Elit

октябрь, 2014

– Санджар, прошёл уже месяц, а ты так и не сделал свой проект. В чем проблема? – спросила профессор Буржу. Санджар сидел напротив учителя в пустом кабинете, опустив голову вниз. Он нервно почесал затылок, не зная, что и сказать. Не описать же ей отношения между ним и Мюге с самого начала и к чему все привело. Не настолько сильно он хотел с кем-либо откровенничать. Он даже своему лучшему другу Акыну ничего толком не рассказывал о своей девушке. Профессор Буржу сложила руки в замок и приложила их к подбородку. – Ты ведь знаешь, что я не из тех преподавателей, кто будет отчитывать. Психология не такой уж важный предмет, не могу с этим не согласиться. Но в мои задачи ведь входит не только преподавать. Я должна следить за вами, помогать, наставлять. Санджар кивал после каждого произнесённого ею предложения. – Твой табель далеко не самый лучший. Раньше ты работал усерднее. Что случилось? Санджар смотрел на молодую красивую девушку в полном расцвете сил и не мог понять, что она забыла в этой, как он считал, убогой школе. Навряд ли психолог получает здесь хорошую зарплату, а ведь жить одной в Стамбуле без родственников тяжело. А потом он вспомнил о том, что у него здесь были и мама, и брат, и сестра, но легче почему-то не становилось. Он понимал, что выглядит со стороны усталым. Но каким ему ещё быть, когда маме простое лечение не помогало, а нужные лекарства стоили дорого. Кто-то же должен был на них зарабатывать. Плюс ко всему школа и висящая на волоске стипендия. Раньше ему помогала с домашним заданием Мюге, но сейчас они были с ней не в лучших отношениях. А если уж быть честным, то вообще ни в каких. – Мы не смогли найти общий язык с Мюге, – заламывая пальцы рук, ответил Санджар. – Я сейчас не о проекте, – возразила профессор Буржу. – Я давно уже поставила тебе за него хорошую отметку. Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. Но другие рисовать оценки не станут, ты понимаешь это? – Спасибо вам. Правда, спасибо. – Не закрывайся в себе. Не хочешь говорить мне, поделись своим грузом с другим. Например, со своим другом. В любом случае я хотела предупредить тебя. До окончания семестра осталось два с половиной месяца. Это кажется, что много, но оглянуться не успеешь, как время пройдёт, а тебя просто не допустят к переводным экзаменам. – Я вас услышал, – Санджар встал со своего стула и надел синий потертый рюкзак на плечо. – Ещё раз спасибо вам за всё. – Обращайся, – улыбнулась Буржу. Разговор с профессором хоть и оставил небольшой осадок на душе парня, но он вышел из кабинета не таким уж и подавленным. Будто ему только что не пригрозили исключением. Буржу порадовала его, доказав, что хорошие люди есть даже в таком высшем и «особенном» обществе. Когда Санджар открыл дверь перед его носом пронеслась брюнетка с ярко-зелёными ленточками, завязанными вокруг её двух игривых и пышных хвостиков. А за ней следом проскочил высокий парень в сером пиджаке. Санджар закатил глаза, пронаблюдав за очередной попыткой друга подкатить к неприступной Чандар. – Ты просто понимаешь от чего ты отказываешься? – в сотый раз произнёс Акын, еле поспевающий за Дуду. – А ты понимаешь, что мне все равно на твои подачки? – не останавливаясь, ответила девушка. – Какие ещё подачки? Я от чистого сердца предлагаю тебе практику в больнице, – уже поравнявшись с брюнеткой, сказал Акын. – Сейчас самое время понять хотим ли мы с тобой быть врачами или нет. Дуду резко остановилась и бросила на парня укоризнительный взгляд. – Нет никаких «мы»! Запомни уже это. – Значит, ты и я. – И меня и тебя, – Дуду пригрозила пальцем, – и вообще не упоминай меня с тобой в одном предложении. Акын сокрушенно опустил руки и закатил глаза. Девушка же развернулась на месте и, увидев Гедиза около двери в кабинет, пожелала ему доброго утра совсем недобрым тоном, а затем зашла в класс. Ишыклы, в глазах короткого заблестели озорные искры, посмотрел на неудавшегося Ромео. – Ничего не говори, – подойдя к Гедизу, попросил Акын. – Не буду, – парень пожал плечами. Байдар провёл рукой по шее, смотря издалека на надутую после их разговора Дуду. Вот почему она такая? Он к ней всегда с добром, а она нос воротит будто он ей что-то неприличное предлагает. Акын почувствовал как Гедиз похлопал его по плечу. Парень благодарно улыбнулся. Он знал как Ишыклы любит язвить при любых обстоятельствах и боялся представить каких усилий ему стоило сейчас стоять молча. Внезапно один за другим послышались звуки оповещений от телефонов. Гедиз тут же достал свой айфон 6s из кармана. Акын повторил за ним. Оба удивлённо вздёрнули брови вверх. Они даже не заметили как к ним подошла Наре. Челеби сегодня собрала свои кудрявые волосы в хвостик, решив, что не будет стесняться той царапины на виске, которую ей