Это было так...

— Что? Верно, я Т/и Т/ф… Что вы говорите? Да? Я поняла. Буду в ближайшее время!       Девушка сбросила вызов. Чёрт, опять этот Накахара напился и влип в неприятности! Т/и снова звонили из очередного элитного клуба, торжественно сообщая, что она единственная, до кого удалось дозвониться, и что её друг валяется в полубессознательном состоянии, а им бы уже пора закрываться. («Ну да, действительно! Четыре утра на часах же!») И ладно бы такое происходило редко, с кем не бывает, как говорится. Так нет же! Такие «заскоки», когда он напивался до состояния невменяемого животного и почти до потери пульса, случались у Чуи, её напарничка, чёрт бы его побрал, раза два-три в месяц. И каждый раз её поднимал телефонный звонок в самое неадекватное время — то в три часа ночи, то в два, а то и в четыре, как сегодня.       Пробурчав себе под нос несколько нелицеприятных эпитетов в адрес незадачливого пьяницы, и пригрозив в пустоту в следующий раз нарочно не брать трубку, Т/и потянулась, сонно моргнула и встала. Да, время ещё слишком раннее. Да, спала она от силы несколько часов. И да, ехать, разумеется, никуда не хотелось. И повторялось всё это уже не один раз, и вполне можно было бы разбудить того же Тачихару, чтобы отправить за Чуей его, но… Но всё равно Т/и, хоть и ругаясь вполголоса последними словами, собралась в короткую поездку. Впрочем, как всегда. Она всегда приезжала, даже в самое дикое время, и с завидным постоянством вытаскивала своего любимого гуляку из неприятностей, в которые тот умудрялся вляпаться со сказочной быстротой. Да-да, именно «любимого» гуляку, и никак иначе.       Когда у неё зародились чувства к беспечному, порой невыносимому и жутко упрямому, но такому по-своему весёлому и даже немного застенчивому (только это большо-ой секрет!) Чуе? Она уже и сама не знает. Может быть, когда она впервые попала в Портовую мафию, и он, хотя и в своей обычной манере, но защитил её от раздражённого Акутагавы, которому после проваленного задания под руку так не вовремя попалась глупая девчонка? Или тогда, когда они с Накахарой ухитрились сильно простудиться на ответственной миссии и, чтобы совсем не слечь, по очереди ухаживали друг за другом, отпаивая двойными дозами лекарств и параллельно успевая краем глаза следить за назначенной целью? Кстати, то задание они с блеском выполнили. Или, может, во время очередной пьянки, после которой ей снова пришлось спасать шкуру уже бесчувственного от алкоголя напарника от совершенно взбешённого босса, нагрянувшего в самый неподходящий момент из существующих, и спешно маскировать Чую под крепко спящего? Неизвестно. Но факт остаётся фактом — без своего рыжего чуда Т/и теперь уже вряд ли проживёт.       Наскоро собравшись, она выскочила из дома и поехала в тот самый клуб, откуда ей звонили, благо, адрес был знаком. Выйдя из машины перед большим зеркальным зданием, больше напоминающим небольшой торговый или деловой центр, чем место для тусовок, мафиози присвистнула. Да-а, вот уж Чую сегодня занесло…       Пулей влетев в шикарный холл и уже готовясь расхлёбывать гипотетические неприятности, она собиралась перезвонить по номеру и уточнить, откуда именно забирать напарника, однако это оказалось лишним. У лифта её встретил охранник (Швейцар? Официант? Бармен?), с трудом удерживающий наполовину вменяемое тело парня, которого назвать лучшим бойцом Портовой мафии можно было бы только имея неплохое воображение. Опознать возможно было разве что по шляпе, которая даже сейчас необъяснимым образом держалась на голове хозяина, несмотря на его… Хм, скажем так, «не совсем адекватное» состояние. — Т/и Т/ф — это вы, так? Кем вам приходится этот человек?       