Герои: таких уже не будет

Благодаря ли защите ангелов или просто от накопившейся за последние дни усталости Сорша проспала всю ночь без сновидений и тревожных пробуждений. Проснувшись утром, она потопала на доклад к командующему — он обещал, что сегодня они займутся чем-то полезным — но его уже не было ни в его комнате, ни в общем зале. Девушка укорила себя — кому, как ни ей, адъютантке, полагалось встать первой и ждать своего начальника? Однако выглянув на улицу, она обнаружила Саню, также ошивавшуюся возле таверны — что внушало надежды, что он не ушел окончательно и вскоре появится. Но следом за этой радостной мыслью ей пришлось отругать себя снова — она вспомнила, что совсем не тренировалась с новым заклинанием... Вернувшись в комнату, она взяла стеклянный шар, который подарила ей книжница, и вышла ей навстречу вместе с ним. - О, Сорша, - на лице и руках Сани не было заметно никаких следов ее недавней встречи с дьяволами. Все остальное было надежно скрыто капелланскими одеяниями, однако походка и осанка также не выдавали признаков новых увечий или боли. Сорша боялась, что будет гораздо хуже — учитывая свой печальный опыт и то, как саму Саню изуродовали в первый раз — и была рада, когда госпожа поприветствовала ее в своей привычной манере и будто бы даже участливей, чем обычно. - С шаром упражняешься? - Нет, я совсем не упражнялась... - потупив взор, призналась девушка. - Я только проснулась, а в походе столько всего случилось... - Ну ничего, - пожала плечами Саня. - Можем прямо сейчас попробовать. - Можно?! - Сорша вскинула брови. Она готова была уже начать оправдываться за свое нерадение, но госпожа сегодня была куда снисходительней, чем обычно, и сама казалась будто бы виноватой... хотя с чего бы ей? Так или иначе, любые предложения об обучении от Сани следовало немедленно и с благодарностью принимать — и юная адъютантка готова была усесться прямо на землю, чтобы начать урок — но все же позволила себе спросить, кивнув в сторону таверны: - А почему вы не зайдете? - Не хочу, - скривилась книжница. - Там эти местные... опять пялиться будут. Сорша вчера уже заметила, что завсегдатаи таверны не выказывают особого почтения командующему — и в общем-то стоило ожидать, что Саня с ее ожогами будет вызывать у них еще большую неприязнь, а то и враждебность. Между прочим, прямо сейчас на улице не было ни единого человека, несмотря на будний день — создавалось впечатление, что фейрфезерцы просто-напросто прячутся. - Намять им бока? - с готовностью предложила молодая героиня. Безусловно, на госпожу «пялились» и в Мирхеме, и в Трейлии, и прямо в армейском лагере — но до сего дня она не жаловалась, и казалось даже, что ей доставляет своеобразное удовольствие пугать людей своим видом— так что Сорша не понимала, в чем разница теперь... но ей было плевать, потому что это была ее госпожа, и любого, кто позволил себе оскорбить ее хотя бы взглядом, она собственноручно ослепила бы. - Если бы я этого хотела, мне стоило бы сказать всего слово Александру — и завтра на этой улице ни у кого не было бы глаз... - фыркнула книжница, выражая свое презрение к темным людям, не стоящим того, чтобы на них обижаться — но одновременно потрепала девушку по макушке. Этот простой жест одобрения едва не заставил ту запрыгать от радости, однако она сжала колени и сдержалась — а затем уже без сомнений опустилась на землю, глядя своей наставнице в рот. По губам той пробежала улыбка: - Прямо так сидеть будешь? - поблизости, впрочем, не было видно скамеек — все же это был не Стедвик, и даже не Мирхем — и поскольку Саня сама сказала, что заходить в таверну не хочет, то вопрос получился риторическим. - Ну ладно. Бери шар в руки — в руку, то есть... - она поправилась, но старательная ученица даже не обратила внимания на ее оговорку и уже сидела, как было сказано — держа сферу приподнятой в протянутой руке, чтобы ту было хорошо видно и ей и стоящей книжнице. - Угу, - одобрила та. - Теперь подумай о тех, кого хочешь увидеть. Хорошенько подумай — ты должна быть сосредоточена на них, чтобы не заблудиться... Кто это будет? «Командующий», - первая мысль Сорши была о Кристиане, но затем ей стало стыдно признаваться в этом перед Саней — та вообще не слишком одобрительно относилась к их «отношениям», пусть даже воображаемым... Пришлось быстро придумывать другой вариант: - Ну, я встретила недавно двоих гномов... Неплохо было бы посмотреть, как они там. - Хорошо, - снисходительным смешком книжница дала ей понять, что услышала и невысказанное предложение. - Тогда продолжай думать о них и повторяй за мной заклинание. Это тот случай, когда лучше просто заучить его наизусть, чтобы чтение не нарушало концентрацию на объекте. Итак: «Ecce spectaculum dignum...» - Экси спектакулум дигнум... - Не «экси», а «экке»! - едва дело дошло до учения, как Саня вновь стала придирчивой — и ни капельки не доброй. - Ecce spectaculum dignum, ad quod respiciat intentus. Сорша попробовала повторить — но волшебный язык давался ей с трудом, а