Дядя

Дональд не собирался забирать ее титул, но ему нужно было что-то делать, ведь утята должны были вылупиться всего через несколько дней. Он снова посмотрел на бумажку: «Ты никогда не умела вовремя останавливаться, верно, Делла?» Ручка в его крыле дрожала, когда он подписывал документ в больнице, официально подтверждая опеку над детьми. Женщина на регистрации кивнула ему — это было формальностью, на самом деле ей было все равно, ведь они были одними из многих, что остались без родителей. — Поздравляю вас, молодой папа, вам нужно заполнить еще несколько форм, прежде чем я смогу оставить вас наедине. Дональд вздрогнул и, взяв в руки еще несколько документов, и аккуратно ответил: — Я их дядя, их отец, был прекрасным селезнем, и я не думаю, что заслуживаю называть себя так. — он не поднимал глаз, когда читал каждый документ и заполнял их дрожащей рукой. — Вы уверены, что готовы взять ответственность за троих птенцов? — неожиданно спросила женщина. — Быть отцом одиночкой невероятно тяжело с одним утенком, а у вас их трое. — она говорила это с осторожностью, пытаясь тщательно подбирать слова, так как знала его нрав. — Я ни за что не брошу ни одного из них, — скрипя зубами, он пытался потушить огонь, что подымался из его горла. — Они единственное, что осталось у меня, и я ни за что их не потеряю. Слишком много уток ушло из их жизни, я не хочу быть одной из них. — ответ вышел резким и холодным, это позволило заполнить все остальные формы в оглушающей тишине. Как только с бумажной работой было покончено, утка улыбнулась ему, будто извиняясь за прошлый вопрос, и он, наконец, смог покинуть помещение. Запах лекарств был просто удушающем, и когда он выбрался на улицу, Дональд вдохнул воздух и с нежностью провел крылом по каждому яйцу. Селезень толкнул коляску в направлении гавани, напевая, как можно тише, чтобы никто не жаловался на шум, который он издает. Яйца впитывали тепло солнца, и в целом имели достаточную температуру, чтобы Дональд не волновался. Прогулка помогала птенцам развиваться и чувствовать себя наравне с внешним миром. Книги действительно были полезны, чтобы ни говорила Делла насчет родительского инстинкта, вера в этот странный феномен была столь же мала, как и вера в то, что Скрудж все-таки помирится с Сантой. Открывая дверь плавучего дома и помещая яйца обратно в гнездо из одеял и подушек, Дональд с облегчением приземлился на стоящее рядом кресло. Документы, которые он все еще сжимал в крыле были такими реальными, что это даже пугало. «Теперь я официальный опекун мальчиков. Это так странно и неправильно, ведь она должна быть здесь вместо меня» — он отложил бумаги и фыркнул. Мальчики заслуживали гораздо большего.