Окно в прошлое

Словно в ответ на вопрос подростка, который тот мысленно задал самому себе, он почувствовал, как тяжесть зверя, замертво рухнувшего на него во время прыжка животного, вдруг исчезает. Кто-то снимал труп с юноши. Парень всё ещё был не в силах даже пошевелиться. Он, часто и глубоко дыша, лежал на земле, пустым взглядом смотря в черноту звёздных небес. Ука-Ука так и не пришёл в себя, пока не увидел обеспокоенный лик его отца, склонившийся над ним. - Папа! Отрок тут же поднялся с земли и бросился в объятия Дрейвна. Хотя в принципе подросток не выносил ласк и нежностей, сейчас был особенный случай. Он только что смог вырваться из когтистых лап смерти, покусившейся на него в образе свирепого тигра. Юноша крепко и с внеземным облегчением прижимался к отцу, стискивая его в объятиях. Парень расплылся в улыбке и блаженно закрыл глаза. - Папочка! – воскликнул старший брат отрока, Аку-Аку, который вместе со своей подругой не успел убежать далеко. - Дрейвн! – радостно крикнула и Вендая. В конце концов, надо же было ей на радостях что-то воскликнуть. За компанию. Ребята тут же подбежали к мужчине, который в данный момент возился со своим чудом спасённым младшим сыночком. Чуть подальше, рядом с дорожкой, по которой из пустыря можно было воротиться в лагерь, стояли еще два человека из их племенной общины. Это были молодые мужчины, войны, у каждого в руке было копьё. - Ну вот, - весело усмехнувшись, сказал один из них. – Мы их нашли. Отец Аку-Аку и Ука-Ука был стройным, красивым мужчиной с прекрасными, немного растрёпанными блестящими каштановыми волосами и небольшой бородкой. Причёска его была не длинной, но и не короткой. Небольшие прядки волос, свисающие с висков, доставали ему до скул, чёлка была взлохмаченная и едва касалась бровей. Шевелюра сзади едва доставала до лопаток. У него были чудесные небесно-голубые очи. Такие всегда храбрые, уверенные, спокойные, но и нежные. Когда душу его сыновей терзали какие-то проблемы и тревоги, обычно несколько мудрых, утешающих слов и любящего, успокаивающего взгляда хватало для того, чтобы все их невзгоды забылись. - Я так рад, что вы живы и здоровы, - проговорил Дрейвн, когда ребята встали вокруг него. Выражение его лица было облегчённым, но и немного печальным. - Зачем вы ушли? – спросил он после некоторой паузы, вздохнув. - Папа, мы просто хотели помочь Редманду собрать коренья дерева, дающего краску, чтобы он смог изготовить её достаточно для обряда. Мужчина вновь вздохнул после таких объяснений. - А вас кто-то об этом просил? После данного вопроса Вендая и Аку-Аку виновато и постыдно опустили головы. Повисло молчание. Лишь Ука-Ука тревожно и немного озлобленно смотрел то на своего брата, то на его подругу. - Н… Но папа! – воскликнул он, подняв умоляющий взгляд на отца. - Клянусь, я не виноват, это была их идея, меня попросту в это втянули! - Давайте сначала вернёмся домой, - раздражённо сказал Дрейвн. - А потом уже будем разбираться, кто прав, а кто виноват. Слава Великим Духам, что я поспел вовремя и убил зверя копьём. - Да, это был отличный бросок, - вновь подал голос один из мужчин, что пришли вместе с отцом двух братцев. - Точно. Очень метко, - подхватил второй. Герой ситуации бросил взгляд на труп животного. - А нам такая шкурка бы пригодилась, - заметил Дрейвн, оценив её взглядом. - Ребята, - кивнул он войнам. – Давайте-ка принесём зверёныша в лагерь. Двое молча кивнули и прошли к мёртвому хищнику вместе с отцом Аку-Аку и Ука-Ука. Дрейвн вынул из его спины своё окровавленное копьё, а два крепких мужчины взяли тушу один за заднюю часть, а другой за загривок одной рукой, так как во второй руке у каждого было копьё. - Дети, уходим, - прикрикнул отец братьев, в ответ на что девушка с унылым и расстроенным видом подошла к дереву и взяла свою корзину, положив туда совок, который она бросила, убегая от зверя. После этого ребята пошли вместе с взрослыми по той тропинке, по которой пришли сюда, обратно. Они шли позади Дрейвна (тот шагал первым), но впереди двух охотников, что несли тело животного. Все шли цепочкой. - Но мы же хотели как лучше…, - слабо пролепетала девочка, которая шла позади своих друзей, опустив голову. На глазах у неё наворачивались слёзы. Аку-Аку чувствовал свою вину во всём этом. Он не смел повернуть головы, но всё пытался взглянуть назад, чтобы увидеть свою подругу и братика. - Спасибо, братишка, - проворчал Ука-Ука, гневно пялясь ему в затылок. - Услужил. - Прости, - лишь и смог выдавить из себя юнец, всё так же не поворачиваясь. Он лишь постыдно опустил голову и тяжко вздохнул, устремив смиренный взгляд на свои босые ноги. - Очень мне нужно твоё «прости», - недовольно хмыкнул его младший братишка, скрестив руки на груди и весь надувшись от обиды. Дальнейшую часть пути все шли молча. Когда вся компания дружно явилась в лагерь, уже начинало рассветать. К удивлению детей, встречать их собралось всё племя. Взрослых, что пришли с ними, это, казалось, совсем не удивило. Когда те появились, вся толпа зашепталась. Некоторые шептались особенно восхищённо, смотря на труп тигра, который мужчины, что пошли вместе с отцом двух ребят, положили на землю возле Дрейвна, и встали возле него. Едва уловив в ней взглядом Абнера, Аку-Аку прошёл к нему и вручил ему в руки два факела, после чего, ничего ему не объяснив, хладнокровно вернулся на своё место. Паренёк в изумлении пялился на свои ручные факела. Он никак не мог припомнить, когда и как дал их юноше. Парнишка хотел было что-то спросить у отрока, уже набрал в грудь побольше воздуха и открыл рот, вытянув вперёд руку, но подросток