Море внутри меня

— Ах, неужели я дожила до этого момента! Наконец-то мы собрались в этом доме по счастливому поводу!       Гедиз терпеливо выслушивает радостные возгласы старшей сестры матери, своей тети Фатьмы. Он обнимает её, целует в щеку и позволяет ей наброситься с объятьями и поцелуями на виновницу торжества — Мюге. Девушка строит страдальческое выражение лица, но позволяет тете высказать всю свою радость по поводу её свадьбы, кивая и отвечая женщине в нужные моменты. Гедиз видит семью кузена и быстрым шагом подходит к ним. Осман приехал со своей женой и двумя детьми: девочкой Айсу и сыном Мустафой. С их последней встречи семья претерпела некоторые изменения. Осман остался таким же. Крепкий, плотно сложенный темноволосый, зеленоглазый мужчина. Гедиз вспоминает, как Осман всегда побеждал его и своего младшего брата Дженгиза в их шутливых драках. Сейчас же этот драчливый, всегда лохматый мальчик стал отцом семейства. Прекрасного семейства. Аслы, жена Османа, осталась почти такой же, как и в его воспоминаниях. Маленькая, едва достающая макушкой до плеча мужа, светловолосая и кареглазая девушка, которая одним своим взглядом могла построить всю семью. Только волосы вместо длинных волн, рассыпанных по плечам, были коротко подстрижены, делая её мягкое лицо немного жестче и резче. На руках у неё мирно посапывал сын, которого Гедиз видел от силы два-три раза. А вот Айсу очень изменилась. Светлые кудряшки стали длиннее, сама девочка вытянулась на несколько сантиметров, исчезли пухлые детские щечки. Но озорные глаза горели тем самым зеленым огнем, который горел в глазах её отца. — Давно не виделись, Гедиз бей, — смеется Осман. — Очень давно, — соглашается Гедиз.       Братья обнимаются. — Здравствуй, Аслы, — здоровается с невесткой Гедиз. — Спасибо, что приехала. — Здравствуй, брат Гедиз, — улыбается девушка. — Разве я могла не приехать? Сестра Мюге ведь выходит замуж.       Гедиз осторожно приобнимает невестку, треплет по пухлой щечке спящего Мустафу и присаживается на корточки перед Айсу. — Ну, госпожа Айсу, готова выманивать денежки из кармана твоего будущего зятя? — спрашивает Гедиз, хитро улыбаясь ей. — А что мне за это будет? — девочка принимает деловой вид, несвойственный детям её возраста, складывая руки на груди. — Айсу, что ты говоришь? — недовольно шикает на неё мать. — Ох, Аллах, и где она только такого набралась? — Это только на пользу ей будет, дорогая невестка, — успокаивает её Гедиз. — Эта девочка в жизни еще многого добьётся, я уверен, — Он возвращается к разговору с племянницей. — Как насчет нового планшета для графического дизайна, госпожа Айсу? Я слышал, ты очень увлеклась этим в школе на уроках информатики.       Изумрудные глаза девочки загораются от радости. Гедиз внезапно вспоминает глаза Нарэ. Такие же яркие, такие же зеленые и такие же бездонные. Так сияли её глаза, когда она рассказывала о чем-то, что она любила. О Мелек, например. Или о каком-то забавном случае из детства. Море внутри снова начинает волноваться. Не так сильно, не так разрушительно как раньше, но все же. Мысли о Нарэ как всегда выбивают его из колеи. — Ну, и как тебе предложение? — Гедиз качает головой, отгоняя ненужные мысли. — Будешь сидеть на сундуке Мюге?       Девочка поднимает умоляющий взгляд на мать. Аслы закатывает глаза, но согласно кивает дочери. Айсу радостно улыбается. — Да, дядя Гедиз, я буду сидеть на сундуке тети Мюге. А сколько денег надо будет стрясти с жениха?       Девочка задает этот вопрос очень громко. Вся родня оборачивается на неё. — Главное, не оставь зятя без штанов, внученька, — отвечает Фатьма.       