Непредвиденное обстоятельство

Искать пирата долго не пришлось. Выйдя из квартиры Нила, Эмма поехала в школу, чтобы забрать Генри, чьи уроки как раз кончились, желая провести немного времени с сыном, прежде, чем приступить к поиску Крюка, но вернувшись домой, уже входя в подъезд, она заметила краем глаза его, прячущегося за углом. Эмма не сдержалась и закатила глаза. «Сама незаметность, блин…» — Генри, поднимайся домой. Я сейчас тебя догоню, — сказала она сыну и подтолкнула его в сторону лестницы. Мальчик пару мгновений настороженно на нее смотрел, вероятно помня, как она вела себя утром, но все же кивнул и стал поднимается наверх. Проводив Генри взглядом, Эмма запахнула куртку потуже и пошла ловить этого… шпиона. Дойдя до угла, она вновь закатила глаза и куда-то в воздух вонючего проулка с сарказмом сказала: — Может ты уже вылезешь из-за этой помойки? Тебе и ромового амбре вокруг хватает, дополнительный запах помоев тебя вряд ли украсит больше, чем есть. Пару минут было тихо. Но потом из-за мусорного бака, за которым «шпион», вероятно прятался, встал Крюк и вышел на свет. — А ты глазастая, Свон, — сказал он, подняв бровь и льстиво ухмыльнувшись. Судя по всему, его шок по поводу ее беременности прошел и он вернулся к своему прежнему я. — А ты воняешь… — не оставшись в долгу ответила Эмма, выразительно помахав перед лицом рукой, и с прищуром добавила: — …Крюк. Он тут же подобрался и сжав челюсть, подозрительно сказал: — Как ты меня назвала? Но Эмме было не до игр. Она слишком устала, к тому же у нее болела спина, как и голова, видать от утренних рыданий, так что ей было не до этого. — Киллиан Джонс, у тебя много изъянов, ровно, как и талантов, но, если я не ошибаюсь, глухота не один из них, — твердо сказала она. — А теперь выкладывай, как ты здесь оказался, потому что, если верить Реджине — это невозможно, и чего тебе надо от меня, раз уж ты все же нашел способ сюда притащится. — Ого, — ошарашенно выдал пират. — Так ты что, помнишь все что ли? Но ведьма сказала, что ты не должна… Эмма тихо застонала и сжала переносицу. — Крюк… Мне сейчас не до технических сложностей. Я вообще сегодня ничего, кроме коротких и информативных предложений, воспринимать не могу. Поэтому давай-ка покороче и по существу. Он замахал руками и сказал: — Лады, красавица. Прости уж… Но я думал мне придется заливать зелье силой… — Зелье? — перебила его Эмма. — Какое еще зелье? Пират порылся в карманах и достал пузырек. — Это. Оно должно было вернуть тебе память, но раз уж заклинание ее злобного величества подвело… — Дай сюда, — резко сказала она и выхватила пузырек. Это зелье ей могло пригодится, а точнее оно пригодиться… Генри. Признаться честно, она не хотела, чтобы он помнил их настоящую жизнь. Так его матерью являлась она, и для него только так и было бы, но она так же понимала, что поездка в Сторибрук, если он тоже вернется, скорее всего неизбежна, и тогда, рано или поздно, найдется способ по-другому вернуть ему память… А за ложь Генри ее не простит, если узнает, что когда у нее было зелье, способное вернуть ему память, она его от него утаила. К тому же, встреча с Реджиной, да и с Нилом, скорее всего неотвратимая реальность, чем маленькая вероятность, и ни тот, ни другой, она больше чем уверена, не будут восторге, что Генри их не помнит, особенно по ее вине. — Эй! Я, конечно, не против, но тебе-то теперь оно зачем? — спросил Крюк, умиротворяюще подняв руки. — Для Генри. Он все еще ничего не помнит, — со вздохом сказала Эмма, после чего указала пальцем на пирата. — А ты все еще не сказал мне, какого черта здесь делаешь. — Может пригласишь к себе? — спросил он, покачивая бровями. — Ты уже вроде заметил, что я беременна, и все равно в гости набиваешься? — насмешливо