Девушка едва заметно поморщилась. Голос секьюрити оказался под стать его внешности — стерильно-вежливый. Не было ни намёка на какие-либо чувства — удивление, интерес, отвращение к настолько пьяному парню, в конце концов — ничего. Кстати, судя по его поведению и по тому, что с неё не потребовали компенсации за что-либо, Чуя не попал ни в какие авантюры, что для него было даже странно. Впрочем, Т/и сейчас было не до разбора приключений сотоварища, но мысленная пометка «поговорить, как проснётся» прочно укрепилась в сознании. — Да, это я. Этот парень — мой… — немного притормозила, с трудом подавляя желание окончить фразу на слове «мой», — хороший друг. — Хорошо. Вам помочь донести его до машины? — сказал охранник, окидывая Т/и пристальным взглядом, словно намекая на её комплекцию. Да, даже если ты один из «самых крутых бойцов» (по версии самого Чуи), это не значит, что ты перестаёшь быть хрупкой девушкой и можешь перенести парня, который весит гораздо больше, чем ты, на такое расстояние. — Не надо… Ик! Отпусти меня, ты, придурок, я сам… ой… пойду!       Так невовремя начавший активно двигаться и возмущаться, Накахара вырвался из поддерживающих его крепких рук и стал махать кулаками, восклицая что-то вроде «нечего меня трогать», «свали отсюда», «тупой качок», и нечто подобное, пока не стал двигаться вперёд. Как ни странно, первые два шага он сделал абсолютно нормально, зато на третьем одна нога зацепилась за другую, и незадачливый пьяница полетел на пол, едва успев поставить руки перед лицом и сгруппироваться.       Секьюрити укоризненно посмотрел на разбушевавшегося парня, закатил глаза и поднял уже несколько вялого в движениях Чую, заставляя его опереться одной рукой о своё плечо. Под другую руку напарника подхватила Т/и, чуть сгибаясь под тяжестью чужого тела.       Накахару, пусть и с трудом, но всё-таки дотащили до машины. Охранник, как только сгрузил эспера на переднее сиденье (Т/и решила, что лучше напарник будет у неё на виду, чем вытворять непонятно что сзади), чинно удалился, почему-то не оглядываясь. Сама она поудобнее устроила уже начавшего засыпать Чую так, чтобы он никуда не делся во время движения, и села за руль. Уже собираясь давить на газ, девушка расслышала тихие слова парня, сказанные в полусне: — Т/и, как же я тебя люблю… Т/и… Очень люблю…       Та грустно улыбнулась. Интересно, а искренне ли он это сейчас говорит, или ему просто невероятный сон снится? Может, пытается выразить свою благодарность за «спасение» из клуба, или вовсе не понимает, что говорит, в пьяном угаре… А, неважно. Всё же она никогда не замечала, чтобы Накахара проявлял к ней какие-то чувства, кроме дружеских. И вообще, вёл себя так, будто не видел, что она к нему испытывает, как смотрит исподтишка, как дрожит её голос, когда он приближается к ней слишком близко. Хотя порою ей казалось, что он оказывает ей какие-то знаки внимания, но она всё списывала на особенности напарнических отношений, не считая это флиртом. Тем более — от Чуи.       … Дорога до дома оказалась удивительно короткой. С усилиями, достойными какого-нибудь эпического героя, девушка таки почти донесла на себе еле передвигающего ногами напарника до лифта, а потом до своей квартиры. После уложила его на диван и поставила рядом стакан воды с таблеткой. Мало ли, вдруг проснётся раньше, чем она. Т/и ведь не понаслышке знает, что такое сильное похмелье — ни встать, ни сесть, пока лекарство не примешь. Любимую (и очень стойкую, как оказалось) шляпу эспера она аккуратно сняла и положила тут же, рядом с его головой. На всякий случай.       Устало потянувшись, Т/и прилегла с краю на диван, не собираясь засыпать, просто немного полежать, и… Сон, так нагло прерванный в четыре утра, поспешил наверстать упущенное, и вскоре она уже спала сладким сном рядом с Чуей, почти в его объятиях, правда, вот что обидно — ни он, ни Т/и в этот момент ничего не осознавали.