оставила Менекше. Пусть эта завуалированная пощёчина будет Йылмаз уроком и живым напоминанием о ее жестокости к невиновному. Она поправила свою серую юбку и опустила чуть задравшуюся белую кофточку с бордовыми пуговицами, надетую поверх рубашки. – Доброе утро, – сказала Наре. Но вместо привычного ответа на эту фразу она получила от одноклассника и брата недоумённые взгляды. Наре аж стало не по себе от их сомнительной реакции на неё. Может лучше было все-таки закрыть царапину пластырем? Но от размышлений её отвлёк визг Эльван в кабинете. – Что случилось? – спросила Наре. Буквально через пару секунд Челеби уже испуганно попятилась назад, когда к ней навстречу выбежала разъяренная Эльван. Йылмаз замахнулась для удара, но её руку тут же перехватил Гедиз, а Акын закрыл собою Наре. – Тебе как и твоей сестре выписать запрет на приближение? – рявкнул Байдар. – Вы что другого места найти не могли? – вырвав руку, бросила Эльван. – Других ресторанов нет для этой недопринцессы, обязательно в наш лезть? – О чем ты говоришь? – на лице Наре читалось замешательство. Гедиз протянул ей свой телефон с сообщением. Девушка подошла ближе, чтобы рассмотреть текст, и ахнула, когда увидела, что это было приглашение на ее день рождение, которое всем из ее класса разослала Вильдан. Сказать, что уровень злости моментально дошёл до своего пика, все равно, что не сказать ничего. Наре аж почувствовала как у неё покраснели щёки и незамедлительно приложила к ним холодные ладони. Гедиз, поняв, что девушка видит это приглашение впервые, в очередной раз убедился сколько вранья публикуют СМИ об их счастливой семье. Что же это за семья такая, в которой не интересуются твоим мнением? – Вначале она подставляет мою сестру, а теперь собирается праздновать своё день рождение в нашем ресторане? – не успокаивалась Йылмаз. – Клянусь, Наре, если этот потолок не обрушится на твою голову, то меня зовут не Эльван. – Да хоть Гертрудой, мне-то что, – безразличным тоном ответила Наре, взгляд у которой был максимально скептичным. – Ах, тебе-то что? – продолжала Эльван. Она несколько раз пыталась приблизиться к однокласснице, но её постоянно придерживали на расстоянии Акын или Гедиз. Яхъя вышел из кабинета и удрученным взглядом обвёл девочек. Он замешкался, не зная, как правильнее поступить. Защитит Эльван, ещё сильнее оттолкнёт от себя Наре. Защитит Наре и та даже не обратит на это внимание, но его поступок заденет Эльван. Но ему не пришлось что-то предпринимать, так как Челеби уже развернулась и ушла, оставив крики и угрозы одноклассницы без какого-либо внимания. И в этом была вся Наре – вечно сама себе на уме. Даже в ее спокойствие проявлялось бунтарство. Она осаждала людей своим молчанием и безразличием. Акын через минуту последовал примеру сестры, только путь его был направлен в другую сторону. Он спешил на занятие. Гедиз же проводил Наре встревоженным взглядом, но своему желанию составить ей компанию мысленно отказал. Нельзя было быть таким навязчивым, иначе она посчитает его каким-то озабоченным. Поэтому он сделал шаг в сторону кабинета и тут же наткнулся на разъяренную Эльван. – Ты выбрал неправильную сторону. – Не помню, чтобы спрашивал у тебя совета, – ответил Гедиз, а затем обойдя одноклассницу зашёл в кабинет. Яхъя же продолжал стоять в дверях. Он слегка дернулся, когда взор Эльван наконец-то обратился на него. Парень заметил, что у неё едва заметно дрожал подбородок, а глаза были красными. Он посчитал, что это из-за сестры и дня рождения Наре в их новом ресторане, в который он никогда в жизни не сможет попасть. Но всё было намного сложнее. И может он и понимал, но старался делать вид, будто мысль о том, что он девушке небезразличен ни разу не посещала его. – Почему ты просто стоял? – не выдержав, сиплым голосом спросила Эльван. – Тебе не надо было так реагировать на Наре. Ты ведь ничего не добилась. – Какая разница? Какая разница, что я сделала? – ударив себя по груди, выкрикнула Эльван. – Для меня не имеет значения, что ты сделал, я всегда рядом! А ты всегда стоишь где-то в сторонке. Яхъя сглотнул и опустил глаза в пол. – Иногда я спрашиваю себя за что я... – голос Эльван надломился. Не так она себе представляла признание в любви. Глупо было сейчас об этом. Яхъя, переборов стыд за своё бездействие, уже подался вперёд, как брюнетка выставила руки и, отрицательно покачав головой, быстрым шагом удалилась из коридора, спрятавшись за углом. Эфеоглу выдохнул. Он понимал, что Эльван сделала для него за эти годы столько, сколько никто для него не делал. Он был ей благодарен, испытывал нежные чувства, но не любовь. Идея, что он влюблён в Наре так сильно засела в его голове, что он даже не разрешал себе смотреть на других. Эльван же уже дошла до дамской комнаты, но, услышав голос Наре, остановилась