Во дворе семьи Ишиклы звучит громкий искренний смех. Гедиз целует племянницу в лоб и встает, продолжая улыбаться. Все же семья придавала ему сил. Он замечает Дениз, пытающуюся незаметно прошмыгнуть в заднюю дверь дома с пакетами в руках. Гедиз извиняется перед родственниками и перехватывает её. Дениз выглядит как ребенок, которого поймали с банкой варенья. — И что ты собиралась сделать? — спрашивает он, забирая пакеты из её рук и передавая их одной из домработниц. — Не хотела мешать вам, — Дениз умоляюще смотрит на него. — Гедиз, давай признаем, что эта идея с моим присутствием на свадьбе сестры Мюге была провальной. Я ведь совершенно не вписываюсь во все это. Здесь твоя семья. А я как пятое колесо в телеге. Давай, я извинюсь перед твоей мамой и сестрой и быстренько улечу в Стамбул, ты даже не заметишь, что я уехала. Ну? — Не «ну», — коротко отвечает Гедиз и тянет её в сторону своих родственников.       Дениз освобождает свою руку от его хватки. — Уж дойти я в состоянии и сама, — обиженно говорит она. — Чай не маленький ребенок. — Смотри мне. Убежишь — я силком притащу, — шутит Гедиз.       Они подходят к небольшому кружку людей, стоящих у входа в дом. — Дорогие мои, хочу познакомить вас с Дениз. Дениз Гювен, мой друг, деловой партнер и один из основных акционеров нашего ресторана, — Гедиз показывает рукой на своих родственников. — Дениз, это моя семья. Невероятная госпожа Фатьма. Мой кузен Осман, Аслы, жена Османа, и мои племянники — Айсу и Мустафа. — Очень приятно познакомиться, — Дениз по очереди жмет руки родственникам Гедиза. Она останавливает свое внимание на Айсу. — Ну что ж, госпожа Айсу, так мы вместе будем торговаться за Мюге? — Ты тоже будешь сидеть на сундуке? — удивленно спрашивает девочка, разглядывая Дениз. — Взрослые же не сидят на сундуке. — Нет-нет-нет, — машет руками Дениз. — Меня никакой сундук не выдержит. Я буду торговаться за сестру Мюге у ворот. Не открою им дверь, пока хорошенько не опустошу их карманы. — Тебе дядя Гедиз тоже планшет обещал? — по-детски наивно спрашивает Айсу. — Мне вот дядя Гедиз планшет подарит. — Дядя Гедиз потом подумает, что мне подарить, — Дениз хитро сверкает голубыми глазами в сторону друга и тут же возвращается к девочке. Она протягивает ей раскрытую ладонь. — Так что, госпожа Айсу, соберем деньжат для сестры Мюге? — Да! — девочка с готовностью отбивает «пять» Дениз, вызывая улыбку у взрослых. — Что ж, Гедиз, этот твой друг и деловой партнер мне нравятся намного больше предыдущего, — неожиданно для всех говорит Аслы.       Не удивлен только Гедиз. Осману Санджар был совершенно безразличен, хотя его Осман доводил чуть ли не до истерик, каждый раз побеждая его в очередной игре или драке. В детстве Санджар всегда бросался на Османа с кулаками, желая отомстить за прошлый проигрыш, но результат всегда был один. Несмотря на то, что Осман был ниже, силы в нем было больше, чем в Гедизе и Санджаре вместе взятых. Поэтому Гедиз просто принимал поражения от более сильного противника и старался обыграть силу хитростью. Санджар же этого потерпеть не мог. Даже когда они выросли из детских драк, он продолжал цепляться к Осману. Подкалывал, поддевал, называл каблуком за то, как уважительно и трепетно он относился к своей тогда еще невесте Аслы. Аслы же невзлюбила Санджара с самого знакомства. Семья Аслы была очень богатой, богаче семьи отца Османа. Нет, отец Османа тоже был очень богат. У него была большая компания по производству и реализации пластика. Но семья Аслы владела целой сетью гостиничных комплексов не только в Турции, но и в Европе. Аслы была безупречно воспитана. Она выучилась в престижной частной школе, закончила институт управления в Англии. Там она и познакомилась с Османом. В