Золотые крылья

На следующий день, или, правильнее будет выразится, утром, ближе к обеду, Савамура тяжело проснулся. Он вернулся домой где-то в середине ночи. Его жена была уже дома и спала. Практически все, кто был на празднике тоже вернулись по домам поздно. Но в отличии от них, Савамуру ждал утром не неприятный отходняк после веселого вечера, а головная боль от мучившей Савамуру мысли о Хинате. Голова была ватной. Савамура совсем не выспался. Когда он смотрел перед собой, ему казалось, что он смотрит на мир через туман или мутную-прозрачноватую материю. А в ушах будто была вода. В голове Савамуры было совсем тихо и пусто. Поэтому он сначала решил взбодриться, умывшись и вылив на себя целое ведро прохладной воды. Подметив, что вечером надо будет набрать воду — восполнить запасы, так сказать. А потом, за завтраком, он пытался взбодриться сразу двумя кружками кофе. Это был самый лучший продукт для Савамуры, который они тырили у людей. Не только люди нападали на серокрылых. Староста частично приврал как-то, когда говорил Хинате, что они ничего плохого людям не делают. Серокрылые тоже на самом деле немножко досаждали людям, но не совсем мести ради. Люди нападали на серокрылых. Сжигали их дома. Деревни. Поля, где серокрылые что-либо выращивали. Леса. А если не делали это своими руками, то всё ровно были к этому причастны. Из-за этого у серокрылых практически постоянно не было времени обеспечить себя возможностью прокормиться. Ведь с ними боролись и напрямую и в обход. Если не пытались убить, то травили землю, сжигали их поля — портили урожай и даже не давали ему возможности увидеть свет — пытались убить голодом. Так что, кто виноват, тот и расплачивается. Серокрылые знали все ближайшие к королевству и городам людей деревни, снабжающие людей овощами, фруктами, мясом. Они постоянно перехватывали повозки. Не убивали людей, но обкрадывали. Савамура не занимался этим, но знал, что это тяжело. Семья Хиираги, отряд, в котором были братья Шиноа, были одними из тех, кто этим занимался. Может на них как раз так усталость от этой работы и повлияла, раз они не смотря на запрет старосты напали на Хинату. Они ведь постоянно слышали злые и недовольные крики людей. И только потому, что хотели выжить. Прокормить своих родных. В общем, это было тяжело, но налажено — люди не могли прекратить перевозки — по-другому пропитание не доставить, а серокрылые нападали не на каждую поставку. Так что как-то так долго и продолжалось. А ещё, какие-то товары напротив завозились в деревню. Импортные. Не просто зерно, мука и картошка. А вещички поинтереснее, которые в ближайших деревнях не производили. Табак, чай, специи. Ещё кофе например. Его кстати не все оценили. Савамура не понимал почему. Прекрасный напиток. После него сон, как рукой снимало. И сейчас он тоже частично, но уже мог видеть мир яснее. После этого в зал спустилась жена Савамуры, увидела спину мужа и направилась к нему. Женщина бесшумно пересекла просторный зал, и Савамура понял, что жена рядом, только когда она приобняла его за плечи. Она присела за ним, и положила свою голову на его плечо. Так она выражала свою нежность и любовь к мужу и еще требовала таким поведением внимания к себе. Савамура повернул голову в сторону, приобнял рукой голову жены и поцеловал её в самую макушку. Женщина после, получив свое, отпрянула, и встала, обошла стол, налила себе воды в стакан и повернулась к мужу лицом. Она ласково улыбнулась. А потом немного сгрустнула. — Что вчера случилось? Ты рано ушел? Азумане сказал мне, что по работе. Вчера что-то случилось? — взгляд жены был обеспокоенным. Она конечно понимала, были бы люди рядом с их деревней — с ними бы разобрались те, кто был на ночном дежурстве и мужа бы не беспокоили. Если бы что-то страшнее случилось — праздник бы не увидел конец. Но мужа рядом не было с середины праздника, женщина беспокоилась. Один из его подчиненных подбежал к нему во время праздника и срочно попросил пойти с ним. А когда сказал что-то на ухо, Савамура взял с собой ещё и своего товарища, Азумане Асахи. — От Хинаты вчера пытались избавиться. Мне надо было вмешаться. — О-о, великий серафим, с ним всё хорошо? — жена присела за стол на подушки. Её глаза стали шире. — Да, сейчас с ним всё хорошо. Он нахлебался воды. Мне кажется, что я в последний момент успел его вытащить. — Из воды? Его что..? Как? За что? Он что-то сделал? — Его пытались утопить. Остальное пока под вопросом. Но на сколько я знаю, ничего не случилось вчера, чтобы Шоё это заслужил. Просто здесь, в этой деревне, достаточно семей, которым Хината не нравится. Есть такие как ты, те кто про себя недолюбливают Хинату. — жена Савамуры хотела начать, то ли оправдываться, то ли ругаться. Но Савамура остановил её — приподнял ладонь со стола, потряс ею в воздухе, прося этим жестом не перебивать. — Я тебя не осуждаю. И ты это прекрасно знаешь. И я не буду тебя переубеждать. Это всё слишком запутанная история. Но факт в том, что есть те, кто не просто осуждает Хинату. Есть те, кто готов от него избавиться прямо сейчас. Если я ставлю на то, что Шоё изменился и будет меняться дальше, то они этого совсем не допускают. И таких много. Даже при условии того, что староста говорил с Шоё. И дал ему время. Приказал пока не трогать Хинату. Этим всё ровно. Женщина грустно опустила голову в стол. — Вы знали, что такое может быть. — Да. Но в последнее время всё было так спокойно, что я даже не думал, что такое может произойти. И чтобы дальше ничего не произошло, надо.. — Савамура задумался, он не знал, что надо-то. — Я сейчас пойду, до работы схожу к старосте. Пока только передам об этой ситуации. После работы зайду к Сугаваре. Хорошо бы сейчас. Но я и не успеваю и не знаю, что сейчас надо сделать. То ли успокаивать его придётся. То ли кричать. Он ведь мальчик вспыльчивый так-то. Может и покричать. — Савамура приподнял уголки губ. Его жена не улыбнулась. Савамура от этого нахмурился. Сколько бы он не старался огородить жену от этой истории и сделать вид, что это мало его отягощает, женщина все видела насквозь. — Ты только будь осторожнее, прошу тебя. — Савамура протянул жене руку, она протянула свою. Их пальцы переплелись, лежа на деревянном столе. Они посидели так минуту. В тишине. — Я всё понимаю, ты хочешь, как лучше. Но пожалуйста. Не забывай, что мне ты очень дорог. Я поддерживаю твоё стремление помочь другим, но не забывай обо мне и нашей дочери. Савамура большим пальцем не сильно надавил на кисть руки своей жены и погладил её. Потом покачал головой. Ему было стыдно перед женой, перед дочерью. С его графиком работы, он редко нормально проводил с ними время. Работа, постоянные переживания из-за людей. Хината. Староста. Другие командиры со своим осуждением — вообще достали. Вообще мало кто от всей этой ситуации был в восторге. Но его жена, Юи Мичимия в прошлом, сейчас Савамура Юи, она была такая понимающая. Она всё терпела. Хотя сама сильно переживала. Боялась. Боялась осуждения. Боялась Хинату. Боялась.. Она много чего боялась. Но она сама ни разу не осудила своего мужа. Даже если это спокойно можно было сделать. Она слушала Савамуру, внимательно, вдумчиво, и пыталась понять, принять его точку зрения. Она слышала его рассуждения, внимала их. Она понимала их. Она понимала, что её муж мыслит очень далеко и очень позитивно. Но поэтому ведь она его и любила. Полюбила человека, который всегда стремился всем помочь, всех спасти и мыслил достаточно позитивно. И он таким и оставался. Всегда был и оставался таким же добрым и заботливым по отношению к ней. Во всех отношениях. Работа по дому, важные семейные вопросы, и нежность, которую Савамура Юи продолжала получать и в постели, и в жизни. Только с дочерью Дайчи проводил мало времени. Но когда имел свободное от работы время, всегда возился с Сэй. В тот день, когда Савамура привел Хинату в их деревню, в тот самый день, когда Савамура упал в глазах многих командиров, Юи без всякой ненависти и осуждения, поговорила с мужем: выслушала своего любимого, слушала она его долго, вникала, думала, потом решительно и твердо посмотрела в глаза мужа. — Кто бы он не был, этот мальчик все таки живой. И раз ему нужна была помощь. Это правильно, что ты спас его. Ты молодец. Ты все сделал правильно. Ты очень добрый. И это хорошо. Я не буду ненавидеть тебя за это. Только теперь сделай всё, чтобы с Сэй ничего не случилось, прошу тебя. Он тогда дал ей обещание, что так и будет. Он сделает всё, чтобы ни Юи, ни Сэй не пострадали. Потому, если бы Хината после выздоровления взялся за старое. Савамура бы его не пожалел. Точнее, жалеть бы жалел. Но убить бы пришлось, ради безопасности дочери и жены. Сейчас Савамура дал очередное обещание Юи, связанное с Хинатой. Такое же, как и в прошлый раз. И он опять должен был его выполнить. Защитить дочь, защитить жену. Не пострадать самому. Савамура так и сделает. — Я сделаю всё, чтобы вам с Сэй ничего не угрожало. Юи улыбнулась. Савамура ещё немного с ней посидел. Они вместе позавтракали и дальше женщина пошла за их дочерью, что оставалась у лучшей подруги на ночь, чтобы родители «погуляли». А Савамура, как и планировал, собрался и вышел из дома решать рабочие вопросы. Сходил к старосте. Потом пошел на обход. Обход прошел как обычно. Практически. Счастливый Танака не пришел. Ну и ладно. Савамура сам заведомо пообещал тому отгул по поводу свадьбы. Не смотря на то, что сейчас произошло. На сколько у Савамуры сейчас бы не было плохое настроение — Танака здесь был не при чем. Его