Дом, в котором... он кричал стихами

В этом огромном-огромном Доме я был один, изначально. по моей палате никто не бродил и я говорил со стенами сам, не ведя ни щекой ни бровью, творил всё, что мог — глазами. над моими венами текла жизнь моя, иногда кровью, иногда просто белым, прозрачным. где-то тогда и стал значимым Он, тогда я и встретился с чудесами. я узнал его по грустному взгляду, а тебя по перьям на белёсой стене. и не было для меня больше нигде сказки краше, где краски твои ярче радуги, звонче пляски. тогда не было время беде…тогда ты посылала к далёкой «звезде» все мои неудачи, говорила «ты не бездарен», а он давал опору, что я не схожу с ума, поколь не один эти вижу грани, и я был благодарен вам. время прошло. вы выросли — сказал будильник в семь утра, смотря на меня уставшими томными цифрами, как собутыльник. нам два последних дня этих проросли волчьей песнею. несу одинокое бремя и вою… на весь Могильник. я полагаю, сестрица, нас теперь двое, в этом таком огромном-огромном Доме, что не осмотреть и не обогнуть вдвоём., но третью пару рук днём с огнём не сыщешь — Смерть сама решила отняться и спеть последнюю песнь. здесь не предугадать. и тем, кому нужно было текать ещё намного-намного раньше, суждено продолжать оставаться тут. жить. не бояться фальши и дальше зажимать заветные гроши, завещанные нам дважды поровну… но, милая, не спеши, хоть ты, не спеши сломя голову, ноги и сердце, ломиться на Ту Сторону… во сне я видел как у тебя в груди поселилась горящая ящерица, и заснула, как в коме, а ты проснулась. я рад, что хоть ты вернулась. и пускай не по нашей воле, у нас в семье всегда была мода умирать в этом огромном-огромном Доме…