наставница ее требовала идеального произношения и была к тому же большой приверженкой традиционного прочтения некоторых букв. Девушке стоило немалых усилий повторить фразу так, как она хотела — а потом вдруг оказалось, что у заклинания есть вторая половина... За этими-то упражнениями их застала незнакомая книжница — женщина средних лет в сутане, но без монашеской наметки, в обычном капюшоне, надвинутом на глаза — из-под него она бросила на Саню и Соршу быстрый взгляд и пошла дальше, направляясь, судя по всему, в сторону видневшейся в конце улицы церкви. - Библиотекарша местная... Мать Айрис, - буркнула Саня. - Все ее так зовут, но она не матушка на самом деле... не нравится она мне. - Я уж думала, нас будут ругать... - с облегчением выдохнула Сорша, от пронзительного взгляда «матушки» смутившаяся и попытавшаяся даже спрятать магический шар между коленей. - Все еще считаешь магию грехом? - наставница перевела хмурый взгляд на нее. - Мы занимаемся этим только потому, что ты хочешь... - Я хочу! - поспешно заверила девушка. В последние дни она видела немало магии даже от священников — причем жуткой, какую она сама уж точно не стала бы использовать, да и не смогла бы — и хотя святые отцы имели множество отговорок, чтобы объяснять, почему в одних случаях можно, а в других нельзя, суть сводилась к тому, что все делают это, чтобы выжить, а иначе всем крышка — и какой тогда прок будет от твоего чистоплюйства? По крайней мере, так поняла их объяснения не сильная в богословии Сорша. Изучать магию она хотела — и особенно хотела делать это под руководством Сани — но все же побаивалась, что на нее начнут смотреть, как на еретичку... - Ну так читай! - потребовала книжница, которой порядком поднадоели уже ее метания и неспособность выговорить элементарное заклинание. - А-ага... Ecce spectaculum dignum... - начала горе-ученица, но уже на третьем слове Саня прервала ее, треснув тростью по башке — не очень сильно, но все-таки достаточно, чтобы это могло считаться наказанием. - О гномах думать не забывай! Если в голове у тебя будет Айрис, то и увидишь ты только Айрис — уж не знаю, достаточно ли она сильна, чтобы наказать тебя за это, но лично я смотреть на нее не желаю. Давай еще раз! - Ecce spectaculum dignum... - Сорша начала вновь, изо всех сил стараясь сосредоточиться на своей цели — не только потому что ее отругали, но и потому что сама не на шутку перепугалась, узнав, что ее могут «наказать» за подсматривание. - Ad quod respiciat intentus... - она опасливо покосилась на Саню, ожидая, что ее снова остановят, но наставница в ответ взяла ее за макушку и чуть ли не носом ткнула в сферу — дескать, туда смотри. - A caelo usque ad centrum... Exsto! Она не успела еще дочитать до конца, как поняла, что получается — внутри шара начал клубиться белый дым, и она едва не выронила его из ладони — к счастью, Саня вовремя придержала своей. И прямо на глазах свершилось волшебство — дым начал рассеиваться, и хоть картинка не стала такой же четкой, как когда заклинание совершала опытная книжница, но дело, возможно, было не в ней, а в наблюдаемом помещении: небольшая кузница, освещаемая лишь огнем горнила, а в ней — уже знакомая Сорше парочка гномов. Без рубах и потные, они были всецело поглощены работой — один из братьев держал клещами раскаленное изделие, а другой, однорукий, дубасил по нему молотом — тем самым, что по их словам достался им от деда... - Ну, вот твои гномы... - скривилась Саня — зрелище было на любителя. Сорша же была просто рада увидеть, что у них все в порядке и они по-братски делят спасенную часть семейного достояния, как и обещали. - Но все-таки это слишком далеко для тебя — ты не смогла бы дотянуться до них, если бы я не помогла. Ты слышишь? - книжница потрясла увлекшуюся разведчицу за плечо. - Да-да... - рассеянно отвечала та. - С твоим текущим уровнем лучше ограничиться целями в пределах этого города... Я думала, ты Кристиана выберешь. - Я... - эта насмешливая реплика позволила завладеть вниманием Сорши куда лучше, чем любое тормошение — и та оторвала взгляд от шара, уставившись на госпожу смущенно, но и сердито — дескать, вслух могли бы и не говорить! Но поняв, что попытками воззвать к совести книжницы вызовет лишь очередную лекцию о надлежащих отношениях между командующим и адъютантом, поспешила сменить тему: - Кажется, оно забрало не слишком много маны... - Маны — нет, - подтвердила Саня. - В том и состоит коварство этой техники. Казалось бы легкая — но если прыгнешь выше головы, быстро останешься без сил — а можно и с ума сойти, - она многозначительно наклонила голову, намекая на себя, а затем оторвала руку, которую все это время держала на поверхности волшебной сферы. - Хватит с тебя на сегодня. Шар вновь заволокло дымом, и картинка, вызванная лишь силой и властью Сани, растворилась. Сорша была уже готова к тому, что ничего больше не увидит сегодня — но внезапно сквозь дым проступило нечто, о чем она не думала и чего не чаяла... Была лишь короткая мысль — с