Непредвиденное обстоятельство

Пока они любовались своими малышками, как позже узнала Эмма, у ее матери от шока или испуга тоже начались роды. И уже к ночи, помимо того, что она неожиданно стала матерью двух дочек, Эмма стала еще и старшей сестрой. Ее это обрадовало, но в тоже время привело в ужас. Ведь выписываться, ей выходит, было просто некуда. Квартирка Мэри Маргарет с трудом вмещала четырех человек, учитывая то, что один из этих четырех был ребенком. А теперь?… А теперь туда вряд ли впишутся еще сразу трое младенцев. Только, если они все будут спать друг у друга на головах. Но эти мысли быстро оставили ее голову, когда около двух ночи она все же придремала, ее разбудил тихий голос. — Ну, какой сюрприз… — протянула Зелена, склонившись над колыбелькой. Эмма в ужасе села, игнорируя резкую боль в животе и головокружение, после чего посмотрела на ведьму. — Отойди от моих дочерей, дрянь! — рыкнула она, переводя взгляд с колыбели, где спали девочки, на Зелену и обратно. Ее внутренности буквально свело от страха за девочек. Эмма испытывала такой страх, только тогда, когда Генри был похищен Тамарой и Грегом. Самый большой страх матери — потерять свое дитя. Но сейчас, как бы это жестоко и неправильно не звучало, ее ужас был даже сильнее. Ведь малышки такие маленькие, они только родились и их было двое. Ее маленькие крошки, которым она даже имен еще дать не успела. Внезапно, на смену паники пришла злоба, Эмма рефлекторно вскинула руку и резко махнула ее в сторону. Зелена не ожидавшего подобного, не успела защититься и влетела прямо в стеклянную стену. Раздался грохот и звон разбитого толстого стекла, но Эмма этого даже не заметила. Она, морщась, встала и как можно быстрее подошла к колыбели, в которых от громких звуков захныкали ее дочери. — Тихо, мои хорошие, — ласково прошептала она, коснувшись животиков девочек. — Мама здесь. Малышки от ее голоса немного притихли, и Эмма слегка улыбнулась. Но тут ее улыбка так и застыла на губах, а руками она неловко ухватилась за края колыбели. Ведь ее спину пронзила мучительная боль. — Как очаровательно, — прошипел на ухо ей голос Зелены, которая от удара, вопреки всему, не потерла сознания. — Прям мама-защитница. Удивительно, с учетом того, что первого своего ребенка ты бросила. Как моя мать когда-то!.. Эмма было открыла рот, чтобы что-то сказать, но кроме болезненного стона из ее глотки ничего не вырвалось. Зелена, тем временем, с садистским наслаждением повернула кинжал, которым пронзила спину Спасительницы и хотела еще позлорадствовать, но тут услышала быстрые шаги приближающиеся к палате. Она кинула быстрый взгляд в колыбель, откуда на нее смотрели две пары карих глаз. Его глаз. Когда она узнала, что Спасительница родила близнецов, родила от ее бывшего учителя!.. Зелена была готова взорваться от злости и… зависти. Даже не из-за самих детей, а из-за того, что Румпельштильцхен сам, добровольно, переспал с этой девчонкой, а ей жалкий поцелуй, даже с кинжалом, и то подарить не захотел!.. Нет, один все же был, но она прекрасно видела и чувствовала, как того перекосило в тот момент от отвращения. Но почему?!.. Чем она хуже?!.. Но когда она пришла украсть ребенка, одного из близнецов, то не смогла их тронуть. А все из-за этих глаз, которые даже в этом мире, даже у этих младенцев, имели над ней странную власть!.. «Но без добычи я не уйду», — твердо решила Зелена, немного очухавшись от удара и увидев перед собой незащищенную спину Спасительницы, склонившейся на детьми. В конце концов, ей нужен ребенок, плод Истинной любви, а возраст и не важен. Поэтому наколдовав кинжал, она, с искаженным от злости и изощренным удовольствием на лице, со всей силы ударила блондинку в спину. — Если не хочешь, чтобы я забрала одну из твой крошек или твоего братца, лучше не дергайся, — прорычала Зелена и перенеслась, прежде чем ее увидели, подальше от больницы, вместе с замершей Спасительницей в ее хватке, оставляя позади разрушенную палату и двух вновь завопивших младенцев.

