Горсть песка

      Время остановилось вместе с сердцем и вместе с сердцем возобновило ход.       Анджел протяжно выдохнул и взглянул на стрелки часов — их мерное движение успокаивало и вместе с тем вселяло страх, напоминая о скоротечности жизни.       Жизни, которую Анджел спас. Вызволил с того света, вырвал из лап дьявола, который злобно оскалился, раздосадованный пропажей, но тут же расплылся в улыбке, зная, что не останется без добычи.       — Очередная победа, доктор Анджел, — медики, присутствующие в операционной, принялись его поздравлять. Он выдавил из себя улыбку, скрывая дрожь, но смотрел он не на коллег, а на того самого дьявола, которому обещана его душа.       Дьяволицу.       Часы пациента завелись вместе с сердцем, но от времени Анджела отнялось еще несколько дней.       Анджел вышел из операционной, провожаемый восхищением и завистью коллег. Демон не получит сегодня человеческую жизнь, но напитается низменными человеческими чувствами — легкий перекус.       Если бы кто узнал, чего стоили Анджелу «золотые руки», вряд ли бы пожелали таких же. Ведь талант его шел не от бога, а от дьявола, которому Анджел продал душу.       Только Анджел этого пожелал сам.       — Сдались тебе эти людишки. Они все равно рано или поздно умрут, — фыркнула Дэви, когда Анджел закрылся в своем кабинете. — И кто-то из них попадет в Ад. А вот ты попадешь ни туда, ни сюда, а сразу на мой обеденный стол. Всего лишь из-за того, что оттянул их неизбежную смерть.       — Только не говори, что тебя это расстраивает, — хмыкнул Анджел, ослабив галстук. Стол ломился от документов, но ковыряться в расплывающихся буквах — последнее, чего ему сейчас хотелось. Беседа с демоном — и то куда более увлекательный досуг.       — Меня это радует, — облизнулась Дэви и невесомо обняла его за шею. Оказываясь в ее объятиях, Анджел неизменно расслаблялся, даже если он платил за них собственной душой. — Но все равно не могу понять вас, людей. Это же бессмысленно. Или ты мнишь себя всевышним? Прибегая к помощи нечистых сил?       Дэви тихо рассмеялась. Под губами сверкнули длинные клыки, и они были единственным, что отличало ее от смертных. Но из смертных ее видел только тот, кто свою жизнь вместе со смертью вручил ей.       — Всевышний... — протянул Аджел, обнимая Дэви в ответ. Зарываясь носом в темные волосы, чувствуя несгибаемую силу, которая всецело принадлежала ему, пока действует контракт, он глухо проговорил: — Я не хочу уподобляться ему. И не верю ему.       Дэви пробежалась пальцами по его спине и добралась до шеи, поддев цепь, удерживающую крест.       — А сам носишь эту побрякушку. Понимаешь ведь, что ты — образ его и подобие. И от этого никуда не деться, как и от смертей.       Анджел знал это, но все равно презирал того, кто отнимает души, цепляющиеся за жизнь на операционном столе. Анджелу было сложно смириться с тем, что рука врача — его собственная рука — может упускать жизнь прямо из-под пальцев. Что врачи — смотрители целых кладбищ из незнакомцев, и каждый похороненный вправе обвинить того, чей долг — спасать.       Да и зачем тогда вообще нужен врач, если всем суждено умереть?       Когда Анджел искал ответ на этот вопрос, Анджела нашла Дэви.       — Я не борюсь со смертью. Но я не хочу, чтобы смерть исходила из-под моих рук. А зачем тебе это самой? Почему именно я?       Дэви мягко коснулась его губ своими, и Анджел утонул в ее тепле.       — Никогда не пробовала душу, которая умудряется оставаться чистой даже тогда, когда путается с демоном. Ты такой забавный. Мне даже грустно наблюдать за тем, как свеча твоей жизни тает... Ты можешь не верить ему, но верь мне: я тебя не оставлю. И не забуду.       — И сколько же мне осталось, раз ты так говоришь?       Дэви подалась еще ближе, прижимаясь к нему всем телом.       — Если продолжишь в том же духе, то мы станем с тобой одним целым очень скоро.       Анджел закрыл глаза, ища тепло и защиту в ласковой тени Дэви.       Порой он ловил себя на мысли, что хочет этого прямо сейчас.