был уже далеко от него. Что ж, Абнер захлопнул рот, выдохнув, его рука без сил опустилась. Похоже, эту загадку ему не разгадать никогда. То взволнованные, то радостные разговоры не прекращались, а наоборот, казалось, даже оживились. Вдруг в толпе засуетились, появилось какое-то движение. Это старый шаман племени пробирался через людей к прибывшим. - Вендая! – воскликнул старик и расплеснул руками, едва увидев племянницу, таки прорвавшись через толпу. - Дядя! Девчонка тут же бросилась к целителю и обняла его, крепко прижавшись к груди знахаря. - Девочка моя…, - прошептал лекарь, судорожно водя дрожащей рукой по волосам девушки. - Как же я волновался… Зачем ты ушла? - Прости меня, дядюшка. Я просто хотела помочь тебе. Мне было так тебя жалко, что я решила ослушаться и против твоей воли убежать за корнями. Ох, дядя, прости меня. Просто мне так хотелось помочь. Я знаю, я виновата, но я просто не могла не попробовать облегчить тебе работу. Я ведь так люблю тебя, - причитала Вендая. - Ох, девочка моя… На глазах седого знахаря выступили слёзы. Он закрыл очи. - Я тоже очень люблю тебя, Вендая. И, как бы странно это не звучало… Я горжусь тобой. Ты поступила храбро и благородно, пускай и безрассудно. Но я очень прошу тебя… Не надо в следующий раз убегать, ладно? Целитель немного отодвинулся от неё. Его руки всё ещё лежали на плечах у юной девушки. Он с добротой, любовью и нежностью смотрел в глаза племянницы, которая словно повзрослела на его глазах после своего безумного побега. - Ох, дядя… Я больше никогда не убегу, - расплылась в улыбке девочка. Она тоже вот-вот готова была заплакать от счастья. Зажмурившись, та вновь прильнула к груди старика. - Ты не представляешь, что нам пришлось пережить! Знаешь… Там было так красиво, так красиво, мы шли и… Пока девчонка с упоением рассказывала своему дядюшке захватывающую историю её недавнего путешествия, недалеко отсюда семья вновь воссоединилась. Бернайс, мать Аку-Аку и Ука-Ука, не помня себя от радости, тоже уже прорвалась к своим сыновьям и горячо обнимала и целовала их, благодаря духов за то, что вернули их живыми и невредимыми. Она была хоть и строгой, но очень доброй и любящей мамой. У Бернайс были чудесные длинные чёрные волосы и тёплые глаза. Нельзя точно было сказать, какого они цвета. То ли карего, то ли жёлтого, медового, почти янтарного. Скорее всего, смесь всех этих цветов. Также в радужной оболочке её очей встречались зелёные прожилочки. В общем, её глаза были потрясающи, в них можно было утонуть и забыться хоть на целую вечность. Все насущные дела ускальзывали из головы, стоило едва заглянуть в них. Отец двух братьев часто шутил им про то, что их мать словно загипнотизировала его этими очами, и он просто не смог их забыть, а впоследствии и прожить хоть день, чтобы не взглянуть в них. - Дети мои, как же я волновалась! Женщина плакала от переизбытка чувств, всё ещё будучи не в силах отпустить своих сыновей. - Мамочка, прости нас, мы так виноваты, - горько сказал Аку-Аку, прижимаясь к маме и с наслаждением впитывая её тепло. Его младший братец молчал, тоже крепко вцепившись в мать. - Ох, это неважно, неважно. Главное, что вы живы! Предвестником окончания этой мирной и прелестной идиллии стал взволнованный шёпот в толпе. Люди расступались. Через них к прибывшим пытался пробраться ещё кто-то. Когда некто вышел из толпы с серьёзным и грозным лицом, все узнали Трантера. Это был зрелый мужчина лет сорока. Что касается его, он был довольно уважаем в общине. У Трантера были седые волосы, зачёсанные назад и сзади достающие ему до лопаток, обнажающие его высокий и массивный лоб, и голубые, обжигающие своим холодом, почти даже ледяные глаза. Оттого, что его шевелюра ещё и выгорела на солнце, её цвет был ближе к платиновому. - Так, так, так… Что же я тут вижу? Все тут же замолкли, взгляды собравшихся обратились к нему. Надо сказать, этого человека в племени хотя и уважали, но больше боялись. Такая уж у него была репутация. Он был довольно дерзким и самодовольным, ласково вёл себя только с вождём, стараясь при нём строить из себя мудрого, вежливого и покорного подчинённого. Этот мужчина носил гордое звание правой руки лидера, и простые люди боялись жаловаться вождю на его пренебрежительное отношение к ним и злоупотребление полномочиями. Трантер посмотрел на Ука-Ука и Аку-Аку. Бернайс тем временем отпустила их, её муж подошёл ближе к ней. Оба братика с удивлением и некоторым страхом смотрели на мужчину. - Убежали из лагеря, значит… Он говорил медленно и серьёзно, даже как-то угнетающе, хищным взглядом смотря на детей и плавными, неспешными шагами приближаясь к ним, убрав руки за спину. - Так ведь? Нехорошо… - Сэр, хочу сказать, мы сделали это лишь из чистых побуждений! – воскликнул Аку-Аку, храбро выступив вперёд и, стараясь скрыть свой страх, смотрел прямо в очи Трантеру. Юноша показывал – он уважал мужчину, но не боялся его. Трантера это смутило. Он, не ожидав такого выпада, некоторое время удивлённо смотрел на парня, даже сначала как-то растерявшись. Младший братишка подростка, часто дыша, оторвав взор от пробирающих холодком до костей глаз мужчины, устремил испуганный, непонимающий взгляд на отрока. Глаза Ука-Ука словно вопрошали: «Брат, что же ты делаешь?» - Что, прости меня? – опомнившись, возмутился Трантер, наклоняясь к Аку-Аку. - Повтори, я не расслышал тебя, малявка. Ты что-то там пропищал? В толпе возмущённо и растерянно зашушукались. Мужчина, резко выпрямившись, обернулся к собравшимся. - Тихо там! – грозно прикрикнул он на людей, после чего толпу удалось заткнуть. - Как ты назвал