Турцию они вернулись уже вместе. И Осман часто привозил её в Муглу, где жили его дедушка с бабушкой, родители Фатьмы и Рефики. Тогда она и познакомилась с Гедизом, Мюге и Санджаром. Гедизу с Мюге она сразу понравилась. Умная, порядочная, воспитанная, красивая девушка. А вот Санджар, как и в случае с Османом, стал пытаться поддеть её. Называл её хрустальной принцессой, шутил, не боится ли она запачкать свои дорогие туфли в грязи Муглы, спрашивал, не сложно ли ей общаться с такими простыми людьми, которые не разъезжают на Порше и Мерседесах премиум класса. Прежде чем Осман набросился на него с кулаками, Аслы с милейшей улыбкой выдала Санджару: «Мне тяжело общаться только с одним человеком, который считает, что отсутствие баснословного богатства и высшего образования оправдывает бедность его души и мыслей», так и сочившееся ядом. С тех пор их отношения окончательно испортились. Зато Осман с невероятным наслаждением наблюдал за тем, как его жена всего несколькими фразами могла довести Санджара до белого каления. И если раньше Гедиза это забавляло, то сейчас он понимает, что все это было результатом неуверенности Санджара в себе. Его комплексы были настолько сильны, что он проигрывал им, позволяя себе оскорблять тех людей, которые были в чем-то лучше него. — Если ты имеешь в виду господина Эфеоглу, то это сомнительный комплимент, — шутит Дениз, но её взгляд серьезен.       Осман громко хохочет в ответ на эти слова. Аслы и Мюге тоже не могут удержать смех. Даже Рефика и Фатьма позволяют себе улыбку. Дениз облегченно выдыхает. Значит, в этой семье нет никого, кто питает иллюзии по поводу бывшего друга Гедиза. — Ты права, Дениз. Прости, не подумала, — отсмеявшись, говорит Аслы. — Ничего страшного, — отвечает Дениз. — А где Дженгиз? — спрашивает Рефика, выглядывая за воротами кого-то. — Этот придурок перепутал время рейса из Анкары и опоздал на самолет, — Осман смотрит на часы, — Его самолет должен был уже приземлиться. Думаю, он скоро будет. — Опять наверное допоздна со своими играми возился и все на свете проспал, — ругается Фатьма. — Ох, этот ребенок однажды сведет меня с ума. — Игры? — удивляется Дениз. — Дженгиз — это младший брат Османа, — поясняет Гедиз. — Он работает в Анкаре в одной крупной компании по производству видео- и компьютерных игр. Он разработчик и дизайнер. И как у каждого уважающегося себя программиста, у него бешеный график, сбитый к чертям режим и специфическое отношение к окружающему миру. — Специфическое отношение? — усмехается Осман. — Ты слишком добр к нему. Да он скоро свихнется со своими играми и окончательно оторвется от этого мира.       Разговор прерывает звук резкого торможения. Хлопает закрытая дверь машины, слышится звук блокировки дверей и во двор входит мужчина. — О, вспомнишь солнце, вот и лучик, — язвит Осман.       Дениз с любопытством поворачивает голову в сторону ворот. Вошедший парень был высоким. Нет, не так. Он был очень высоким. Даже долговязым. Длинные руки, ноги, тело. Он выглядел абсолютно отрешенным от мира, разговаривая по небольшому наушнику в ухе. Судя во всему, разговор был очень серьезным, потому что между его густых темных бровей пролегла глубокая морщинка, а узкие бледные губы были напряженно сжаты. Дениз почему-то после слов Гедиза представляла какого-то зачуханного программиста с сальными волосами в старом растянутом свитере и драных штанах. Потому что именно таких представителей данной профессии она видела каждый раз, когда ломался её древний компьютер. Но этот Дженгиз выглядел совсем не так. Строгие темно-серые брюки со стрелками, выглаженная ярко-голубая рубашка, коротко подстриженные каштановые волосы, модные часы на правой руке, стильные очки, аккуратно выбритая борода. Увидь Дениз такого парня на улицах Стамбула, подумала бы, что он работник в какой-нибудь престижной компании, но никак не программист. — Дядя Дженгиз!       