помощью этой штуки надо наблюдать за врагами, а не за своим городом — и вот ей в самом деле показали врагов. Две демоницы, краснокожие и почти полностью голые, находились в помещении, напоминавшем барак или загон для скота — пол у них под ногами был земляной, а сквозь отверстия в дощатых стенах проникали лучи утреннего солнца. И ладно бы просто стояли и разговаривали, но как назло Сорше повезло застать их за «работой» — либо они целыми днями только и делали, что мучили людей, либо ей на роду было написано попадать именно в такие моменты... Молодая человеческая женщина, напомнившая воительнице ее саму — у той даже были длинные светло-каштановые волосы, заплетенные в косу, похожую на ту, что она носила раньше — стояла на коленях у ног одной из криганок, корчась от боли — мучительница держала ее за волосы таким образом, что уже сам по себе должен был причинять страдания, а в другой руке у нее была еще и плетка-семихвостка, следы от использования которой в изобилии имелись на обнаженном теле пленницы... Эта сцена мигом воскресила в памяти героини ее собственные страдания — а в первый момент она даже подумала, что шар каким-то образом показывает позорные образы из ее прошлого. Потом поняла, что это происходит прямо сейчас с кем-то другим — и могла лишь от всего сердца посочувствовать несчастной женщине... А зрелище между тем становилось все более душераздирающим — в дальнем конце барака девушка разглядела двоих детей, совсем юных — мальчика и девочку — также обнаженных, стоящих на четвереньках позади своей старшей сестры или матери — кем бы она им не приходилась. Не было, конечно, и малейшей надежды, что злодейки проявят снисхождение к их возрасту — а по отсутствующему выражению их лиц можно было предположить, что они уже пострадали — и немало... Что до присутствовавшей на сцене второй криганки, то она стояла спиной к наблюдателю, и Сорша не смогла разглядеть ничего, кроме ее роскошной голой задницы — а затем Саня накрыла шар широким рукавом своей сутаны, полностью скрывая его от глаз девушки. - Этого ты точно не должна была видеть, - объявила она, вырывая магический инструмент из ее пальцев. Сорша всей душой была согласна — и закивала, быстро и тупо, будто болванчик... Всего лишь пару мгновений могла длиться эта незапланированная разведка — но для нее они показались вечностью, и она уже глубоко раскаивалась, что вообще решилась на эту тренировку. - Не бойся, - видя, что в дополнительных нравоучениях нет нужды, Саня попыталась успокоить горе-ученицу. - На самом деле, чтобы понять, что за ним наблюдают, враг должен быть действительно могущественным — те двое навряд ли на такое способны, и уж точно не за такое время... - Но я могла... увидеть кого-то пострашнее, - пролепетала мертвенно-бледная девушка, до которой продолжал доходить весь ужас ситуации. - Такие вещи происходят, когда ты пытаешься искать что-то за пределами доступного тебе радиуса наблюдения. Просто знай границы своих возможностей — и ничего плохого не случится, - заверила книжница, а затем протянула руку, чтобы помочь ей подняться и даже похлопала по плечу. Вообще, она заметно повеселела — или же пыталась скрыть свое волнение напускной веселостью: - Но у тебя и впрямь есть к этому способности... вот уж не ожидала. Пойдем — купишь мне пива! - Но, госпожа... - попыталась возразить Сорша, когда Саня потащила ее в сторону таверны, в которую полчаса назад сама же отказывалась заходить. Но теперь она, видимо, была так обрадована проявлением у ее ученицы талантов, подобных ее собственным, что уже не беспокоилась о таких мелочах, как косые взгляды зевак. - Еще же утро... - Не занудствуй! Это плата за урок. И Кристиана что-то слишком долго нет — надо же ему отомстить! В итоге они уселись за один из столиков — справедливости ради, местная таверна не страдала от большого наплыва посетителей, а в столь ранний час из потенциальных наблюдателей за красотой Сани здесь были лишь трактирщик и его дочь-официантка — взяв себе по кружке пива и жареные яйца на закуску. А затем книжница снова взяла в руки магический шар и уже сама сотворила заклинание, чтобы поискать потерявшегося командующего — очевидно, она предлагала этот вариант Сорше не только чтобы посмеяться над ней, но и потому что взаправду желала увидеть его... Кристиан обнаружился на улице — он шел и, судя по всему, уже в их сторону — однако он был не один, и увидав его спутницу, Саня нахмурилась. - С ним эта Айрис! - объявила она с таким возмущением, будто уличила его как минимум в супружеской измене. Впрочем, с ее точки зрения почти так все и было — ведь это она была его книжницей, и к ней он должен был обращаться в поисках знания, а не к какой-то замарашке из глухого городишка, где на всех жителей пять штук книжек! Когда Сорша осмелилась вставить, что по ее убеждению командующий не совершил ничего предосудительного, Саня воззрилась на нее так, как будто уже она была ее врагиней — и бедной девушке пришлось прятаться от нее за пивной кружкой. Между тем Кристиан