моего сына? – слабо пролепетал Дрейвн, весь побледнев от злости, которую изо всех сил старался сдерживать. Его охотники тоже сделали гневные лица и уставились на негодяя. В ответ на это Трантер медленно развернулся к мужчине, словно не замечая его окружения, с самодовольным лицом. - Между прочим, я сейчас не с вами разговаривал, - заявил он. - Надо проявлять уважение к старшим. К тому же, ваш сын, не мой, без спроса убежал из лагеря, подвергнув опасности не только свою жалкую жизнь, но и жизни своих мерзких дружков, а также и в некотором роде всех жителей нашей племенной общины. Так что кому, как не вам, должно быть известно, что такое ужасное воспитание, и как оно передаётся от бездарных родителей к их ужасным детям. Трантер медленно прошёл к отцу, внутри которого всё уже кипело от ярости от такого нахального поведения, глаголя ему всё это. - Ах ты…, - стиснув зубы, прошипел Дрейвн, уже будучи готовым броситься на хама, как и войны, стоявшие возле него, но он не успел даже договорить. Его жена схватила его за руку, умоляюще глядя в очи мужчины. - Дорогой, не надо… Он остановился. Идти против воли женщины ему не хотелось. Дрейвн сделал глубокий вдох, опустил голову и заставил себя успокоиться. Вместе с ним успокоились и охотники, хотя они всё ещё злобно смотрели на наглеца. Трантер, воспользовавшись этим, встал совсем-совсем рядом с ним, всё ещё игнорируя его охранников, и хрипло и тихо рассмеялся, глядя на мужчину. Дрейвн, немного подняв голову, исподлобья грозно взглянул в глаза нахалу. - Но не о тебе сейчас речь, ладно. Когда Трантер вновь направился к Аку-Аку и Ука-Ука, развернувшись спиной к мужчине, Дрейвн, тяжело и часто дыша, растерянно и жалостливо посмотрел на Бернайс, которая изо всех сил старалась успокоить мужа, гладя его по руке и смотря ему в глаза. - Итак, малыш, можешь ты повторить, что недавно сказал? – спросил Трантер, неспешно прогуливаясь вокруг юноши и его младшего братца. - Да, сэр. То есть, так точно. Мужчина хотел было что-то сказать, и уже набрал в грудь воздуха, но парень продолжил. - Я сказал, что убежали мы, преследуя благую цель, верите вы или нет. Подросток пилил Трантера злобным взглядом. - Ах, благую цель, значит? Что ж, можешь поведать мне, какую? Мужчина сделал полный круг вокруг отрока и его братика и нагнулся к нему, убрав руки за спину и смотря тому в очи. - Нет, сэр, этого я вам сказать не могу, дабы не выдать своих друзей. Но могу лишь сказать, что убежать было моей идеей. Вендая где-то сзади сделала глубокий, резкий, судорожный вдох. Она явно хотела что-то сделать. «Но ведь… Это я хотела помочь дяде!» Но старый лекарь остановил её от любых действий, видом показывая, что ей лучше остаться в стороне. - Надо же, как благородно, - глумился над ребёнком Трантер. - Только ты что, совсем не понимаешь? Своим побегом ты мог не только загубить себя и своих обожаемых дружков, но и сорвать весь сегодняшний ритуал! Ты понимаешь, что мог натворить, если бы наши войны не подоспели вовремя? - Д-да, я понимаю, сэр… Аку-Аку опустил голову и отвернулся. Он явно не знал, что сказать. Очень хотелось убежать и заплакать, но юноша держался. Он понимал, что бегством ничего не решишь, и за свои поступки надо отвечать. - Ты понимаешь?! – повысил голос мужчина, ещё ниже склоняясь над парнем. - Что-то с трудом верится. Почему же ты не понимал этого, когда надоумил своих друзей сбежать, а? Почему? Я тебя спрашиваю, так что будь любезен, пожалуйста, мне отвечать! Ука-Ука сделал резкий вдох, заметив, что у его братца уже подкашиваются ноги. Внутри проснулось сильно воспалённое и давно далеко закопанное чувство. Любовь к братишке и желание всегда защищать его, когда он в беде. Несмотря на то, как этот юноша старался избавиться от всяких там братских чувств, родственные связи не так легко закопать в себе, и они никогда не исчезают. Даже под таким характером. И всегда открываются в экстренных ситуациях. - Послушайте, мистер! Да вы просто нахал. Притормозите-ка! Чего вы на него наезжаете?! Разве вы не видите, что его уже мутит от ваших дурацких расспросов?! Да не удивительно, от одного вашего мерзкого голоса, я уверен, даже трава и цветы вянут! А от твоего жуткого смрада изо рта стадо буйволов падёт замертво. И если ты думаешь, что ты тут самый уважаемый, то я советую тебе закопать свою страшную башку в землю, и больше никогда её не откапывать! Быть может, там от твоей головы хоть какая-то польза будет. Может, кроты от твоего вида все подохнут, и не будут подкапываться под наши дома и огороды. Настало обескураженное молчание. Юноша же гордо и храбро вышел вперёд, спрятав старшего брата за своей спиной и озлобленно смотря на Трантера, который же в свою очередь весь побледнел от такого внезапного и бесстыдного наезда. Мужчина не знал, что сказать, что и думать. Никто ещё никогда не сыпал его такой отборнейшей бранью. Аку-Аку же совсем забыл, что недавно происходило. Он, широко открыв глаза, вперился в затылок братику. Его переполнял и страх, и радость, и гордость за парня, который в данный момент чувствовал себя просто прекрасно. Давно этого выскочку нужно было проучить! – думал в этот момент подросток. Такое тёплое и приятное чувство теснилось у него в груди. Наконец-то он постоял за братца! Все присутствующие вдруг расхохотались. Смеялись без исключения все, хохотали до слёз. Некоторые даже показывали пальцем на Трантера, которого этот внезапный многоголосый смех одновременно и вывел из какого-то тихого изумления, и ввёл в растерянность. Тот испуганно оглядывался на толпу, которую выступление молодого отрока очень, судя