свадьба и его, теперь жена, Киёко тоже. Так что пусть тот отдыхает. Наслаждается первыми днями новой жизни. Савамура был не против. Ноя, лучший друг Танаки. Ну, на то он и лучший друг, тоже не пришел. Савамура предлагал ему честный отгул. После которого Савамура не будет докапываться до подчиненного, но Ноя обещал проснуться. Но видимо, что-то все таки пошло не так. И он не смог придти. Наверное, вот он то и погулял за Савамуру на празднике. Все остальные из команды были на месте. Сонные правда, но были. Асахи. Кагеяма. Цукишима. Да, что-то их совсем сегодня было мало. Хорошо хоть из АобаДжосай были все. И они все были не только бодрые, но и весёлые. У них было обычное приподнятое настроение. Ну, если бы не последние события. Савамура бы посчитал, что они все, кто сейчас частично клевал носом, всё таки были более счастливые люди, чем те, кто бодр, здоров и весел. Вечерние посиделки штука-то классная. А кто их не видел, по крайней мере вчера, пусть не вякает «что, не выспались?» Савамура про себя аж несколько раз посмеялся. После рабочего дня и семейного ужина Савамура пошёл к Сугаваре. Уже было совсем поздно, во всех домах во всю горели кристаллы и лампы. Но Сугавара конечно же впустил друга. Савамура прошелся по огромному залу, в котором по кругу, все стены была в полках с разными баночками, стекляшками, травами, необычными кристаллами и растениями, цветами, ветками, мазями, таблетками и книгами. Савамуре нравился дом его друга. Он был слишком необычным. Все полки тянулись до потолка. А потолок заканчивался на втором этаже. Винтовая деревянная лестница примыкала к стене и вдоль нее тоже тянулись полки с книгами. Это было волшебное место, во всех смыслах и отношениях. Савамура повернулся на месте пару раз, высматривая Хинату. На террасе первого этажа его не оказалось. В главном зале тоже: его не было ни на одном из многочисленных диванчиков и футонов с подушками. Савамура посмотрел на Сугавару. Тот приподнял руку, согнул ее в локте и указательным пальцем показал наверх. — Он спускался сегодня, пару раз. На улицу идти совсем не хочет. Я не знаю, что ему сказать. Мне кажется, что я зря.. — Савамура внимательно посмотрел на друга. Он знал, что тот хочет сказать. «Мне кажется, что я зря тешу его пустыми надеждами». Савамура подошёл к Сугаваре и похлопал его по плечу, призывая успокоиться. — Ничего. Я поднимусь к нему? — Савамура похлопал по своей сумке, что была перекинута через плечо и улыбнулся. Сугавара посмотрел на это движение, действительно немного повеселел и один раз кивнул. Савамура по лестнице поднялся на второй этаж, Сугавара не сразу, но тихо, медленно пошел за ним. Хината сидел на террасе в подушках, там же, где Савамура вчера его оставил. Но он был уже в другой одежде. Не в той, что вчера. «Ну хорошо, хоть на это силы у него есть». — подумал Савамура. — «Всё не так плохо». Савамура прошёл на террасу. Шоё сразу заметил его приход, но ничего не сказал. Дайчи не расстроился, пошёл дальше между раскиданных по террасе подушек, зацепил одну, подопнул её к Хинате ногой и сел на неё, оказавшись рядом с Хинатой. — Как ты себя чувствуешь? Хината не ответил, смолчал. Он грустно смотрел перед собой. Его пальцы были искусаны. Губы изжеваны и кровоточили. И при этом Шоё продолжал ковырять свои пальцы и кусать губы зубами. — Шоё, говори то, что ты на самом деле чувствуешь. Не бойся. Я тебе, на любой твой ответ, ничего не скажу. Савамура сказал так и не соврал. Для начала он действительно хотел дать Хинате время высказаться полностью. Он хотел, чтобы Хината вывалил все свои чувства, всё своё, даже, самое агрессивное мнение, всё своё беспокойство. Пусть сгоряча, пусть не думая, пусть с агрессией. Главное, чтобы вывалил всё, что мучает. А Савамура уже потом разберется, что с этим делать. Что-то простит, что-то пропустит мимо ушей, что-то распутает — и так они поговорят. Савамура надеялся, что именно так Хинате будет легче перенести то, что случилось. — Мне плохо. Я хочу домой. Но мне страшно. — Хината посмотрел в глаза Савамуры после того, как сказал это и серокрылый увидел, как глаза мальчишки заслезились. — Шоё, не бойся, говори. — продолжил немного надавливать Савамура. Тут же на террасу пришел Сугавара, он аккуратно присел на креслице. Тут же Хината сдался. Он громко зашвыркал носом, затрясся, заговорил. — Я хочу домой. Я хочу к Изуми. — Савамура мягко улыбнулся. Он помнил, что Изуми это один из Хинатиных братьев. Он не думал, что Шоё захочет поговорить об этом. Но раз хочет, Савамура не против. — Расскажи мне, почему именно к нему? — Потому что он очень добрый и всегда, когда мне было плохо, он всегда жалел меня и разговаривал со мной. Изуми похож на Сугавару. — Коуши прислушался. — Он такой же заботливый. Он