Окрик Айсу отвлекает парня от разговора, и он быстро заканчивает разговор, присаживаясь на корточки, чтобы обнять бегущую к нему племянницу. — Дженгиз, а дядя Гедиз пообещал мне купить новый планшет за то, что я посижу на сундуке тети Мюге. Подскажешь, какой попросить? — девочка радостно рассказывает дяде о событиях, которые он пропустил. — Конечно, моя принцесса. Выберем самый крутой и прокачанный планшет, чтобы дядя Гедиз хорошенько потратился на него, — отвечает Дженгиз. — А тебе так и не терпится в мои карманы влезть, хотя свои от денег лопаются, — Гедиз с радостью обнимает младшего кузена.       Дженгиз с готовностью обнимает его в ответ. Гедиз одинаково хорошо относился и к Осману, и к Дженгизу, но с младшим из братьев он всегда был ближе. Ему нравился живой ум Дженгиза и его нестандартный подход к обычным на первый взгляд ситуациям. Они вдвоем всегда замышляли шалости, придумывали шутки. Только почему-то нагоняи от взрослых получал почти всегда один Гедиз, потому что никто не верил в то, что тихий и молчаливый Дженгиз мог помогать Гедизу «угнать на время» соседских коров или написать на боках белых баранов красной краской матерные слова. Даже когда Дженгиз сам первый признавался в очередном проступке, влетало именно более остроумному, более говорливому и социальному Гедизу, который имел исключительный дар убеждения. С одной стороны это льстило Гедизу, ведь это означало, что его считали лидером, который мог вести за собой людей, пускай и ради не самых великих на тот момент целей. С другой стороны, ему порой надоедало в наказание убирать конюшню от навоза или потрошить куриц вместе с бабушкой и матерью. — Конечно же нет, брат. Разве может тихий и скромный Дженгиз посягать на твои деньги? — шутит Дженгиз, похлопывая Гедиза по спине. — Ах ты засранец, — шепчет Гедиз, но улыбку, растянувшуюся на губах, скрыть не может. — Сам такой, — отвечает парень.       Братья смеются. Дженгиз быстро подходит к Рефике, обнимает её, оставляет короткий поцелуй на щеке матери и подходит к Мюге. — Поздравляю тебя, сестра Мюге. Надеюсь, ты будешь очень счастлива в этом браке, — только и говорит он.       Дениз удивлена. Для турка поздравление Дженгиза было очень коротким. По сравнению с речами, которые девушка слышала на многочисленных свадьбах знакомых и друзей, даже непозволительно коротким. — Ах, Дженгиз, ты бы знал, как твое лаконичное пожелание меня обрадовало, — Мюге подшучивает над младшим братом, зная о его нелюбви к распространенным, пафосным словам, которые так любили их матери. — Аминь, дорогой, аминь.       Дженгиз смущается от слов кузины. Гедизу это кажется невероятно забавным. Он просто ждет, когда кузен заметит, что среди людей во дворе есть человек, не относящийся к их семье. Дженгиз, несмотря на свой выдающийся ум, был ужасно рассеянным и невнимательным. Гедизу безумно любопытна реакция брата на Дениз.       Поздоровавшись, наконец, со всеми родственниками, Дженгиз хочет перевести взгляд на Гедиза, но останавливает его на Дениз, стоящую рядом с его кузеном. Зеленые глаза за линзами очков удивленно расширяются. Гедиз не может сдержать смех. Осман и Мюге присоединяются к нему, наблюдая за уморительной реакцией Дженгиза. Он словно не девушку увидел, а инопланетянина. Парень молча смотрит на неё. Дениз решает прервать его мучения и протягивает руку. — Здравствуй, Дженгиз. Меня зовут Дениз. Мы с Гедизом работаем вместе в Стамбуле. — Ага, только работаем, — Гедиз театрально закатывает глаза, строя из себя оскорбленную невинность. — А еще я дружу с этим несносным придурком, — продолжает Дениз, пытаясь не обращать внимания на поведение мужчины. — Приятно познакомиться.       