по всему, позабавило. - Так ему и надо! – доносилось иногда со стороны присутствующих. - Давно пора! - Так его, Ука-Ука, молодец! – заливалась Вендая, прищурившись и улыбаясь до ушей, с гордостью и радостью смотря на друга. - Отлично, сынок, ты просто умница, - подняв руку со сжатым кулаком вверх, болел за сына его отец. - Вот видите, - сам, наконец, улыбнувшись и без капли страха в очах смотря в глаза мужчины, проговорил юноша. - Вас теперь никто не боится. Трантер, испуганно оглядываясь, наконец, пришёл в себя и озверел. - Ах ты мелкий… Он поднял руку и хотел было как следует врезать пареньку, который, кстати, весь сгруппировался и приготовился к удару, но в это время очухавшийся Аку-Аку выскочил из-за спины братишки и хотел было принять весь удар на себя, жертвенно выставив грудь вперёд, зажмурившись и отвернув голову. Но совершить удар мужчине не дал Дрейвн. Тот вовремя подскочил к хаму и перехватил его руку, грозно смотря на Трантера. Ука-Ука ничего не успел сообразить в первые секунды, но он облегчённо выдохнул, разобравшись во всём и увидев, что его папа взял ситуацию под свой контроль. - Только посмей тронуть моего мальчика, - прошипел тот. Мужчина удивлённо и озлобленно посмотрел на отца двух ребят. Поняв, что лучше ему будет сейчас покинуть это место, он в последний раз опустил взор на Аку-Аку, что сейчас с осторожностью, подняв голову вверх, смотрел на всю эту картину. - Всё равно, помяни мои слова. Ты никогда не станешь настоящим мужчиной. Ты слишком жалкий, и в тебе я не вижу ни капли дисциплины! – наклонившись к ребёнку настолько, насколько позволял ему отец юнца, который крепко держал его за руку, злобно прошептал он, буквально поедая подростка изнутри, глядя ему в очи. После этого Трантер выпрямился, хмыкнул, стараясь сохранять поведение, подобающее интеллигенту, и вырвал свою руку из хватки Дрейвна, который, кстати, презренно смотря на мужчину, сам расслабил руку, позволяя ему уйти. Оказавшись на свободе, ещё раз окинув присутствующих грозным взглядом, стараясь казаться выше всех их, даже будучи осмеянным из-за 14-летнего отрока, Трантер поспешил удалиться. Недолго все провожали его взором. Кто-то презренным и недовольным, кто-то немного испуганным и неуверенным. Когда тот ушёл, послышался громкий облегчённый вздох. Выдохнули все присутствующие, причём разом. Странно, но когда народ начал праздновать позорную капитуляцию этого вредного мужчины, Аку-Аку вовсе не разделил общую радость. Ведь в то время, когда этот мерзкий тип говорил ему всё это, в отличие от своего младшего брата, который из-за его спины грозно смотрел на хама, паренёк глядел на наглеца испуганно и принимал всё, сказанное им, очень близко к сердцу. Юноша, опустив голову и взгляд вниз, заглянул глубоко-глубоко в себя. Странно, но слова Трантера заставили его серьёзно задуматься. «Может быть, этот выскочка в чём-то и прав?» На глазах парня навернулись слёзы, которые давно рвались наружу. «И я никогда не стану настоящим мужчиной?» Паренёк закрыл очи, и струйки слёзок полились по его щекам. Лишь спустя пару секунд подросток понял, что плакать на публике как-то не комильфо. Он широко открыл глаза, и со всех ног рванул, куда глаза глядят. Его отец, заметив, что сын убегает, протянул вперёд руку, свободную от копья, конец которого был испачкан в запёкшейся крови зверя, которое он за всё это время не выпустил ни разу, и окликнул его, хотев уж броситься вслед за ним, но его остановил знахарь, в это время подошедший к Дрейвну. - Не надо, мой старый друг, - проговорил он, сочувственно глядя в очи мужчине. После целитель перевёл взор вслед убегающему подростку. - Аку-Аку сейчас нужно побыть наедине с собой. С ним всё будет хорошо, могу тебя в этом с уверенностью заверить. Он сильный и храбрый малой, просто ему нужно разобраться в себе. Ука-Ука спокойно стоял рядом в этот момент и горько, немного обеспокоенно смотрел на одного из самых дорогих для него людей на этой земле, который быстро удалялся от него. Он хотел было тоже пойти за ним, но услышал слова старика, и решил, что он прав. Пускай разберётся в себе, - решил юнец, вздохнув. Вендая, чувствуя свою вину за всё это, печально смотрела в ту строну, куда убежал её друг. Она томно вздохнула и опустила голову себе на грудь, закрыв глаза. «Он ни в чём не виноват. Аку-Аку просто хотел всем помочь, вот и всё. Ах, он замечательный. Только страдает ни за что. И во всём этом виновата я, и только я. Что же я за монстр такой?..» «Что же я за монстр такой?» - эта мысль в унисон пронеслась в голове юноши вместе с мыслью девчонки. «Я лишь хотел всем помочь, а только всех подвёл и подверг опасности своего брата и Вендаю… Ох, она замечательная девушка. Как же ей не повезло с таким другом, как я.» На территории лагеря, но в неком отдалении от шума и суеты общины находилось очень красивое озеро. Место это было в основном тихое и спокойное. Идеально для того, чтобы побыть наедине с собой и как следует обдумать всё накопившееся. Из этого озера члены племени обычно брали воду для питья и прочих нужд, иногда, в особенно голодные времена, ловили там рыбу. Оно было достаточно большим для всего этого, и служило основным источником чистой воды, так как её здесь старались не пачкать. Для мытья и стирки люди использовали речку, пролегающую недалеко отсюда. Вода там была проточная. Именно к этому озеру и пришёл парень, чтобы спокойно, в изоляции от этой мирской суеты, снять с себя груз всех тех мыслей, что разом обрушились на него, чуть не раздавив. Солнце уже взошло. Было раннее утро. Подросток сидел на берегу, согнув ноги в колени