***

      Когда девушка проснулась, первое, что бросилось в глаза — светящийся циферблат электронных часов, которые показывали без пяти восемь. В комнате было уже светло, сквозь так и не занавешенное шторами окно в комнату легко проникали лучи солнца. Видимо, один из них и разбудил Т/и.       Только спустя какое-то время до неё дошло, что чьи-то руки нагло и собственнически обнимают её за талию. Спину тут же прошиб холодный пот. Кто может это делать? Почему она спит на диване, а не на своей кровати? Что, чёрт возьми, вообще произошло?       Т/и не спешила двигаться, пытаясь мысленно нашарить вчерашние воспоминания. Голова была тяжёлой от недосыпа. Ага, точно. Сегодня в четыре утра ей позвонили из какого-то элитного клуба с требованием забрать снова напившегося напарника. Она поехала, привезла того к себе домой, поставила стакан и лекарство рядом, потом прилегла на секундочку и… Похоже, уснула. Хорошо так уснула.       Осторожно, стараясь не делать резких движений и не разбудить тем самым Чую (а это точно был он, больше некому было лежать на её диване и обнимать, собственно, хозяйку мебели за талию), Т/и развернулась.       И встретилась с теперь уже осмысленным взглядом цвета безоблачного неба. Обладатель тех самых глаз мягко и молча улыбнулся, что для него вообще-то равносильно подвигу, и притянул девушку к себе ещё ближе. — О, Чуя! А ты, эм… Уже проснулся, да? — пролепетала девушка, дико смущаясь от позы, в которой они лежали, и попыталась выбраться из плотного кольца рук. Параллельно пришло осознание, насколько глупо прозвучало сказанное… Однако, Накахара не только не выпустил красную от смущения Т/и из объятий, а лишь сильнее сжал руки. («Да куда уж крепче-то?!») — Ха, по-моему, это я должен задавать вопросы. Например, что я делаю с тобой в одной постели? — насмешливо прозвучал ответ. — Не то чтобы я против, конечно, но всё же, м?       Т/и оставалось только дивиться удивительно спокойной реакции напарника на такое пробуждение. В прежнее время её любимый боец бы непременно начал бы кричать и ругаться, выясняя, что произошло, совсем не в таких дружелюбных выражениях. Да и это его «не то чтобы я против»… — Во-первых, мы всё=таки не в постели проснулись, а на диване. Во-вторых… — Т/и рассказала всё по порядку, даже стараясь выражаться вежливо и корректно, а не нецензурно, хотя очень хотелось, в свою очередь спросив, из-за чего Чуя напился на этот раз. Прежде, чем ответить, тот уткнулся носом ей в волосы, и полежал так несколько минут. После чего чуть отстранился, и начал объяснять.       Выяснилось, что на этот раз причина была не из обычных «хотел забыться и расслабиться», «повеселиться» и «просто так». (Да, рассказывать напарнице о причине очередного гулянья стало у них этакой своеобразной традицией.) — Понимаешь ли, дорогая Т/и, — «дорогая?..» Да, верно, такой тон голоса должен был насторожить меня ещё в тот момент. — Я давно влюблён в девушку, у которой я, по-видимому, не вызываю никаких ответных чувств, кроме дружеских. И буквально на днях я увидел её с другим… Вот и не выдержал.       Вот и всё. Звук её разлетевшегося на мельчайшие осколки сердца можно было, казалось, физически услышать. Но нет, после этих слов в комнате наступила звенящая тишина. После чего заметно погрустневший Накахара продолжил, не подозревая, что сейчас в душе его напарницы произошёл полный переворот, а после него и кошмарная смута. — Она мирно сидела и пила кофе в маленькой кафешке, а напротив неё сидел парень. Угх, порву ублюдка, когда встречу! В общем, после этого я понял, что та, кто мне нравится, точно не любит меня, и что у меня нет никаких шансов. Вот я и решил… эм… Посетить то заведение.       Погодите-ка. Осколки разбитого сердца вяло шевельнулись. То, что Накахара сейчас рассказывает — то событие — подозрительно напоминает одну из встреч Т/и. И как раз с симпатичным парнем. Секундочку. А что, если… Но додумать ту несомненно заманчивую мысль ей не дали. Видимо, озадаченное выражение лица девушки вконец вывело эспера из себя. — Да как ты не поймёшь всё, глупая?! — громкий вопль заставил задумавшуюся Т/и вздрогнуть. Невольно она подняла взгляд на лицо Чуи и утонула в глазах цвета грозового неба, потемневших от гнева и волнения. «Какие они у него удивительные», — мелькнула восхищённая мысль. — Я люблю тебя, Т/и! И больше ни за что ни к кому не отпущу, даже если ты против, понятно?       И её же собственный напарник её поцеловал. Дерзко, грубо сминая нежные губы, проникая языком в рот, не давая ни возразить, ни тем более отстраниться. На миг оторвавшись от вожделенных губ любимой, он снова приник к ним, по-видимому не желая, чтобы та хоть что-нибудь говорила. Но она не сдавалась, и поймав промежуток между жадными поцелуями, быстро выпалила: — Я тоже люблю тебя, Чуя! Тишина. Безгранично удивлённый, эспер застыл и молча смотрел на девушку. Та тоже пристально вглядывалась в его глаза, стараясь предугадать его реакцию, с некоторой опаской ожидая чего-то такого же буйного. Но Накахара только широко, счастливо улыбнулся и обнял Т/и, вновь уткнувшись носом в её макушку. — Ловлю на слове. И ещё… Больше из кровати я тебя не выпущу!       Она же в ответ обняла своего бесконечно любимого парня, и прижалась к нему как можно сильнее, спрятав лицо у него на груди. Прямо сейчас недавняя вспышка какой-то обозлённой страсти отошла на задний план, уступив место чему-то боль… Но тут волшебный момент разрушила трель будильника. — Ой, Чуя! Мы же работу почти проспали-и!