около двери. Она быстро вытерла свои слёзы и тихонько шмыгнула носом. Так как занятия должны были начаться через минуту, никого уже не было в коридоре и разобрать слова одноклассницы не составило труда. Эльван сразу же поняла, что Наре таким недовольным тоном разговаривала с мамой по телефону. – Я проглотила выходку с интервью, я сделала как ты хотела. Вошло в привычку не спрашивать мое мнение? – взревела Челеби, а затем послышался громкий выдох. – Я нормально разговариваю. Нет. Я не кричу на тебя. Мам, мы вообще не об этом! Эльван подавила в себе смешок. – Ты знаешь, почему я не люблю вечеринки. Нет, нет, нет, не говори мне снова эту фразу про крест.... Да хоть ромбик, что угодно, но я не пойду больше на вечеринки. С меня хватит! Эльван отдернулась от двери. Она впервые в жизни услышала как Наре кричит. У девочки, из которой сложно было выдавить и слово, внезапно прорезался голос. А самое интересное, что отметила для себя Эльван – почему Наре так упорно стояла на своём? За весь разговор она ни разу не упомянула, чей это ресторан, хотя было бы логичнее, если бы она была против именно места проведения, но она чуть ли не переходя на слёзы твердила, что у неё какая-то фобия. – Раз так, то пусть будет и по моему тоже, – сказала Наре. – Все гости будут в масках... Потому что будут. Все пока. Эльван после этих слов сорвалась со своего места, чтобы Наре не заметила её. Она ещё никогда так тихо не передвигалась, особенно это затрудняли её золотые широкие браслеты на запястьях. Девушка спряталась за угол и перевела дыхание. Эльван мельком оглянулась назад и убедилась, что одноклассница ушла в другую сторону. Над головой брюнетки раздался противный звонок. Эльван подскочила на месте и взялась за сердце. Она плюнула через плечо. – Что б ты провалился! – прошипела Йылмаз. – Значит наша Наре не любит вечеринки? Пусть не переживает, что ее мнение изменится. Я устрою ей такую вечеринку, о которой она ещё всю жизнь вспоминать будет. Сделаю так же больно, как и она моей сестре, отняв у неё Локи. Как и мне, встав между мной и Яхъей. Быстро же однако она забыла, что Гедиз занял место её любимого Каврука. Ничего-ничего. Я найду способ ударить по двум мишеням одновременно. *** Гедиз искоса посмотрел на свою соседку по парте, которая впервые на занятиях вела себя пугающе подозрительно. Он, конечно, предполагал, что она со своими тараканами, у кого же их в принципе-то не было? За такой короткий срок он смог понять, основываясь на наблюдениях, что тараканы Наре на занятиях и Наре за пределами класса заметно отличались друг от друга. В кабинете во время урока Челеби всегда внимательно слушала преподавателя, делала нескончаемые пометки на полях, вызывающие у Гедиза один и тот же вопрос: «Неужели она реально потом это все читает?». Однако сегодня весь день Наре была рассеянной. На истории она прослушала свой вопрос, на географии сидела молча, полностью погружённая в свои мысли, а на турецком языке вообще ни разу не проявила инициативу выйти к доске. И сейчас на последнем занятии Наре все не приходила в себя. Гедизу даже захотелось потрясти её за плечи и возмутиться, что так не пойдёт. В их команде роль лентяя принадлежит ему, и он не собирается делиться с ней вакансией. Иначе они не будут дополнять друг друга, а станут одним и тем же. А как же закон, что противоположности притягиваются? Это ему теперь быть ботаником, чтобы не нарушать баланс в системе? Гедиз, сам того не заметив, смачно цокнул на собственные мысли, чем испугал Наре. Она слегка подпрыгнула на месте от резкого звука, а затем потрясла головой, будто просыпаясь ото сна. Наре посмотрела на исписанную доску, а потом на свою пустую тетрадь в клеточку. – Ох, – опустив плечи, тихо простонала девушка. – Не парься, – прошептал Гедиз, – я тоже ничего не написал. – Я в тебе и не сомневалась, – также шепотом ответила Наре. Парень приблизился для разговора к однокласснице, не отрывая при этом взгляда от доски и профессора Назлы. Слегка пригнулся, чтобы она уж точно ничего не заподозрила и не сделала замечание ребятам. Гедиз одной рукой оперся на спинку стула одноклассницы. Наре же почувствовала себя неловко от того, что его лицо теперь находилось настолько близко к ее, и машинально начала отодвигаться от одноклассника, но тот настырно продолжал приближаться к ней, словно не замечая очевидного смущения. Её это возмутило. А ещё сильнее возмутило, что он взглядом прожигал доску, не обращая внимание на уже съёжившуюся Наре. Она ещё сильнее отодвинулась, не рассчитав расстояние, и чуть было не потеряла равновесие, упав со стула, как рука Гедиза тут же обхватила её тонкую талию. Он властно, придвинул Наре к себе, но та уперла ладони ему в бок. – Я сама, сама, – уже поправляя кофточку и снова усаживаясь удобно на