Сломанные крылья

      Конец семестра быстро приближался. Гарри усердно работал над освоением окклюменции, а также продолжал заниматься анимагией и зельеварением. Он готовился к СОВам с Северусом по ночам, хотя Снейп и говорил, что они выучили достаточно и могут немного отдохнуть, а затем просто повторить всё за неделю или две до экзаменов. Мальчик был рад это слышать, потому что вся эта учёба изматывала его.       Его уроки анимагии проходили хорошо. Макгонагалл рассказывала Гарри, как на короткое время превращать его обычные глаза с отвратительным зрением в глаза ястреба, хотя почти всегда у него болела голова в этот момент. В первый раз он занимался с Северусом после этого, и тот отругал его за то, что он не принял зелье от головной боли. Снейп заставил его лечь на кушетку с холодной салфеткой на лбу, пока сам варил порцию лекарства. Мужчина всегда давал его профессорам и студентам, у которых начиналась мигрень.       У подростка никогда так сильно не раскалывалась голова, а ещё он удивлялся тому, как ужасно болел живот и как от этого его тошнило. Северус вернулся и попытался дать ученику зелье, но Гарри вырвало. Однако Снейпа это не испугало, поскольку он сам пару раз лечил себя от мигрени. Профессор зельеварения вызвал успокаивающее зелье для желудка, и после того как оно начало действовать, дал пару ложек зелья от головной боли.       Она, кстати, прошла примерно через десять минут, и Гарри сразу же уснул. Когда проснулся, Северус сказал ему: — В следующий раз, когда Минерва будет учить тебя частичной трансформации, убедись, что у тебя под рукой есть что-то из этого, и обязательно скажи, что лучше тебе не менять глаза на ястребиные.       — Но, Сев, это же так замечательно — видеть некоторое время как ястреб, — запротестовал Гарри.       — Неужели ты скажешь, что та головная боль тоже была замечательной?       — Э-э, нет, она была отстойной.       — На твоём месте я бы не использовал частичную трансформацию без крайней необходимости.       Гарри скорчил гримасу.       — Если только тебе не нравится чувствовать, как твоя голова лопается, словно перезрелая дыня.       — Нет, — пробормотал ученик, содрогаясь. Иногда он желал, чтобы его наставник был не настолько жестоким.       Когда ученик рассказал Макгонагалл о предложении Северуса, она согласилась с ним и сказала, что такие побочные действия были обычным явлением, и именно поэтому анимаги обычно трансформируются полностью, а не частично.       В последнее время Гарри снились странные сны о длинном и пустом коридоре с десятками дверей. Когда он доходил до конца, то находил дверь, которая светилась, а за ней была огромная комната с хрустальными шарами. Рядом с одним из них стоял Волан-де-Морт, сжимая один из них в своей чешуйчатой руке и торжествующе смеясь. Гриффиндорец сообщил о новом сне Северусу, который увеличил уроки окклюменциии начал давать «Зелье без сновидений», а также посоветовал закрывать свой разум перед сном.       Воспоминание о руке Волан-де-Морта заставило Гарри задуматься, был ли злой волшебник тоже анимагом — конечно же, незарегистрированным.       Но когда он спросил Северуса, мастер шпионства лишь только сказал: — Не знаю. Он не рассказывает всё о себе, уж слишком умен для этого, хотя твоя мысль кажется вполне возможной. Это многое бы объяснило. Например, его глаза, напоминающие глаза рептилии или змеи, или внезапное обрастание чешуей.       Сам же Гарри находил эту идею отвратительной. Он был уверен, что это отражает его извращённую душу, и ему стало жаль, каким бы существом оно ни было.       Он всё ещё был в ссоре с Роном, и это начинало его раздражать. Подросток дал другу достаточно времени, чтобы тот привык к новому статусу Гарри и перестал дуться из-за якобы «предательства» Гриффиндора, когда мальчик начал дружить с деканом Слизерина. Но упрямый Уизли отказался признавать, что Поттер не начнёт снова ненавидеть Снейпа, или то, что он на самом деле не тот, кем кажется и очень помог отчаявшемуся юнцу бороться с внутренними демонами. Рон всё ещё продолжал видеть в Снейпе «жирного мерзавца, который ненавидит всех гриффиндорцев и которому нужно помыть голову».       Помимо упрямого друга была ещё Хедвиг, которая была зла на своего хозяина из-за его поведения ночью на втором уроке окклюменции, когда он трансформировался без разрешения и улетел, спасаясь от Северуса. Неделю спустя Гарри пошёл отправлять письмо Сириусу и обнаружил, что совы тоже умеют обижаться.       Она проигнорировала его мольбы подойти к нему, а когда мальчик взобрался в нишу в стене, чтобы уговорить её спуститься с насеста, та развернулась и сильно укусила его за руку и ухо, шипя и визжа. Её золотистые глаза сверкали от гнева.       Подросток взвизгнул и инстинктивно закрыл лицо руками, а потом сова сильно ударила его крыльями.       — Эй! Оуу! Хедвиг, что случилось? Почему ты нападаешь на меня? — закричал он.       Затем он превратился в Свободу, чтобы поговорить с ней. Снежная сова тут же клюнула его в голову и начала сурово ругать.       — Как быстро вы забываете, юноша, что сказали мне той ночью! Вы были грубы и противны. Я являюсь вашим фамильяром и требую к себе уважения! Я пытаюсь защитить вас, и так вы меня благодарите?       — Прости, Хедвиг. Не хотел тебе говорить, но я был зол на Северуса за то, что он пытался заставить меня рассказать ему о моих снах, и, думаю, просто…слишком остро отреагировал, — раскаивался Свобода.       — Хм! Тебе нужно начать прислушиваться к старшим и контролировать свой характер, пока он не втянул тебя в неприятности, из которых ты не сможешь выбраться. А теперь превращайся обратно, ты же знаешь, что лучше не делать это без профессора рядом!       Гарри так и поступил, смиренно спросив, не отнесёт ли она письмо. Сова согласилась, хотя перед этим мальчик ещё раз извинился, накормил её землеройкой и несколькими лакомствами из вяленого мяса с мёдом, сделанными Хагридом, и пообещал, что больше подобного не повторится.       Хедвиг предостерегающе ущипнула своего хозяина, прежде чему лететь на площадь Гриммо. Совы же в это время бросали на него неодобрительные взгляды, и гриффиндорец решил уйти, чувствуя себя наказанным ребёнком.       Когда его фамильяр вернулся, то он не наведался к хозяину, и Гарри решил, что тот всё ещё злится на него.       До сих пор подросток не получил ответа от Сириуса и очень надеялся, что с его крёстным всё хорошо. А затем он на секунду представил его реакцию, когда тот узнает, что Северус теперь наставник Гарри. Скорее всего, это будет хуже, чем у Рона.       