Артель живых

После полудня Андриано и Базиль вышли из своей уютной комнаты, именуемой ими ласково "мастерской", и направились в бульвар Сен-Жермен. Для осенней погоды солнце удивительно выглядывало из грозных темно-серых облаков. День обещал быть теплым. Базиль шел медленными шагами, хмурясь, и пиная злосчастные мелкие камни, будто отыгрываясь на них из-за плохого настроения. Андриано, двигаясь за своим другом, не замечал его хмурого настроения, и был увлечен своими мыслями, которые крутились у него в голове одна за другой, не имея логических концовок. По большей части мысли вертелись вокруг Базиля. В его нежных чувствах к другу сомнений никаких быть не может и он признался в этом себе еще в подростковом возрасте. Завернув за пятиэтажный дом, они оказались на просторном бульваре, окутанным всевозможными увеселительными и жилыми зданиями. Бульвар Сен-Жермен располагался на левом берегу Сены и протягивался на три километра. Этот бульвар служил интеллектуальным и культурным местом парижской жизни. Здесь проживали аристократы и писатели, а в кафетериях даже ночью бурлила жизнь. Тишину нарушил Демари, обратившись к спутнику. — Ты живой? Молчание убивает. Андриано, очнувшись от раздумий, тряхнул головой, посмотрел на спину собеседника и произнес. — К сожалению живой. Ты же у нас болтун-говорун, развлекай давай. — Как думаешь, тот художник, которого встретили вчера, придет в кафе? — Сказал, что придет, но я не уверен в полную силу. — сравнявшись в одну линию с Базилем, ответил Андриано. — Что ж, сами убедимся. У меня настроение накатить парочку бокалов красного, а может там и до чего другого дойдет. — оживляясь, добавил Демари и засунул руки в карманы стеганного коричневого пальто. — У тебя всегда доходит до чего-нибудь другого, Базиль. — со смехом ответил Андриано. — Ты прав, мой дорогой друг. — тихо с улыбкой на лице проронил парень и приобнял друга за плечи, прижав к себе. Базиль редко проявлял по отношению к своему другу каких-либо чувств по причине своего скверного характера и черствого сердца. И в такие порывы нежности у Андриано сердце словно подпрыгивало в груди и тепло разливалось по телу. Ему оставалось лишь прижиматься сильнее, скрывая бушующие внутри эмоции. Парни миновали бурлящий людьми бульвар Сен-Жермен и оказались на улице Ансьен-Камеди, и, болтая, зашагали в кафе "Прокоп", который находился в Латинском квартале. Кафе занимало целый первый этаж жилого кирпичного дома. Перед входом на деревянном щите висел цветной плакат, выполненный в технике литографии. Внизу плаката красовалась анаграмма знаменитого парижского художника Анри де Тулуз-Лотрека. Андриано Манчини, увидев плакат, пришел в настоящий восторг, так как он чистой любовью обожал этого творца и мечтал познакомиться с ним. Его живые, будто выходящие за грань линии и сюжеты картин сводили с ума. В этом увеселительном заведении по вечерам проходили представления: звездой программы была юная певица из бедной семьи, которую приметил владелец кафе, когда та пела на улице, стирая белье. Ее голос проникал в каждую клетку тела и заставлял содрогаться от возникших доселе неизвестных чувств, а внешность похожа на нимф из картины творцов течения прерафаэлитов: она была обладательницей таких же рыжих волнистых волос. Ее украшали маленький, аккуратный ясно очерченный рот, миндалевидные большие карие глаза, словно в них образовалось скопление космических звезд. Своей внешностью она приковывала внимание всех мужчин в этом месте. А те и думать забыли о дамах, чьими спутниками они были. Проникнув через толпу курящих мужчин внутрь кафе, Базиль сел за маленький столик, по краям которого расположились трое деревянных стульев без спинки. Скинув с себя тяжелое пальто, швырнул Андриано, намекая, чтобы он повесил в гардеробной. Андриано, поймав пальто, отнес и свою верхнюю одежду в гардеробную. В то время, пока отсутствовал Манчини, Демари успел заказать бутылку красного вина, два бокала и две дешевые сигары. Друг Базиля, освободившись после маленького дела, сел на свободный стул и положил локти на стол, задрав манжеты