стуле, пробурчала Челеби. – С тобой все хорошо? – Это с тобой ли все хорошо? Ты что творишь? – выпучив глаза, тихо пропищала Наре. – Это ты что творишь? Не можешь сидеть спокойно на одном месте? – ответил Гедиз. – Это я не могу? Сам чуть ли мне не в лицо залез! – Поверь если бы я хотел тебе залезть в лицо, я бы сделал это как-нибудь по-другому. И не буду говорить как, ты ещё маленькая. – Какой благородный у меня сосед по парте, – наигранно улыбнувшись, прошептала Наре. – И в коридоре словит, и со стула не даст упасть. – И между прочим я справляюсь со своей задачей всегда на сто процентов, – ухмыляясь, отметил Гедиз. – Лучше бы ты так справлялся с задачами по алгебре. – Кто бы говорил, – парень показал на свою тетрадь, а затем на тетрадь Наре. – Изумительная чистота. – Я старалась, – с такой же ноткой сарказма в голосе ответила девушка. Не в её планах было ругаться сейчас с Гедизом, выясняя отношения и её личное пространство, за которое заходить нельзя. Она понимала, что если продолжит возмущаться, то ничего у неё не выйдет. Ведь не зря она весь день думала о том, как сбежать незаметно из школы и кое-что также незаметно одолжить у своего одноклассника буквально на пару часов. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал о её идеи, возникшей ещё во время разговора с мамой. Ей всего лишь нужно было провести на день рождение действительно значимого для неё человека, нежели её одноклассников, с которыми она не общалась и которые её не переваривали. – У меня не было пошлых мыслей в тот момент, – тихо постукивая ручкой по парте, прошептал Гедиз. – Но если я тебя задел, то извини. Наре нервно прикусила нижнюю губу. Она понимала, что Гедиз не специально. Он ведь не знает настоящую причину того, почему ей все это чуждо. Ей даже стало неудобно, что она так резко отреагировала на него. Непривычно ей было от такой даже мимолетной близости, вызывающей страх. Как всегда не во время в мыслях всплывали горькие воспоминания о том роковом дне рождении Вильдан. Когда Наре вернулась в Стамбул ради матери, надеялась развеяться на празднике, организовывать которые Вильдан удавалось лучше всех. Но вместо этого толпа заслонила ее собой, громкая музыка перекрыла крики, а сводный брат оказался врагом. – Не бери в голову, Гедиз. Оно того не стоит. – То есть твои обиды не стоят того, чтобы о них кто-то думал? – парень свёл брови на переносице и одарил Наре недоумевающим взглядом. – На то они и мои обиды, чтобы о них думала только я. – Значит ты все-таки обижаешься на меня? – Прекрати меня путать, – пригрозив указательным пальцем, с едва скрываемой улыбкой ответила Наре. Гедиз снова оперся правой рукой на спинку стула Наре, а другой облокотился о парту так, что девушка оказалась заключённой в своеобразные объятия. Ей снова стало не по себе, но на этот раз она просто отвела взгляд в потолок, опустила руки и сложила пальцы в замок, уговаривая себя не дергаться как ненормальная. – Если мне нужно будет ещё раз тебя запутать, чтобы ты улыбнулась, то боюсь я никогда не прекращу. Наре прерывисто выдохнула, из-за рвавшегося наружу смеха, и перевела взгляд на окно. Чего уж скрывать то от самой себя тот факт, что этому парню всегда удавалось заставить её улыбнуться. Ей даже стало жаль, что они познакомились не годом раньше, а именно сейчас. В результате исключения Каврука. Все равно что-то внутри постоянно напоминало ей об этом, и она чувствовала себя виноватой, что радуется общению с тем, из-за кого её друг лишился стипендии. Гедиз же рассматривал её, отмечая про себя, что у неё был очень красивый профиль, который раньше она вечно скрывала за лохматыми волосами. Но сегодня этот высокий пушистый хвостик раскрыл её светлое детское лицо с бархатной и сияющей кожей. И даже шрам, оставленный Менекше, не вызывал каких-либо смутных ощущений. Он не делал Наре хуже, не забирал у неё красоту. Все в ней было особенным. Неведомое ему желание возникло из ниоткуда. Ему захотелось нежно прикоснуться к её подбородку и медленно повернуть её смущенное личико на себя. Рассмотреть линию пухлых губ, посчитать каждую трещинку на них. А что было бы если бы он ее поцеловал? И словив себя на этой мысли, на этот раз уже Гедиз как-то быстро опустил глаза и отпрянул от девушки. Возможно, он даже испугался того, что буквально на секунду кольнуло в груди. Парень принял привычное для себя положение во время занятий и достал телефон из кармана. Ему нужно было отвлечься. В Испании все было так просто, с Эльван в первый день все было просто, но когда он неосознанно заигрывал с Наре или Дуду ему хотелось себя ударить, потому что рядом с ними всё происходящее под названием флирт и близость воспринималось как что-то плохое и неправильное. Будто он совращает малолетних или проявляет максимальное неуважение