Горсть песка

      На горизонте горела яркая полоса заката — заря пылала, подобно Великому пожару, учиненному драконами много лет назад и едва не уничтожившему всю округу. Темные тучи, нависающие над головами людей, не затрагивали полыхающий край неба. Колосья зашуршали в порыве ветра, подхватившего мертвые листья, и Мира поежилась — солнце, сколь бы ни было ярким, почти не грело, и холод легко проникал под тонкую одежду, касаясь кожи. Осень нагрянула рано, и крестьяне спешили убрать поля, пока мороз не окреп.       — Этак мы до самой ночи не разделаемся со своей работой, сестренка! — раздался рядом озорной голосок Элины, и Мира улыбнулась, но внутри у нее что-то дрогнуло, когда шероховатая ладонь младшей сестры обхватила руку. — Как будем оправдываться?       Мира невольно огладила пальцами огрубелую ладошку девочки. Старшая сестра и рада бы оградить от труда младшую, но они и так многим обязаны селянам, приютившим их — неизвестно откуда взявшихся детей, не помнящих ни семьи, ни родины, ни собственных имен. Им дали кров, имена и пищу, но пищу нужно еще взрастить.       — И так уже скоро ночь, — приглушенно проговорила Мира, указав на первые вспыхнувшие звезды, выглядывающие между тучами.       Одно слово «ночь» вселяло в нее благоговейный трепет, а от каждой звезды веяло могуществом и волшебством. Поговаривали, будто за границей ночного неба простирались владения драконов, прячущихся в звездах. Будто они с вожделением наблюдали за землей, жаждая ее присвоить, но лишь раз в эпоху им удавалось прорваться на землю — они пировали и наслаждались властью, пока следующая ночь не утягивала их обратно незримой звездной цепью.       Не все верили в эту байку. Кто-то утверждал, что драконы вымерли сами, кто-то — что их давно сразили, но незыблемо было одно — их существование. И учиненный ими Великий пожар.       Мира не застала ни драконов, ни пожар, но отчего-то знала, что крылатые змеи все еще жили в звездах. Мириады свирепых монстров ждали часа, когда вновь обретут короткую свободу, и потому люди не доверяли ночи; даже те из них, кто отмахивался от суеверий, ожидали мига, когда герои сказок разорвут тонкую материю небес. Страшились — и вместе с тем жадно предвкушали, мечтая в глубине души о том, чтобы небылица оказалась былью.       И теперь, глядя на горящий горизонт, Мира ясно представляла, как столетия назад эта земля пылала, страдая на празднике могучих крылатых ящеров. Пожар заката искрился в окнах нынешних домов, оживляя пожар прошлого, но ясное, натуральное видение не вызывало в девочке ни жалости, ни страха. Мира не питала любви к приютившей ее деревне и не признавала ее домом; так же, как она верила в драконов, она верила и в то, что ее дом не в этих землях и не в каких-то иных, а где-то в звездах, ведь при взгляде на них ее бездомная душа обретала покой. И при взгляде на горящую зарю. Огненный мираж завлекал и изнутри согревал грудь, словно зарождая в ней драконье пламя.       — Сестренка!.. — тревожно охнула Элина, и Мира вздрогнула, очнувшись от грез. — Деревня горит!       И только сейчас, уловив едкий запах гари, Мира поняла, что пожар ей вовсе не почудился — закат его умело прятал, пока не стало поздно. Но хоть мираж и обратился явью, он вызывал в ней не скорбь. А удовлетворение оттого, что ее грезы воплотились.       Элина крепче вцепилась в руку старшей сестры, больно впиваясь маленькими, но сильными пальцами, но Мира, завороженная пейзажем, не пыталась успокоить сестру. Вдалеке медленно поднял вилы крестьянин — неужто он надеялся, что сможет потушить недосягаемый огонь ими? Нет, что-то другое заставило его принять оборонительную позу.       Страх за свою жизнь.       Но кому есть дело до его жалкой жизни?       Легкий прохладный ветерок перерос в вихрь, поднятый не природной силой, а чем-то, что превосходит всю природу, и Мира подняла голову к небу. К тучам, искрящимися такими же огнями, как и горизонт.       К драконам, в чьих пастях рдело пламя, а крылья разрезали небосвод и разрывали тучи, открывая вид на луну и звезды. Поток огромных чешуйчатых тел не прерывался — он скользил воздушной рекой, и люди, осознавая свою беспомощность, бросали оружие и покорялись судьбе.       Мира, безмятежно улыбнувшись, высвободилась из хватки плачущей Элины. Почувствовала, как нарастает жар в груди и как трещит покидаемое человеческое тело.       И взмыла к своему народу. К ночному небу, луне и звездам.       Сегодня они соберут урожай, которого дожидались столетия. А завтра вернутся на звезды до тех пор, пока земля не станет изобильной вновь.       И тогда Элина тоже воссоединится с ними.