льняной рубахи. Убранство кафе представляло собой небольшое помещение, изысканно оформленное в светло-коричневом тоне, за исключением сцены, которая расположилась на небольшом подъеме. За сценой были вывешены тяжелые, бордового цвета гардины, закрывающие зону артистов и гримерной. Столы располагались по краям, оставляя немного место для танцев посередине. Стены кафе были пропитаны одурманивающим запахом разлитого алкоголя и табака, с примесью благовоний, которыми пытались избавиться от едких ароматов. Демари тут же привлек внимание зашедший в кафе парень в элегантном черном сюртуке и пенсне, золотая цепочка, которая пряталась в нагрудном кармане. Сняв шляпу, и держа ее в руках он осматривал заведение на наличие двух знакомых парней, с которыми недавно познакомился. Базиль, словил его растерянный взгляд, помахал рукой и вскочил со стула, непроизвольно толкнув его назад. Андриано так же последовал его примеру. Жером Равель, пройдя к столику парней, расстегнул сюртук и протянул сначала руку Базилю, затем и Андриано. Поздоровавшись, инициативу в свои руки взял бунтарь Демари: — Нашли кафе без трудностей? — Без. — коротко ответил Жером и взял свободный стул. — Вы дописали картину на берегу реки? — поинтересовался Андриано и принялся разливать вино по бокалам. Поняв, что не хватает третьего бокала, он подозвал к себе работника кафе и попросил еще бокал. — Надеюсь, что Вы выпьете с нами пару бокалов? — Да, вполне удовлетворен картиной. Я слышал, что здесь бывают живые выступления, поэтому намерен задержаться, и осушу с вами пару других. — с улыбкой произнес Жером. — Вот это по-нашему, ох, и напьюсь я сегодня, товарищи! — хлопнув по столу ладонями, огласил свое желание Базиль и взял бокал. — Предлагаю выпить за знакомство, чтоб оно продлилось долго. Будем! — За знакомство! — радостно пробормотал Манчини и осушил вино залпом. — Взаимно! — лишь коротко выдавил из себя Жером Равель и следом выпил содержимое бокала. Не прошло и десяти минут, как огни кафе слегка приглушили, создавая таинственную, окутывающую атмосферу. Все отдыхающие мужчины и девушки устремили взгляд на сцену. Небольшой оркестр, располгавшийся по краям сцены заиграла мелодию, написанную Гектором Берлиозом, представителем романтизма. На сцену вышла юная рыжеволосая певица и своим прекрасным голосом оглушила посетителей, отчего все присутствующие испытали нечто схожее с экстазом. Особое впечатление она произвела на Базиля Демари, который был прикован мыслями и взглядом к ней, к той, что своим пением заполонила его нутро. Позабыв о наличии алкоголя на столе, он встал со стула и направился ближе к сцене, чтобы увидеть ее вблизи. Андриано, заметив его очарование юным созданием, поджал губы, ревность обдала его словно кипятком, и он не мог противостоять этому чувству. Жером обладал чуткостью, которая помогала ему вливаться в общий поток знакомств и замечать истинные эмоции людей. Изменение на лице Андриано он не смог пропустить и решил поинтересоваться, все ли хорошо и что его побеспокоило. Его собеседник кивнул головой и оторвал взгляд от сцены и той рыжеволосой девицы. Выступление певицы повергло всех в бурное ликование. Зал зааплодировал. Этим действием не пренебрегли даже те, кто стоял перед выходом из кафе. Особо восхищенные присвистнули. Шум в ушах отрезвил Андриано и он налил себе и новому знакому по половине бокала вина. Безмолвие между Жеромом и Андриано прервал Базиль, шумно усевшись на свое место и скрипнув ножками деревянного стула. — Я очарован, друзья мои, очарован с головы до пят этим голосом и юным телом! — громко сказал Базиль, схватив бутылку со спиртным. Заметив, сколько там вина осталось, поморщился и продолжил тараторить: — Ну вы и выпить. Нужно еще заказать. Я сейчас. — выпив остаток вина залпом, направился за новой порцией выпивки. Отсутствие Демари никто и не успел заметить, так как он явился буквально спустя короткое время, словно он порхал по воздуху, а не шел на своих двух. — Красота - сила сногшибательна! — продолжал вести беседу Базиль, держа полный бокал с алкоголем. — Удобно говорить