к ним как к личностям. Наре придвинула свой стул ближе к парте и быстро начала списывать с доски примеры. Как бы ее голова сейчас не была занята другим, домой она должна была вернуться хотя бы с основой решения заданий по алгебре, которая ей сложно давалась. Но этого никому нельзя было показывать. Ей нельзя было отставать от программы и спотыкаться на учёбе, ведь она дочь Посла и не имеет право его позорить. На удивление профессор Назлы ни разу не сделала замечание Наре и Гедизу во время их небольшой потасовки за последней партой. Она можно сказать и не видела ничего из этого. Менекше своими опухшими покрасневшими глазами мало что могла различить из написанного на доске. Дуду, ставя очередной карандаш за ухо, что-то выписывала из учебника в отдельную тетрадь для конспектов. Яхъя пару раз пытался заговорить с Эльван, но она продолжала его игнорировать. «Пусть хоть так обо мне подумает, если по-другому не может» – решила Йылмаз. Когда прозвенел звонок, ребята начали в спешке собираться: кто-то домой, кто-то дальше на элективы. Эльван схватила под руку сестру и, не посмотрев на Яхъю, с гордым выражением лица покинула вместе с Менекше кабинет. Дуду поднялась резко с места и, случайно задев свой пинал, уронила его вместе со всем содержимым. – Блин, – опустившись на колени, прошипела брюнетка. Гедиз, увидев это, составил ей компанию, чтобы помочь. Наре же, не упуская момента пока тот отвлёкся, взяла с парты его солнцезащитные очки и спрятала в своём портфеле. Сердце стучало как бешеное в груди от осознания того, что она можно сказать украла в первые в жизни какую-то вещь да ещё и у знакомого человека. Совесть тут же заставила её почувствовать себя красивым яблоком с прожорливым червяком внутри. Она знала, что ещё секунда и достанет эти очки, запихнёт Гедизу в руки и начнёт тысячу раз извиняться за свой поступок. Но ведь она не украла правда? Просто одолжила для благого дела. Вернёт обратно как представится возможность. Наре закинула рюкзак на плечо и быстрым шагом направилась к двери, по дороге услышав как Гедиз начал спрашивать у всех за свои очки. *** У Наре сегодня должен был быть электив по французскому языку, а значит машина с водителем приехала бы за ней где-то через полтора часа. Этого времени ей как раз хватило бы, чтобы доехать до уличного рынка, на котором подрабатывал Каврук, если верить его прошлым рассказам, передать ему приглашение на день рождение и снова вернуться в школу. Она пыталась ему дозвониться все это время, но номер постоянно был недоступен, а другого способа связаться с ним у неё не было. Девушка скорее забежала в практически заполненный школьный автобус. К тому времени она уже успела переодеться в дамской комнате, оставив в рюкзаке рубашку с кофточкой с эмблемой их школы и надев белую футболку с широким джинсовым болеро. Она распустила волосы и, конечно же, нашла применение очкам Гедиза, за которыми спрятала свои глаза. К счастью оплата за проезд в автобусе входила в стоимость обучения, поэтому, не привлекая особого внимания к себе, Наре остановилась в конце около окна. И все бы ничего если бы она вдруг не услышала до боли знакомый смех Дуду и голос Гедиза, вошедших в автобус и остановившихся вначале него. Наре в моменте замешкалась, но затем встала на ступеньку ниже около вторых автоматических дверей в конце автобуса и спряталась за высокими пассажирскими сидениями. От неожиданности у неё даже затряслись руки. Что Гедиз здесь вообще забыл? Разве у них с Мюге нет личного шофёра? Девушка чуть придвинулась и посмотрела на своих одноклассников поверх сидений. Они стояли, держась за поручни, приделанные к потолку, и о чем-то воодушевленно болтали. Автобус тронулся с места. Наре снова спряталась и старалась уговорить себя спокойно дышать, потому что деваться уже было некуда. Ну увидит тебя Гедиз и что? Не конец же света. Но лучше, если не увидит. Не хочется ей чувствовать свою вину ещё сильнее обычного. В автобусе было сравнительно душно, а уж от страха Наре казалось, что она вообще задохнётся. Другие ученики не особо смотрели на неё, им было не до этого. Поднялся гул от их нескончаемой болтовни то о школе, то о выходных. Наре стало любопытно ещё раз взглянуть на одноклассников. Она так же аккуратно поверх сидений посмотрела в их сторону. Гедиз спокойно себя вёл рядом с Дуду и походу рассказывал ей что-то смешное, раз улыбка все не сходила с ее лица. Может он всегда после учебы провожал девушку до дома? Может она ему нравится или они встречаются? И тут Наре сама от себя не ожидала появившуюся в душе ревность к своему соседу по парте. Или это даже была какая-то зависть, что Дуду так очаровательна и дружелюбна была с парнем, в то время как Наре была похожа на колючего ёжика. Но когда автобус наехал на кочку, Дуду потеряла