никогда не ругался на меня. Всегда помогал мне. Во время обучения, во время важных походов, он всегда мне помогал, если был рядом. И в отличие от Коджи, он не отчитывает. Даже если я делаю что-то не так, он никогда не ругается на меня. — Савамура улыбнулся пошире, искренне и по-настоящему. Сугавара тоже кротко улыбнулся. Хината кажется впервые говорил о Сугаваре такое. Для Коуши было важно, чтобы Хинате было комфортно с ним, и он был рад, что у него получилось создать около себя такую атмосферу. Но появившиеся улыбки старших были не долгими. — И поэтому я хочу домой. Я очень люблю Сугавару. Я очень-очень сильно его люблю. Правда. Он сделал для меня так много и я так благодарен ему за это. Но всё остальное. Я не могу больше тут быть. Мне страшно. Я никому больше не нравлюсь. Я больше так не могу. Я хочу домой. Я хочу домой. Сугавара наклонил голову и уперся подбородком об руку. Он так привык к Хинате. Он тоже полюбил Хинату. Но ему было обидно за других. Он знал, что в деревне жизнь Хинаты не крутилась вокруг одного только Коуши. У него появилось достаточно хороших знакомых. И было страшно жаль, что Шоё забыл об этом, стоило произойти одному неприятному случаю. Значит к другим доверие было шатким. Или Хината говорил на эмоциях. Этого Сугавара не понимал. Коуши захотелось вскочить и начать защищать, разбирать все что было. Переубеждать Хинату. Вправлять ему мозги. Он не желал, чтобы Хината остановился на том, что получил и потерял это, из-за одного глупого серокрылого по Имени Курэто Хиираги. Но услышал голос Савамуры и решил пока повременить со своей лекцией. — Хината, не сдавайся. Ты пришёл сюда не для того, чтобы излечиться и уйти обратно. Ты пришёл сюда, чтобы окончательно больше никогда не впасть в то состояние. Ты пришёл спасти свою семью. Ты пришёл за нашей помощь. Ты остался здесь ради нашей помощи. И ты почти получил то, за чем бежал. Ты пережил разговор со старостой. Получил, ты получил его доверие. Ты получил людей, что готовы тебе помочь. Почему ты решил, что больше никому не нравишься? У тебя сейчас столько хороших знакомых. Ты нашел хороших, по-настоящему хороших друзей. Танака. Ноя. Инока. Прости, не помню, как зовут остальных мальчишек. Я. Сугавара. Забей на остальных. Невозможно нравится всех. Невозможно. Никому. А ты уже сделал так много. Ты уже получил так много. Не сдавайся сейчас. Когда ты прошёл такой путь. И прости меня, за то что произошло вчера. — Хината поднял на Савамуру всё такой же грустный, но теперь ещё и удивленный взгляд. — Я должен был лучше следить за тобой. Я не должен был упускать тебя из виду. И не потому что не доверяю, а потому что должен был понимать, что может произойти такая ситуация. Я знал, что остались такие, как Хиираги. Но я надеялся, что они доверяют старосте и из-за него такого не произойдет. Извини меня, пожалуйста. Я обещаю, что буду впредь следить за тобой лучше. И больше никто тебя не тронет. Я тебе обещаю. Я. Сугавара. Танака и Ноя. Твои друзья. Мы больше не будем тебя оставлять. — Хината чуть наклонил голову. — Ты только сам от нас не убегай. Хината плакал, злился. Он не хотел пытаться изменить что либо дальше. И он не думая, без разбору говорил все, что думает на эмоциях. — Я устал. Меня от всего тошнит. Меня все бесит. Раздражает. И я не могу больше без них. Я не могу больше без своей семьи. — Осталось чуть чуть, Шоё. — Да ну? Ваш староста по-моему так не считает. И где вы увидели доверие ко мне с его стороны? — не смотря на все, что Савамура наговорил, Хината даже не собирался прислушиваться. Напротив, из-за того, что перед ним сейчас распинались, он распылялся в своем гневе все больше и больше. Сейчас работал закон: чем больше свободы человеку дают — тем больше он себе позволяет. Но Савамура остался спокойно сидеть на месте и Хинату это тоже подбешивало. — Он доверяет. Нужно еще немного подождать, и все станет.. — Сколько ещё ждать? — Хината громко выкрикнул это в лицо Савамуры. Сугавару парализовало от этого крика. Шоё очень давно не повышал голос. Это было, уже, непривычно. — Вы все мне говорите, что всё будет хорошо. А когда будет-то это самое все хорошо? Мне уже как шестнадцать лет, знаете как хорошо? — Савамура остался сидеть так и не шелохнувшись. Хината готов был взорваться. Дайчи дал Шоё время отдышаться от таких громких слов. Хината действительно сидел сейчас с отдышкой, будто только что немного пробежался. А потом Савамура стал серьезней и отвел взгляд от Хинаты. Он планировал дать Хинате свободу слова сегодня. Но сейчас у Хинаты уже тупо для всего был девиз: отрицай всё, всех и вся. Это было лишним. И Савамура собирался присечь это. — Ты нормально прожил там шестнадцать лет. А здесь ты находишься только три месяца. В лжи ты смог прожить