Случайная встреча

      Спустя два месяца       Спустя недели после подачи заявления на подготовительные курсы, Энн пришёл положительный ответ. Всё свободное время она дистанционно изучала что-то новое, чтобы было легче приступать к учёбе.       У Энн со Стивом произошел краткий разговор, который они закончили на положительной ноте. Энн сдала всю документацию, Стив выплатил последнюю зарплату, и они попрощались. Этих денег хватило на съём недорогой квартиры. По вечерам Энн выходила на ночные смены официанткой в закусочной под домом, дабы оплачивать подготовительные курсы и обеспечивать себя едой.       За два месяца они ни разу не общались с Дэвидом, и Энн поняла, что на этот раз — расставание было окончательным. Они принесли друг другу слишком много боли, и единственный шанс жить нормально — двигаться дальше по отдельности.       Энн наслаждалась каждым прожитым днём, который теперь принадлежал только ей. Вокруг неё больше не было интриг, парней, которые сводили с ума. Лана искренне радовалась за подругу, что та, нашла своё дело.       Самое главное изменение за эти два месяца — отношения с матерью, которые были налажены. Когда пришло подтверждения о курсах, первым делом, Энн захотела сообщить об этом матери, заранее приготовившись к любой реакции. Их встреча произошла намного теплее, чем она себе представляла, они много обнимались и плакали. Мама по несколько раз повторяла слова извинений, за то, что не поверила в дочь сразу, и пообещала, что этого больше не повторится. Но мама была бы не мамой, если бы невзначай не упомянула о том, что юридическое образование гораздо престижнее, чем дизайнерское, но Энн вовремя её оборвала. С каждым днём их отношения становились теплее, и теперь совместное чаепитие, больше не казалось чем-то абсурдным.       Поэтому закончив обучение, Энн прыгнула в такси, назвав родительский адрес водителю.       — Мама, это я, — крикнула Энн, заходя внутрь и бросая сумку на комод.       — Привет, — мама отвлеклась от заваривания чая, подходя к дочери ближе, и целуя в щеку. — Ты вовремя, пирог уже почти готов.       — Ты случайно не связывалась с Ником?       — Нет, а что такое? — мама обеспокоено обернулась.       — Всю неделю какое-то дурное предчувствие, не могу до него дозвониться.       — Это в стиле Ника, — мама поставила пирог на стол, и божественный аромат свежей выпечки наполнил дом. — Ты же знаешь, он вечно куда-то пропадает.       — Не знаю, мам, — Энн сделала глоток чая, тяжело вздыхая.       — Детка, — мама подошла ближе, нежно обнимая Энн за плечи. — Я уверенна, что с ним всё хорошо.       Энн задумчиво водила пальцем по краю горячей кружки. Она пыталась успокоиться, но внутри неё что-то неприятно щёлкало, стоило мысли о брате, случайно промелькнуть у неё в голове.       — В последнее время он выглядел неважно, — нахмурилась Энн, вспоминая их последнюю встречу в больнице. — Эти его круги под глазами, выступившие вены…       — Ник говорил, что много работал в последнее время, и часто недосыпал из-за этого. Может ты зря себя накручиваешь?       — Возможно ты права, — Энн кивнула головой. — Но всё же заеду к нему домой, хочу точно убедиться, что всё в порядке.       После беседы с мамой чувство тревоги не покидало тело. Энн пыталась успокоить себя, но в голову лезли навязчивые мысли. Вызвав такси, она помчалась на съемную квартиру к брату, она находилась на окраине города, не в самом благоприятном районе. Ладошки потели, а нога нервно подрагивала. Когда водитель завернул за угол дома, Энн увидела вдали выступающий край его красной машины. От мысли, что Ник может быть дома — стало немного легче, но сердце продолжало стучать в груди.       