Дженгиз будто отмирает и крепко пожимает её руку, даже слишком энергично тряся ею. Дениз уже нравится этот забавный кузен Гедиза. Вся семья Гедиза была очень приятными и милыми людьми. Дениз даже немного завидует ему. Её семья долгое время состояла только из отца и матери, и она не знала, каково это — иметь большую дружную семью. — Да… Мне тоже очень… — Дженгиз почему-то заикается. — То есть я хотел сказать, что мне тоже очень приятно. В смысле познакомиться приятно, да.       Аслы закрывает рот ладошкой, чтобы не смущать Дженгиза еще больше. Осман с трудом сдерживает смех, это видно по напряженной челюсти и выступившим на висках венах. Даже Мюге отвернулась в сторону, чтобы не было видно её улыбки. Гедиз душит в себе смех. Дженгиз был гениальным программистом, мог разобрать и собрать компьютер за считанные часы, написать новую программу и взломать сайт какой-нибудь крупной компании, но вот с людьми он себя вел очень неловко. Ему легче было переписываться, чем разговаривать по телефону. Всякие мероприятия вроде свадеб и семейных собраний, где нужно было разговаривать и общаться, были для Дженгиза сущим адом. Ну, а о его отношениях с девушками можно было вообще не говорить. У него на них было две полярные реакции: либо полное безразличие, либо невероятное смущение. В случае с Дениз, реакция кузена относилась ко второй категории. И Гедиз не мог его винить. Дениз была эффектной девушкой. Вряд ли в компьютерной компании брата такие встречались. — Что ж, я думаю, нам с Мюге и Дениз нужно уже пойти домой и начать подготовку. Мама, посидишь с Мустафой? — Аслы аккуратно передает спящего Мустафу свекрови, нарушая неловкую тишину, возникшую из-за странного поведения Дженгиза. После она мягко подталкивает девушек в сторону дома. — Мальчики, разберетесь сами с погрузкой приданого сестры Мюге? Да и со встречей остальных родственников, думаю, вы тоже справитесь. Пойдемте, девочки.       Аслы деловито направляется в дом, а Мюге и Дениз послушно следуют за ней. Дженгиз, наконец, отмирает. Бледные щеки все еще залиты румянцем. Парень нервно проводит рукой по волосам, лохматя прическу. — Однажды, настанет такой день, когда ты познакомишь нас с подругой, которая не выглядит так, будто сошла прямиком с обложки модного журнала, — шутит Осман, глядя вслед уходящим девушкам. — Не могу ничего обещать, братишка, — улыбается Гедиз. — К красивым мужчинам всегда тянутся красивые женщины, — Гедиз не может удержаться от того, чтобы подколоть Дженгиза. — Я прав, Дженгиз? — Что? — рассеянно переспрашивает Дженгиз, отрываясь от созерцания двери, в которую только что ушли девушки. — О, да, красивых тянет к красивым.       Осман снова закатывает глаза, а Гедиз похлопывает младшего брата по плечу. Времени на забавы уже не оставалось. Гедиз слышит звук подъезжающего грузовика и уже ощущает, как сильно будут ныть его руки и спина от таскания бесконечного количества загруженных всякой всячиной сундуков и коробок. Радовало, что в этот раз он будет делать это не один.

