Десять необдуманных решений

В школе было шумно, плюсом же к этому, совершенно неприличное количество взглядов устремлялось в мою сторону, на каждый мой шаг оборачивался хотя бы один ученик. С самого входа в школу меня преследовали сотни глаза, не давая возможности скрыться. Даже учителя, проходя мимо, бросали заинтересованные взгляды, заставляя поскорее отойти куда подальше в поисках места с наименьшей концентрацией людей на квадратный метр. Вся эта ситуация мало сказать напрягала, она в полной мере настораживала, особенно, если вспомнить, причиной чего был прошлый всплеск косых взглядов в нашей школе. Если так и дальше пойдёт, я стану причиной развития косоглазия у большинства учеников, уж слишком старательно они щурились, вглядываясь в моё лицо через каждое плечо попеременно. Примерно к концу дня всё стало ещё запутаннее. Мягко говоря, не меня одну удивил тот самый накачанный спортсмен, что был в шаге мордобоя с Паркером. Стоит отметить, что парень заметно преобразился, стоило тому натянуть строгие брюки и накинуть пиджак поверх белоснежной рубашки. А когда тот с лучезарной, но что от меня не укрылось, слегка неуверенной и даже робкой улыбкой извлёк из-за спины букет цветов с тихими просьбами о прощении, тогда ощущение, будто я конкретно брежу только укоренилось в голове. Однако презент пришлось принять, в любом случае, это не помешало оставить их на подоконнике у кабинета охранника. Всеобщие шепотки ни капли не помогли, среди них невозможно было уловить хотя бы пары четких предложений, благодаря которым уловить смысл происходящего стал бы более-менее ясен. Питер появился лишь в самом конце учебного дня, выбежал из-за угла, тяжело дыша и на ходу застёгивая молнию рюкзака. Он был обеспокоен не меньше меня, но вот удивление на его лице даже не проскакивало. На все вопросы лишь качал головой, продолжая восстанавливать дыхание. В конце концов Паркер протянул мне свой телефон, а сам отвернулся запрокидывая голову куда-то наверх и устраивая руки на поясе. Я стояла, всматриваясь в тёмный экран и медленно моргала глазами, не желая верить картинке перед собой. Лэнс, кто тебя, чёрт возьми, просил? Жизненный совет от Мэган Кей всегда к месту. Сегодня поняла для себя лишь одно; если ваш друг захочет вам помочь, когда вы того не просите, то просто знайте, что он может навлечь ещё больше неприятностей, чем самый заклятый враг. Бывали случаи, когда Лэнс пытался порадовать меня, но делал это настолько редко, что не имел никакого понятия о вещах, которые действительно могли бы принести мне капельку радости. Я видела эти минутные порывы истинного желания сделать мне приятно, нерушимую уверенность в том, что очередной "сюрприз" приведёт меня в восторг. И я чувствовала себя так мерзко, изображая радость. Расстроить единственного друга казалось было даже хуже, чем быть расстроенной самой. Но в этот раз я не могла молчать, выказывая благодарность вместо недоумения, в этот раз Лэнс взял на себя слишком много. Успокаивая себя и останавливая руку, так и тянущуюся набрать номер фотографа, я стояла у окна. Рядом расположился Паркер, неуверенно глядя на мои сжимающие телефон руки. Хотелось уйти, попасть в свою комнату и отгородиться от всех проблем шаткой крепостью из подушек, чтобы остался снаружи Лэнс, наверняка ждущий моих благодарных речей. Хотелось, чтобы всё просто вернулось на свои места, и было бы куда проще, если бы я знала, что и где должно находиться. А пока на горизонте не виднелось ничего кроме хаоса, ну и Питера, что мельтешил перед глазами. — Люди ведь узнали бы об этом, — подходя ближе, подал голос парень и сжал руками едва тёплую батарею. — Не сегодня, так завтра, и то, что об этом все узнали от твоего друга лучше, чем если бы вычитали это не ясно где. — Я не просила его этого делать, — обращаясь скорее к самой себе, нежели к стоящему рядом Паркеру, сообщила я, обречённо прикрывая глаза. — Он никак не поймёт, что я вышла из состояния, когда восхищает каждый чих в твою сторону. — Правильнее сказать, вышла не до конца, из подобного не выходят, оно уже пустило