Не дожидаясь лифта, Энн побежала по лестнице на ватных ногах, перепрыгивая ступеньки, чтобы добраться к цели быстрее. Энн колотила кулаками по двери, но ей никто не открывал.       — Ну давай же! — она обессилено ударила по дверной раме.       Прислонившись к двери, она пыталась различить хоть какие-то звуки, но слышала лишь бешенный стук своего сердца. Энн пыталась вспомнить слова Ника, когда он рассказывал, где прячет запасные ключи, на случай если забудет свои основные в машине. Энн переворачивала старый, грязный дверной коврик, искала щель в плинтусе, но всё было тщетно. Последней надежде был цветочный горшок, с давно засохшим фикусом. Покопавшись в земле, Энн удалось раздобыть старый ключ.       Дрожащими пальцами Энн пыталась попасть ключом в замочную скважину. Затаив дыхание, она отворила дверь, и застыла на месте. Её брат неподвижно лежал на полу.       — Господи, Ник! — забежав внутрь, Энн бросилась к телу. Тело Ника посинело, шея, на которой Энн пыталась нащупать пульс — была холодной, как лёд. Упав на колени, она осматривалась по сторонам, будто пытаясь найти вещь, которая приведёт его в чувство. Энн глубоко втянула воздух ноздрями, немного закашляв, от ударившей в нос гнилы. Она не заметила этого запаха, как только зашла в квартиру. Ей нужно было срочно соображать, что делать дальше.       Всё двигалось, как в замедленном кино. Энн сидела у бездушного тела брата, и не знала, как ей быть дальше: куда бежать, кому звонить. Страх парализовал мысли, а горячие слезы, текущие из глаз, туманили взгляд.       Дрожащими руками Энн достала свой телефон, и набрала первого контакта, находившегося на быстром вызове. Дэвид ответил с третьего гудка.       — Энн?       — Дэвид… я… я не знаю, что мне делать, — Энн жадно хватала воздух, захлёбываясь собственными слезами. — Он. он без сознания!       — Я прошу тебя, успокойся, — голос Дэвида был твёрдым, и необычайно спокойным. — Кто он? Где ты? Я сейчас приеду.       — Ник! — Энн прокричала в телефон имя брата. — Он без сознания! Что мне делать?!       — Нужно вызвать скорую. Я уже выезжаю, всё будет хорошо, слышишь?       Энн сидела в углу, устремив свой взгляд на холодное тело брата. Не контролируя своих движений, она качалась из стороны в сторону, обхватив колени руками. Осматриваясь, она заметила много маленьких пакетиков с белым веществом, похожим на муку. Все пазлы сошлись в одну картину — Ник был наркоманом. Она отгоняла эти мысли с головы, пытаясь не верить в очевидное. Энн видела, как он употребляет вместе со Стивом, но не придала этому значения.       Дверь с грохотом отворилась, заставляя Энн вздрогнуть от внезапного громкого звука. Двое врачей вбежали в комнату, бросаясь к Нику, Дэвид ворвался вслед за ними. Он прижал Энн к себе, шепча ей на ухо, что всё будет хорошо. Энн тихонько всхлипывала у него на груди, пока Дэвид кинул взглядом квартиру. Он повторял ей эту бессмысленную фразу, хотя знал, что это чистая ложь.       Энн из-под лба наблюдала за происходящим, и когда один из докторов накрыл тело Ника чёрным полиэтиленовым мешком, Энн резко подскочила, хватая врачей за руки.       — Что вы делаете?! Ему нужно срочно в больницу! — она пыталась сорвать этот мешок, но Дэвид крепко обхватил её сзади.       — Вам нужно успокоиться, — доктор медленно подошёл ближе, но Энн не слышала его, пытаясь вырваться из крепкой хватки Дэвида. — Ваш брат мёртв.       — Не смейте этого говорить! — Энн шипела. — Отвезите его в больницу! Разве вы не видите?! Ему нужна помощь!       Врачи переглянулись, пока один не кивнул другому.       — Хорошо, мы везём его в больницу.       