равновесие и Гедиз словил ее, Челеби тут же отвернулась и поняла, что больше не хочет на это смотреть. Её это не касалось, да и тем более она здесь находилась из-за другого. Наре с трудом уже дождалась своей остановки и буквально вылетела из автобуса, когда ей наконец-то представилась такая возможность. Она посмотрела на часы и убедилась, что везде успевает. К счастью и остановка сама была расположена прямо напротив рынка, иначе она бы явно заблудилась в трёх соснах со своих навигатором. Удивительно, что в Стамбуле она разбиралась куда хуже, чем в той же Польше, в которой она провела летние каникулы. После того злосчастного интервью, подготовленного Вильдан, вся Турция рассмотрела лицо Наре в идеале со всех сторон. Девушка надеялась, что за волосами, простой одеждой и очками никто даже не заподозрит кто она. Сказать, что она боялась ходить одна все равно, что ничего не сказать. Её всегда сопровождала на прогулках охрана, а по городу она передвигалась исключительно с шофёром. Отец переживал больше всего за две вещи, касающиеся Наре – учеба и безопасность. И было сложно не признать, что с ними он справлялся наилучшим образом. Да и девушка никогда не давала повода в ней сомневаться, поэтому навряд ли он мог даже на секунду вообразить себе, что его дочь одна бродит по Стамбулу. Заметив знакомую стройную фигуру около очередного овощного прилавка, Наре бросилась со всех ног. Она и не представляла раньше, что будет настолько рада увидеть его. Каврук своими худыми, но сильными, руками перетаскивал один ящик с помидорами за другим. Услышав сквозь толпу голос Наре – той самой Наре – он опешил, не поверив своим ушам. А уж когда увидел ее запыхавшуюся напротив себя совсем обомлел. Она искренне улыбалась ему. Их разделял только деревянный стол с овощами. И ему показалось, что этого расстояния было мало. Поэтому он отошёл на два шага назад. – Каврук, это я, – показывая на себя, также воодушевленно продолжала Наре. Она осмотрела его с ног до головы и отметила, что вид у него был какой-то болезненный. На руки надеты перчатки чуть ли не по локоть. Серо-коричневая рубашка в клеточку уже заметно истерлась, а штаны держались на бёдрах разве только благодаря ремню. Он сильно исхудал за то время, что они не виделись. Каврук только кивнул в ответ и серьёзно проговорил: – Если ты ничего не берёшь, то лучше уходи. Хозяину не понравится, что я стою болтаю вместо работы. Рад был повидаться. – Я пришла кое-что сказать тебе. – Уходи, Наре, – безразлично повторил Каврук и ушёл в палатку, где хранилась часть овощей. Челеби так и стояла посреди рынка, не понимая, что происходит. И в этот раз она почувствовала, что не может просто так отступить от своей идеи. Она столько времени не могла связаться с ним, чтобы на этом закончить разговор? Нет уж. Наре осмотрелась по сторонам, а затем перелезла под столом и перейдя преграду залетела в палатку, не обращая внимание на возмущённые возгласы бабушек. Каврук от растерянности, когда увидел Наре, уронил ящик с огурцами, а затем бросился их собирать, ругаясь себе под нос. Наре подбежала, чтобы ему помочь, но стоило ей подойти к нему, как он тут же бросил это занятия и буквально вжался в противоположный угол. Челеби сняла очки и снова посмотрела на Каврука, который теперь казался ей ещё более худым и хрупким. Она аккуратно поднялась со своего места и выставила руки вперёд, будто боясь спугнуть зверька. Неужели со стороны она всегда выглядела также жалко? – Каврук, ты в порядке? – спросила Наре. – Да, – парень энергично закивал головой. – Ты только ближе не подходи, ладно? – Почему? Каврук откашлялся в руку. – Я не хочу заразить тебя. – Может тебе дать деньги на лекарство или хорошего врача? – поинтересовалась Наре. – Нет, нет, это обычная простуда. Не переживай, – уже улыбаясь, сказал Каврук. Но вот девушке эта улыбка показалась не искренней, будто выдавленной через не хочу. – Тебе лучше уйти отсюда. – А то хозяин поругает, я уже поняла, – теперь уже Наре натянула уголки губ. – Каврук, ты же помнишь, что у меня на следующей неделе день рождения? – Конечно, я не мог этого забыть. – Я приглашаю те-е-... Но ее тут же перебил Каврук: – Нет. – Что значит нет? Ты не можешь отказать. Мне не нужны подарки, если ты переживаешь за это. – Нет, нет, просто мне нельзя, – потупив взгляд в пол, ответил он. Внутри Наре все скрутило от отчаяния. – Ты обижен на меня из-за того, что я не пришла раньше? – Конечно, нет, – попытался уверить ее Каврук. – Тогда почему ты меня так сторонишься? Я не боюсь простуды, – Наре сделала шаг вперёд, но в ответ она снова увидела протянутую вперёд руку парня в перчатке. – Так будет лучше. Просто поверь мне на слова. Наре опустила глаза вниз и медленно кивнула головой. – Каврук, вечеринка будет в новом ресторане «Flamme». Все