Гриффиндорец поспешил в большой зал на обед. После у него был ещё один урок зельеварения со Снейпом. Конечно, Поттер хотел пропустить приём пищи и вместо этого позаниматься какими-то дисциплинами, например, окклюменцией, но профессор зельеварения был против, говоря, что мальчику нужно хорошо питаться три раза в день.Гарри поморщился. Северус заботился о нём больше, чем родная мать, или ему так казалось. Конечно, он ещё был маленьким для своего возраста, но мальчик не голодал, и из-за одного пропущенного приёма пищи ему хуже не будет.       Но Поттер знал, что лучше не перечить Снейпу, если тот говорил что-то касаемо здоровья своего подопечного.       — Или вы сами будете заботиться о себе, мистер Поттер, или это сделаю я. Даже если для этого придётся посадить вас к себе на колени в коридоре перед всей школой и кормить, как непослушного малыша. Вы мало едите из-за неподобающего обращения тех…негодяев, которых почему-то люди называют родственниками, и поэтому вам нужно сбалансировано питаться три раза в день, пить много жидкости и не ложиться поздно спать.       — Ты говоришь, как моя мать, — проворчал Гарри.       — Если бы твоя мать была жива, она бы точно также читала тебе нотации. В здоровом теле — здоровый дух. А теперь перестань ковыряться в завтраке и быстро доедай его. Или ты хочешь, чтобы я покормил тебя с ложечки?       Из-за этой угрозы Гарри начал есть в два раза быстрее. У Северуса было странное чувство юмора, и иногда его подопечный не мог понять, шутит ли мужчина, когда угрожает, или нет. Но лучше перестраховаться, на всякий случай.       И, хотя он никогда не сказал бы этого, но мальчик счёл заботу Северуса милой. Особенно после того, как с ним обращались раньше. Наверное, именно так и должен поступать опекун, и Гарри подумал, что предпочтёт суетливость Снейпа, а не холод от Дурслей.       За гриффиндорский стол подросток сел на своё обычное место, рядом с Гермионой и напротив Рона. Девушка уже была тут, просматривая какие-то записи по арифмантике и грызя яблоко. Она тщательно выбирала еду, так как только в прошлом году сняла брекеты и сейчас не хотела портить зубы, съедая слишком много сахара.       — Привет, Гермиона, — он помахал ей рукой, кладя сумку под стол. — Что-нибудь новенького?       — Привет, Гарри. Нет, ничего особенного. Я просто хотела подготовиться к урокам, прежде чем начать готовиться к СОВам. А ты? Узнал что-нибудь новое от профессора Снейпа?       — Да, много чего, — ответил Гарри, наблюдая, как перед ним на столе появился обед.       Сегодня на обед были пирог, курица в горшочке, сэндвич с ростбифом и сыром, рыба в пивном кляре, жареная картошка, садовый салат, хрустящая зелёная фасоль и рисовый пудинг.       Гарри взял немного рыбы с жареной картошкой и хрустящую зелёную фасоль, а также, как обычно, тыквенный сок. Гермиона взяла сэндвич и салат.       — Где Рон? — спросил Гарри, оглядываясь в поисках друга, который обычно никогда не опаздывал к обеду.       — Эм… вроде, ему нужно было о чём-то поговорить с профессором МакГонагалл, — ответила Гермиона, кусая бутерброд.       Гарри начал есть, рассказывая об уроках окклюменции с Северусом и объясняя, что это довольно трудная дисциплина, но ему удаётся понемногу начать осваивать её.       — Это очень редкое искусство, Гарри. Лишь немногие овладевают ею, — сообщила его подруга.– Но я уверена, что у тебя всё получится. Продолжай в том же духе. Я читала, что окклюменция требует большого терпения и контроля над эмоциями и разумом. Это правда?       — Да, но иногда мне трудно контролировать себя. Надо быть спокойным, иначе ничего не получится. Профессор Снейп говорит, что у меня начинает получаться, и сейчас моя цель — двадцать минут.       — Если ты продолжишь в том же духе, у тебя всё получится. В конце концов, если часто практиковаться, то можно довести дело до совершенства, — сказала Гермиона, ободряюще улыбнувшись другу. — Ты в последнее время узнал что-то новое на зельеварении?       — Ну, мы в основном работали над лечебными зельями, такими как откашливающее, ещё делали мазь для синяков, а на днях я попробовал приготовить ещё и от ожогов. И как оказалось, очень вовремя, потому что случайно обжёгся о котёл.       — Оу, бедняжка. И как, сработало?       — Да. Видишь? — Он показал руку, на которой и следа не осталось от ожога. –Профессор Снейп говорит, что, возможно, на следующей неделе, когда я выучу всю программу первокурсников, то смогу преподавать у одного или двух классов.       Глаза Гермионы загорелись.       — О, это звучит замечательно. Разве не так? Я бы с удовольствием попробовала провести урок. Как ты думаешь, они будут называть тебя «профессор Поттер»? А ты сможешь начислять и отнимать очки у факультетов?       Гарри кивнул.       — Да, и наказывать тоже смогу, если понадобится. Я немного нервничаю, но Снейп говорит, что мне главное произвести правильное впечатление и…       — Теперь ты так его называешь? — фыркнул Рон.– Всё, что он делает это снимает очки с Гриффиндора и позволяет слизеринцам уйти от наказания. — Рыжеволосый подошёл к столу и сел напротив Гермионы, его голубые глаза пылали.       Гарри поднял глаза и тихо, но немного зло сказал: — Как долго ты подслушивал, Рон?       — Достаточно долго, чтобы понять, что ты очень туп, Гарри, раз слушаешь Великого Мерзавца. Теперь ты станешь мини копией Снейпа, да? Напугаешь всех первокурсников, наденешь чёрную мантию и намажешь волосы жиром, да?       — Рон! Как ты можешь такое говорить? — закричала Гермиона. — Думаю, из Гарри получился бы отличный учитель.       — Ты так думаешь вместе с Джинни! Вы поклоняетесь ему, — заявил Рон. Мистер «Перфекционист Поттер» и «Перфекционист профессор Снейп». Тоже станешь жирным, как и он?       Гарри вскочил на ноги, его глаза потемнели и стали тёмно-зелёными.       — В чём, чёрт возьми, твоя проблема, Рон? Чтобы то ни было, просто сделай одолжение, Уизли, успокойся и смирись с этим.       Рон уставился на него, его лицо покраснело.       — Ты моя проблема, Поттер! С тех пор, как у Снейпа появился чёртов фамильяр в лице тебя, ты ведешь себя скорее как слизеринец, чем гриффиндорец: проводишь время со змеями, целуешь задницу их декана. Ты даже можешь разговаривать со змеями. Знаешь, что я думаю? Шляпа допустила ошибку, и тебе следовало идти в Слизерин.       Гарри почувствовал, как его гнев начал расти в геометрической прогрессии.       — Знаешь, что я думаю, Уизли? Что стоит прекратить этот разговор! Не знаю, почему ты осуждаешь меня. Из-за своей магии я чуть не умер, и, если бы не Снейп, то не стоял бы рядом с тобой сейчас. На всякий случай, если ты забыл, то я потерял память и даже не помнил своё имя. А ещё напомню, что я стал ястребом случайно, и если бы он не появился вовремя, то вы бы три месяца назад стояли на моих похоронах. — Он махнул головой в сторону двери, не желая, чтобы вся школа слышала их разговор. — Давай, давай выйдем на улицу.       — Всё что ты хочешь мне сказать, можешь говорить здесь, — сердито сказал Рон.       Гарри взмахнул палочкой, произнося изобретенное Северусом заклинание «Муффлиато», которому тот научил своего подопечного совсем недавно, три дня назад. Мальчик не собирался подвергать опасности Северуса из-за какой-то глупой ссоры.       — Отлично! Я уже говорил тебе, Уизли, что ты не знаешь и половины, хотя и думаешь обратное, о профессоре или мне. Ты видишь только то, что хочешь.       — Чёрт возьми! Что происходит между вами двумя, Поттер Он наложил на тебя заклинание одурманивания? Или, может, вы любовники, он касается тебя, когда вы вместе, а затем?..       — Заткнись! Просто заткнись! — Гарри был в ярости. — Ты идиот, если так думаешь обо мне! Ты был моим другом, чёрт бы тебя побрал! Что, чёрт возьми, произошло?       — Ты подружился со слизеринским придурком, вот что случилось! Ни один истинный гриффиндорец так не поступил бы.       — О, подожди! Ты знаешь, что все эти рассказы про вражду между гриффиндорцами и слизеринцами это всё чушь собачья? Основатели никогда не были врагами, они были друзьями. Да, у них были разные взгляды на жизнь, но они были друзьями. Салазар Слизерин, возможно, и думал, что чистокровные были элитой, но Годрик Гриффиндор не пошел и не отрубил ему голову за это. Позволь мне рассказать тебе кое-что, что я понял, пока был ястребом, Рон. Не все слизеринцы были пожирателями Смерти, или избалованными высокомерными сопляками, как Малфой, или безмозглыми людоедами, как Флинт. Когда Малфой чуть не убил меня, никто из его факультета не похлопал его по спине и не сказал, что он сделал доброе дело. Они были готовы схватить и четвертовать его. Я был там и видел это. Малфой, принц Слизерина, но они заставили его чистить гостиную, как домового эльфа! Единственное, что скажу о них, Уизли, это то, что они защищают своих. В отличие от некоторых людей на моем факультете, которые набрасываются на меня при малейшем подозрении, называют меня сумасшедшим за моей спиной за то, что я всего лишь сказал, что Волан-де-Морт вернулся, и думают, что я делаю все это, чтобы получить больше славы и богатства. Вы, гордые львы, демонстрируете мне такую преданность, что мне становится дурно от неё! — усмехнулся Гарри.       — Тогда чего ты ожидаешь, когда идёшь и лижешь задницы змеям, предатель?       — Назови меня так ещё раз, Уизли, и ты лишишься нескольких важных частей тела, — прорычал Гарри, сжимая в руках палочку. — Хотя, может, это и к лучшему, учитывая, что у тебя будут ещё дети, которые наверняка будут такими же тупыми. Нет закона, который говорит, что гриффиндорцы должны быть врагами слизеринцев, на случай, если ты забыл.       — Я не собираюсь дружить с Малфоем, и мне плевать, что говорит Макгонагалл, — сплюнул Рон. — Вся его семья — пожиратели смерти.       — Никто не говорил, что ты должен с ним дружить. Он не единственный слизеринец. И да, они не все тёмные волшебники, чёрт побери, и сомневаюсь, что их хотя бы половина. И не начинай всю эту чушь про тёмных волшебников и наш факультет, потому что Питер Петтигрю — гриффиндорец, как и Барти Крауч-младший. Ах, ты этого не знал, не так ли? Видишь ли, в каждом из нас есть немного тьмы, Уизли, и ни один факультет не является исключением.Мы не хуже и не лучше, чем кто-либо другой.       — Прекрати читать нотации, профессор. Они мне не нужны.       — О, действительно? Они ведь нужны тебе, как никому другому, потому что ты сначала говоришь, а потом думаешь. И однажды ты пожалеешь об этом. Забавно, что в прошлом году ты сказал, что я почетный Уизли, помнишь, и твоя семья была моей семьей. Ну, если ты так относишься к своим братьям, Рональд, может быть, мне стоит найти другую семью, потому что меня достало такое отношение к себе.       — О, и ты бы предпочел стать подопечным Снейпа, да?       Гарри сжал кулаки.       — Позволь, Рональд, мне кое-что рассказать о Северусе Снейпе. Он может быть язвительным, вспыльчивым, занозой в заднице, но не такой обидчивый, и когда он был мне нужен, то был рядом со мной! Не как ястребу, а как человеку в первую очередь! Он помогал мне с моими кошмарами и пытался уберечь сам-знаешь-кого от моих мыслей, обучая меня окклюменции. Теперь скажи мне, действительно ли это зло? Повзрослей, Рон, и научись смотреть дальше своего носа. Возможно, ты действительно что-то поймёшь!       Гарри отменил «Муффлиато» и вышел из зала, настолько разъяренный, что его магия вызвала небольшой порыв ветра, от которого задрожали оконные стекла.Он не оглядывался, иначе увидел бы, как Гермиона набросилась на Рона, как кошка-мать, защищающая своего единственного котенка. Даже Джинни вмешалась, сказав: — У тебя был отличный шанс начать все сначала, Рональд, не так ли? Почему ты никогда не можешь научиться закрывать свой большой толстый рот?       — Не лезь не в своё дело, Джинни!       — Прекрати, Рональд! Гарри — это мое дело, и ты не имеешь права обращаться с ним как с дерьмом. Мама упала бы в обморок, если бы когда-нибудь узнала, что ты ему только что сказал. Мы так не относимся к семье.       Рон уставился на нее.       — Заткнись, Джиневра.Прежде чем это сделаю я. — Он направил на нее палочку.       — Давай, сделай это, и я попрошу этим летом Джорджа и Фреда тестировать все свои изобретения на тебе. После того, как поменяю местами твою задницу и голову, ты, тупоголовый придурок!       — Давай, сделай это, Джинни, — произнесла девушка с кудрявыми волосами, став от неё с другой стороны.       Рон разинул рот. Это была Лаванда.       — Ты тоже, Лав? Что, чёрт возьми, здесь происходит? Поттер подсыпал в тыквенный сок амортенцию или что-то в этом роде? Почему вы все его защищаете?       — Потому что он прав, Рон, — сказала Гермиона. — Тебе нужно успокоиться и извиниться.       — Нет. Он перешёл в Слизерин, но просто вы, девочки, этого не видите.       Джинни закатила глаза.       — У кого-нибудь есть сковородка? Потому что моему брату нужно вбить немного здравого смысла голову.       — Ha! Посмотрите, кто говорит. Твоя голова так забита Гарри, что ты даже не можешь думать ни о чем другом.       — О, иди-ка намочи голову, тупица! Может быть, вода очистит твой мозг от глупости, — закричала Джинни, ее лицо тоже покраснело. Иногда ее брат был таким идиотом, что казалось, будто его подменили при рождении. Но, к сожалению, в Британии нет недостатка в рыжеволосых приемных детях.       «Я бы хотела, чтобы мама была здесь. Она бы вправила ему мозги».       Не выдержав сердитых взглядов сестры, подруги и Гермионы, Рон взял свою тарелку и пересел за ближайший к стене стол, где никого не было.

