профессор зельеварения держал его за руку, и они вместе пошли по коридору к палате 414.       Они нашли Сириуса в состоянии своего рода стазисного сна, как и сказал целитель Сандрилас, но для того, чтобы применить контрзаклятие, заклинание стазиса должно быть отменено. Северус приказал подопечному отойти в сторону, пока будет снимать заклинание.       — Просто на всякий случай. Блэк не в своём уме. Он может попытаться напасть на тебя, прежде чем поймёт, что делает на самом деле. Так что держись от него подальше, пока я не закончу.       В этот раз Гарри не стал спорить. Сейчас он подчинился большому опыту Снейпа. Гриффиндорец подошёл и встал рядом со стулом в нескольких метрах от кровати.       Северус отменил заклинание стазиса.       — Финита Инкантанта!       Не успел он этого сделать, как Сириус открыл глаза. Блэк посмотрел на Снейпа, не узнав его, безмолвно зарычал и бросился на него. В прыжке он превратился в свою анимагическую форму и попытался перегрызть Северусу горло.       — Сириус, нет! — воскликнул гриффиндорец, а затем крикнул. — Протего!       Синий щит сомкнулся вокруг профессора зельеварения. Бродяга врезался в него, яростно рыча и лая, брызги слюны разлетелись во все стороны.       — Чёрт возьми, Блэк! — выругался Северус. — Анимагус ревеларио!       Внезапно Сириус вернулся в свою естественную форму, но всё ещё он брызгал пеной и бросался на щит. Северус отступил назад, направил палочку и произнёс контрзаклятие.       — Реверсария слабоумная менада!       Одновременно профессор зельеварения сделал жест свободной рукой, вращая ею против часовой стрелки.       Странное красное свечение окутало Сириуса, медленно опускавшегося на землю и прекратившегося все попытки пробиться сквозь заклинание щита, пенясь и рыча. Красный свет, казалось, проник в каждую клеточку анимага, а затем исчез.       — Всё кончено? — прошептал Гарри.       — Не совсем. Ему ещё нужно средство для восстановления памяти, — сказал Северус, а затем левитировал Сириуса обратно на кровать.       Профессор зельеварения достал из кармана пузырёк с зельем, решительно, но осторожно запрокинул голову Сириуса назад, приоткрыл рот и постепенно ввёл зелье. Мужчина убедился, что анимаг проглотил его.       Затем сделал шаг назад.       — Сработало?       — Не знаю, нужно подождать немного. Он скоро должен проснуться.       Прошло десять минут. Гарри уже думал, что они потерпели неудачу. Сириус, казалось, спал, но был ли его разум цел?       — Сев, ты думаешь?..       — Тише, он просыпается.       Гриффиндорец замер, его взгляд метнулся к кровати. Пожалуйста… Веки Сириуса задрожали, а затем медленно открылись. Он моргнул, поворачивая голову, а затем его взгляд остановился на Гарри.       — Сириус? Ты помнишь меня?       — Конечно, Гарри, — голос был хриплым, но понятным. — Где я? Почему здесь Снейп?       — Ты в больнице Святого Мунго, — сказал Гарри, улыбаясь в тридцать два зуба. — Беллатриса наложила на тебя проклятие безумия, и мы привезли тебя сюда, но смогли снять его только сегодня. Северус нашёл контрзаклятие, а я помог приготовить зелье, чтобы вернуть тебе память.       Сириус пожал руку подростку, а затем обнял его.       — Спасибо тебе, Гарри. Ты спас мне жизнь.       — Не совсем. Это всё Северус, — мягко поправил Гарри, смаргивая слёзы радости. — Ты обязан ему своей жизнью. Он пошёл, нашёл Беллатрису и заставил рассказать ему, что она наложила и как это снять.       Сириус ничего не сказал, просто посмотрел на высокого мужчину в чёрном, который когда-то был его соперником, на мальчика с сальными волосами, которого он когда-то мучил, насмехался и унижал.       — Подожди.       Северус остановился и медленно повернулся. Одна бровь вопросительно приподнялась.       Сириус резко сглотнул, протянул руку, произнося медленно и отчётливо:       — Мне жаль. Спасибо тебе… Северус.       Их взгляды встретились, и на мгновение Снейп застыл, просто глядя на анимага и его протянутую руку.       Затем он ожил и пожал руку другому. Когда профессор зельеварения сделал это, то увидел то, чего никогда не ожидал увидеть в глазах мародёра.       