столько. Почему в правде жить долго и спокойно не получается? Я понимаю, что тебе сейчас трудно. Но ведь и раньше было не легче. — Хината приоткрыл рот, чтобы возразить и потерялся с ответом. Он громко и часто зашмыгал носом. Савамура замолчал, он встретился с Хинатой взглядом, мальчишка готов был в любой момент расплакаться. И уже не выглядел рассерженным. Савамура смягчился. Всё таки вчера Хината был жертвой. И так как этот разговор относился к вчерашнему событию, Савамура считал, что не имеет права долго ругаться на мальчика. Только если тот перегнет палку. А Хината, как казалось, уже понял, что сказал не так. — Ну всё, всё, хватит. Иди сюда. Хината подполз ближе к Савамуре, упал головой на его колени и свернулся калачиком. Заплакал. Как вчера. Савамура начал гладить его лицо, его волосы. Шоё вытянул одну руку, схватил ладонь руки Савамуры, что гладила его, и прижал к себе. Савамура спокойно продолжил сидеть в новой позе. — Мне жаль, мне правда жаль, что тебе приходиться так трудно. Мне жаль, что я ничего не могу сделать и никак не могу тебе помочь сейчас. — Хината сильно зажмурился. — Но я даю тебе слово, когда будет разрешение. Я буду помогать тебе всем, чем смогу. Я буду готов принимать, укрывать, прятать каждого члена твоей семьи. Только Хината, ещё раз скажу, не прячься. Не убегай. У тебя все хорошо получалось. Ты все хорошо и правильно делал. Не сдавайся сейчас. Продолжай показывать себя таким, какой ты есть без всей этой войны. Продолжай думать, мечтать о большем. Дружи. Люби. Живи. И не сдавайся. А я буду продолжать говорить всем, что ты хороший. А все так же будут крутить у виска и тыкать в меня пальцем. — Савамура усмехнулся. — Хината, не сдавайся. Не сдавайся. — А ч-что с братом Шиноа будет? — от того что Хината был сильно расстроен и постоянно боролся с желанием расплакаться, он запинался, когда говорил. — С семьей Шиноа очень серьёзно поговорят. Я думаю, что это не то, что ты хочешь услышать. Но пока Танджи занимает нейтральную позицию, он не будет глобально поддерживать ни одну из сторон. Хината привстал. — Что? — он очень удивленно посмотрел на Савамуру. — Какую-какую нейтральную сторону он там занимает? Сугавара в кресле тихо посмеялся. Хината проговорил последний вопрос с такой высокой долей сарказма, сколько сарказма он не использовал никогда. — Ты же понимаешь, что в деревне очень много таких, как Хиираги? Было очень много просьб и предложений повесить тебя на какой-нибудь большой площадке на всеобщее обозрение. Если бы старосте было совсем плевать на тебя, он бы давно на это согласился. Или предложил бы Сугаваре тебя травануть. Но как видишь, этого ещё не произошло. Если бы Танджи был полностью против тебя и даже не допускал бы мысли о том, что ты можешь быть полезен. Поверь мне, он бы сразу избавился от тебя — нашел бы способ. Но он этого не делает. Хината вытянул голову в сторону и посмотрел на серокрылого в кресле. — А Коуши может меня отравить? Сугавара встал, хитро улыбаясь, подошёл к Савамуре с Хинатой и присел на подушки рядом. — Если бы я хотел это сделать, или бы мне приказали, я давно бы это сделал. Ну, наверное. А ты разве не думал об этом? Я боялся, переживал, что ты поэтому не ешь у меня дома нормально. Помню, первое время ты совсем мало ел. Потому я старался готовить при тебе. Я думал, что когда ты узнал, чем я занимаюсь, сразу подумал, что я могу оказаться.. Ты понял меня. — Хината кивнул и улыбнулся. Сугавара на эту его улыбку не отреагировал. И Хината сразу спрятал ее, удивленно посмотрев на Сугавару. — Я, кстати, ещё кое что не рассказывал. — Сугавара чуть наклонился вперёд и вытянул руку к Хинатиной щеке. Нежно провел пальцами около неё. Шоё показалось, что рядом с щекой что-то засветилось. После того как Сугавара убрал свою руку, Хината сразу, нетерпеливо, коснулся щеки. Сугавара и Савамура хитро-улыбаясь переглянулись. Шоё надавил на то место, где был синяк после вчерашнего. Щека при надавливании на удивление не отозвалась болью. А шершавых краев царапины больше не было. — Куда? Как вы это сделали? — Совсем немного. Но я тоже, как и ты, могу пользоваться магией. Я особо не распространяюсь об этом, потому что не могу лечить слишком большие раны или какие-то очень опасные болезни. Я могу немного помогать, ускорять процесс выздоровления. Но не более. И чтобы у людей не было слишком больших ожиданий, я не говорю об этом. Очень мало кто знает, о том, что я могу. — На самом деле он скромничает. Один раз.. — Не стоит. — Хината впервые застал ситуацию, когда Сугавара кого-либо перебил. Шоё сразу навострил ушки. Он забегал глазами от Савамуры к Сугаваре и от Сугавары к Савамуре. Ему не терпелось услышать эту историю, которую Сугавара хотел скрыть. Савамура захихикал. Сугавара