***

      Мюге сидела, устало развалившись на кресле в своей комнате. Она уже и забыла, какой напористой могла быть Аслы, если хотела. Они втроем несколько раз перепроверили её сундук, сто раз всё разложили и заново сложили, тщательно осмотрели все платья, которые Мюге собиралась надеть, выискивая малейшую пылинку или затяжку. Аслы заставила Мюге надеть все платья, чтобы посмотреть, не похудела ли она от волнения, не будут ли платья, сшитые по меркам, висеть на ней как мешок. После была встреча с другими родственниками, приехавшими на торжество. Мюге была безумно рада тому, что у её отца был всего один брат, а у её матери только одна сестра. И даже этого количества народу было достаточно. Кузены и кузины и их дети уже смешались в её голове, и без того под завязку забитой мыслями о предстоящей свадьбе. Все это безумно утомляло. Мюге думала о том, насколько же ей повезло с братом, который взял на себя большую часть свадебных хлопот. Ей не нужно было думать об аренде ресторана, об украшении дома и двора и о прочих мелочах. Гедиз сделал все, чтобы единственной её заботой стала она сама. И даже тут он не оставлял её. Ездил с ней выбирать платья, терпеливо возил ее на все примерки.       Поэтому ей становится ужасно стыдно перед Гедизом за то, что она собиралась сделать. Мюге крутила в руках телефон, не в силах набрать нужный номер и сказать нужные слова. Она чувствовала, что вся эта идея с приглашением семьи Эфеоглу на свадьбу не могла закончится хорошо. Но и не могла наблюдать за тем, как чах день ото дня Гедиз, находясь в Мугле. Она могла только догадываться о его мыслях, но почему-то ей казалось, что они заполнены Нарэ. Потому что каждый раз, когда разговоры о свадьбе утихали, на лице Гедиза появлялась маска. Маска, за которой он скрывал свои чувства и мысли. У него это почти получалось. Окружающие люди и не заметили перемены, что случилась с ним. Он был все так же остроумен, так же искрометно шутил и громко смеялся. Только этот смех не затрагивал его темных глаз. В глазах брата Мюге видела океан боли, который никак не мог выплеснуться, оставаясь запертым внутри него. Она была уверена, что и мать видела то, что творится с её сыном. Рефика лишь надеялась, что в сыне достаточно силы, чтобы пережить это.       Мюге тяжело вздыхает и снова переводит взгляд на телефон. Если Гедиз не разберется со всем тем, что связывало его с Нарэ, он никогда не сможет выбраться из этой ямы.       «Прости меня, братишка», — думает она и набирает номер Нарэ.       Слышатся длинные гудки. Мюге на секунду позволяет себе понадеяться на то, что Нарэ не возьмет телефон. Но ее надежде не суждено сбыться. — Сестра Мюге? — слышится удивленный голос Нарэ в трубке. — Здравствуй, Нарэ. Не отвлекаю? — спрашивает Мюге. — Нет-нет, сестра Мюге, не отвлекаешь, — быстро-быстро тараторит Нарэ. — Просто я думала, что ты очень занята подготовкой к свадьбе, вот и удивилась звонку. — Я просто хотела сказать… — Мюге тяжело даются эти слова. — У меня сегодня ночь хны… — Сестра Мюге, я… — Нарэ замолкает, не в силах придумать ответ. — Нет, Нарэ, я не прошу тебя рисовать мне хной на руках. Я просто хотела пригласить всех женщин семьи Эфе на ночь хны. Все же мы не чужие люди. Да и Зехра незамужняя, может, побывает на моей ночи хны, и Аллах пошлет ей хорошего жениха на радость госпоже Халисе. И Мелек приведи. У меня тут столько племянников и племянниц, ей будет с кем поиграть. Ну что? — спрашивает Мюге, затаив дыхание.       На несколько секунд воцаряется тишина. Мюге почти слышит, как крутятся шестеренки в голове Нарэ. — Хорошо, сестра Мюге. Я скажу госпоже Халисе и остальным. Да и Мелек обрадуется, я думаю. Она говорила, что соскучилась по тебе и Гедизу. — Мы тоже соскучились по ней. Тогда жду вас всех вечером. До встречи, Нарэ. — До встречи, сестра Мюге.       Мюге завершает вызов и отбрасывает телефон на кровать, словно он был бомбой. С одной стороны, так и было. Она этим звонком запустила такой механизм, который могла и не удержать. Конец этой истории был непредсказуем. Но и смотреть на мучения брата, снедаемого этой чертовой любовью она больше не могла.       «О Аллах, пускай Гедиз простит меня за это», — проносится в её мыслях.       Слышится короткий стук, и через несколько секунд в комнату заходит Дениз с платьем в руках. — Сестра Мюге, я принесла твое платье для ночи хны, — говорит она. — Спасибо, Дениз, но не стоило утруждаться, — Мюге все еще неловко от того, что эта девушка участвовала в подготовке к свадьбе так, будто была полноценным членом их семьи. — Никто не утруждался, — отмахивается Дениз, аккуратно раскладывая платье на кровати и расправляя волны ткани, чтобы не осталось складок. — Мы с Аслы просто в последний раз его проверили и прогладили. И вуаль, наконец, привезли. — Честно, Дениз, мне даже как-то неудобно перед тобой. Носишься со всем этим, хотя ты совсем не обязана это делать, — Мюге встает и подходит к Дениз. — Тебе неудобно? Вообще-то это я приехала к вам в дом без всякого предупреждения и ворвалась в вашу подготовку к свадьбе, — Дениз пожимает плечами. — Гедиз просто выбрал мне подходящее наказание, — шутит девушка.       Мюге смеется вместе с ней. Когда смех смолкает, Дениз мгновенно становится серьезной. Даже слишком быстро. Мюге удивлена. Только что её голубые глаза улыбались, цветом похожие на безоблачное июньское небо. А через секунду улыбка пропадает и с лица, и из глаз, которые застывают, пронзая её своим холодом. Между её бровей пролегает тяжелая складка. Дениз словно хочет что-то сказать, но не может. А потом во взгляде появляется какая-то отчаянная решимость, будто она сделала важный выбор. — Ладно, все равно ведь не смогу молчать, — Дениз распрямляет плечи, сразу становясь еще выше. Мюге приходится тоже выпрямиться, чтобы смотреть ей в лицо. — Сразу прошу прощения, сестра Мюге. — За что? — непонимающе спрашивает девушка. — За то, что я настолько невоспитанная, что подслушала твой разговор с Нарэ, — выдает Дениз. — Ты все слышала? — шокировано произносит Мюге. — Не все, — уточняет Дениз. — Только конец разговора. Но и этого было достаточно, — Девушка поднимает руки, словно готовясь защищаться от обвинений Мюге. — И прежде чем ты справедливо начнешь ругать меня за то, что я сую нос не в свое дело, я хочу спросить тебя. — О чём?       Мюге все еще находится в шоке. Она была удивлена тем, что Дениз подслушала её разговор. Хотя она и привыкла к тому, что Гедиз мог подслушивать её разговоры с Омером или еще с кем, но это ведь был Гедиз, ее непослушный младший братик. А это Дениз… Чужой человек. Но она почему-то не может злиться на неё. Потому что она смотрит на эту девушку и видит на её лице беспокойство. И она знает, что это беспокойство связано с её братом. Дениз дорожила Гедизом. Так же, как и он ей. Это подкупало Мюге. Только поэтому она решает ответить на вопрос Дениз. Девушка смотрит на неё, не решаясь задать свой вопрос. — Ну же, Дениз. Что за вопрос? — подталкивает её она. — Ты уверена, что Гедиз выдержит это? — спрашивает Дениз, глядя на неё своими пронзительными голубыми глазами. — Ты сможешь наблюдать за тем, что будет с ним рядом с Нарэ?       Сердце Мюге падает вниз после эти слов Дениз. Одно дело — прокручивать этот вопрос в своей голове. Другое — слышать его от другого человека. Из уст Дениз этот вопрос звучит слишком опасно. Мюге становится страшно. Но она трясет головой и пытается взять себя в руки. — Значит, ты все знаешь? Гедиз рассказал тебе? — спрашивает она. — Скорее, я заставила его рассказать, — на секунду на губах Дениз появляется крошечная улыбка. — Но да, я все знаю. Ну, более или менее. Поэтому и спрашиваю тебя. Выдержит ли это Гедиз? Ты знаешь его всю жизнь. Он же твой младший брат. И эту историю с чертовой легендой тоже знаешь.       