***

      Гарри вряд ли мог вспомнить, когда он так сильно злился в последний раз, за исключением лета перед третьим курсом, когда мальчик случайно надул тётю Мардж. Тупой чёртов ублюдок! Подросток спустился по лестнице в подземелья, чувствуя, как его магия покалывает кожу, как будто статическое электричество сошло с ума. Он изо всех сил пытался успокоиться, но в последнее время это плохо получалось. Мальчик прислонился головой к каменной стене и сделал вдох, а затем еще один, пока его сердце больше не собиралось выпрыгнуть из груди. Но гнев скрутился внутри него в тугой узел, и у него не получилось от него избавиться. Как Рон мог так его предать? Как он мог просто взять четыре года (четыре с половиной, если считать начало этого года) и разрушить их, потому что Гарри нашел наставника в лице Северуса? Конечно, Снейп никогда не был их любимым учителем, но Амбридж была ещё хуже, как и Крауч, а Локхарт даже не заслуживал называться «профессором».       «В прошлом году, во время турнира, он тоже ляпнул чушь, думая, что я специально обманул кубок, кинув в него своё имя, чтобы меня заметили. Ха! На меня и так постоянно обращают внимание, зачем мне его ещё БОЛЬШЕ? Мерлиновы штаны, я едва могу чихнуть или даже сходить в туалет, как об этом сразу сообщат в газету!.. Чёртов Рон! Если бы у меня был шанс поменять жизнь и вырезать шрам, я бы это сделал. Славу очень сильно переоценивают, и ты бы это понял, если бы хоть немного побыл на моём месте».       Гарри ударил кулаком по стене настолько сильно, что почувствовал боль.Затем немного потряс рукой, проклиная себя.       «И как же вы собираетесь готовить зелья, мистер Поттер? Думал, что после инцидента в прошлом году Рон перестал делать поспешные выводы и начал доверять мне, но, похоже, я ошибался».       Мальчик вошёл в класс Северуса немного позже, но гриффиндорец всё ещё злился на Рона. И хотя разговаривал Гарри со Снейпом, злость внутри него росла в геометрической прогрессии и кожу покалывало от магии.       Северус поднял взгляд, отвлекаясь от проверки экзаменов, и спокойно сказал: — Ты рано сегодня. Пожалуйста, помешай мой котёл десять раз против часовой стрелки, пока я закончу проверку экзаменов…       — Хорошо. — Гарри подошёл к котлу, внутри него было зелье приятного солнечно-жёлтого цвета. — Что ты готовишь?       — Зелье эйфории.Благодаря нему я смогу успокоить всех непослушных первокурсников, — сухо ответил Северус.       Гарри, уже знакомый с остроумием Северуса, усмехнулся.Затем он наклонился над котлом и начал помешивать десять раз против часовой стрелки.       Веселый желтый цвет почему-то напомнил Гарри о первой поездке на Хогвартс-экспрессе, когда он стал первокурсником, и о первой встрече с Роном.       «Это было до того, как ты, Гарри, превратился в первоклассного засранца.Гермиона тогда была единственной, кто мог по-настоящему колдовать. Наверняка, она сразу же купила всё необходимое для Хогвартса, как только получила письмо. В отличие от меня, конечно же».       Гриффиндорец почти закончил помешивать, все еще сердито размышляя, когда зелье начало бурно пузыриться, реагируя на магическую ауру подростка, которая незаметно просачивалась повсюду.       Несмотря на то, что Гарри было всего лишь пятнадцать, он был могущественным волшебником. У него иногда случались неконтролируемые проявления магии, что в принципе считалось обычным делом для таких одарённых, как он. Нужны годы, чтобы обуздать магию, именно это — причина отдалённого расположения Хогвартса.       Мальчик с ужасом смотрел, как зелье начало выливаться из котла подобно лаве, вытекающей из жерла вулкана.       «Чёрт! Что происходит? Я только мешал его и всё. Почему тогда это произошло. Мне кажется, оно скоро взорвётся».       Он отошёл от котла и неуверенно сказал: — Э-э-э, Северус? У меня небольшая проблема…       — Что? — Снейп отвлёкся от заполнения бумаг. — Что случилось… черт возьми, мистер Поттер! Уходите! СЕЙЧАС ЖЕ! — рявкнул он.       Гарри начал отходить, чуть не споткнувшись о собственные ноги.       — Я не знаю, что произошло, сэр! Я делал всё, что вы сказали.       Снейп мигом подошёл к котлу, указывая палочкой на него: — Tempus Immobulus!       Заклинание подействовало на котёл, и он застыл, зелье перестало пузыриться. Гарри вздохнул с облегчением, Снейп отошёл от котла.       — Я не понимаю…       — С тобой все в порядке? На тебя зелье не попало? — обеспокоенно спросил Северус.       — Все хорошо, — сказал Гарри, быстро осматривая себя. Слава Мерлину, ничего не произошло.       Северус нахмурился.       — Что случилось?       — Не знаю, — растерянно ответил Гарри. — Я просто помешивал его так, как ты и сказал, а потом… вот.       — Сколько раз ты его помешал?       — Вроде, десять.       — Вроде? Ты не должен сомневаться.       — Ладно, я был на десятом, когда произошло… вот это.       Северус осмотрел котел, но все работало так, как и должно, без всяких неисправностей, а зелье было приготовлено правильно. Затем Снейп подошел к своему ученику. Он сразу же почувствовал, как от мальчика исходят струйки неконтролируемой магии, и рявкнул: — Мистер Поттер, вы были так расстроены, когда размешивали зелье, или это из-за того, что оно чуть не взорвалось?       — Нет… то есть, я был немного зол. Ладно, да, я действительно злюсь. Мы с Роном поругались, он вывел меня из себя… и я думал о нем, — мальчик озадаченно сморщил лоб. — Но какое отношение оно имеет к зелью, Сев?       — Очень прямое. Ваша злость сильно повлияла на магию, а она в свою очередь на зелье. Отсюда и это, — Северус указал на «замороженный» котел с прыгающими жёлтыми пузырьками.       — Разве я это сделал? Но как?       Профессор зельеварения покачал головой.       — Сколько раз я говорил, что настроение влияет на зельеварение, что, если у тебя плохое настроение, то ни в коем случае не становись за котел? Твоя концентрация очень важна.       — Много. Мне жаль… оно испорчено?       — Нет. К счастью, я могу это исправить. — Северус пробормотал заклинание, которое Гарри не знал. Котёл успокоился, зелье тоже, а затем профессор зельеварения взмахнул палочкой, и зелье эйфории разлилось по бутылочкам.       Затем он повернулся к своему ученику и разочарованно сказал: — Почему ты не сказал мне, что и раньше ссорился с Уизли?       — Я… не думал, что это так важно, … что моя магия так отреагирует.       — Мистер Поттер, ваша магия всегда будет реагировать на сильные эмоции, вот почему мы учим вас спокойствию и контролю над эмоциями. Тому, чего вам явно не хватает.       — Мне жаль.       — Знаю. Возвращайся в кабинет, думаю, тебе нужен отдых.       Гарри покраснел, желая, чтобы Снейп не говорил так, словно гриффиндорец был малышом, которому нужен был дневной отдых. Благослови Мерлин, ему было пятнадцать!       «Не спорь, Гарри! Просто сделай то, что он говорит. Тебе и так повезло, что всё вокруг не взорвалось, а ты остался жив».       Вместе со Снейпом он вернулся в кабинет, затем сел в кресло, что он делал обычно, и попытался немного успокоиться, сделав несколько вдохов, но обнаружил, что гнев внутри него никуда не делся.       — Не понимаю, Северус. Почему из-за того, что я злился на Рона, моя магия сошла с ума?       — Неконтролируемый выброс магии, мистер Поттер.       — Хах. Но мне пятнадцать лет и… я слишком стар для этого? Мне казалось, что они прекращаются, когда начинаешь учиться в Хогвартсе.       — Обычно, да. Но у таких сильно одаренных людей, как вы, могут быть случайные приступы магии, пока они не достигнут совершеннолетия. В семнадцать лет, перед присоединением к Тёмному Лорду, у меня тоже был неконтролируемый выброс магии, и я даже случайно снёс крышу коттеджа Хагрида.       Гарри присвистнул.       — Правда?       — Да, я узнал кое-что и сильно разозлился, а моя магия в свою очередь плохо отреагировала на это.       — На что ты злился? На твоего отца? На Сириуса за историю с визжащей хижиной? — пытался догадаться Гарри.       — Нет, я был зол на твою мать.       — Мою мать? Но за что?       Северус поморщился.       — Тогда я узнал, что она вышла замуж за твоего отца.       — Оу. Да… я могу понять тебя.       «Женщина, которую ты тайно любил, только что связала себя узами брака с твоим главным врагом — довольно веская причина, чтобы разозлиться», — подумал Гарри. Теперь причина ссоры с Роном казалась незначительной.       Снейп на секунду замолчал, вспоминая этот горький гнев из-за предательства Лили, или он, по крайней мере, считал это предательством. Гнев сделал его лёгкой добычей для Темного Лорда, который любил молодых людей, озлобленных на мир, ведь ими было так легко манипулировать.Новость о том, что Джеймс наконец убедил Лили выйти за него замуж, сделала Северуса самым злым человеком в мире, который ненавидел себя, Джеймса и Лили одинаково.       Даже после того, как он разорвал все связи с Пожирателями Смерти, он страстно ненавидел Поттеров, хотя и хотел добиться прощения перед Лили. Годами он ненавидел эту семейку и избегал её, как мог, хотя это было сложно, учитывая, что они были членами Ордена. Северус всегда пытался не прийти или опоздать, чтобы не видеть их, а именно прекрасную Лили вместе с ужасным Джеймсом.       «Ты мог пожелать любую девушку, Поттер, какого черта ты выбрал именно ту, которую я любил?»       Было горько осознавать, что Поттер отнял у него Лили. Чёртов высокомерный гриффиндорец. Он не видел и не говорил с девушкой до тех пор, пока за несколько месяцев до того, как она спряталась от Тёмного Лорда, не поговорила с ним. Бывшая возлюбленная простила за то, что он пошёл по «скользкой» дорожке, а он поклялся защищать её сына и, наконец, признался в своих искренних чувствах.       Затем Северус моргнул, понимая, что сильно отвлёкся.       — Вы всё ещё злитесь на Уизли, мистер Поттер?       Гарри медленно кивнул.       — Знаю, это глупо, но я так хочу врезать ему. Понимаешь, мне нужно что-то сделать. Например, полетать как Свобода.       — Помнишь, что я говорил тебе об использовании твоей анимагической формы постоянно? — Северус начал читать лекцию. — Ты не должен использовать её всякий раз, когда хочешь избежать подростковых проблем, Гарри.       Гарри захотел что-то сказать, но Северус поднял руку, намекая мальчику немного помолчать.       — Подожди, я ещё не закончил. Мне кажется, тебе нужно немного научиться контролировать свой гнев, иначе рано или поздно ты разнесёшь мой класс.Думаю, я знаю, что делать. Это сработало тогда и может получиться сейчас.       — Что? Зелье? Заклинание?       — Нито, ни другое. Идём.       Они вышли из подземелий и поднялись на седьмой этаж. Там Северус остановился и сосредоточился, попросив Выручай-комнату появиться.       — Но это же седьмой этаж. Тут находится Выручай-комната, — сказал Гарри.       — Именно.       — Ты знаешь о комнате? Но я думал…       — …думал, что она появляется только перед студентами? Нет, это не так, Гарри. Комната открывается тем, кто сильно в ней нуждается, в том числе и учителям. — Северус коснулся ручки двери. — Идём?       Гарри пошёл за Северусом в комнату, напоминающую боксёрский зал. Стены были обшиты деревянными панелями, а на одной стороне был ряд зеркал, недалеко от профессора зельеварения с серебряного крючка, подвешенного к потолку, свисала набитая тяжёлая сумка. В другом углу небольшая сумка из красной кожи тоже была подвешена к круглой платформе. В стороне стояла деревянная скамейка, на ней лежали два набора боксёрских перчаток (красных и зелёных), пару полотенец, кубки с водой, кожаная скакалка, два набора чёрных бинтов для рук и книга «Искусство бокса».       — Офигеть! Ощущение, будто я попал в одну из сцен фильма «Рокки», — воскликнул Гарри. — Ты знаешь этот фильм? Он о боксёре-чемпионе из Филадельфии.       — Да, я немного знаю маггловскую культуру. — Северус снял мантию и повесил на крючок рядом с дверью. Он взмахнул палочкой рядом с собой, и его одежда изменилась на повседневные спортивные штаны и чёрную рубашку с короткими рукавами. Гарри долго не мог прийти в себя, ведь он впервые видел Северуса в другой, «неволшебной», одежде, а в это время он произнёс заклинание, и пара больших ботинок обулась на его ноги. Затем профессор зельеварения достал галстук и завязал волосы сзади.       Гарри было сложно сдержаться и не разинуть рот от удивления.       — Ты выглядишь… иначе, Сев.       Северус закатил глаза.       — Сними мантию, Гарри, и повесь рядом с моей.       После того, как мальчик сделал это, Снейп трансформировал футболку и джинсы подопечного в наряд, похожий на его собственный, только с золотой футболкой.       Гарри призвал к себе высокие сапоги и надел их, а затем выжидающе посмотрел на профессора.       — Ты умеешь боксировать?       — Да. Не профессионально, конечно, но достаточно, чтобы постоять за себя в рукопашном бою, если это когда-нибудь произойдёт, и чтобы научить тебя тому же.       — Но… ты же волшебник. Где ты научился этому?       — Волшебник, выросший, как маггл, как и ты, — напомнил Северус. — Мой отец не разрешал мне говорить о магии или как-то упоминать её. Он, как и твой дядя, хотел «нормального» ребёнка, поэтому я рос больше, как маггл, а не маг, и лишь изредка мама тайно рассказывала мне о магии. У меня был дядя по имени Ричард, младший брат отца. Он приезжал к нам раз в неделю. Дело в том, что это был, в принципе, единственный родственник со стороны отца, которого я видел. После женитьбы на матери он разорвал все связи с родными. В общем, мне было девять лет, и в тот день Ричард приехал к нам, чтобы посмотреть, как идут наши дела, а я пришёл из школы с синяком.       — Они и тебя презирали, — понимающе сказал Гарри. Он мог представить, каким ребёнком был Северус — худым, застенчивым и слишком умным — идеальная мишень для хулиганов.       Таким был и сам Гарри.       Профессор зельеварения кивнул.       — В общем, Ричард увидел и спросил, что произошло. Я не хотел ничего говорить, но он сам обо всём догадался и через пару дней отвёл меня в гараж, чтобы научить азам бокса. Когда-то он считался джентльменским видом спорта, и в некоторых кругах до сих пор таковым и остается.Целую неделю дядя показывал мне различные приёмы, а потом ушёл. Больше я его не видел, но то, чему он меня научил, я запомнил надолго.       — Это помогло?       — Вполне. И не только с соседским сбродом. Я понял, что небольшая тренировка помогает снять стресс и напряжение быстрее и лучше, чем какое-либо зелье. Особенно, когда появляется желание кого-то придушить. — Северус подошёл к скамье и начал обматывать руки боксёрским бинтом. — Возможно, это довольно странный метод управления гневом, но мне нравятся результаты. Думаю, тебе тоже понравится. — Снейп подозвал мальчика к себе и тоже обмотал его руки, чтобы тот их не поранил.       Мужчина бросил вторую пару перчаток Гарри, который с недоверием уставился на них.       — Вы хотите… подраться со мной, сэр? — Северус удивлённо покачал головой.       — Пока нет. Сначала попробуем с грушей. Смотри, — Северус надел перчатки. — Сначала разомни голову, шею и плечи, — мужчина начал показывать упражнения для разогрева.       Он также продемонстрировал, как стоять, расставив ноги на ширине плеч, и двигаться мягкими скользящими шагами вокруг сумки, подняв руки, чтобы защитить лицо и грудь, согнув локти и опустив подбородок.       — Свой вес больше перенеси на носочки, а не на пятки. Так ты будешь быстрее двигаться. Бокс — это не просто грубая сила, а целая наука. Здесь очень важны ловкость и быстрота. Сосредоточь свой взгляд на сопернике, а затем, когда тот ослабит защиту, нанеси удар, вот так!       Северус быстро и сильно ударил головой грушу, и та покачнулась. Он нанёс еще несколько ударов, пониже и повыше.       — Поскольку ни один не похож на Хагрида, то я буду больше времени уделять ловкости и быстроте, а не грубой силе.       Профессор показал Гарри правый кросс, левый хук и апперкот.       После он немного размялся, а затем начал бить грушу. Снейп в это время учил подопечного правильным ударам, перемещениям, уклонениям и плетениям.       Вскоре Гарри понял, что бьёт намного сильнее или точнее, если представит вместо груши дядю Вернона или Волдеморта. Да даже Рон или Малфой подойдут. И чем сильнее он колотил грушу, тем больше спадало напряжение в его теле. Подросток чувствовал, как его магия постепенно успокаивается. Снейп тоже ощущал это.       Волшебник позволил своему подопечному бить грушу до тех пор, пока его магия и гнев не успокоятся.Затем он сказал Гарри немного отдохнуть и подал кубок с водой.       — Ну, как? Тебе лучше?       — Да, намного, — сказал Гарри, вытирая лицо полотенцем.       — Хорошо. Тогда предлагаю тебе всякий раз, когда ты чувствуешь грусть или радость, приходить сюда, а не спускаться ко мне в лабораторию.       — Да, сэр. Когда я буду боксировать с вами?       — Не сейчас, птенец. Сначала груша, потом только я.       После небольшого отдыха Северус протянул Гарри скакалку, на что тот долго отнекивался. Это продолжалось до тех пор, пока мужчина не начал объяснять, что это упражнение улучшает ловкость, а также полезно для сердца.       — Если тебе когда-то придётся защищаться, то очень важна будет хорошая работа ног, а также опущенная вниз голова и поднятые руки.       Эту фразу гриффиндорец слышал каждый раз во время тренировки с профессором зельеварения в выходные. Она была необходима, так как Рон оставался мерзавцем, а Гарри больше не мог это терпеть. Бокс хорошо успокаивал его. По крайней мере, гриффиндорец больше не взрывал котлы или что-то ещё.       Спустя несколько занятий мальчишка всё-таки набрался смелости и спросил своего наставника, почему тот не пытался защититься от Мародёров. — Иногда у меня получалось. Однажды я разбил очки твоему отцу, расквасил ему губу и выбил Блэку два зуба. Но большинство наших стычек решалось с помощью магии. Они видели, на что я способен в рукопашном бою, поэтому обычно мне связывали руки.       — Оу, — Гарри пожал плечами. Лично он понимал, что это отличный способ подготовки к встрече с Волдемортом. Может быть, у него получится хорошенько заехать в глаз правым хуком. Он сосредоточился на ударах по груше, позволяя ритмичным ударам снять напряжение.       Гриффиндорец остановился по сигналу Снейпа и подошёл к скамейке, чтобы глотнуть ледяной воды и сесть отдохнуть, расшнуровав перчатки и положив их рядом с собой.       — Северус? Ты тренировал других учеников?       — Нет, ты первый.       — Я? Почему?       — Потому что большинство слизеринцев не одобряют маггловские методы снятия стресса, хотя мне удалось добиться, чтобы некоторые из них медитировали по вечерам. Кроме того, ни один студент, который у меня когда-либо был, не нуждался в подобной тренировке. На них не оказывалось такое же сильное давление. Да, и в принципе вряд ли им это когда-нибудь понадобится.       — Ты прав. Спасибо большое, тренировки мне очень помогают. Теперь, когда Рон на меня наезжает, я просто… ухожу.       — Хорошо. Иногда отступать намного сложнее.       Но то, что стычки между младшим Уизли и его подопечным продолжались, очень злило профессора зельеварения. Если это продолжится и дальше, то придётся разговаривать с Макгонагалл, чтобы та взяла мальчика под свой контроль и оградила его от Гарри.       Но пока дело не дошло до драки, поэтому Северус не хотел вмешиваться, поскольку знал, что Поттер этого не оценит. Сейчас мужчина просто заботился о нём, делая всё то, что не делал раньше.