и обхватив их руками. Он смотрел на неподвижную водную гладь, над которой вовсю уже кружилась различная мошкара. Иногда рыбки всплывали из глубины озера и пытались её поймать. От этого по поверхности воды расходились круги. Отрок с очень глубокой меланхолией и каким-то безразличием смотрел на всё это. Он даже не заметил, как прошло около часа, а то и двух. Аку-Аку был глубоко погружён в свою внутреннюю тоску, за всё это время, проведённое здесь, ни на секунду ему не стало хоть самую малую чуточку легче, чем до этого. Вдруг юноша услышал за собой чьи-то медленные, тихие шаги. Он открыл глаза шире, но взгляд его не оторвался от того места, куда парень смотрел. Он не чувствовал угрозы. Впрочем… Ему всё в этом мире было уже безразлично. Спустя какое-то время подросток услышал сбоку чьё-то тяжелое, хриплое дыхание. Кто-то с трудом пытался сесть рядом с ним. Паренёк удивлённо и заинтересованно обернулся, на какое-то время даже забыв обо всём. Едва повернув голову, он увидел Редманда, что, улыбаясь, уже сидел рядом с отроком, блаженно глядя вперёд, на безмятежную водную гладь озера. Аку-Аку приоткрыл рот и вдохнул, смотря на лекаря. Он словно хотел сказать что-то, но передумал. - Красиво здесь нынче, не правда ли? – спросил у юноши старый знахарь, не отводя очей от водной поверхности. - Да, красиво, - согласился парень, вздохнув, и тоже повернул голову в ту сторону, куда смотрел его собеседник. Спустя несколько секунд после этого мгновения шаман, наконец, повернулся к парнишке. - Эй, ты почему такой грустный, малыш? Неужели забыл, какой сегодня день? В ответ на это подросток вновь тяжко вздохнул, не поворачивая головы в сторону старейшины. - Сегодня я совершил опасное путешествие, опозорил свою честь и честь своей семьи, подверг опасности жизнь братика и вашей племянницы. Как такое забудешь? В ответ на это старик тихонько, добродушно расхохотался, что немного удивило и даже разозлило отрока. Редманд часто смеялся и веселился в те моменты, в которые юноше было даже не до улыбки, чего он просто не мог понять. Целитель ко многим вещам относился с какой-то даже раздражающей простотой. «Быть может, это из-за его возраста?» - думал иногда Аку-Аку. Несмотря на то, что старый знахарь часто делал вещи, которых парень не понимал, подросток всё равно относился к нему с безмерным уважением, считая, что в его действиях всегда есть какая-то мудрость, на которую без опаски можно положиться, и в обычных ситуациях никогда не злился на шамана. Просто сейчас ситуация была отнюдь не обычная. Нервы отрока были напряжены до предела, сам он был подавлен настолько, что дальше просто некуда. - Вендая, кстати, просто в восторге от этого приключения, - заявил старейшина, улыбаясь и смотря на паренька, который от такой новости шире открыл глаза и даже немного покраснел. Но он всё ещё не поворачивал головы к Редманду. - И знаешь… Своим поступком ты вовсе не опозорил ни себя, ни семью. Кстати, что касается твоих отца и матери… Они должны гордиться таким сыном, как ты. Эта фраза удивила юношу даже сильнее предыдущей. - А что касается твоей личной репутации…, - загадочно проговорил старик, прищурившись и смотря на юнца, улыбаясь. - Мне кажется, ты лишь доказал всем, что стал настоящим мужчиной. Ну… Не знаю, как всем, но… Мне-то ты точно это доказал. Тут парень не выдержал. Он резко развернулся к лекарю, и, яростно смотря ему в очи, выпалил: - Н… Нет!.. Нет, простите, но вы не правы. Трантер сказал истину, мне никогда не стать настоящим мужчиной. Я подлец и трус! Когда на нас напал тот дикий зверь, я бросил братца и убежал! На глазах подростка выступили слёзы. - Е… Если бы не папа, мой брат бы… Погиб. Аку-Аку опустил голову. Он изо всех сил старался не заплакать, но на случай, если не сдержится, отрок сделал это, чтобы знахарь не видел его слёз. - Так что… Простите ещё раз. Но в моих глазах я лишь глупый маленький ребёнок… Не способный отвечать за свои поступки. Шаман, нежно улыбаясь, прикрыв очи, и смотря на парнишку, аккуратно положил свою ладонь ему на макушку. - Тебе не надо извиняться за то, что я вижу перед собой уже практически взрослого человека, который безумно хотел помочь подруге, не побоялся сначала отправиться с ней ночью в опасный путь, а потом признать свою вину, и готов отвечать за то, что сделал. Каждый может потерять голову в ситуации, которая запросто может испугать и обескуражить четырнадцатилетнего отпрыска. Но отнюдь не каждый сможет от чистого сердца обозвать себя трусом и подлецом из-за этого. Старейшина хрипло и тихо рассмеялся. - Вспомни того же Трантера, который внушил тебе эту глупость. Вот уж по-настоящему мерзкий и неприятный тип. Однако кому он в этом признался? – хихикнул старик. То ли слова Редманда, то ли интонация его голоса почему-то заставили юношу улыбнуться. Он поднял голову на лекаря. На глазах паренька блестели слёзы. - Да, вы правы, - усмехнулся он. – Кому-кому, а вот Трантеру уж точно маленькая исповедь не помешает. Подросток стеснительно хихикнул, зажмурившись и немного опустив голову. После он вновь поднял её и впился очами в зелёные очи целителя. - Вы… Вы правда думаете так, как только что сказали? - Ну безусловно. Старый знахарь добродушно потрепал паренька по волосам. - Кстати… Сегодня у тебя будет ещё один шанс доказать всем, что ты настоящий мужчина. Юнец серьёзно заинтересовался этими словами. - Наверное, ты хочешь знать, что я имею в виду, - хитро и игриво проговорил шаман, и, не дожидаясь ответа отрока, продолжил: - Что ж, надеюсь, ты не забыл, как сильно ждал этого дня и почему? За всеми этими приключениями, слишком