в шаре и в действительности стремительно приближался — и вот он уже возник на пороге таверны, а с ним и пресловутая мать Айрис. При повторном рассмотрении Сорша смогла увидеть в ней не больше, чем при первой встрече — разве что обнаружила, что книжница является блондинкой, а лицо у нее худое и вытянутое — помимо же этого у нее не было примечательных или неприятных черт, и она создавала впечатление «обычной женщины». Однако на уровне ощущений юная героиня была совершенно согласна со своей наставницей — эта женщина точно была злодейкой. - Уже развлекаетесь? - увидав выпивающих девушек, командующий подошел к ним с шутливым упреком. Мать Айрис также прожгла их недовольным взглядом, наверняка не имевшим никакого отношения к питью ими пива. - А у начальника с утра маковой росинки во рту не было... - Нам еще две кружки! - немедленно провозгласила Сорша. Деньги у нее были — она находилась в блаженном положении военнослужащей, кормимой за государственный счет, но притом получающей жалование, которое ей в связи с полным отсутствием в этой глуши магазинов было негде тратить — и она была рада угодить любимому командиру хотя бы такой малостью. - Сорша, вы совершенно не умеете заказывать, - в ответ же на свои старания она получила лекцию о правилах распределения выпивки: - Во-первых, вы должны взять нам и себе, а во-вторых, раз мы с матерью Айрис опоздали, нам полагается по штрафной. Итого, к тем двум, что вы уже заказали — нам еще четыре кружки! - повысив голос потребовал он. - Но я думала, мы собираемся работать... - обиженно проворчала девушка. - Мы уже работаем, - отрезал командующий. - Вот, знакомьтесь — это мать Айрис, она согласилась помочь нам в поисках... - Не зови ее «матерью»! - прошипела Саня. - Она простая книжница — меня ведь не зовешь «мать Саня»?! Рыцарь лишь недоуменно пожал плечами — ее он не называл бы матерью, даже постригись она в монахини и дослужись до аббатисы. По отношению же к незнакомой церковнослужительнице это было обычной вежливостью — и он не понимал, почему его следует за это ругать. Тут, к счастью, инцидент разрешила сама обсуждаемая книжница: - Можно просто Айрис, - сказала она, но несмотря на любезные слова, ее взгляд оставался злобным. Командующий, однако, совершенно не придал этому значения — и получив свою долю пива, отпил, а затем радостно предложил своей спутнице: - Итак, вы собирались рассказать мне о каком-то забытом старце, - они с Айрис сидели напротив Сани и Сорши — из-за чего у тех возникло ощущение, что чужая книжница успела каким-то образом перерасти их в иерархии — а уж после того, как ей дали слово первой — и подавно... И если простая адъютантка готова была смириться и оставить свою ревность при себе, то леди Хаарт — нет. Она встала, взяла свой стул и переставила на другую сторону стола, чтобы оказаться по правую руку от Кристиана. Теперь уже Сорша сидела перед ними троими, словно провинившаяся девочка — но, к сожалению, места подле командующего уже не было, и она могла бы разве что на колени к нему усесться... Айрис тем временем также была весьма встревожена неожиданными пересадками Сани и начала свой доклад лишь после того, как убедилась, что прямого насилия к ней пока еще не применят: - Я просмотрела записи местных священников за последние полвека, - она выложила на стол стопку книжек, которые принесла с собой — Сорша вспомнила, что ранее на улице видела ее с ними же. - И обнаружила два упоминания «святого человека». Вот здесь, под тридцать седьмым годом, он назван «отшельником с горы», а вот тут, под сорок пятым, так и написано — «святой человек»... - Айрис открыла две книги и быстро нашла в них нужные места — очевидно, она и впрямь была хороша в своем деле. Однако Саню ее профессионализм все равно не устроил. - Постой! - выпалила она, вырывая одну из летописей из рук соперницы. - Я была вчера в вашей церкви и прочла все книги — этих там не было! Разве пристало библиотекарю забирать книги из библиотеки?! - Я взяла их, чтобы прочитать, - пожала плечами Айрис и едко добавила: - Не все способны проглатывать книги за минуту, как вы... Саня не стала слушать ее оправданий — отругав деревенскую коллегу, она сочла свой долг исполненным и немедленно принялась перелистывать захваченную книжку, поглощая информацию с невероятной скоростью — и тем сама проиллюстрировала сказанное о ней. Тут уже не только Айрис, но и командующий закатил глаза. - И вы считаете, что упомянутый отшельник имеет какое-то отношение к явлению ангелов? - осведомился он. - Это странно, вы не находите? Помимо этих двух упоминаний, ничего не известно ни о каком святом из этих мест. Обычно здесь должен был быть храм в честь него или хотя бы могила, на которой его бы почитали — но получается, что он полностью забыт... - Полагаешь, что эта несправедливость стала причиной появления ангелов? - уточнила Саня, не отрывая глаз от книги. - Тогда им стоило бы испепелить местных, а не защищать... - Я полагаю, что могила все-таки существует, - ответила Айрис с заметным