Непредвиденное обстоятельство

Но говорить ничего не пришлось. На следующий день, а точнее утром, прямо во время завтрака с родителями Эмме вдруг стало плохо. Она только встать со стула и успела, как вдруг почувствовала, как по ногам у нее что-то потекло. — Черт! — выдохнула она, схватившись за край стола, и опустив голову, увидела растущее влажное пятно у себя на платье. На миг ее охватила паника, когда Эмма заметила, что светлую ткань пропитала не просто влага, а кровь. Та боль в спине, которая мучила ее уже не первую неделю, резко усилилась в сто крат, отчего Эмма против воли застонала. — Эмма?.. — начала Мэри Маргарет, но увидев кровь, испуганно ахнула. — О, боже! — и повернувшись к супругу, она резко сказала: — Дэвид, быстро звони в скорую! Сама она подошла к дочери и помогла дойти той до дивана, ласково шепча слова утешения. Генри тоже заметив кровь, так испуганно и замер. — Генри… — тихо прошептала Эмма, побелевшими губами и подозвала взмахом руки к себе мальчика. Тот быстро подошел, переводя взгляд то на кровь, лужа которой все быстрее собиралась у ног матери, то на нее саму. Блондинка заметив его взгляд, схватила его за подбородок и подняв его лицо, твердо сказала: — Не смотри. Лучше иди наверх, возьми свой рюкзак, надень куртку и беги к Реджине, понял? И оставайся с ней, пока я, твоя бабушка или дед, не позвонят, хорошо? Генри замотал головой. — Нет! Я никуда не пойду! Он был жутко напуган. Его отец умер у него на руках буквально неделю назад, он не хотел потерять еще и мать с сестрой. — Скорая уже в пути, — сказал Дэвид, подойдя ближе и испуганно смотря на стремительно бледнеющую дочь. Его вновь охватило чувство жуткой беспомощности и бесполезности. Его девочкам было плохо, а он ничего не мог сделать. Эмма вяло кивнула. Она сама была ужасно напугана. Ей было так страшно, что с ее девочкой что-то не так, но сейчас она не могла показать свой страх. Эмма не хотела, чтобы на это смотрел Генри и хотела, чтобы он ушел к своей приемной матери. Бедному мальчику хватит и того, что его отец не так давно скончался при нем, не надо, чтобы он смотрел еще и на это. — Мам… — еле слышно сказала она перепуганной Мэри Маргарет, которая, судя по блестящим глазам, вот-вот разразится слезами. — Отправь Генри к Реджине. — Я же сказал, что никуда не пойду! — громко воскликнул Генри и даже топнул ногой. Но Дэвид был согласен с дочерью, и подойдя к внуку, твердо повел сопротивляющегося ребенка к двери. Уже около которой, он присел перед Генри, и схватив того за руки, сказал: — Генри. Твоей маме сейчас очень плохо и она хочет, чтобы ты не видел этого. Просто сделай, как она просит, хорошо? — Но… — упрямо начал мальчик. — Нет, Генри, — остановил Дэвид внука и услышав вой приближающихся сирен, быстро добавил: — Иди к Реджине, а потом вместе с ней придешь в больницу, договорились? Генри нахмурился, но согласно, хоть и неохотно, кивнул. Он взял свою куртку, и кинув взгляд на привалившуюся к спинке дивана, белую, как мел, мать, медленно вышел из квартиры, по пути встретив парамедиков, а выйдя на улицу, со всех ног побежал в сторону ломбарда. Он же не слепой, да и на слух не жаловался, поэтому прекрасно слышал последний разговор между его отцом и дедом, как и видел поцелуй матери и последнего, вчера, когда они возвращались с кладбища. Ему бы может и злиться, но потерять еще кого-либо из своей семьи, он боялся больше. Поэтому и побежал к деду в надежде, что хоть матери тот сможет помочь. Ведь сможет?..