тяжёлыми для одного лишь утра четырнадцатилетнего парнишки, ты, наверное, запамятовал, что сегодня должен пройти один ритуал… Именно ради которого, как сказала мне Вендая, вы и ходили собирать корешки сегодня. Аку-Аку расплылся в улыбке до ушей и широко-широко раскрыл рот и глаза, глубоко вдохнув и почти не моргая, смотря в очи старейшине. - За то время, пока ты был здесь, я уже успел сходить к тому дереву, от которого вы не успели отрезать корень. Кстати, спасибо, что раскопали там всё, - усмехнулся старик. – Вы облегчили мне работу. Так вот, я уже собрал коренья. Не волнуйся, я сделал всё по правилам. На обрубленную часть корня я нанёс специальную мазь, благодаря которой боль у деревца, уверяю тебя, очень быстро прошла, и вскоре на месте отрубленного вырастет новый корешок. Раз у нас есть всё необходимое для ритуала, значит… Уже можно его проводить, как и планировалось. Все уже собрались, лишь тебя одного ждём, пошли. Редманд, улыбаясь, смотрел на юношу, который вновь сделал резкий вдох, уже обескураженно и испуганно. - Ой… То есть… Все ждут меня?! Ой-ёй-ёй, тогда мне поскорее надо идти! Что же вы раньше не сказали?! Парень резко поднялся с земли, заметно занервничав, смотря на целителя, и закрыл рот руками. И вновь к его недоумению и даже некому раздражению, лекарь рассмеялся. - Да не переживай ты так… Всё в порядке, правда. Мы сможем спокойно дойти до центральной площади вместе. Уж насколько я старше тебя… Мне не так-то легко ходить, как тебе, сынок. Когда старый знахарь поднялся с земли, оба направились в сторону главной площади лагеря. Странно, но подросток даже не подумал поинтересоваться, как шаман узнал, что он именно здесь. Впрочем, этот старик был не так-то прост. Он не только знал всё о лекарственных растениях, но и был очень сильным и могущественным магом. Эти способности дались старейшине с детства и на всю жизнь определили его судьбу. В каждой общине есть человек вроде Редманда, который может исцелять членов своего племени от болезней, лечить раны и колдовать. Этот человек способен напрямую разговаривать с духами. К тому же, зачастую сами божества пытаются сообщить что-то этому человеку, которого принято называть целителем или шаманом, или через него передать что-то тем, кто не может слышать их разговоры так отчётливо, как он. Незадолго до того, как путь знахаря должен прийти к своему логическому завершению, в общине рождается необычный малыш, (в основном духи симпатизируют сильному полу и выбирают лишь одного человека) которому божества даруют необычайную силу, недоступную другим смертным. Такое происходит примерно раз в сто лет. Крайне редкое явление. Ни один родитель не знает, именно его ребёнок награждён таким даром, или нет. Растут такие дети так же, как и все остальные. Играют вместе со всеми, учатся, ошибаются, плачут и смеются, грустят и радуются, влюбляются, даже не зная, какой трудный, но интересный жизненный путь приготовила им судьба. Сами они не могут развить свои силы, ибо попросту не догадываются о них. Конечно, какие-то всплески этой энергии в критических ситуациях могут давать о себе знать, но до конца развить в себе этот талант и научиться идеально управлять им, используя на благо и защиту общины, одарённые ребятишки могут лишь при помощи знахаря, который знает толк в магии. Как только такое дитя появляется на свет, духи сообщают шаману семью счастливчиков. С этой самой поры любые желания и жизненные планы одарённого малыша, задуманные им самим, перечёркиваются жирным крестом. Его жизнь больше не принадлежит ему. Впрочем, никогда и не принадлежала. Она теперь возложена на алтарь племени. Когда сообщить избранному новость, которая сделает его жизнь непохожей на остальные (хорошо это или плохо, решать ему самому, но по идее минусы и плюсы примерно равны), знахарь должен решить сам. На его решение влияют собственные наблюдения, которые должны сказать ему, готов ли этот человек к тому, чтобы стать его учеником, или ещё нет. Ах, да. После того, как тайна раскроется, избранный должен стать учеником целителя. Он будет учиться собирать целебные травы и применять их в медицине, а также колдовать и общаться с духами, и всему прочему, что пригодится будущему шаману. О да, этому «счастливчику» (скоро поймете, почему в кавычках) будут открыты тайны прошлого, настоящего и будущего, возможности исцелять своих соплеменников, общаться с самими божествами. Но он никогда не сможет полюбить женщину. Хотя нет, что же я говорю, полюбить, конечно же, сможет, это никому не возбраняется. Но тому, кому по судьбе начертано быть знахарем, запрещается создавать с ней семью. Он не может официально заключить со своей возлюбленной отношения священным браком, завести вместе с ней ребёнка. Вообще лекарям запрещаются любые интимные отношения с прекрасным полом. Наверное, это сделано для того, чтобы шамана ничто не могло отвлечь от его прямых обязанностей. А ведь любимая женщина, семья, ребёнок – это слишком большой груз, чтобы нести который, нужны немалые усилия. А ведь знахарь уже с рождения несёт на себе заботу о благополучии своей общины. Думаю, теперь понятно, почему Редманду не составило труда найти месторасположение подростка. Что же представляет собой ритуал посвящения в мужчины? Во-первых, это, конечно же, праздник. В первую очередь для юных парнишек. Ведь это их шанс доказать всем, что они уже достаточно выросли, чтобы занять своё место в племени. Едва все собрались, целитель дал ребятам напутствующие слова, и они, разумеется, под руководством тренера, начали проходить различные испытания, показывающие их ловкость, силу, и