зашипел на него. — Стоооит. — Савамура отвернулся от Сугавары. Тот прикрыл лицо рукой. — Я как-то один раз очень неудачно наткнулся на людей. Я попал в ловушку, а они попали в меня. Насквозь пробили стрелой. Я прям особо сильно ничего не помню. — Савамура усмехнулся. — Мне как-то видимо не до этого было. Но как мне потом рассказали, Сугавара спас меня. Он залечил рану. Полностью. Рана, от которой я мог умереть, исчезла после золотых рук нашего лекаря. — Дайчи поднял указательный палец в воздух. — Даже шрама не осталось. Хината восхищенно посмотрел на Сугавару. Коуши сильно засмущался. А потом обеспокоенно посмотрел Шоё в глаза. Шоё не понимал почему. Пока тот не начал говорить. — Это было только один раз. Как бы я не хотел залечить твои раны. Как бы я не хотел избавить тебя от шрамов на твоей спине. Хината, мне жаль, но я не могу. Я пробовал. Пару раз. Когда ты спал. Но у меня ничего не получилось. Не знаю, что со мной. Много сил ушло на лечение нашей деревни, после вашего нападения. После этого я-я, просто ничего. Хината понимающе кивнул. — Ну, это конечно странно. Но с другой стороны, вполне логично. У мага каждого уровня есть свой предел. Свой уровень можно повышать, но это достаточно сложно. А иногда и не возможно. Тяжело. Восстанавливаться надо потом долго. Возможно вы вышли за свой предел достаточно, чтобы сейчас уметь только то, что можете. — Да, я тоже так думал. Меня в целом это не сильно напрягает. Но когда я думаю о том, что больше не смогу помочь, если случится что-то подобное тому, что было. Мне будет неприятно от самого себя. — Но вы же не специально ужимаете свои способности. Сколько сил вам было дано природой, столько вы и выжали. И это прекрасно. За это не стоит себя винить. И не надо извиняться за то, что вы не можете излечить мои шрамы. Они мои. И это не ваша забота, избавлюсь я от них или нет. Я давно смирился с тем, что они есть. Так что не стоит извиняться и переживать из-за такой ерунды. — Сугавара удивленно посмотрел на Шоё. Пару минут назад мальчик был раздавлен, убит морально. А сейчас уже спокойно сидел на месте и успокаивал Сугавару, который переживал по достаточно глупой причине. И при том, сам понимал это, но ничего не мог с собой поделать. — Хорошо. — Сугавара улыбнулся. Хината улыбнулся в ответ. — А кстати, в деревне есть ещё маги? — глаза Хинаты загорелись, он уже не заикался. Почти успокоился. — Дай подумать. — Сугавара задумался. — Есть. Я бы даже сказал, что таких, как я, много. Но пойми правильно, у всех сил плюс-минус столько же, сколько у меня. Чем-то сверхъестествено-неописуемо-интересным мы похвастаться не можем. Наверное поэтому ты и не знал об этом. Как видишь из-за маленьких возможностей наших способностей мы на них сильно и не полагаемся. Легче думать, что магии и вовсе нет, и работать над другими своими физическими качествами. Чем мечтать, что наша магия может всех нас спасти. — Моя жена, может провести такой же фокус как Сугавара. Когда Сэй падает, ударяется, Юи, моя жена, — пояснил Савамура для Хинаты. — Может убрать мелкие раны и ссадины сразу же. Но только вот, ни за какой предел собственных возможностей моя жена не выходила. Она не переживает по этому поводу, ей все равно. Просто рассказал тебе. Но есть и я. Такие как я. Кто может все, только если приложится к этому физически. — Хината улыбнулся. Савамура тоже. А потом немного помолчал, но Шоё чувствовал, что тот хочет что-то ещё ему сказать. И он не ошибся. Сугавара опять стал серьезней. — А ты вот, Хината, ты обладаешь невероятной силой. Хината посмотрел в пол. — И не стоит этого стыдиться. — дополнил Сугавара. — Ты намного сильнее нас всех. Мы верим, что у тебя все получиться. Поэтому, не сдавайся. Сугавара договорил это и Хината почувствовал, будто его переиграли. Вот так незаметно, всё было сказано и обсуждено. Вот у него пол часа назад была истерика и он как ненормальный кричал, что хочет домой. А тут его и успокоили и сказали, что все хорошо. Сказали что помогут со всем справиться. Да и вообще указали, что Хината очень даже сильный, для того чтобы все вынести. После такого воодушевляющего диалога у Хинаты не осталось иного варианта, кроме как сражаться дальше. Конечно, он не откажется от своей цели. Он будет дальше бороться за своё счастье. Но всё таки сейчас, от этого, он не желал широко улыбаться. Ведь настоящее всё еще пугало. Так же как и будущее. Хината никогда не забудет, как ему было страшно в тот момент, когда его топили в озере. Как стояли на руках. Как давили на спину. Как мешали поднять голову и сделать вдох. А что будет дальше? Неизвестность того, что ждет его на пути достижения своих мечт и целей, совсем вгоняла в ужас. С его то мечтами и целями будет в любом случае тяжело. Поэтому Шоё не