***

«Знал же, что не нужно было уходить, знал!..» — вопил на себя в бессильной злобе Румпельштильцхен, с поразительной нежностью для того, кто вот-вот впадет в неконтролируемую ярость, укачивая одну из дочерей. Те вопили как резаные, пока он не явился после звонка перепуганного Прекрасного, который ему сообщил, что Зелена явилась в больницу и похитила Эмму прямо из ее палаты, к счастью, не тронув близнецов. — Ты же сказал, что присмотришь за ними и ни на минуту не отлучишься, — шипел колдун бледному, как мел, Дэвиду. Тот и впрямь безукоризненно бдел около палаты жены и дочери, которые были по соседству. Мэри Маргарет и их новорожденный сын спали, как и Эмма с его столь неожиданными внучками, поэтому он сам сидел около палат и сторожил их, как раз визита Зелены и опасаясь. Но, кажется, яркие события этого дня: трудные роды дочери, рождение двух внучек от Румпельштильцхена из всех людей, а потом и рождение сына совсем его вымотали и он элементарно уснул!.. Только грохот разбитого стекла его разбудил, но даже тогда он сразу не смог попасть в палату дочери, откуда звук и донесся, наткнувшись на магический щит. Но, наконец попав в комнату, он нашел лишь кучу разбитого стекла на месте прозрачной стены, пустую кровать Эммы и вопящих внучек. Первый пару минут Дэвид не чувствовал ничего, кроме слепой ярости и всепоглощающей паники. «Не уберег свою девочку, опять не уберег!..» — страдальчески думал он, но надрывные крики внучек немного привели его в себя и он попытался их успокоить. Но куда уж… Он сам был в таком раздрае, что девочки лишь еще громче заплакали. Дэвид даже не заметил, как на грохот сбежались медсестры и Вейл, как раз сегодня дежуривший. С трудом, не без помощи медперсонала, он доплелся вместе с малышками, до вдруг ставшей столь далекой палаты жены, которая тоже уже не спала и как раз пыталась встать с постели, сразу поняв, что что-то случилось с ее дочерью и внучками. Узнав, что случилось, Мэри Маргарет, как и он, впала в панику, но успокоилась быстрее, чем муж. Попросив у медсестры помощи, они устроили девочек в ее палате, после чего она в приказном тоне сказала Дэвиду, чтобы он звонил Темному. И вот теперь они все собрались в ее палате и ругались, хотя и тихо, не желая будить трех перевозбужденных младенцев, которых они едва смогли усыпить. Ну, точнее девочек смог только новоявленный отец, а сына Мэри Маргарет пришлось успокаивать самой. На миг увидев, как нежен Темный с девочками, которые почти сразу угомонились, услышав его голос, и с какой любовью тот смотрел на малышек, Мэри Маргарет даже забыла зачем они здесь собрались. Но лишь на миг. — Спорами, мы Эмму не отыщем, — прошептала она, покрепче прижав к себе сына, которого не желала отпускать из рук. Дочь неизвестно где и что с ней, опять, поэтому Мэри Маргарет отчаянно не хотела расставаться даже на секунду хотя бы с сыном. Господи, она точно поседеет… — «Мы»? — ехидно сказа Румпельштильцхен. — Белоснежка, да ты сейчас и пары шагов не сделаешь. Так что вряд ли ты далеко уйдешь, а вот твой муженек мне поможет. — Я… — хотел возразить Дэвид, но не смог закончить. Его разрывало на части!… С одной стороны он не хотел покидать жену и сына, как и внучек, а с другой — страстно хотел найти дочь, которую вновь похитили, и разрубить эту чертову зеленую ведьму!.. Тут посреди палаты возникла фиолетовая дымка и появилась растрепанная Реджина, которая растерянно оглядывалась. — Что я здесь делаю? — хрипло спросила она и оглядела их странную компашку. Реджина уже спала, о чем свидетельствовала ее пижама, поверх которой было накинуто пальто, как тут ее будто что-то дернуло и в следующую секунду она была здесь. — Ты пришла сдать кровь, дорогуша, — издевательски протянул Румпельштильцхен и аккуратно уложил дочку под бок сестре. — А еще ты вызвалась побыть нянькой своей падчерице, ее сыну и внучкам. — Я? — пораженно протянула она и язвительно добавила: — И когда это? — Сейчас, — рыкнул колдун, пригвоздив ее к месту черным от злобы взглядом. Реджина сглотнула. Злой Темный — это равнялось море крови и судя по его взгляду, если она возразит, кровь прольется и ее тоже. — Ладно, но Генри… — начала она, но Румпельштильцхен лишь молча взмахнул рукой и на диванчике в бордовой дымке появился, все так же продолжавший сладко сопеть мальчик, который ночевал сегодня у нее. — За ним, я думаю, ты и так присмотришь, не самоубийца же ты, а если вот что-то случиться с моими дочерьми, пока ты здесь, — угрожающе протянул тихо он. — Я оторву тебе голову. После чего, не дожидаясь ее ответа, повернулся к колыбели с дочками, поцеловал каждую в лоб, а потом молча подошел к ней, и грубо схватив за руку, резанул по ее ладони ножом, отчего Реджина невольно вскрикнула, и исчез, напоследок кинув еще один предостерегающий взгляд в ее сторону. Реджина прижала поврежденную руку к груди и посмотрев на чету Прекрасных, непонимающе прошипела: — Да что здесь вообще, черт возьми, произошло?!