прочие черты, необходимые настоящему, взрослому мужчине. Зрителей этих игр было предостаточно. Собрались все, кто мог из общины. Парни соревновались в стрельбе из лука, поражении цели копьём, проходили под низко стоящей перекладиной, прогибая спину и стараясь не упасть, и ещё много в чём. Все эти задания были очень полезными, ведь так можно было выявить, у кого и к чему больше лежал талант, у кого какие способности, и что у кого лучше получается. Это однозначно пригодится потом этим ребятам в жизни в племени и их будущей роли в нём. Помимо всех этих игр каждому из участников обряда должны были поручить особое задание. Самым отличившимся во многих видах состязаний разрешили пойти на охоту вместе с взрослыми. Честно сказать, Аку-Аку и Ука-Ука мечтали об этом. Их отец был отличным охотником, и им очень хотелось быть похожими на него. Но, несмотря на то, что парни очень старались выделиться, и у них это, надо сказать, получилось, их всё же не взяли в наказание за побег из лагеря. Вождь общины, Адэр, которому лишь недавно сообщили об этом неприятном инциденте, решил, что наказать их каким-нибудь скучным и трудным заданием, требующим максимум усилий и сосредоточенности, будет разумнее всего. Сказать, что мальчики расстроились, значит, не сказать ничего. Они были безумно подавлены. Младший братик, как по обычаю, винил во всём старшего, который решил, что никогда не простит себе того, что лишил себя самого, да ещё и своего любимого братишку возможности поучаствовать в ритуальной охоте. Когда избранные ушли охотиться вместе с взрослыми, Ука-Ука и Аку-Аку помогали оставшимся в их заданиях. Они ходили за фруктами в соседние джунгли (которые были совсем недалеко от селения, гораздо ближе, чем пустыня), учились ухаживать за огородом, прибирались в жилищах, ловили рыбу, и делали ещё много разных разностей, все которые уже и не припомнишь. Ближе к вечеру, когда солнце стало заходить за горизонт, появились усталые, но довольные охотники с добычей. День был удачным, им удалось свалить степного буйвола. Освежевав тушу на месте, каждый положил в прочную плетёную сумку, которую нёс на плече, её кусок, и вместе они донесли мясо до лагеря. Юных охотников долго хвалили, некоторые из них тут же раздулись от гордости. Ещё бы, первый раз на охоте, и такая удача! Но некоторые вели себя скромно и даже немного неловко воспринимали все эти комплементы и поздравления. Кто-то просто был доволен, без всякой гордыни. Когда солнце скрылось, возле приёмной шамана зажгли большой ритуальный костёр, и все начали радоваться, поздравлять друг друга и веселиться. Даже Аку-Аку и Ука-Ука забыли о том, что им так и не удалось побывать на охоте, и слились с всеобщим праздником. Устроили большой пир. Все ели свежее, сочное мясо, приготовленное на открытом огне, и пили забродивший виноградный сок. Даже молодым юношам, показавшим сегодня, что они уже готовы стать настоящими мужчинами, дали его выпить немножко. А Редманд добродушно рассказывал всем старинные легенды, сказки и просто забавные истории из своей молодости. Когда вся еда была съедена, а сок выпит, и все выслушали достаточно историй, пришло время для самой главной части сегодняшнего дня. Каждый, кто проходил сегодня испытания, должен был подойти к лекарю и произнести клятву. Она была примерно такого содержания: «Я, (имя), сын (имена родителей), клянусь перед лицом Великих Духов быть верным своему племени. Обязуюсь быть трудолюбивым, честным, и храбрым. Заверяю всех присутствующих здесь, что в тяжёлые времена я сделаю всё, чтобы помочь выжить моим соплеменникам, не жалея себя. Теперь я полноправный член этого племени, и да клянусь я жизнью своей никогда не опозорить его честь, не осквернить невинно пролитой кровью, и не солгать никому из вас, защищать каждого до последнего вдоха, и да будет душа моя чиста перед божествами моими, перед вами, и перед духами моих предков». После произношения клятвы целитель благословлял того, кто дал её, и скреплял союз между ним и божествами, Великими Духами, сжигая в ритуальном костре клочок его одежды или волос. Когда Аку-Аку давал свою клятву, у него никак не могли перестать трястись колени, а сердечко так быстро колотилось в груди, что паренёк даже схватился рукой за грудную клетку, чтобы то не выпрыгнуло наружу. Но этого не случилось. Едва всё было конечно, у подростка словно камень с души упал, и стало так легко. Он не мог сдержать улыбки. - Я верю тебе, сынок. У тебя доброе сердце и чистая душа. Твоя клятва имеет великую силу, верь мне, Аку-Аку, верь мне…, - добро прошептал Редманд, ласково смотря на отрока, прикрыв глаза. Хорошо заточенным камнем он отрезал от его шевелюры небольшой клочок волос, и бросил в большой костёр. Едва языки пламени проглотили это подношение, костёр ненадолго вспыхнул с новой силой, всполохи кинулись к самим звёздам, начав облизывать их. Все хором ахнули, подняв головы и смотря на это чудо. Долго оторвать очей от этого знака не мог и сам парень, волосы которого дали костру так много силы, и тени языков пламени устроили на его лице какие-то бешеные танцы одним им известным богам. Он широко раскрыл глаза и рот от изумления, по его спине пробежали холодные мурашки. Спору нет, это было знамение! Казалось, огонь хочет проглотить луну, и сделать это ему ничего не стоит. Но вскоре пламя само по себе, так же внезапно, как и разгорелось, утихло, и стало таким же спокойным, как и до этого. - И духи тоже верят в твою клятву. Они не сомневаются в тебе, сынок, - усмехнулся шаман, который до этого спокойно и со сдержанной улыбкой смотрел на «чудо». Так он