***

      Всю эту неделю, пока Гарри ходил на уроки «по управлению гневом», окклюменции и зельеварению, Рон был в грустном и мрачном настроении. Джинни была зла на него, Гермиона не разговаривала с ним, а Лаванда пыталась уговорить его помириться с бывшим лучшим другом, когда они были в Хогсмиде в выходные.       — Рон, он твой лучший друг. Не забывай это, а ещё…       — Он был моим лучшим другом. Теперь Гарри вместе со Снейпом, — проворчал рыжий.       — Прекрати! Ты дуешься, как трёхлетний ребёнок, — упрекнула Лаванда.- Ты прекрасно знаешь, что у человека может быть больше одного лучшего друга, и не всегда они дружат между собой.Например, я дружу с Анджелиной Джонсон, но она терпеть не может мою другую подругу, Луну Лавгуд. Думает, что она чокнутая. Но это не значит, что из-за Энджи я перестану дружить с ней.       — Это разные вещи. Луна не Снейп, да тем более вы девушки…       Лаванда хихикнула.       — Мы девушки? Иногда ты говоришь настолько абсурдные вещи, что становится смешно. Я просто пытаюсь, чтобы ты понял, что следует помириться с Гарри. Это плохо на тебе сказывается, а особенно на твоём чувстве юмора.       — На чём?       — Юморе. Ты знаешь о четырёх основных темпераментах? Так вот, прямо сейчас в тебе избыток меланхолика и холерика и очень большой недостаток сангвиника.       — Я ничего не понял, Лав.       — Ох, ради всего святого, Мерлин! Ты хоть что-то помнишь из уроков гадания?       — Нет. Обычно я сплю или рисую в блокноте, — бесстыдно признался Рон.       — Ты безнадёжен, понимаешь это? Я имею ввиду, что ты очень зол и подавлен, а тебе нужно быть просто счастливым. И мне кажется, причина всего этого — ссора с Гарри. Итак, почему тебе просто не смириться и не оставить всё, как есть? Тогда ты просто будешь с ним дружить и не переживать о Снейпе. А вообще наставник — это не друг. Он больше похож… на опекуна. Так что нет причин, по которым ты не сможешь больше дружить с Гарри после того… как извинишься.       Рон надулся.       — Кто сказал, что я должен извиниться?       — Я, твоя сестра, Гермиона. Да практически все девочки с Гриффиндора.       — Вы все сошли с ума.       — И с чего ты это решил? Ронни, просто проглоти свою тупую мужскую гордость и скажи два простых слова: «мне жаль». Тогда Гарри простит тебя, а ты перестанешь быть «таким». Сначала это было мило, но сейчас… раздражает.       Рон всплеснул руками.       — Что с тобой происходит? Ты же знаешь, что парни никогда не извиняются.       — И вот почему парни остаются одни, без близких друзей, — самодовольно сказала Лаванда.       — Угу, ладно.       — Ронни, дорогой, может, съешь мороженное? — сладко спросила Лаванда.       Рон сглотнул. Выражение лица девушки было точь-в-точь, как у его матери, когда та тоже сердилась.       — Ладно… я не это имел ввиду.       Она улыбнулась, глядя на него, а затем поцеловала.       — Видишь? Это было не так уж и трудно. А теперь просто скажи тоже самое Гарри, и всё.       Прежде чем Рон успел что-то сказать, Лаванда поцеловала его снова, и его мысли сразу же улетучились.       Но даже после этого разговора Рон не признал свою вину и не хотел извиняться. Где-то в глубине души ему хотелось, чтобы Гарри вернулся и сказал, что был неправ, а Снейп действительно был жирной летучей мышью, живущей в подземелье. Тогда всё могло вернуться обратно, ещё до того, как гриффиндорец стал анимагом.       Поэтому он продолжал сторониться бывшего друга и упорно игнорировал его. Но на следующих выходных ситуация достигла апогея.       Рон спросил Гарри, что он делает. На что тот ответил, что ему нужно медитировать, так Снейп учил контролировать эмоции. Уизли хихикнул и сказал: — О, это забавно! Профессор зельеварения учит контролировать эмоции. Как будто у него самого это получается. У него самый скверный характер в школе. А ещё он самый настоящий лицемер!       Гарри стиснул зубы и сказал: — Ты одна из причин, почему я медитирую, Рон.       Затем он встал из-за стола и вышел в портретную нишу.       Джинни с отвращением посмотрела на своего брата и потопала наверх.       Рон прикусил нижнюю губу, а затем пошёл в свою комнату, лег на кровать и начал листать журнал по квиддичу. Он жалел, что нельзя забрать свои слова, сказанные недавно, обратно.       Минут пять спустя его разбудил отчаянно ухающий Сычик, держащий в когтях зловещий красный конверт.       «Что? Кричалка? Чёрт!»       Он осторожно взял красный конверт и, съёжившись, открыл его.       Секунду спустя гневный голос Молли Уизли заполонил всю комнату и был слышен даже за её пределами. Рон поморщился, она настроила заклинание на максимальную громкость.       РОНАЛЬД БИЛИУС УИЗЛИ!       