Услышав заветные слова, Энн успокоилась. Врачи поместили Ника на носилки. Они с Дэвидом поехали следом. Энн по дороге набрала маму, и сообщила, о том, что случилось.       Не сказав не слова, доктора унесли Ника в неизвестном направлении по коридору, захлопнув перед её носом двери. Она смотрела им вслед, через небольшое окошко. Дэвид всё время прижимал Энн к себе, словно пытался перенять эту боль, забирая её себе. Они не виделись два месяца, но он без раздумий примчался к ней оставляя все свои дела.       — Я не переживу, если он умрёт, — обессилено прошептала Энн.       Дэвид сглотнул горький ком. Он понимал, что Энн находиться в таком стрессовом состоянии, что не способна осознать того, что брат мёртв, уже как несколько дней. Еще в квартире, они сообщили Дэвиду, что судя по всему, сердце не выдержало передозировку наркотиками. Дэвид до крови прикусил внутреннюю часть щеки, понимая, что сейчас ему нужно сказать об этом Энн.       Он подошел поближе к Энн, обхватил её лицо ладонями так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.       — Послушай, это тяжело, я знаю, — он говорил медленно, а в глазах Энн читался страх, она дрожала у него в руках. — Твой брат мёртв. И мне очень жаль, но это так. Ты должна это принять.       Энн смотрела на Дэвида не моргая, фраза о том, что её брат мёртв — эхом звучала в голове. Пазлы в голове сложились в одну целую картину, от которой жёлчь подступила в горлу. Она медленно сделала шаг назад, и отрицательно замотала головой.       — Нет… Нет… — она трясла головой, вытирая слезы, которые катились градом по щекам. — О боже…       Энн запустила пальцы в волосы, сжимая корни до боли. Дэвид был прав, её брат действительно был мёртв. Только, что её мир рухнул. Она с ужасом смотрела на Дэвида не понимая, как сразу не почувствовала едкого запаха, не осознала, что этот запах исходил из тела Ника. Она продолжала мотать головой, медленно спускаясь по больничной стене на пол. Держась за голову, она взвыла, прикусывая тыльную сторону ладони до крови.       Дэвид опустился на корточки, притягивая девушку к своей груди. Энн пыталась вырваться, но Дэвид крепко держал её в объятьях.       — Я не могу… Я не могу выдержать эту боль!!!       — Знаю, знаю, милая, — Дэвид поцеловал её в макушку, он прекрасно понимал, что она сейчас чувствует, и он был готов отдать всё, лишь бы забрать эту невыносимую боль себе.       Дэвид бережно смахивал непрекращающиеся слезы со щеки Энн. Они молча сидели на холодном, кафельном полу, в тишине, которую иногда прерывали всхлипывания Энн.       Они синхронно повернули голову на приближающиеся, цокающие от каблуков, шаги. Женщина бежала к ним с растерянным взглядом, оглядываясь по сторонам. Дэвид не встречал её раньше, но безошибочно мог утверждать, что это была мама Энн. Они были сильно похожи. Её взгляд был растерянным, а в глазах читалось много боли. Энн поднялась, увидев маму, и та, кинулась ей в объятья.       Мама прижималась к её плечу, тихо всхлипывая на ухо. Энн испуганно смотрела в пустоту, понимая, что сейчас это бремя перешло ей — и ей нужно сообщить об этом матери.       — Что с ним? — она обхватила Энн за плечи. — Что с Ником?       — Мам. — Энн прокашлялась. — Ник… Он мёртв.       — Что? — она нахмурилась, переспросив.       — Я не хочу произносить это снова, ты слышала.       — Бред, — она медленно опустила руки с плечей Энн.       Мама резко прошла мимо Энн, стуча кулаками в закрытую дверь. Она колотила в неё с такой силой, что Энн вздрагивала от каждого удара. Соседние двери открывались, из них выглядывали любопытный медперсонал, который хотел узнать, что твориться в коридоре. Энн подбежала к матери, пытаясь остановить её, но та, словно не видела её.       — Мам, пожалуйста.       — Я буду долбить в эту чёртову дверь, пока мне не скажут, что с моим сыном!       Энн испуганно посмотрела на Дэвида, который стоял в стороне, не зная, что делать дальше. После нескольких ударов, дверь наконец распахнулась, и все стоящие в коридоре устремили взгляд на доктора.       — Где мой сын?! — мама накинулась на врача, но тот успел перехватить её, удерживая за плечи.       — Прошу вас, успокойтесь, — его голос был твёрдым. — Мне очень жаль, что ваш сын умер. Сейчас он находиться на вскрытии, это поможет установить нам причину.       Энн стояла в ступоре. Жизнь словно поставила её на паузу, белый шум в ушах туманил сознание. Мама рядом билась в истерике, пока её не подхватили еще двое людей из персонала. Ей что-то вкололи, объясняя Дэвиду что, но Энн не слышала, хоть и стояла совсем рядом.       Она двигалась за Дэвидом, как на автопилоте. Энн не помнила, как Дэвид привёз их домой, не помнила, сколько времени она находилась в гостиной не сомкнув глаз. Она наблюдала за миром со стороны, телом присутствуя там, а мысли — глубоко внутри себя.       Ей было страшно. Она еще никогда не видела маму, сильную женщину, которая выглядела безупречно в любой ситуации — такой сломленной. Её глаза были красными и потухшими, она не смывала косметику, и потеки туши застыли на её лице.       Энн понимала, что ей нужно взять себя в руки. Ей пришлось отвечать на звонки знакомых, друзей, родственников, постоянно повторяя одну и ту же фразу — Ник мёртв, похороны завтра. Мама взяла на себя организацию похорон.       Вскрытие показало наличие наркотиков у него в организме, на это указывало и поражение печени, желудка, почек. Он буквально прогнил изнутри. К ним приходили люди со страховых служб, полиции, которые просили дать показания, подписать какие-то бумажки. Всё происходило, как в страшном сне. Дэвид не отходил от Энн ни на секунду, он ходил за ней в душ, следил, сколько ложек она сегодня съела, сколько воды выпила. Из-за бессонной ночи, Энн потерялась во времени. Ей казалось, что всё это длиться не один день, а тянется длинной в месяц. Когда эти расспросы закончились, и ужасно длинный день подошёл к концу, Энн обессилено рухнула, провалившись в длинный, но тревожный сон.

***

      Утром Энн проснулась с комом в горле, ей не хотелось шевелиться, не хотелось дышать, она хотела лишь одного — исчезнуть, чтобы не чувствовать ничего. Сегодня день похорон её брата. Энн смотрела в зеркало на своё отражение, повторяя себе, что нужно быть сильной, и просто пережить этот страшный день.       На комоде лежали аккуратно сложены вещи чёрного цвета, которые, судя по всему, принесла мама, пока Энн спала.       Ранее ей не приходилось бывать на похоронах. Её пугали кладбища, и столпотворения вокруг бездушного тела.       Когда за ними приехал автомобиль, они молча проехали всю дорогу. Мама смотрела куда-то в окно, теребя низ платья: она всегда так делала, когда сильно нервничала. Машина завернула к кладбищу, сердце Энн снова сжалось — это происходит на самом деле. Труна с Ником была окружена людьми: товарищи по работе, школьные друзья, и просто те, кто знал его когда-то, и желал попрощаться. Сжав в руке две красные розы, Энн подошла ближе, ощущая на себе десятки пар сочувствующих глаз. С разных сторон доносился шёпот — все обсуждали его смерть, кто-то предполагал теорию с наркотиками, кто-то твердил, что это было самоубийство, ведь он кому-то задолжал крупную сумму денег. От всех этих сплетен становилось тошно, Энн просто хотела, что бы её брат ушел спокойно, чтобы никто не трогал его душу, хотя бы сейчас. Ей хотелось крикнуть на всех обсуждающих, прогнать их вон, расплакаться, завыть во всё горло — но вместо этого, она крепче сжала цветы, пока острые шипы не вонзились ей в кожу.       