растолковал сие знамение, повернув голову к юнцу. Что касается юноши, он только совсем недавно переборол себя и повернулся к знахарю. Его грудь часто поднималась и опускалась. Было видно, парнишка ещё не отошёл от шока. Тот пристально смотрел в очи лекаря, и вскоре нашёл в них успокоение. Аку-Аку, наконец, закрыл рот, сглотнул, ненадолго зажмурившись, сжал кулаки, сделав серьёзное лицо, и сдержанно кивнул. Всякий раз, когда клок одежды или волос очередного молодого парня сгорал в ритуальном костре, лекарь окунал палец в ступку с готовой краской, которая была сделана из тех самых корней, за которыми сегодня утром ходил юноша со своим братом и подругой, и раскрашивал его лицо каким-нибудь оригинальным узором. Подросток даже улыбнулся, вспомнив о минувшем. Раскрасил целитель и его лицо. Отрок в это время стоял, наклонившись к нему, закрыв глаза, и душа его пела. Сам он благоговел перед чем-то, чего не мог увидеть, но он очень отчётливо чувствовал присутствие этого чего-то. Когда все дали свою клятву, и все лица были раскрашены простенькими узорами из коричневой краски, в которой также чувствовалась какая-то краснота, праздник продолжился. Устроили ритуальные танцы возле костра и тотемов с песнями. Народ продолжал веселиться. Лишь уже глубокой, поздней ночью все люди, усталые, но жутко счастливые и удовлетворённые, разошлись по своим домам. Все, кроме Ука-Ука и его старшего братца. Им, в наказание за то, что сбежали сегодня, поручили всю ночь охранять лагерь. Это и было их особое задание по приказу вождя. Делать нечего, ребята стояли у самой границы с копьём в одной руке, и факелом в другой. Не сказать, чтобы это поручение вызывало у них азарт или энтузиазм. Было тихо, спокойно и очень скучно. Чтобы не скучать и не заснуть, они разговаривали друг с другом, делились впечатлениями по поводу праздника. - Да, да, а ты видел, какой большой кусок мяса целиком заглотил Абнер? – смеялся Ука-Ука. - Ага, точно! А когда он понял, что не может его ни проглотить, ни выплюнуть, он решил запить его соком из ягод! Ха-ха-ха! Я думал, что умру от смеха, когда у него забродивший сок из носа потёк! – поддерживал братика Аку-Аку. - Дааа… Его младший братишка смахнул с ока слезу. - Это было очень смешно… Но вдруг их оживлённую беседу прервал какой-то звук. Он доносился откуда-то из степи, и прозвучал довольно близко. Дело в том, что они сидели на небольшом холме, который плавно спускался в равнину. Оттуда хорошо было видно всю местность, как на ладони, но нельзя было только увидеть, что происходит у подножья холмика. Из-за смеха братья не могли точно сказать, что это был за звук и даже предположить, кому он мог принадлежать. Оба тут же замолкли и прислушались. Но было довольно тихо, если не считать стрекота кузнечиков. - Что это было? – шёпотом спросил Ука-Ука у братца. - Я не знаю… Может, какое-то животное? - Может… При одном воспоминании о звере, который возле пустыни сегодня утром чуть не разорвал его в клочки, юношу охватила дрожь. - Слушай, сходи посмотри, - дрожащим голосом попросил старшего братика парень. - Почему я? – возмутился Аку-Аку, недовольно посмотрев на братишку. - Потому что я теперь ни за что не пожелаю встретиться лицом с диким хищником, - ответил ему подросток обиженно и гневно. - А, да, точно, - вспомнил его старший брат. Он даже почувствовал свою вину за то, что забыл о том ужасном инциденте, что произошёл сегодня утром. - Извини. Ладно, я схожу, подожди здесь. Когда Аку-Аку ушёл, его младшего братца ненадолго даже загрызла совесть за то, что он отпустил своего братика одного. Но внутренние переживания перешли в панический ужас, когда вскоре он услышал крик своего братишки, который тут же затих. Сердце бешено забилось в груди у юноши, дыхание участилось. Преодолев жуткий страх, крепко держа в одной дрожащей руке копьё, а в другой – факел, парень, решив, что не может бросить брата, решил спуститься и посмотреть, что произошло. Картина, развернувшаяся перед ним, поразила его. Один взрослый мужчина крепко держал Аку-Аку за руки, заломив их ему за спину, а другой закрывал ему рот рукой, и хотя юнец изо всех сил сопротивлялся, они были гораздо сильнее его. Вокруг было ещё несколько зрелых человек мужского пола, кто-то из них был с копьями, кто-то с луками и стрелами, а кто-то с факелами, но у двух мужчин было и копьё, и факел. «Должно быть, они отобрали их у моего братика!» - смекнул быстренько паренёк. Также он догадался, что среди них не было никого из их племени! Они выглядели как-то чуждо. Когда все мужчины разом повернули головы в сторону Ука-Ука и сверкнули своими грозными глазами, у подростка похолодело в животе. - Братец, не волнуйся, я сейчас сбегаю за помощью! – крикнул отрок, и со всех ног помчался в свою деревню, к домам, чтобы позвать кого-нибудь из старших. Но не тут-то было. Несколько высоких, мощных взрослых силуэтов, незнакомых юнцу, внезапно выросли перед ним. Он понял, что это не свои. Парнишка хотел было оббежать их, но они окружили его. Юноша испуганно озирался по сторонам, и вскоре понял, что в ловушке. Один мужчина вышел из круга и медленно подошёл к нему. Парень пытался храбро стоять и смотреть на него, но дрожь по всему телу, бешеное сердцебиение, частое дыхание было скрыть очень сложно, как и подавить панику. Когда незнакомец оказался рядом, и его лицо оказалось под светом факела, Ука-Ука успел рассмотреть, что на лбу у того была какая-то странная причудливая деревянная маска. Больше подросток ничего не увидел, так как этот странный человек дунул на его факел, грозно и ехидно смотря отроку в глаза, и огонь потух.