КАК ТЫ МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ ТАКИЕ ГАДКИЕ ВЕЩИ О СВОЁМ ДРУГЕ, НЕ ГОВОРЯ УЖЕ ОБ УЧИТЕЛЕ? Я НЕ УЧИЛА ВАС ТАКИМ МАНЕРАМ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! ТЫ ВЕДЁШЬ СЕБЯ КАК МАЛЕНЬКИЙ КАПРИЗНЫЙ И РЕВНИВЫЙ РЕБЁНОК, ПРОСТО ПОТОМУ ЧТО ГАРРИ БЛАГОДАРЕН ПРОФЕССОРУ СНЕЙПУ ЗА ЕГО СПАСЕНИЕ! ТЕБЕ ДОЛЖНО БЫТЬ СТЫДНО! ГАРРИ ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ С ТОБОЙ, ПОМОГАЛ С ДОМАШНИМ ЗАДАНИЕМ, ИГРАЛ В КВИДДИЧ И ШАХМАТЫ, И ВОТ КАК ТЫ К НЕМУ ОТНОСИШЬСЯ? ОСКОРБЛЯЕШЬ И ИЗБЕГАЕШЬ ЕГО? ГДЕ ТЫ НАУЧИЛСЯ ТАКОМУ ПОВЕДЕНИЮ, ПОТОМУ ЧТО Я ТЕБЯ ТАКОМУ ТОЧНО НЕ УЧИЛА!       ГАРРИ ДЛЯ МЕНЯ КАК СЫН, И Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВСЕ МОИ ДЕТИ ЛАДИЛИ ДРУГ С ДРУГОМ. А ТЫ ПОЗВОЛИЛ «ГОВОРИТЬ» СВОЕЙ ГОРДОСТИ, КАК В ПРОШЛОМ ГОДУ. НЕТ НИКАКИХ ПРИЧИН, ПО КОТОРЫМ ГАРРИ НЕ МОЖЕТ ГОВОРИТЬ СО СЛИЗЕРИНЦАМИ, КАК С ГРИФФИНДОРЦАМИ. ТЕБЕ ПРОСТО НУЖНО ПЕРЕСТАТЬ ВЕСТИ СЕБЯ КАК ВЫСОКОМЕРНОЕ ОТРОДЬЕ И ПОБЫТЬ ХОТЯ БЫ НЕМНОГО ОТВЕТСТВЕННЫМ И ДОБРЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ? А ТЕПЕРЬ, РОНАЛЬД, ИЗВИНИСЬ ПЕРЕД ГАРРИ ИЛИ, ДА ПОМОЖЕТ МНЕ МЕРЛИН, Я ПРИДУ К ТЕБЕ, И У НАС СОСТОИТСЯ СЕРЬЁЗНЫЙ РАЗГОВОР, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК!       НЕ СТОИТ ИСПЫТЫВАТЬ МОЁ ТЕРПЕНИЕ!       И ДА, НЕ СТОИТ ОБИЖАТЬ ДЖИННИ, Я БЫ ВСЁ РАВНО УЗНАЛА ОТ ОДНОГО ИЗ ТВОИХ БРАТЬЕВ.              ХОРОШИХ ВЫХОДНЫХ, И ПОМНИ, ЧТО Я ТЕБЕ СКАЗАЛА! ИЛИ ЖЕ!       Рон лежал на кровати с открытым ртом и пылающим лицом, жалея, что не может проклясть Джинни за то, что та пожаловалась маме. Хотя с другой стороны, она всегда так поступала, если между братьями бывали какие-то стычки.       «Нет никаких причин, что сейчас она поступит по-другому», — мрачно подумал Рон.       Наконец кричалка подошла к концу, и Уизли вздохнул с облегчением, пока не раздался хлопок в воздухе. Из говорящего конверта вылезла деревянная ложка, которая сильно ударила подростка по заднице, а затем исчезла.       Рон взвизгнул.       — Оу! Чёрт возьми, мам!       Он потянулся назад, чтобы потереть ноющий зад. Кричалка самоликвидировалась, разбросав красное конфетти по всей кровати.       Со стоном Рон встал. Сначала он разозлился на мать за то, что она сунула нос не в свои дела, но затем парень задумался и понял, что она права. Уизли ужасно обошёлся со своим лучшим другом и снова позволил своей гордости встать на пути их дружбы.Прямо как в прошлый раз.       «О Мерлин! Я действительно тупой осёл. О чём я только думал? Лаванда была права. Мне не нравится Снейп, но я дружу с Гарри и не должен это прекращать. Он мой лучший друг, и я не хочу его потерять, даже если никогда не пойму, почему он считает профессора зельеварения хорошим».       Рон вздохнул.       «Каждому своё. А теперь мне стоит подумать, как лучше извиниться. Пока мама действительно тут не появилась. Тогда Джинни придётся несладко за то, что она чёртова ябеда и поставила меня в неловкое положение», — подумал он.

***

      Когда позже в тот же день Гарри вернулся в гриффиндорскую башню, он обнаружил ожидающего его Рона в гостиной. Она была пуста, потому что все были на улице, наслаждаясь хорошей погодой.Гарри почти прошёл мимо него, но Уизли преградил ему дорогу и сказал: — Послушай, Гарри, знаю, я был настоящим мерзавцем, плохо относился к тебе и всё такое. Просто хочу сказать, мне жаль, понимаешь? Мир?       Гарри смотрел на него целую минуту.       — Ты репетировал целый день?       — Э-э… да, можно и так сказать. Ты простишь меня?       Гарри колебался.       — Ты действительно хочешь дружить со мной или спасаешь свою задницу?       Рон покраснел.       — Ты знаешь?       — Да, Деннис рассказал мне о кричалке. Как и половина школы. Итак, получается, ты хочешь быть моим другом, и неважно, с кем я буду дружить ещё?       Рон сглотнул.       — Я хочу быть твоим другом, хоть и против Снейпа.       — Снейп — это моё дело. Тебе он не должен нравиться, но я попрошу уважать его. Хорошо? Или я прекращу нашу дружбу.       — Нет… я согласен. Ты простишь меня?       — Ладно, Уизли, ты прощён. Просто никогда больше так не делай, — затем Гарри щёлкнул Рона по затылку.       — Эй! Больно!       — Так и предполагалось, — сказал гриффиндорец. — Теперь, когда я вбил в тебя немного здравого смысла, как насчёт партии в шахматы?       Рон ухмыльнулся.       — Я не против, и в этот раз даже позволю тебе победить.       — Сделаешь это, и я действительно надеру тебе задницу, — прорычал Гарри и толкнул своего друга в плечо.       Рон поморщился.       — Мерлиновы штаны, Гарри, когда ты научился так бить?       — Я тебя просто похлопал по плечу.       Уизли принёс из комнаты шахматы.       — Так я получу ответ на свой вопрос?       — Тренировка по управлению гневом, — ответил Гарри, а затем рассмеялся, увидев ошарашенное лицо Рона.