в тебя корни и теперь приносит плоды. Нельзя выкорчевать то, что уже стало частью тебя. — Дело сделано, — тихо, но твёрдо сказал Питер, заставив оторвать взгляд от широкого подоконника, — теперь в наших силах только не дать людям добраться до всей правды. Иначе всё станет только хуже, — Питер заглянул в мои глаза, — думаю, стоит не посвящать весь Нью-Йорк в твоё прошлое. — Ты знал? — До этого момента уверенная в том, что Паркер знает не больше того, что растрезвонил Лэнс, я удивилась, нет, не так, я очень сильно удивилась. — Это Старк тебе рассказал? — Кивая головой на собственный вопрос, я смотрела на едва ли выглядящим виноватым Питера. Некоторые его поступки заиграли для меня совершенно новыми красками, сбивая с размышлений над настоящей проблемой. — Ещё в первый день, — отступая на шаг и улыбаясь какой-то необъяснимо заражающей улыбкой, выдал Питер. Он застилал своей улыбкой все беспокойства, оставляя их под покровом чего-то успокаивающего и тёплого, будто ты сам оказывался под этим невидимым мягким пледом. Я позволила себе ему поверить, осознать, что он действительно прав, и что мы вряд ли бы смогли скрывать от людей такой броский факт долгое время. Я позволила себе укрыться этим пледом. — А вечером здесь намечается что-то, можем пойти вместе, если ты хочешь, — ненавязчиво приглашая на школьную вечеринку, проговорил Питер, на что я лишь кивнула, не замечая, как не могу отвести глаз от его улыбки.

***

В башне атмосфера была неопределённая. Пеппер куда-то часто звонила, нервно ходя из одной стороны гостиной в другую, Старк же был предельно спокоен. И сейчас, когда Питера не было рядом, я была готова полностью принять настроение летающей по этажу Поттс. Мужчина, коротко поздоровавшись, жестом подозвал к себе, притягивая телефон с другого конца дивана. — Сделаем всё по-простому, а уже потом, если что поднимем на уши всё правительство Соединённых Штатов, — осторожно поглядывая на свою жену, произнёс Старк, — давненько я подобным не занимался... Мужчина включил селфи-камеру, мягко притянув меня чуть ближе, и я поняла, в чём заключался его незамысловатый план. Он сделал несколько фото, а затем отстранился, и хмурясь начал изучать свой заброшенный твиттер аккаунт. Когда я зашла в комнату, в его профиле уже висел новый пост, с фотографии смотрел улыбающийся уголком рта Старк, прижав меня к груди. Было что-то необъяснимое, тонкое и колкое на этом снимке, были пятнадцать лет пустоты, которых совсем не было заметно под нашими улыбками, но которые создавали такую ощутимую пропасть в жизни. Пропасть разделяющую нас, несмотря на все попытки построить хрупкий мост. Было бы очень неплохо однажды укрепить этот мост настолько, чтобы без опаски шагнуть на твёрдую, надёжную конструкцию. Оставшись наедине с собой, я могла ощущать, как плотина, выстроенная Паркером, защищает меня от волн бушующего где-то вне беспокойства насчёт сложившейся ситуации. Его слова каким-то образом всегда попадали точно в цель, впечатывались в память, чтобы в нужный момент напомнить о чём-то очень важном. И в этот раз он неосознанно, хотя кто его знает, нашёл способ отвлечь меня от проблем. Раз уж в школе намечалась вечеринка, пусть она будет первой, на которую я пойду без какой-либо дипломатической миссии, как всегда, делала в прошлых учебных заведениях. Пусть в очередной раз позволю себе действовать так же необдуманно, как и делала последние несколько месяцев, по крайне мере вечер в компании шумных подростков ни разу не способствует драматичным размышлениям о предстоящем переполохе в соцсетях и газетах, о не самом радужном разговоре с Лэнсем и о чём-нибудь ещё несомненно прекрасном. Я даже успела погладить платье, когда вспомнила, что с относительно недавних пор, не мне одной самостоятельно решать, куда идти и можно ли мне вообще куда-то идти. Это было слишком непривычно, слишком странно и даже, неужели, унизительно.? Я покачала головой, пытаясь вообразить у себя в голове, каким образом я только сейчас по-настоящему осознала, что жить с родителями, это совсем другое. Каким образом я