Мюге задумывается над словами Дениз. И правда… Сможет ли Гедиз это достойно перенести? Он ведь всегда выходил из таких ситуаций победителем. Да, на какое-то время трудности могли сломать его, выбить из колеи. Но рано или поздно, Гедиз возвращался. Он снова становился самим собой. — Он справится с этим. Всегда справлялся, — отвечает она Дениз. — Но ведь у каждого человека есть предел, разве нет, сестра Мюге? — Дениз снова удивляет Мюге своими словами. — Сколько раз человек должен выйти победителем из очередной передряги, чтобы однажды сломаться, не выдержав напряжения? Каждая такая победа оставляет в нас какой-то след, — Дениз трет бледные шрамы на внутренней стороне руки. — Даже не след, а трещину. То место, где мы сломались, но смогли собрать себя вновь. А что если в человеке слишком много трещин? И еще одна сломает его окончательно?       Внутри Мюге все холодеет. Слова Дениз вонзаются в неё как ледяные иглы, задевая легкие, не давая нормально вздохнуть. Но она не дает этим пугающим мыслям прорасти внутри неё. — Гедиз сильный, Дениз. Ты ведь сама это знаешь. Ты видела каждый день, как он борется с этим. Как переживает эту боль. Просто нужно было сделать что-то, что позволит этой боли закончится. Вот я и сделала это, — твердо говорит Мюге. — Да, сестра Мюге, Гедиз сильный. Разве смог бы слабый человек вытерпеть всю ту боль, которая свалилась на него? Нет. Не смог бы. Но знаешь, в чем парадокс? — на лице Дениз появляется вымученная улыбка. — Люди не хотят чувствовать боль. Мы не приспособлены к этому. Иногда мы проходим через неё только потому, что кто-то думает, что мы сможем её выдержать. Что мы достаточно сильны для этого. Мы выдерживаем. Но какой ценой? И ради чего? Ради эфемерного счастья? Желанного исцеления? Иногда исцеление не приходит. Иногда мы чувствуем только боль. Стоит ли надежда того, чтобы проходить через все это? Стоит ли она того, чтобы в конце концов остаться одному посреди разрухи, которую оставляет после себя боль? Стоит ли она того, чтобы остаться разбитым внутри? Может случиться так, что вместо исцеления Гедиз получит еще одну трещину, которая развалит его окончательно.       Мюге молчит. Она жалеет об этом чертовом звонке. Потому что Дениз была права. Как она может судить о том, что сможет или не сможет выдержать Гедиз? Она ведь не знает его мыслей, не спрашивала, сильно ли он устал нести эту ношу в себе. И она взяла на себя право решать, как ему с этой болью бороться. Ей становится безумно стыдно перед ним. Она хочет взять телефон и позвонить Нарэ, сказать, что это плохая идея. Но сказанных слов уже не вернуть. — Ну, а теперь можешь начать ругаться за то, что я лезу не в свое дело, сестра Мюге, — Дениз вырывает девушку из своих пагубных мыслей. — Просто когда дело касается Гедиза, я не могу оставаться в стороне.       Мюге качает головой. Смысла возмущаться не было, потому что подслушанный звонок на данный момент был наименьшей из проблем, которую она создала. — Дениз, не могла бы ты оставить меня? Хочу в последний раз примерить платье, посмотреть, хорошо ли сидит, — просит Мюге.       Дениз удивленно поднимает брови, но молча кивает и уходит. Мюге знает, что сморозила глупость, ведь она это платье сегодня уже сотню раз надевала и снимала. Но Дениз все поняла и ушла без лишних слов. Мюге шатающимся шагом подходит к креслу и валится на него, как безвольный мешок. Она зарывается пальцами в непослушные рыжие кудри и сжимает кожу головы, словно наказывая себя за то, что взялась быть творцом жизни Гедиза. Девушка смотрит на яркое красное платье, красиво разложенное на кровати, и молится Аллаху, чтобы эта ночь прошла как можно скорее, а её маленький брат не разбился окончательно.