упреком в голосе — неудивительно, ведь она принадлежала к числу тех самых «местных», которых бессовестная книжница предлагала испепелить. - И что фактически ангелы защищают ее, а не город. - А вот это уже интересно! - Кристиан слушал с открытым ртом, не забывая, впрочем, запивать новости пивом. Не зря он все-таки решил обратиться за помощью к знатокам местной истории — мать Айрис не только была куда любезней большинства горожан, но и уже работала на той же загадкой — как и ожидалось от образованного человека, столкнувшегося с необъяснимым явлением! - И у вас есть какие-то догадки касательно того, где эта могила может находиться? - Я изучила старые карты и обнаружила, что лет сто назад, еще до города, в этих краях был скальный монастырь... - Айрис предъявила очередную книгу — очевидно, какой-то атлас — что также оказался немедленно отобран Саней. - И их ты тоже украла... - проворчала она, стремительно пробегая карты глазами — они явно были менее интересны ей, чем летописи, и довольно быстро атлас был передан командующему. - Я так и не нашла книг, которые описывали бы появление самого города, но можно предположить... - Что в горах нашли залежи кристаллов либо самоцветов, и здесь появились шахтеры, а с ними — и город, - перебила Саня. - Это же очевидно — на старых картах нету шахт. Айрис, за которую уже все сказали, лишь развела руками: - Ну а на новых нет монастыря — очевидно, он пришел в упадок. Но я думаю, что что-то могло остаться и наш отшельник либо продолжал традиции своих предшественников, либо просто жил в оставшихся от них кельях. - Удивительно, как с таким рвением ты до сих пор не отыскала этот монастырь, - прокомментировала Саня. - Или боишься на самом деле встретить там ангела... Что, совесть нечиста? - Сходим туда и проверим, - допив свое пиво, Кристиан решительно поднялся на ноги. - Ну а что? В худшем случае мы обретем останки святого старца — или узнаем, что на самом деле его там не было. Ну а в лучшем можем и правда ангелов встретить... - Да ты, видать, совсем бесстрашный... - горько усмехнулась Саня. - А мы тут все женщины грешные и встречаться с ангелами как-то побаиваемся... - она обвела взглядом соседок, которых также причислила к лику грешниц — но не отрицала при этом, что боится сама. - Что ж, - пожал плечами командующий. - Кажется, я знаю парочку праведных людей, которые могут нам помочь... «Парочкой праведных людей» оказались, естественно, отцы Ингэм и Катберт — а искать их в это время суток следовало в храме, где они, объединившись с местным батюшкой отцом Грегором, заканчивали молебен. Церковь — пожалуй, единственное каменное строение в Фейрфезере — пребывала, однако, в плачевном состоянии. Ступеньки лестницы крошились, от стен крупными кусками отходила краска, а крыша имела многочисленные следы починки, и по-хорошему ее стоило бы перекрыть заново. Нетрудно было понять отца Ингэма, настаивавшего на строительстве нового собора в качестве более достойного места для поклонения явльшемуся чуду... Отец же Грегор принадлежал к весьма распространенному виду деревенских священников, погруженных в заботы своего прихода и утопающих в них — те немногочисленные ремонтные работы, которые все-таки проводились, он совершал собственноручно — и, замученный, не замечал ничего из происходящего вокруг. Кристиан пытался расспрашивать его еще вчера, но он не только не смог поведать чего-либо интересного из истории города, но и давал весьма сбивчивые показания касательно того, в каком году он сам появился здесь — из-за чего командующему и пришлось прибегнуть к помощи матери Айрис, которая, напротив, являла собой пример удивительной активности и заинтересованности для этого сонного места... Войдя в храм — что оказалось совсем нетрудно, ибо прихожан было немного и большинство из них являлись солдатами, приученными к ежедневному посещению молебнов отцом Ингэмом, или его же собственными братьями по ордену — командующий и его спутницы постояли у входа и дождались окончания службы. Саня и вовсе предпочла остаться снаружи, не желая «отвлекать людей от молитвы». Похоже, недавнее купание в фонтане юности сослужило ей дурную службу, напомнив о том, как она могла бы выглядеть — и теперь она заново переживала привыкание к своему нынешнему состоянию... Отец Катберт, бросив взгляд на опоздавших, неодобрительно покачал головой — как будто догадался, чем они занимались, пока все благочестивые люди стояли на молитве — но к счастью, проповедь по праву хозяина говорил не он, а отец Грегор — и сказал что-то совершенно будничное о том, что Господь подает надежду верующим в Него — если все было так, то надежда, очевидно, оставила жителей Фейрфезера давным-давно. Для очистки совести Кристиан подошел к священнику еще раз и спросил конкретно о том святом отце, упоминания которого Айрис обнаружила в церковных записях. Грегор ожидаемо ответил, что никогда не слышал о нем — ибо хоть и прибыл в город лет десять-пятнадцать назад, но уже после того, как предыдущий священник умер — и никогда