тем, кому повезло с красотой. — фыркнул Андриано и уставился в Базиля. — А кому-то нет. — он указал на свое лицо и опустил голову вниз. — У Вас явные проблемы с собственной оценкой. — без всякой злобы заметил Жером. — Чего так официально, Жером? Воспитание воспитанием, но давай на "ты" перейдем. Согласен? — спросил Базиль и разлил новую порцию выпивки по бокалам, на этот раз до краев. — Напиться, так напиться. Жером Равель поджал губы, посмотрев на свой полный стакан, но отказывать ему не посмел из-за бурного нрава Базиля. Лишь коротко ответил: — Согласен. Немного погодя он продолжил, поправив пенсне. — Есть хорошее размышление древних греков о красоте, добродетели из книга "Федр". Читали? Манчини сразу оживился, услышав знакомое название книги и расширенными от удивления глазами посмотрел на Жерома. — Я читал эту книгу Платона. Сократ толковал Федру о любовной тоске и добродетели. Он поведал ему о волне испуга, захлестывающей всякого при виде вечной красоты, о священном трепете, охватывающем благородного человека, когда, ликом божества, является ему совершенное тело, - как он вздрагивает, как теряет самообладание, едва смеет глаза поднять, как почитает того, кто одарен красотой, как хочет поклоняться ему и почти готов приносить жертвы. — Андриано замолчал, чтоб вдохнуть воздуха и промочить горло. Пока Андриано допивал вино, его размышления подхватил Жером Равель и воодушевившись, начал медленно со страстью говорить: — Ибо красота, только она достойна любви и вместе с тем доступна взору: она есть единственная форма духовного, которую мы в силах воспринять чувственно и нашими чувствами вынести. Слыша эти философские мысли, Базиль потер лицо руками и издал нечленораздельный звук, похожий на рык зверя, он почувствовал себя опустошенным, вымотанным до крайности, словно его энергию выдавливали из тела. — Черт возьми, мы пришли сюда болтать о каких-то добродетелях? Я пришел смотреть на девушек, пить и веселиться, что я, собственно, и делаю. Вы как хотите, а я пошел искать ту рыжую певчую птичку. — брюнет встал с места, взял пустой свой бокал и пустую бутылку, отнес на стойку к бармену. Андриано и Жером проводили Базиля взглядом. Они наблюдали за тем, как Демари подходит к людям с инструментами, он действительно искал рыжую певицу, лучик света в этом темном помещении, освещенный лишь тусклым светом и свечами на стенах. Снова в груди Андриано, его близкого друга, больно кольнул приступ ревности. Каждый раз в его голове крутились мысли, что было бы лучше, скажи Базилю о своих чувствах. Но страх быть обсмеянным и покинутым был сильнее, и оставалось лишь терпеть все его выходки и короткие влюбленности в женщин. Успокоившись, он взял себя под контроль и повернулся к новому другу. Тот сидел, крутя пенсне в своей руке и не сразу заметил взляд в свою сторону. — Жером, скажи, где ты живешь? Откуда родом? Чем занимаешься? — в такой непринужденной обстановке спросил Андриано, положив локти на стол. — Родился в Париже. Недалеко от Тюильри в первом округе. Там и живу в доме родителей. Отличное место для прогулок и писаний картин. По выходным езжу в Булонский лес, читаю там рукописи гуманистов, да и вообще прозу. Помогаю отцу с работой. Теперь расскажи ты, видно, ты не француз по акценту. — В Булонский лес??? Но туда ехать могут только обладатели экипажей. Я там ни разу не был. Повезло. — без тени зависти проговорил Андриано. — Можешь присоединиться с... — презрительно скривив губы, после паузы продолжил Равель, — Базилем на днях, я вам телеграмму пришлю. — Хорошо! А так насчет акцента ты прав, я родился в Италии в провинции Потенца. Родители, когда мне было шесть лет, переехали в Париж по причине повышения моего отца. Им пришлось оставить домик. Иногда мы туда ездим все вместе. Сейчас с Базилем живем на Монмартре, снимаем комнату, там же и пишем картины. — Мне посчастливилось побывать в Италии. Невероятно жарко, красиво. От мысли, что эта страна колыбель искусства аж дух захватывает. Бродить, любоваться да и только. Монмартр...