Артель живых

В кабаках на Монмартре в Париже завсегдатаями были великие художники. Анри де Тулуз-Лотрек, Пьер Огюст Ренуар, Поль Гоген, Ван Гог, Пабло Пикассо, Морис Утрилло и Амадео Модильяни проводили здесь ночи, перебираясь из кабака в кабак. Одним прекрасным днем в кабаке на пересечении улицы Тардьё и Монмартра проводили досуг Андриано Манчини и Базиль Демари, друзья, которые с ранних лет нашли друг в друге отдушину, которой так не хватало в их жизни. Напиваться вусмерть в конце недели у Базиля вошло в традицию. Только войдя в накуренное дешевым табаком помещение, со своей манерой ходить вразвалку, размахивая руками, он своим уверенным низким поставленным голосом крикнул бармену, давая понять посетителям, что явился сам бунтарь: — Эй, неси сюда бутылку вина, сыр и два стакана! Андриано молча зашел за ним, держа руки в карманах длинного стеганого пальто. Они сели за двухместный столик и оглядели компании людей, которые проводили вечер среди куртизанок, друзей и одиночек. В приглушенном свете кабака черты лица Манчини заиграли другими красками: будто его вздернутый прямой нос, слегка пухлые губы и кудрявые, чуть длинноватые волосы служили образом для создания греческих скульптур из самого прекрасного мрамора, добытого с гор. — Ты всегда будешь так кричать, воображая из себя невесть кого? — устало спросил Андриано и откинулся на спинку стула. — Друг мой, такого человека как я должны видеть из чертового космоса, и, если нужно, я буду кричать пуще прежнего, — ответил Базиль и потрепал своего друга за плечо. — А вот и наше пойло идет. — Какой ты наблюдательный, — усмехнувшись, произнес он и дернул плечом, смахивая с него чужую руку Базиль, потирая руки в предвкушении знатной попойки, облизнул свои губы и причмокнул. Юная девушка с огненно-рыжими волосами, изящной и легкой походкой, еле касаясь ступнями грубого деревянного пола, подошла к столику парней, поставила перед ними бутылку, тарелку с сырной нарезкой, два стакана и зашагала прочь. Бунтарь, оглянув ее упругие ягодицы и стройные ноги, качнул головой и, через пару секунд утратив к ней всякий эротический интерес, принялся разливать вино по стаканам. — Нам нужно найти друга, у которого будут деньги оплачивать наши похождения по кабакам, — практически залпом выпив стакан вина, заметил Базиль и со звоном поставил стакан на столик. — Самому зарабатывать, видимо, не вариант? У тебя снова нет денег? — без капли удивления спросил Андриано, отпивая вино небольшими глотками. — Ох, ты как всегда. Сам оплачу, — сказал он, увидев растерянный вид друга. Базиль временно жил у своего друга. Его выгнали с работы за чрезмерные скандалы с посетителями в ресторане. Работал он официантом в одном из престижных ресторанов Парижа, а по вечерам торговал своими открытками на улице. Бывало и такое, что покупатели просили его нарисовать портрет за дополнительную плату. Что у него получалось лучше всего, так это живые портреты, выполненные неотрывными линиями. — Эй, Базиль, слышал, что в Большой галерее состоится выставка парижских художников? — понизив голос и осмотрев помещение на наличие знакомых художников, произнес Андриано. — Нам нужно утереть нос этим выскочкам академистам! Считают, что они и их творчество господствуют здесь! — со всей злобой ответил своему другу парень и съел закуску, вымещая свою злость на кусочке сыра. — Тогда нам стоит поработать усерднее, начиная с завтрашнего дня. Однако, мне уже страшно. Плесни-ка мне еще вина, — с испуганной интонацией проговорил юноша и пододвинул пустой стакан к Базилю. Вечер складывался на удивление спокойно… До некоторого времени. В кабак зашел парень, давний знакомый Базиля, который ему задолжал денег на табак и бумаги для эскизов. Увидев его, Базиль мгновенно вскочил со стула и уверенно-твердыми шагами направился к нему. Ничего не подозревающий юноша облокотился об стойку и заказал абсент. Вид его оставлял желать лучшего: потрепанная верхняя одежда без пуговиц, широкий лоб испачкан сажей, волосы похожи на сухие ветки кустиков. Тяжелая рука художника легла на плечо этого мужчины, и он резко повернул его к себе лицом. При виде Демари его светло-голубые глаза от испуга расширились, и он тут же потерял дар речи. — Долго от меня прятаться не удастся. Где мои деньги? Черт бы тебя побрал! — бесцеремонно начал говорить Базиль, сверля взглядом бедного парня. Знакомого художника от неминуемой смерти спасали компании людей, которые теперь от громкого голоса Демари обернулись на начинающийся спектакль. — Я…я… Отдам их, я сейчас без единой монеты в кармане, — заикаясь, судорожно начал лазить по карманам, выворачивая их наизнанку, как бы показывая, что там все пусто. — А здесь ты что делаешь, раз нет денег? — ослабив хватку, спросил Базиль, не переставая осматривать его выражение лица, будто он пытался поймать его на вранье. Андриано, наблюдая за сценой вымогания долга, съел закуску и допил остатки вина. Встав со стула, он подошел к своему другу и пытался оттащить охмелевшего Базиля от этого бедолаги. Тот лишь отмахнулся локтем, жестом показывая, что его лучше не отвлекать от важного дела. — Завтра отдам, я найду монеты, только не трогай! — пытаясь оторваться от его хватки, умоляюще произнес парень. Грозный на вид бармен со спортивным телосложением и крепкими руками вышел из своей стойки и отцепил Базиля от этого парня. Прыснув от злости, Демари отошел от него, пригрозив указательным пальцем. Манчини, взяв друга за руку, отдал деньги за вино и сыр бармену, и оба поспешно покинули кабак. На улице, вдохнув свежий воздух, пешком направились в маленькую комнату Андриано, находящуюся на улице Лепик, по брусчатым улицам, освещенным лишь лунным светом. Естественный свет луны заиграл бликами на лице Базиля, подчеркивая его горбинку на носу и острый мужественный подбородок. Ветер беспощадно развевал его волосы из стороны в сторону, и он руками пытался каждый раз поправить их. Манчини посмотрел на него охмелевшим взглядом и заметил, что глаза его сверкнули в таком свете, заставляя всматриваться в них бесконечно. Демари тут же прижал друга к себе и дружественно обнял Андриано за плечи.