будут в масках. И я принесла тебе кое-что, – девушка раскрыла свой рюкзак и достала оттуда чёрную маску, обрамлённую золотыми узорами. – Я взяла её из нашего театрального кружка для тебя. Ребята были не против. Поэтому если вдруг ты передумаешь, то я тебя узнаю. В списке гостей будет имя Ибрагим Болат, скажешь его и тебя впустят. О том, что ты рядом, буду знать только я, – Наре поджала губы, боясь выдавить дрожь в голосе. – Это будет наш маленький секрет. Девушка оставила маску на одной из полок и, напоследок кивнув, вышла из палатки. Каврук же медленно опустился на пол и, поджав колени к подбородку, тихо заплакал. Наре полезла под стол абсолютно без настроения. Она же думала, что встреча со старым другом пройдёт так же прекрасно, как солнечный день после бесконечных ливней. Но нет. Ливни и не думали прекращаться. Когда Наре вылезла из-под стола, кто-то взял ее за руку и потянул на себя. – А вот и воровка, – послышался насмешливый тон. И Наре ахнула, увидев перед собой самодовольное лицо Гедиза. Он уже было хотел снять с неё очки, как девушка вцепилась в них мертвой хваткой и начала отрицательно качать головой. Только этого ей не хватало, чтобы люди узнали в ней дочь Посла и снова какой-то инсайдер продал эту новость за кругленькую сумму прессе. «Дочь Посла неожиданно вылезла из-под прилавка на уличном рынке». Ни одной приличной мысли после такого заголовка в голову не лезет. Ишыклы же стоял посреди толпы в фирменной школьной форме и его походу косые взгляды не особо интересовали. Он закинул свою руку Наре на плечо и, опустившись до уровня её лица, спросил: – Ты мне скажешь, что происходит? – Нет. – Сниму очки, – подразнил ее парень. – Не сегодня, Гедиз. Наре слегка пригнула голову, когда убирала руку Ишыклы со своего плеча. Перед глазами у неё все ещё вырисовалась картина из автобуса. Интересно где же сейчас его ненаглядная? Потерял что ли? – Что ты забыла на этом рынке, девочка? – То же что и ты, мальчик, – ответила Наре. – Очень надеюсь, что причины у нас все же разные, – почесав затылок и сощурив глаза от солнца, уже не так радостно проговорил Гедиз. – У тебя есть деньги на такси? – Шутишь? – она посмотрела на парня поверх очков. – Давай вызову. – Гедиз, не надо. Но он её уже не слушал. Достал телефон из кармана и стал набирать адрес. – Тебе куда? – В школу, – выдохнув, ответила Наре. Больше ничего он у неё не спрашивал, как и она у него. Оба не особо горели желанием рассказывать мотивы своих действий. Гедиз коснулся ладонью спины Наре и аккуратно подтолкнул её вперёд. Они шли бок о бок сквозь толпу к остановке. – Стамбул удивительно колоритный город, – сказал Гедиз. – После Мадрида, который я выучил наизусть, столица Турции для меня словно новый фильм с Леонардо Ди Каприо. Все отлично, но без Оскара. Наре взмахнула руками: – Не каждому дано понять, но тот кто все-таки оценивает его по достоинству влюбляется беспрекословно. – Ты это сейчас как влюблённая говоришь? – Скорее нет, чем да, – Наре пожала плечами. Ей было так грустно на душе от встречи с Кавруком. Поэтому она решила, что хотя бы разговор на постороннюю тему с Гедизом отвлечёт ее. – Я, конечно, пытаюсь влюбиться в этот город, но пока не выходит. – С таким настроем никто не влюбится. – С каким таким? – Влюбляются потому что влюбляются, а не из-за попыток вызвать в себе несуществующие чувства. – А ты когда-нибудь влюблялся? – чисто из любопытства спросила Наре. Ну и конечно же не без желания узнать, что же связывало между собой Гедиза и Дуду. – Нет. Наре аж облегченно выдохнула, услышав этот ответ. Правда мысленно она себя отругала за то, что вообще ни с того ни с сего вдруг зацепилась за чувства этого парня к кому-либо. – Тогда откуда знаешь как люди влюбляются? Гедиз вздернул брови и поджал губы. – Я знаю, что насильно мил не будешь. И как бы странно это не звучало, но понимание одной такой простой истины открывает глаза на многие вещи. Наре с нескрываемым интересом стала слушать Гедиза. А ведь раньше он ей казался поверхностным и глупым. – Что значит пытаюсь влюбиться? Это все равно, что приравнять любовь к пытке. Знаешь, в простонародье говорят: «Любовь зла, полюбишь и козла». Но, извини меня, зачем в головах маленьких девочек любовь к козлу в принципе позиционировать как норму? Большинство женщин потом от таких козлов уйти не могут, думая, что это любовь. Но ведь это на самом деле унижение, низкая самооценка, зависимость от абьюзера. Так нельзя. Любовь возникает на фоне приятных эмоций, заботы, доверия, дружбы. Ты априори не можешь любить человека, который не ценит тебя так же, как ты его. – «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине: Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит», – завороженно произнесла Наре. – Я услышала эти слова от посла