Концентрация богемы, бродяг в одном месте. Одним словом колоритный район города. — Шумный веселый Монмартр. Базиль захотел жить там, и я был не против, так как там живет Тулуз-Лотрек. Ты знаком с его работами? — Конечно, его литография висит прямо около этого кафе. Думаю, этот художник получит большую славу во всей Франции. Может закажем абсент или вино? — Пить уже не хочется. — голосом, пронизанном усталостью проговорил Андриано и поправил свои волосы, зачесав на затылок. Жером закурил дорогую сигару и подвинул к себе небольшую стеклянную миску, служащую пепельницей. Люди в кафе сновали по всему помещению, заводя новые знакомства и просто ища друзей, у которых можно попросить небольшую сумму для дальнейшего веселья. У ближайшего столика к сцене сидел Базиль в компании той самой певицы, похожую на нимфу. К девушке и Базилю подошел мужчина хмурый на вид, с широкими бровями и узкими губами, в темном сюртуке и белыми перчатками. С ним в пару шагах находился еще один мужчина более в простом наряде, больше похожий на слугу. Базиль не удосужился встать и не поприветствовал персону. При виде этого человека рыжеволосая девушка вскочила с места и кинулась в объятия. Смотря на то, как девушка обнимает мужчину, Демари яростно вскочил со стула и подошел к ним. Бурный нрав Базиля позволял вести себя агрессивно по отношению ко всем без зазрения совести. Одним ловким движением руки он оттолкнул мужчину в богатом наряде от девушки. — Попрошу убрать от меня руки! Ингрид, жду объяснений. — удивленно спросил мужчина, поправляя верхнюю одежду. — Да, Ингрид! — злобно буркнул Базиль, разминая кулак, чувствуя приближающуюся драку. — И я требую объяснений. Слуга этого мужчины схватил Демари за рубаху, пытаясь вывести его из кафе. Тот же начал активно отбиваться от его сильной хватки. Ингрид лишь коротко сказала ему вслед, что это ее жених и, что ей не следовало его обманывать. Окончательно выйдя из себя, Базиль толкнул слугу и со всей силы двинул ему по челюсти. Ответный удар не заставил себя долго ждать и спустя долю секунды удар попался Базилю в глаз. Люди, стоявшие неподалеку от места драки разошлись по сторонам, не желая быть втянутыми в месиво из тел. — Жером, иди к Базилю, я возьму наши пальто. Не хватало, чтобы его вышвырнули из кафе в таком виде. Андриано быстрыми шагами направился в гардеробную и захватил пальто. Жером не успел оттащить Базиля от слуги и ему снова попало, только теперь уже в живот. Завязалась крупная драка, и чтобы успокоить разъяренных людей присоединился бармен и разносчик еды. Работники кафе взяли под руки Базиля и повели к выходу. За ними последовали Андриано и Жером. Работники кафе захлопнули дверь за их спинами, и Жером разочарованно осмотрел лежащего на земле Базиля. Он никогда не участвовал в таких сценах выяснения отношений из-за своего статуса и не знал, как сейчас поступить: то ли остаться и утешить парня, то ли убежать прочь, сохраняя честь. Андриано поднял друга с земли и начал надевать на него пальто. Базиль начал смеяться, держась за живот. — Вот нам и не пришлось платить за сигары и выпивку. Всегда бы так было. — сказал он, откашлявшись. — Хватит ввязываться в драку, Базиль. Хорошо, что не убили. — Вас часто выгоняют из таких мест? — тихо проронил Жером, отойдя от парней на пару шагов. — К сожалению часто, и мне жаль, что ты был свидетелем этого. Ничего не могу поделать с ним. — указав на Базиля, ответил Андриано. — Пойдем домой. — закинув руку Базиля на свое плечо, он зашагал прочь. — Постойте, у меня повозка здесь. Подвезу до дома. В таком виде лучше не ходить по городу. — Большое спасибо. — с улыбкой сказал Манчини. Жером подозвал к себе повозку, махнув рукой куда-то в тень. Погрузившись и устроившись на сидениях, парни направились к себе домой на холм Монмартра. Дорога оказалась спокойной и убаюкивающей. Базиль тут же погрузился в дремоту. В комнатушке Андриано заботливо освободил Демари от рубашки и ботинок. Натянул на него чистую сорочку и уложил в кровать. Сам же потом переоделся в ночную одежду и потушил керосиновую лампу. Сон не заставил себя долго ждать, выпитый алкоголь сделал свое дело.