Священник начал службу, и шепот прекратился. Дэвид молча коснулся её плеча, и Энн стало спокойней. Она не могла оторвать глаз от закрытого гроба, в котором лежало тело её брата. Горячие слезы катились по щекам, и Энн удивилась, что они у неё еще остались.       Когда служба закончилась, мама молча положила цветы, и ушла куда-то в сторону. Энн хотела окликнуть её, но Дэвид коснулся запястья Энн, тем самым, останавливая её.       — Ей нужно побыть одной.       Кивнув, Энн подошла ближе, и положила цветы на закрытую крышку. К ней подходили друзья Ника, некоторых она видела раньше, некоторых узнала сегодня впервые. Они сочувственно пожимали ей руку, обещая, что запомнят его веселым другом, верным товарищем, и просто хорошим человеком. Людей становилось меньше, Энн ждала, когда увидит то самое лицо, но Стив — так и не пришёл. Внутри бушевала злость. Как странно, что всего одно событие может перевернуть мнение о человеке с ног на голову. Энн хотелось взглянуть в его глаза, услышать хоть какое-то оправдание на то, почему именно он стал жертвой его грязного бизнеса.       — Держитесь, теперь он в лучшем мире, — священник погладил Энн по плечу.       — Прошу прощения, — Дэвид окликнул священника. — Я бы хотел оплатить похороны.       — Счёт уже был оплачен, — он пожал руку Дэвида на прощание. — Всего доброго.       — Но кем? — удивилась Энн.       — Мистер Браун оплатил его сегодня утром.       Энн стояла в ступоре, переглядываясь с Дэвидом. Желваки на его скулах заиграли, но он молча обнял Энн за талию, и повёл в машину.       Когда машина остановилась у неё дома, Энн понадобилось некоторое время, чтобы убедить Дэвида в том, что ей необходимо побыть одной. Зайдя в дом, Энн окликнула маму, но в ответ ничего не услышала. На ватных ногах она поднялась на второй этаж, застыв у двери ведущую в комнату Ника.       Стоящий ком в горле, не давал нормально дышать. Энн поднесла дрожащие пальцы в дверной ручки, и слегла надавив на неё, открыла дверь. Запах его парфюма всё еще витал в комнате, несмотря на то, что он не жил здесь больше полугода. Вещи Ника всё так же находились на своих полках.       От осознания того, что он больше никогда не поспит на этой кровати, не поиграет на гитаре, которая стояла в углу, и не наденет вещи, которые мама бережно сложила в комод — Энн горько зарыдала. Обессилено спустившись на пол, она обхватила колени, и взвыла. Боль обжигала её изнутри. Подскочив, Энн вывернула вещи со шкафа, футболки разлетелись по всей комнате. Одним движением она снесла со стола стоящие книги и блокноты. Взяв рамку с фотографией, на которой они были еще совсем детьми, она со всей силы швырнула её об стену, мелкие осколки разлетелись по всей комнате. Когда силы иссякли, Энн взглянула на весь тот бардак, который устроила, запустила пальцы в волосы, и зарыдала еще сильнее.       — За что?! — она кричала во всё горло, глядя в потолок. — За что Ник?! За что ты причиняешь мне такую боль?!       Те эмоции, которые она таила в себе весь день, наконец вырвались наружу. Энн била кулаками об пол, стирая костяшки до крови, но даже не смотря на глубокие раны, она не чувствовала физической боли.       Когда слёз совсем не осталось, Энн подняла с пола брошенную футболку, и прижала к себе ближе. Она комочком свернулась на его кровати, вдыхая еле ощутимый запах брата. Закрыв глаза, Энн представляла, что он где-то рядом.