***

Когда Дэвид и Мэри Маргарет, следом за скорой, прибыли в больницу, ничего, кроме того, что их дочь срочно доставили в операционную, больше узнать и не смогли. — Дэвид… Мы ведь не потеряем их, да? — тихо сказала Мэри Маргарет, с надеждой глядя на мужа, будто, если он подтвердит ее слова, тут же все будет хорошо. Но он не мог этого сделать. У него сердце разрывалось от потерянного вида жены и безудержного страха за дочь и внучку. Дэвид лишь рвано вздохнул, стараясь не разрыдаться от бессилия, и обнял Мэри Маргарет, которая слезы сдержать уже не могла. Примерно через полчаса новостей так и не было, зато прибыла Реджина. Одна. — Что случилось? Где Генри?.. — тут же резко начала спрашивать она. — А разве он не с тобой? — воскликнул Дэвид, испугавшись теперь уже за внука, которого лично отправил к приемной матери. Мэри Маргарет сидящая на стуле, громко всхлипнула. Реджина немного побледнела. — Нет! Разве я бы спрашивала?!.. Он позвонил мне, напуганный и запыхавшийся. Сказал приехать в больницу. Я думала с ним что-то случилось… — растерянно сказала она, уже поняв, что если что и случилось, то явно не с ее сыном. Но прежде, чем все из них успели впасть в панику по поводу пропажи Генри, тот появился из-за угла в компании Румпельштильцхена. Чета Прекрасных, как и Реджина, были весьма удивлены приходом колдуна. Особенно Мэри Маргарет, которая в последний раз видела того, когда он и исчез со своим отцом все эти месяцы назад. — Что ты здесь делаешь? — настороженно спросил Дэвид. Он в обычное-то время не особо доверял Темному, а уж после той встречи в лесу тем более. Нет, он искренне сочувствовал утрате колдуна, прекрасно видя, какую боль причинила тому смерть сына, но все же его сумасшедший взгляд в тот момент вселил в него еще большее недоверие. Хотя сейчас Румпельштильцхен выглядел вполне адекватно, разве что напряженно, а в глазах его, кажется, застыл… испуг? — Как Эмма? — спросил колдун, игнорируя вопрос Прекрасного. Когда Генри прибежал к нему и между рваными вдохами и выдохами выпалил, что Эмма попала в больницу, у него внутри все оборвалось. Он не мог потерять еще и дочь, как и саму Эмму. Эта женщина каким-то образом, несмотря на то, что они были знакомы уже не первый год, именно сейчас умудрилась пробраться в его темное сердце. Раньше она вызывала в нем много эмоций и не все из них положительные, но после того, что между ними произошло на корабле пирата и их совместный краткий плен у Зелены, все резко изменилось. И дело было не только в их ребенке. Казалось, будто стены, которые раньше разделяли таких разных людей, как они, вдруг просто растворились и все заиграло другими красками. Другими чувствами, другими… Да все стало другим. — А тебе-то какая разница? — резко прервал поток его мыслей холодный голос принца. Тот встал перед ним, сложив руки на своей широкой груди. Румпельштильцхен сардонически усмехнулся. — Да повода здесь быть у меня даже по-больше, чем у тебя, пастух. — С чего это? — со злостью выдавил сквозь зубы Дэвид, чьи кулаки так и зачесались от желания врезать Темному. — Он — отец, — вдруг выпалил Генри, устав от того, что все в его семье в последнее время только и делают, что ссорятся. — Что?.. — непонимающе спросила Мэри Маргарет, надеясь, что ее внук не намекает на то, что она подумала. У Реджины, про которую все забыли, раскрылся рот. Она не дура и прекрасно поняла, о чем говорил ее сын. А вот Дэвид, то бледнея, то синея, посмотрел на иронично поднявшего бровь колдуна и прохрипел: — Ты же не… Эмма не могла… Почему?.. Как?.. Он просто не мог даже помыслить, что его девочка могла быть столь… близка с Темным. — На какой конкретно вопрос ты хочешь, чтобы я ответил? — саркастично спросил Румпельштильцхен, сердце которого все еще продолжало биться где-то в горле. Перепалка с Прекрасным помогала немного отвлечься от его панических мыслей о Эмме и малышке, но он чувствовал, что это недолго будет ему помогать. — Ты не можешь быть… — все еще неверяще выдавил Дэвид. Румпельштильцхен закатил глаза. — Кем? Отцом ребенка твоей дочери? К твоему сожалению, именно им я и являюсь, — насмешливо сказала он. — А на вопрос «как», я думаю, ты, глубоко в душе, не хочешь знать ответ. — Но «когда»?.. — изумленно пробормотала Мэри Маргарет. Она, конечно, была поражена. Румпельштильцхен — отец ее будущей внучки! Будто того, что он дед Генри было мало… Колдун фыркнул. — Серьезно?! Вас это так волнует? — с усмешкой спросил он. — Хорошо, я отвечу. «Это» произошло, пока вы все трепались с пиратом на верхней палубе по пути в Неверленд, — и оглядев их, издевательски закончил: — Теперь вам легче стало? — Фу! — непроизвольно вырвалось изо рта скривившейся Реджины. Вот уж чего она предпочитала не знать, так это того, что буквально в паре метрах вниз от нее, ее бывший учитель и биологическая мать ее сына, занимались сексом, пока они, как раз и плыли, чтобы того самого сына спасти. — Ах ты, ублюдок!.. — взревел Дэвид и ударил проклятого беса. — Дэвид!.. — взволнованно воскликнула Мэри Маргарет. — Дед!.. — одновременно с ней пораженно воскликнул Генри. Но прежде, чем в принца успел прилететь явно магически и очень неприятный ответ за рассеченную губу, в приемной появился Вейл. — Оу, это больница все-таки! — возмутился тот, но под несколькими взволнованными и злыми взглядами, проглотил все свои так и оставшиеся на языке возмущения и умиротворяюще поднял руки. — Как мама? — тихо спросил Генри, протиснувшись между так и застывшими дедушками. — Она в порядке? А моя сестра?.. Вейл смягчился. — С шерифом все хорошо, не беспокойся, юноша, — сказал он. Но Мэри Маргарет — это не успокоило. — Как в порядке?! Там было столько крови… — воскликнула она. Доктор Вейл успокаивающие сказал: — В случае многоплодной беременности такое бывает. И… — Что?.. — тихо выдохнул Румпельштильцхен. Ему показалось или он услышал, что… — У шерифа Свон родились близнецы, две девочки, — пояснил Вейл, увидев несколько пар удивленных глаз. — Можете зайти к ней, только ненадолго. После чего оставил самое странное семейство, даже по меркам Заколдованного леса, в городе, стоять посреди приемного покоя в разных степенях шока, но с одинаково открытыми ртами.