не встречался ни с кем из своих предшественников, так что и не мог знать большего, чем говорилось в их журналах. На вопрос, могут ли они побеседовать с кем-то из городских старожилов — все-таки сорок пятый год, время последнего упоминания таинственного отшельника, происходил всего лишь двадцать лет назад и не мог еще полностью стереться из памяти людей — батюшка лишь неопределенно пожал плечами... Оставив его, командующий попросил аудиенции со своими отцами и бегло описал им ситуацию — а по-другому бы и не вышло, ведь у него самого были пока лишь домыслы. Однако оба священника выразили желание немедленно идти в старый монастырь и отыскать Божьего угодника или его останки. И вот они оставили негостеприимный город, поручив лорду Хаарту его защиту и присмотр за строительством укреплений. Командующий настоял на том, чтобы взять для прикрытия взвод копейщиков — хотя отец Ингэм кривился и заявлял, что никто им не нужен — как будто присутствие солдат могло осквернить святое место или даже помешать ангельскому явлению. Лишь после того, как Катберт довольно грубо посоветовал ему поискать бревно в собственном глазу, аббат немного угомонился... Кристиан, впрочем, все равно не собирался его слушать — они находились в зоне боевых действий и не контролировали пока еще северный вход в долину — не говоря о том, что противник обладал родами войск, способными залететь в нее с совершенно любого направления. Повторять ошибку Сорши и сдаваться первой попавшейся стае гарпий он не собирался — но в виде компромисса предложил, чтобы отряд сопровождения состоял из тех бойцов, что были воскрешены ангелом три дня назад — уж они-то точно не должны быть великими грешниками, раз над ними свершилось такое чудо! Такая линия рассуждения нашла у Ингэма понимание, и конфликт был улажен. Но пока они решали эти вопросы, их «‎экспедиция»‎ лишилась прикрытия куда более существенного — в лице Сани, которой ее лорд просто запретил ехать. Причина была, конечно, крайне уважительной — Александр считал, что только он способен защитить супругу от охотящихся на нее дьяволов — и в этом с ним было трудно поспорить. Возможно, впрочем, что она сама не хотела — ибо, по собственному признанию, побаивалась ангелов — и именно поэтому заделалась вдруг такой послушной женой... А ведь с другой стороны, на отца Катберта могли охотиться точно так же — и ему-то как раз не помешала бы защита Сани, как и всем, кто с ним отправлялся. Но пришлось обходиться без нее — и надеяться, что Небесные силы в самом деле хранят долину от вторжения нечистых духов... Итак, они отправились впятером — Кристиан, Сорша, Айрис и два священника — плюс маршировавшие позади солдаты, которых набралась в итоге целая полурота. Лошади из всех были лишь у командующего и Сорши, но девушка объявила, что пойдет пешком — памятуя о том, как неудобно ей было в предыдущем походе — тем более сегодняшняя цель находилась, судя по картам, всего в паре миль пути от города, практически в прямой видимости — а когда настанет время карабкаться на скалу, коня в любом случае придется оставить. Все это, однако, не помешало командующему оседлать своего — и теперь уже он был единственным всадником, возглавлявшим отряд пехотинцев. Сорша шествовала позади, между двумя святыми отцами, что оба были выдающимися ходоками — в отличие от матери Айрис, которая кое-как поспевала следом — но затем юная адъютантка вовсе вырвалась вперед и пошла рядом с Кристианом. Пусть сперва она и расстроилась, что госпожи не будет с ними, но быстро поняла, что это ее шанс — командующему, конечно, было скучно ехать шагом, и потому он принялся разговаривать с ней о всякой ерунде — а она отвечала ему и была счастлива. - Ваша «союзница» не пожелала сегодня вас сопровождать? - неожиданно спросил отец Ингэм, напомнив Сорше о еще одной сопернице — той в самом деле не было видно. Впрочем, не исключено, что аббат просто заметил неприлично теплую атмосферу между рыцарем и адъютанткой — и вмешался, чтобы ее разрушить... Девушка встретила его реплику с искренним негодованием — но куда больше ее огорчил ответ Кристиана. - Наги считают достойным занятием лишь войну. Копаться в книгах и вести переговоры — не для них, - произнес он, объяснив отсутствие «‎союзницы»‎ совершенно без обиды и даже с хорошо различимой нежностью — Сорша была вынуждена констатировать, что в ее отсутствие отношения этих двоих развивались... - Мы могли бы взять с собой Проходимца и его ребят, но я сочла, что это будет неуместно! - выпалила она, стремясь напомнить командующему, что у него есть и другие союзники, некоторые из которых любят его уж точно не меньше Рейнельды! - Как знать... - ее реплика, к сожалению, привела рыцаря в неблагоприятное расположение духа, и он сердито зыркнул на отца Ингэма — тот и о нагах-то говорил с большим ехидством, а едва речь зашла от гремлинах, чуть ли не искры начал метать из глаз. Командующий нарочито громко объявил: - Пока не видно никаких признаков того, чтобы Силы Небесные были избирательны в своей