улыбнулся. Только спокойно кивнул и устало вздохнул. Справедливо. Заслуженно. И честно. Сугавара и Савамура довольно переглянулись. Они понимали Хинату, понимали почему он так тяжело вздыхает. Но именно сегодня они были настроены добиться окончательного и искреннего хорошего настроения у него. Всё таки отдых нужен всем. Перезагрузка. Даже при наличии самых грандиозных планов и мечт. И Хинате требовалась перезагрузка. Новые эмоции. Положительные. Но чтобы точно без подсознательного раздражения от чего либо. Дайчи потянулся к своей сумке, которую положил в сторону ещё в самом начале, как пришел. Хината внимательно следил за его движениями. И очень удивился, когда Савамура достал из сумки сверток перевязанный синей лентой. Савамура взял сверток в руки и посмотрел куда-то в сторону, слегка улыбаясь. Хината ни черта не понимал. И только и бегал глазами по лицам взрослых и по-непонятному свертку. — Скажу сразу, мы с Коуши хотели подарить тебе это ещё после фестиваля. Мы надеялись, что староста даст свое разрешение, и в честь этого, будет повод поздравить тебя. А потом получилось так, что наши ожидания немного не сбылись и мы просто не знали, как и при каких обстоятельствах отдать тебе это. Вот и протянули, так за неделю тебе его не подарив. Но это все таки тебе. И не смотря на то, что для тебя фестиваля не было, мы хотим, чтобы ты получил свой подарок. — Потому что ты его заслужил. — с трепетом, очень заботливо договорил самое важное Сугавара. Савамура согласился с этим дополнением, кивнул и положил сверток на Хинатины колени. Шоё не веря своим глазам прижал руки к груди, и любопытно посмотрел на сверток. — Ну же, открывай. — игриво сказал Сугавара. Хината быстро развязал ленту. Ещё быстрее разорвал бумагу. И ещё-ещё быстрее развернул то, что было внутри. Внутри была расписанная широкая лента — пояс Оби. Хината, когда держал его перед собой, застыл. Уголки его губ поползли вверх. На широком синем поясе золотыми, белыми, где то даже красными нитками были вышиты журавли. Обычная идея для вышивки. Но необычное исполнение. Птицы, чуть больше, чуть меньше кружили по поясу. Создавали красивый рисунок. Их крылья красиво переливались. Красные элементы на крыльях делали рисунок интереснее, вульгарнее. Хината внимательно разглядывал каждый элемент, каждого журавлика. Они казались ему такими изящными, эстетичными. В нём резко проснулся ценитель прекрасного, которому только и нужно, что смотреть на что-то красивое. — Это конечно не самая дорогая вышивка и не самые лучшие золотые нитки, но мы очень надеемся, что тебе нравится. — Вы что, мне очень нравится. Очень-очень. — Рад это слышать. А то я переживал. Видел твой поясок, который у тебя остался. Там такая дорогая вышивка. — Дорогая? Может быть. — Хината произнес это задумчиво смотря в какую-то невидимую точку позади старших. В этот момент его лицо стало чем-то опечаленно. Но после, когда он ожил, он ещё раз целиком посмотрел на пояс, и когда сделал это, сразу улыбнулся пошире. — Но, мне этот пояс нравится больше. Намного больше. Пояса оби были достаточно дорогими элементами одежды. Зачастую стоимость всего образа без пояса оби была намного дешевле, чем например стоимость только одного пояса, которым ранее описанный образ мог быть дополнен. Позволить себе такие пояса могли только люди из достаточно высоких классов или высшего общества. Люди, занимающие достаточно высокие должности. Король. Его приближенные. Всякая знать. Крупные торговцы. Люди, в руках которых бывали большие деньги. Конечно были и не очень дорогие пояса. Тоже достаточно красивые. Недорогие только потому что для них использовались не самые изысканные ткани и они были без излишеств: золотых и серебряных ниток, вышивок с камнями, дорогих росписей и индивидуальных рисунков. Раньше Хината занимал высокую должность. В свои шестнадцать он состоял на службе у короля. И не просто состоял. А был бесценным, секретным оружием королевской армии. Был приставлен к одному из лучших отрядов. И у него было жалованье. Было высокое жалованье. А ещё какая-никакая, наигранная, лживая или все таки настоящая, но любовь короля и его уважение. У него было много поясов, вышитых золотыми нитками. Серебряными. Много ушитых камнями. И все они были выполнены по его задумкам. Каждый его пояс был единственным в своем роде и имел огромную ценность не только как объект состоящий из дорогих материалов, но и как полноценный объект искусства. Ведь все было слишком красиво и дорого. В одном из своих поясов Хината покинул королевские ворота. И этот пояс, только он один, служил напоминанием о Хинатином прошлом из высшего общества, о дорогой жизни, о жизни в золотой клетке. Этот кусок ткани напоминал о былой значимости в королевском дворце. О