сказала Эмма. — Меня что, наверху будет ждать ревнивый парень? — хмуро сказал пират, не скрывая собственной ревности в голосе. Он все еще не мог переварить факт, что приглянувшаяся ему женщина была беременна от другого и все это спустя столь короткое время после их расставания. Нет, конечно, они ничего друг другу не обещали и вообще ничего, кроме одного единственного поцелуя не было, но все же было обидно. — Нет, — холодно сказала Эмма. — Тогда чей же?.. — начал пират и выразительно оглядел ее округлившуюся, в определенных местах, фигуру. — Не твое дело, — отрезала Эмма, и решив попробовать узнать спали ли они все-таки или нет, закинула наживку. — А ты что ревнуешь? Пират прищурился и раздувая ноздри, с фальшивым безразличием в голосе ответил: — Нет. Да и с чего бы? Всего раз-то поцеловались. «Значит, только целовались, — мысленно подметила Эмма и вычеркнула его из кандидатов в отцовство. — Ну, вот и славненько». Если честно, она была даже рада, сама идея подобного отца для ее дочери что-то не шибко ее прельщала. Былая симпатия было возникшая между ними в Неверленде, как и сексуальное напряжение, по крайней мере с ее стороны, давно уже угасла, поэтому Эмма лишь с облегчением выдохнула. «Значит шансы, что это Нил — повышаются». — Чудно, ну так что случилось-то? — с раздражением сказала Эмма, устав повторять один и тот же вопрос уже в который раз. — Беда, — с преувеличенно трагичным, по ее личному мнению, видом сказал Крюк. — Нет, первое время все было нормально, но потом пришла весточка, что якобы грянуло новое проклятие и твои родные оказались вновь в Сторибруке… И лишь ты можешь им помочь. Эмма скептически подняла бровь. — С первым все понятно, но причем здесь ты? Неужто в герои заделался и теперь помогаешь моей семье? — Нет, я здесь по твою душу, не смотря на твое…непредвиденное обстоятельство, — сказал он, и Эмма заметила, как на миг его глаза опустились на ее живот, после чего в них промелькнуло разочарование. «И ты явно не ожидал такого… обстоятельства». — Чья работа? Заклятие. Кто его наложил? — нетерпеливо спросила Эмма. Ее нет уже минут пять, а то и больше, Генри наверняка уже заволновался. — Тот, кто способен создать портал, — загадочно ответил он, разведя руками. Эмма вздохнула и покачала головой. — А поконкретнее? — стиснув зубы, спросила она, постукивая носком сапога по асфальту. Крюк поднял брови и окинул ее взглядом. — Кто из нас Спаситель? Ты или я? Она фыркнула и со злостью сказала: — Знаешь, кем еще вчера я была? Мамой. И готовилась ею стать во второй раз. Выбирала обои для детской, собирала сына в школу… А эти воспоминания… Они были лишь смутным сном на краю моего сознания. Сном, который я уже начала забывать… А потом явился ты. И все перевернулось с ног на голову. Все то, что я считала снами — стали реальностью, а моя жизнь, жизнь, которую я считала своей, превратилась в сон… На последних словах ее губа задрожала. Эмма не хотела опять плакать, достаточно уж слез пролила за последние время, но находясь на последних сроках беременности, все ее эмоции стали в сто крат сильнее и сдержать их порой было невозможно. — Но главное никуда не делось. Твой сын. Он все так же будет твоим, как и этот карапуз, — сказал Крюк, кивнув на ее живот, в странной попытке ее утешить. Эмма опустила глаза и прикоснулась к тому месту, куда ее в этот момент, как раз пнула дочурка. Как бы это не было эгоистично, но сейчас она даже порадовалась, что не знает кто отец ее дочери и ее ни с кем не нужно будет делить. Ее дочка всегда будет лишь ее, в отличие от Генри, которого ей вновь придется скоро делить с Нилом и Реджиной. Она глубоко вздохнула и подняла глаза. — Да… Нужно как-то ему все объяснить, — сказала она и посмотрела на пузырек в своих