благосклонности... В конце концов, они защищают этот город — вы видели, в каком состоянии у них церковь?! - Вы слишком строги, - подал голос Катберт. - Отец Грегор старается... - С этим не спорю, - Кристиану по крайней мере хватило совести не обвинять во всем священника. - Но местные могли бы ему и помогать... - Да они даже в церковь не ходят! - с готовностью поддержала Сорша. - Вы тоже пришли в самом конце... - И собор строить не спешите, - святые отцы наперебой принялись их обличать: - Могли бы хоть церковь отремонтировать... - Церковь мы отремонтируем, - пообещал командующий — возможно, слегка поспешно, ибо не знал даже, хватит ли сил и ресурсов на возведение стен. Создавалось впечатление, что в Фейрфезере и окрестностях все работы прекратились с самого начала войны, и городские склады были пусты — а его воины по понятным причинам не принесли с собой всего необходимого для строительства крепости. Какой уж тут собор... - Сначала я хочу понять, что не так с местными, - он попытался донести свое недовольство в мягкой форме. - Почему они четвертый день прячутся от нас по домам, будто мы их завоевали, а не спасать пришли? Катберт тяжко вздохнул, а Ингэм просто промолчал — очевидно, будь перед ними королева Катерина, они не смогли бы ответить ей на этот вопрос. Но Кристиан Катериной не был, и после своего вздоха капеллан решил все-таки высказаться: - Милорд, их можно понять... Они живут в страхе последние несколько месяцев, пока вокруг них происходят невероятные сражения, которых они не видят и не понимают. - Но при этом не делают ничего, чтобы защитить свой город, - сердито указал командующий. - Если бы не ангелы их защищали, их смели бы за полчаса! - Полагаю, они собирались сдаться... - услышав это предположение, Сорша едва не задохнулась от возмущения — ей такое даже и в голову не приходило. Кристиан был умнее и сам пришел к тем же выводам, что и Катберт — но оттого не стал презирать фейрфезерцев меньше. Кариатедцы, что хоть и потеряли свой город, но затем организовались и на своем горбу тянули половину кампании, были по сравнению с этими подлинными героями! - Сдаться они собирались! - злобно передразнил он. - А мы пришли их защищать, и поэтому мы плохие... - Потому что они боятся, что из-за ваших действий ответ криганцев придется по ним, - развел руками святой отец. - Защита этого города таинственна и не понятна никому из нас, а без нее, как вы верно заметили, Фейрфезеру не выстоять. Эти люди никак не могут на нее повлиять — им остается лишь верить, что все останется как есть... но многие ли на это способны? Кристиан раздосадованно покачал головой. Он тоже не верил, что сидеть и уповать на высшие силы — хорошая идея, но если бы горожане хотя бы отремонтировали церковь и отчаянно молились Богу, как предлагал отец Ингэм, он бы понял... Да кто угодно бы, наверное, побежал замаливать грехи, увидав Врата Небесные и ангелов, нисходящих на землю! Местных, однако, не проняло — похоже, все это было в их глазах лишь препятствием для вожделенной капитуляции... заслуживали ли эти люди вообще того, чтобы их спасали? Обнаружив, что начинает рассуждать, как Александр, командующий раздраженно замолк — и тщетно Сорша бросала в его сторону заискивающие взгляды и даже короткие реплики, пытаясь вновь завязать беседу... В конце концов она сдалась и отошла в хвост отряда, где мать Айрис охотно рассказывала всем желающим слушать, что все окрестные села присягнули захватчикам уже давно — и в Фейрфезере тоже собирались, пока не оказалось, что вражеская армия просто не может приблизиться к городу. Самые отпетые пораженцы, конечно, все равно побежали сдаваться — но таких дураков было немного, а едва вести о неприступном городе распространились, как в него стали стекаться жители захваченных селений, которым не особо-то понравилось быть под властью криганцев. Теперь же все они боялись, что демоны доберутся до них и накажут — одних за побег, других за то, что не сдались вовремя — и жили в постоянном страхе... Однако сама Айрис не выглядела слишком напуганной — и когда Сорша указала ей на это, книжница лишь усмехнулась. Она еще о многом могла бы поведать, но тем временем цель их путешествия оказалась уже перед ними... Скала, со склоном почти отвесным, как и большинство окружающих фейфезерскую долину гор — у ее подножья можно было увидеть вход в старую самоцветную шахту, ныне уже истощенную, а над ним, но гораздо выше — черные точки монастырских келий. Теперь, увидев ее воочию, легко было сказать, почему эту обитель забросили — святым отцам, стремившимся к уединению, наверняка не понравилось, что прямо у них под ногами принялись копаться шахтеры... Скальный монастырь не был совершенно неприступен — хоть попадались и такие, куда можно было попасть лишь в спущенной на веревках корзине — здесь же наверх вела узкая тропка, чуть менее крутая, чем весь остальной склон. По ней вполне можно было взобраться, но только без коня и по одному... Военная логика предполагала, что вперед следует отправить