Уважение.       Мгновение спустя эти двое настороженно смотрели друг на друга, как две собаки, которые не знают, как вести себя друг с другом.       — У меня есть к тебе вопрос, Сн-Северус. Почему ты спас меня?       — Потому что так захотел Гарри, — честно ответил профессор зельеварения. — И потому что никто, даже ты, Блэк, не заслуживает таких страданий.       — Это звучит логично, — признал Сириус, а затем озорно добавил: — На секунду я испугался, что стал мягким и податливым, как хаффлпаффец, и спас меня по доброте душевной.       Северус фыркнул.       — Продолжай мечтать, Блэк.       — Нет, спасибо. В последнее время я мечтал достаточно. Пора начинать видеть вещи такими, какие они есть.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Гарри был прав, а я ошибался. Ты не такой, каким кажешься, Снейп. Гарри очень повезло, что ты его опекун.       — Хм! Это заняло довольно много времени у тебя, — вот и всё, что ответил Северус, но в его голосе были нотки удовлетворения. — Хотя, что можно было ожидать от тупоголового гриффиндорца?       — То же, что и от язвительного слизеринца, — ответил Сириус. — Перемирие, Снейп?       Северус заколебался, сомневаясь, можно ли доверять собеседнику. Затем, наконец, кивнул.       — Перемирие… Сириус.       Гарри хотелось подбодрить их, потому что наконец-то ожесточённое соперничество закончилось.       Вдруг Северус сказал:       — Только не жди, что я стану твоим лучшим другом, приятель.       Сириус фыркнул.       — Как будто я этого хочу. В конце концов, моё имя не Лили Эванс.       — Слава Мерлину, что это не так, потому что из тебя бы получилась отвратительная женщина, Блэк, — протянул Северус и повернулся к Гарри. — Я оставлю вас двоих наедине, вам нужно поговорить. Когда тебе надоест его компания, найди меня, и мы вернёмся в Хогвартс.       — Хорошо. Спасибо, Сев, — искренне сказал Гарри.       — Хм! Не нужно благодарностей, птенец, — Снейп неловко кашлянул. — Как говорят магглы, каждый человек заслуживает счастья.       Профессор зельеварения удалился, шурша чёрной мантией, оставив Гарри наедине со своим крёстным.       Сириус приподнялся на локтях.       — Итак, Гарри, расскажи мне, что произошло, пока я… э-э… спал… кроме того, что у Снейпа появилось сердце, которое…       — Сириус!       — Извини, не смог удержаться. Ну?       Подросток рассказал ему всё, кроме пророчества, поскольку Северус сказал, что оно должно храниться в секрете ото всех, кроме Альбуса. Чем меньше людей знало этот секрет, тем меньше шансов, что о нём узнают «ненужные» люди. Однако он поделился с Сириусом тем, как с друзьями разыграл Малфоя. Крёстный смеялся так же сильно, как и Гарри.       — Неужели скоро появится ещё один мародёр, а, малыш? — Блэк протянул руку и взъерошил волосы парню.       — Упаси всех нас Мерлин! — раздался бархатный голос Северуса. — Не подначивай его, Блэк. У него и так хватает неприятностей.       — Ой, да ладно тебе, Снейп. Всего лишь несколько розыгрышей.       Губы Северуса сжались.       — Несколько шалостей могут привести к непоправимому результату. Ты — яркий пример этого, — профессор зельеварения сурово посмотрел на подопечного. — Не испытывай моё терпение, Гарри Джеймс Поттер.       И Гарри, зная, к чему клонит Снейп, не стал настаивать на своём и только сказал:       — Хорошо, Северус, — прищуриваясь, он посмотрел на опекуна и подозрительно спросил: — Ты, э-э, подслушивал под дверью?       Снейп выглядел слегка виноватым.       — От старых привычек трудно избавиться.       — Малфой заслужил это, — сказал Гарри, защищаясь.       — Я никогда не говорил, что он этого не заслуживает. Просто не стоит превращать это в привычку.       — Понял, сэр.       — Упрямый ублюдок, — пробормотал Сириус.       — Хватит, — вот и всё, что ответил Снейп, вполне довольным голосом.       Сириус закатил глаза.       — Некоторые вещи никогда не меняются, — но он не поощрял своего крестника бунтовать против опекуна. Даже старая собака может научиться новым трюкам, если её правильно мотивировать.