службе, обязанностях, доверии, проблемах королевства, сражениях, наградах, статусе. Когда Шоё вспоминал о том, что потерял — прижимал пояс ближе в себе. Терять грустно. Без доверия и значимости тяжело. Здесь у него ничего нет (в материальном плане), как ему часто казалось. Он понимал, от чего отказался, во дворе он имел какой-никакой вес, имел статус, а тут не имел ничего и понимал, что его в любой момент могут выплавить из деревни. Но когда он вспоминал о семье, о том, что он борется за жизнь своей семьи. Что весь этот статус, доверие, все было взамен его жизни, его полной покорности и верности — он хотел сжечь пояс к чертям. Когда он понимал, что боролся со слабыми, вел войну с теми, кому она совершенно не нужна — он стыдился наличия этого пояса. Но он и любил свой старый пояс. Это были и хорошие воспоминания. Пояса не всегда были подарками от короля. И благодарных генералов за службу. И не его капризом. Это были подарками от семьи. Каждый из братьев хоть раз дарил ему пояс. И всегда в новом поясе чувствовалась рука того, кто ему этот пояс дарил. Братья заморачивались и сами придумывали узоры, рисунки. Дорабытывали их вместе с тем, кто шил эти пояса. с тем, для кого создание этих поясов было смыслом жизни. В такие моменты Хината прижимал пояс ближе к себе. И вот ему сделали такой подарок. Не описать словами, как Хината был рад. Он искренне счастлив. Он получил подарок. Он получил подарок от Сугавары и Савамуры. Он получил такой ценный и дорогой подарок. Он даже частично не верил в происходящее. Он боялся, что это может быть сном. Он боялся, что это может быть шуткой. Ведь это всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. Этот новый пояс, это первый подарок от серокрылых и этот подарок от дорогих ему людей. От тех, кому Хината был дорог. От тех, для кого Хината имел ценность. От тех, кто его любил. От тех, для кого Шоё не безразличен. Для Хинаты пояс оби, если тебе его дарят, был показателем того, что ты нужен и что тебя ценят. Может это был не самый дорогой пояс в Хинатиной жизни. Может он не был из самой лучшей ткани. Может нитки были не из настоящего золота. Может рисунок был не индивидуальным и повторимым. Но это был дорогой для них и него подарок. Дорогой. Очень дорогой. Он кто-то. У него есть те, кто его любит. У него есть те, кто его уважает. У него есть те, кому важно Хинатино счастье. Этот пояс от тех, чье доверие Шоё пытался получить. От тех, кто поможет спасти семью. На душе было тепло. Хинате правда нравился этот пояс больше. Намного больше. — Шоё, — Хината отвлекся от рисунка и внимательно посмотрел на Савамуру. — Когда староста скажет тебе да. Я надеюсь, что ты вступишь в мой отряд и мы будем вместе менять твою историю. Менять твою историю начнем в этом поясе. Знаешь, что журавли на твоем поясе означают? Хината задумался. — Удача? — Удача. Верность. Надежда. — Савамура улыбнулся. — Журавль — это символ мира. Того, который ты хочешь привнести в свою жизнь, жизнь своей семьи и наши жизни. Глаза Хинаты заслезились. Но не от печали, а от счастья. Дрожащие губы чуть улыбнулись. Глаза довольно зажмурились. В их уголках застыли капельки слез. Слезинок, что уже не покатятся по щекам. Савамура и Сугавара более спокойно улыбнулись. Они были рады, что Шоё понравился их подарок. Они правда надеялись, что он принесет спокойствие в Хинатино сердце и душу. Хоть ненадолго. И они не ошиблись. Сердце Шоё успокоилось. Душа повеселела. Тело расслабилось. —А-а, можно еще кое что? —Хината смущенно опустил голову в пол. —Да, что? Савамура напрягся, но ему было интересно, что Хината такого захотел. Шоё сложил пояс, положил на соседнюю подушку, подполз к Савамуре и прилёг, положив голову на его колени. Савамура сразу провел рукой по его голове — погладил его. Шоё закрыл глаза. Сугавара встал, хитро улыбаясь. Савамура тоже улыбался. — И всё таки он ещё ребенок. — Да, это так. Хочешь что-нибудь? Чай, кофе? — Давай чай. — ответил Савамура. Сугавара стал подниматься. — Пожалуйста. — Да, конечно. Сейчас. Сугавара вышел с террасы. Савамура был рад, что всё так закончилось. Он рад, что у них, у него и Сугавары, получилось вернуть Шоё нормальный настрой. Савамура, ещё раз проводя рукой по Хинатиным волосам, внимательно посмотрел в лицо мальчика. Такое спокойное сейчас, такое умиротворенное. Он пообещал себе, что больше не оставит Хинату. Впредь, он будет следить лучше. Впредь, он не допустит того, что случилось вчера. Никто из серокрылых к нему даже пальцем не прикоснется в плохих побуждениях. Он не допустит, чтобы Хинате ещё раз пришлось плакать из-за давления серокрылых. Он этого не допустит. И он будет дальше защищать свою семью. Он справится. У него получится. У него всегда получалось. У него будет получаться и дальше.