добралась до того, когда одно слово «просить» заставляет скривиться, однако «просить разрешения» звучало по-другому. Звучало, как детская просьба, может даже слишком детская, она отдавала странным теплом, в отличие от всех других просьб, всплывающих в памяти. В интернате просьба означала потерю контроля, когда ты отдаёшь штурвал незнакомому человеку и остаётся лишь надеяться, что тот не крутанёт его в сторону, направляя твой корабль в самую бурю, выбираться из которой нужно самому. Я ненавидела отдавать свой штурвал кому-либо другому, даже когда сама не справлялась с управлением. Но я и сама не замечала, как стала подпускать к пункту управления своей жизнью одного человека. Он словно стоял рядом, изредка поддерживая руль, помогая держаться ровно, помогая не пойти ко дну. Возможно, однажды моё прошлое перестанет ставить ловушки в настоящем, однажды оно станет лишь смутным воспоминанием, оставшимся где-то далеко-далеко, однажды отпадет от меня, как засохшая болячка, оставив лишь шершавый шрам. Я шла в гостиную с непривычными мыслями о том, что иду просить разрешения у своих родителей, чтобы пойти на что-то вроде вечеринки. Шла и думала, как эта фраза будет звучать, как она должна звучать и смогу ли я её выговорить. — Мама, можно сходить на вечеринку в школе? — В голове это звучало немного не так, совсем не так, но именно такой вариант казался нужным, правильным, естественным. Жаль, что я не сказала этого достаточно громко, ведь повторить определённо не получится. — Всё хорошо? — Отрывая взгляд от экрана ноутбука, спросила Пеппер. У меня бы тоже возникли вопросы, если бы я увидела, как человек сначала идёт куда-то с глупой улыбкой, а затем останавливается с траурным лицом. — Хотела спросить, — отвлекаясь от потока собственных мыслей, начала я, — могу я пойти на школьную вечеринку, — вдох-выдох, — мм, Пеппер. Всё не так, я будто сломала веками работающий механизм, решив узнать, как тот устроен. Нельзя думать, нельзя планировать такие вещи, они должны происходить случайно, иначе теряется вся магия, пропадёт момент. — Можно, — как ни в чём не бывало, ответила Пеппер и взгляд её стал таким необъяснимо правильным. — Тебя отвезут, только о времени договоритесь. Я кивнула, чувствуя, как разливается по телу спокойствие и уверенность в предстоящем выходе из дома. Такого никогда не бывало прежде, всегда я сомневалась, всегда мучила себя бесконечными размышлениями о том, стоит ли идти, но в это был первый раз, когда я чувствовала такую необычайную лёгкость. Первый раз, когда ответственность за решение ляжет не только на мои плечи. Я даже не помнила, когда в последний раз была настолько рада обычной школьной вечеринке. Пусть крутилось где-то на краях сознания беспокойство о масштабной шумихе, что может вызвать моё появление, но я старательно вбивала в голову, что позднее время, алкоголь и громкая музыка общими усилиями смогут прикрыть меня. Слишком сильно хотелось оставить проблемы, прекрасно осознавая, что вернуться к ним всё равно придётся, и считай крупно повезёт, если те сохранятся в исходных масштабах. Ещё никогда путь до школы не казался настолько долгим, и никогда я не получала такого огромного количества сообщений от Лэнса. Отвечать на них не было никакого желания, равно как и возвращаться к тем проблемам, что решено было оставить за стенами башни. Я не могла обижаться на фотографа, слишком хорошо понимала, что он не исправится. Лэнс был таким, всегда был, и готова поспорить, что всегда будет, а потому не ожидаю от него ничего, убив все надежды, стоило только начать им зарождаться в моём сердце. Фары встречных машин ослепляли, но отрывать взгляд от окна всё равно не хотелось. Мелькали яркие вывески баров и ресторанов, доносились звуки музыки, хотя я была совершенно не уверена в том, что та не играла лишь в моей голове. На улице было свежо и прохладно, из школы слышались чьи-то радостные крики и громкий голос очередного певца. Я оглядела территорию в поисках Питера, в нетерпении позвонила ему, растерянно обвела взглядом всё немалое сборище. Паркера не было.