руках. — И чем скорее, тем лучше. Он уже наверняка потерял меня… — Зелье наскреблось только на одну порцию, но к счастью ты все помнишь, так что… — протянул он и кивнул на флакон головой. — Просто дай ему варево и в путь. Прежде чем блондинка что-либо успела сказать, ее окликнул голос. — Эмма? Привет, — сказал подошедший сзади Уолш. — Куда-то собралась? А как же наше свидание? «Черт!» Она совсем забыла об ужине. Ну и что теперь делать? — Уолш, — неловко сказала Эмма и заправила за ухо прядь волос. Она незаметно спрятала пузырек и попыталась придумать, как от него отделаться. — Послушай, возникли непредвиденные обстоятельство… Уолд вдруг усмехнулся и резко пнул мусорный бак. — Ну все тебе неймется… А я ведь столько времени потратил на то, чтобы тебя охмурить, даже несмотря на то, что ты оказалась брюхатой, — со злостью рявкнул он. — Эй! Повежливее с дамой, — вмешался Крюк и сделал шаг к Уолшу. Того вдруг затрясло, и через секунду на месте ее несостоявшегося ухажера, уже стояла… крылатая обезьяна? Что за черт?! Эта тварь зашипела и устремилась в сторону замершей Эммы. Внезапно откуда-то сбоку прилетела бутылка и ударила обезьяну в голову, та дернулась и опять зашипела уже на своего обидчика. Эмма проследила за взглядом тварюшки и с ужасом увидела бледного Генри. — Генри!.. — воскликнула она и кинулась к сыну. Обезьяна полетела за ней, но буквально в сантиметре от нее и мальчика, ее в спину что-то ударило и тварь улетела в сторону дороги, где ее тут же сбила машина. Тварюшка осыпалась пеплом будто ее и не было, а люди, проходящие мимо даже ничего не заметили, так быстро все произошло. Крюк, державший в своей единственной руке трубу, с торжеством вскрикнул. Эмма выдохнула, и еще секунду посмотрев на то место, где был Уолш, вернула свое внимание к сыну. Мальчик был явно напуган и неподвижным взглядом продолжал смотреть в ту сторону, где увидел необычную для его мировоззрения тварь. — Генри… — тихо позвала Эмма, обхватив его за щеки. — Посмотри на меня, милый… Наконец, паренек отмер и посмотрел на мать круглыми глазами. — Это была обезьяна с крыльями? — хрипло просил он. Когда он забеспокоился что матери долго нет, пошел вниз и встретить такую сказочную тварь он ожидал в последнюю очередь. Сначала Генри даже не понял что это такое, он просто рефлекторно бросил первое, что попалось ему под руку, когда увидел, что что-то хочет напасть на его беременную мать. — Генри… — не зная, как объяснить начала Эмма, но пират ее перебил: — Да, парень, это была летучая обезьяна. Блондинка сердито посмотрела на наглючую физиономию Крюка. Тот невинно похлопал глазами. — Что? — сказал он и развел руки в сторону. — Ты и так дашь ему зелье и он все вспомнит. — Вспомню? Зелье?.. О чем он говорит, мам? Да и кто он вообще? — стал тараторить Генри и, в конец растерявшись, переводил взгляд с матери на странного мужчину в пиратской одежде и обратно. Эмма вздохнула и решила, что проще дать ему зелье, чтобы он все вспомнил, чем попытаться все объяснить. — Генри, — твердо сказала Эмма и достала пузырек. — Ты должен выпить это и тогда ты все поймешь. — Что это? — настороженно спросил ребенок. — Зелье?.. — Милый, послушай меня, — сказала Эмма, сжав плечи сына. — Просто доверься мне и выпей. Генри похлопал глазами и взял пузырек из рук матери. Он ей доверял и был уверен, что она никогда ему не навредит. Но прежде, чем он отпил из флакона, Эмма обхватила его руку, в которой он его держал и со срочностью в голосе сказала: — Прежде чем, ты выпьешь его, я хочу, что ты услышал кое-что… И хорошенько запомнил. Я тебя люблю больше всего на свете, это никогда и ничто не изменит, понял? Генри кивнул. — Да, мама. Я тоже тебя люблю. И в одно движение опрокинул в себя содержимое флакона.