из России. Глубоко верующий человек, цитирующий Библию. А этот монолог Апостола Павла они приравнивают к «Гимну любви», представляешь? Мне настолько понравилось, что я даже выписала себе это в дневник и перечитываю, когда мне грустно. Эта цитата будто наполняет меня изнутри и даёт надежду. – Очень красиво, – сказал Гедиз. «И ты очень красивая» – добавил про себя парень, но вслух так и не произнёс. Они уже стояли на остановке в ожидании такси. Мимо проезжали машины, люди здесь особо не ходили, поэтому Наре сняла очки и протянула их Гедизу. – Оставь себе, – возразил Ишыклы, отодвигая руку девушки. – Я не могу, – виноватым голосом ответила Наре. – Они будут напоминать мне о том, что я обманула. – Думай о том, что у тебя теперь есть частичка меня, – Гедиз подмигнул девушка, а затем посмотрел на дисплей телефона. – А вот и твоё такси подъехало. Наре сжала в руках очки парня, все ещё думая о том отдать их обратно или все же оставить себе. А может лучше будет если она потом как-нибудь закинет их ему в рюкзак? Или он и тогда найдёт что сказать такого философского на её выходку. И все же ей было приятно узнать, что Гедиз добрый человек. Она была виновата, но при этом он умудрился успокоить её и подбодрить. Кто ж ещё так может на шалость дать ребёнку конфетку? При том такую, которая не снимает с тебя ответственности за твой проступок. Она поняла, что может спокойно у него что-то попросить и он не откажет. Но этот способ она уже использует в следующий раз. Что насчёт сегодня... может и хорошо, что все так сложилось? Потому что ей не хотелось никому ничего говорить о Кавруке. Только вот сейчас она была уже не особо уверена, что игра стоила свеч. Гедиз открыл дверь для Наре и дождался пока она сядет в машину. – Оплата картой, – тихо сказал он, показывая на телефон. – Поэтому даже не пытайся доставать кошелёк. Наре благодарна кивнула и закрыла дверь. *** Эльван постучала в кабинет отца и, услышав любимое «доченька», зашла в дорого обставленную комнату. На улице уже стемнело, поэтому в помещении царил полумрак. Горела лишь настольная лампа над бумагами господина Йылмаза. Он снял очки и потёр уставшие от работы глаза. Эльван села напротив него. Она собралась с духом. Либо сейчас, либо никогда. – В следующем году к нам тоже кто-то собирается переводиться? – спросила девушка. Их с Менекше отец был одним из главных в родительском совете, поэтому все предстоящие изменения в школе он знал наперёд. – Нет, а что такое? Кто-то интересовался переводом? – Пока что нет, – Эльван поудобнее расположилась в кресле. – То есть если к нам никто не придёт из новеньких, то и стипендия останется в силе? Никого не исключат? Господин Йылмаз прищурился. – Причём здесь перевод и стипендия? – недоуменно переспросил он. – Каврука же исключили из-за Гедиза, разве нет? – Значит вам так преподнесли эту новость, – господин Йылмаз почесал затылок. – Но если чисто между нами, то я бы посоветовал тебе лучше общаться с сыном Джемаля Ишыклы. Это такая удача, что он учится с тобой в одном классе. Не упусти такой шанс. Эльван хмыкнула на слова отца. Интересно считал бы он ее своей любимой дочкой, если бы она сказала, что влюблена в парня из бедного района? – Но ведь из-за него несправедливо забрали стипендию, – все стояла на своём Эльван. Ей нужно было узнать настоящую причину во что бы то не стало. Хоть какую-то информацию, которую можно было бы вылить Наре в лицо словно горячий чай. – Эльван, ты не должна думать об этом парне плохо. Дело в том, что его перевод использовали для прикрытия. Если ты будешь считать его виноватым, то навряд ли сможешь переступить через себя для общения с ним, а меня этот момент напрягает. – Так он виноват или нет? – делая вид, что согласна с отцом и его намеками на их выгодные отношения с Гедизом, переспросила Эльван. – Нет. – Не верю, – девушка решила идти ва банк. – Потому что я даже представить другую причину исключения отличника не могу. Это несправедливо по отношению к Кавруку! – Аллах, дай мне терпения, – взмолил мужчина. Эльван продолжала высказываться насчёт несчастной участи Каврука, который интересовал ее в последнюю очередь. Зато с какой-то стороны она успокоилась, что место у Яхъи не отнимет пчёлка-труженица Дуду. Отец долго отнекивался, но следующие слова дочери застали его врасплох: – Я аж всем сердцем ненавижу этого напыщенного Гедиза, который даже ни разу не сказал, что ему жаль за место Каврука. – Да потому что он не причём. Господин Йылмаз достал из последнего ящика документы, вытащил один из файлов и протянул Эльван. Та жадно схватила листок и, прочитав содержимое, присвистнула. Она подняла глаза на отца. – Только никому ни слова, – пригрозил он. – Узнаю, что ты кому-то разболтала, и в вашей школе действительно останется одно бюджетное место.