солдат, а сам командующий должен либо идти в середине отряда, либо и вовсе остаться внизу и ожидать доклада. Но была еще и логика героев — и согласно ей самый главный человек должен был идти первым, подавая подчиненным пример бесстрашия перед лицом возможных вражеских засад или встречи с ангелами — которой те могли бояться даже больше, чем засады. И Кристиан решил поступить именно так, чтобы слегка поднять свой авторитет и заодно покрасоваться перед Соршей — ведь он видел, что она смотрит и ждет от него именно этого. В ее глазах это был, возможно, подвиг, но сам он не слишком-то боялся — во-первых, ангелов он уже встречал, а с учетом последних событий — уже дважды... Во-вторых, понимал, что если они в самом деле захотят что-то с ним сделать, не будет никакой разницы, пойдет он первым или тридцать первым. Наконец, никто не обещал, что монастырь окажется населен ангелами — то была лишь гипотеза, и там могло просто никого не оказаться. С такими мыслями он спешился и ступил на тропу — под восхищенный выдох Сорши, так и не решившейся вызваться первой... Сразу за рыцарем устремились священники, ни один из которых не желал уступать другому — но в итоге Катберт все-таки пропустил Ингэма вперед из почтения к его сану аббата — и уже затем устыдившаяся адъютантка. Следом потянулись солдаты, ощущавшие себя в полной безопасности позади четверки столь выдающихся героев. - Ай! Я ногу подвернула! - не успели они преодолеть и половину пути, как мать Айрис растянулась на склоне. Сорша, шедшая впереди нее, и сержант, шедший сзади, пришли к ней на помощь. Охая, матушка уселась на ближайший крупный камень и объявила: - Я здесь посижу... Идите дальше. Нога у книжницы и впрямь была вывихнута, а может даже и сломана — ступня оказалась повернута к щиколотке градусов на семьдесят пять — однако ее охи и вздохи звучали как-то слишком наигранно. Да и место для падения было выбрано очень удачно — на участке, где тропа на время переставала карабкаться в гору и шла почти горизонтально. Сорша посмотрела на Айрис с большим сомнением — если бы не очевидно подлинное повреждение ноги, она бы сочла, что та просто забоялась идти к ангелам. Теперь же эта задержка препятствовала движению всего отряда... Радуясь, что решение предстоит принимать не ей, адъютантка подняла взгляд на командующего, и тот махнул рукой — дескать, идем дальше. Оставив Айрис там, где она хотела, они возобновили подъем. - Я думаю, она струсила... - едва отойдя от книжницы на безопасное расстояние, Сорша поделилась своими подозрениями с отцом Катбертом. - Все мы трусим, - с присущей ему прямотой отвечал батюшка. - Это нормально. - Да нет, командующий вон как мчится... - возразила девушка, бросив очередной восхищенный взгляд на Кристиана. Он был никудышным рыцарем практически во всем — однако в самые важные моменты демонстрировал неожиданную решимость, а свою трусость предпочитал проявлять в выборе более коварной и осторожной тактики боя, а не в панике и бессмысленных терзаниях — что уже выгодно отличало его от самой Сорши. На самом деле, конечно, ему было страшно — и чем выше он забирался, тем сильнее этот страх становился. Легко было рассуждать внизу о том, что ангелы не нападают на смертных без повода, и что их, возможно, вовсе здесь нет. Но наверху все буквально кричало о святости этого места — было что-то невероятно величественное в безмолвной суровости келий-пещер, не нарушаемой даже дуновением ветра... Пустующий монастырь торжествовал победу и над шахтой, служанкой маммоны, что лежала, опустошенная и оставленная, у его ног, и над войной, что тщилась, но никак не могла до него добраться — всем своим видом он выражал непоколебимое намерение простоять так еще тысячу лет — гораздо дольше, чем потребуется, чтобы истлела бумага, хранящая последнее упоминание о нем... Если не в этом месте могли остановиться сошедшие на землю ангелы, то где еще?! И у этих ангелов был, если задуматься, более чем веский повод обратить свой гнев на Кристиана — достаточно было вспомнить о его греховных связях с язычницами, ведьмами — в том числе воображаемыми — и огромное количество людей, которых он послал на смерть, так что даже удостоился похвалы от нее самой. Многие могли бы сказать, что без него этот мир станет лучше... Но что он мог с этим поделать? Покаяться — и на следующий день продолжить творить то же самое — или бежать, надеясь, что Божье правосудие его не настигнет? Отец Катберт все верно сказал — ангелов ты можешь и не встретить, но встречи с Богом не избежит никто... Кристиан же верил, что именно в помощи ангелов лежит ключ к победе — и так же, как он решился прийти на шабаш ведьм, не побоявшись их греховности, так готов был предстать и перед страшными и святыми Божьими посланцами. Прогневаются, так прогневаются — все лучше, чем ничего не сделать и проиграть из-за этого войну... И вот теперь, когда цель была уже прямо перед ним, идти на попятную было поздно — и он желал лишь узнать поскорее ответ. Потому не попытался даже отправить солдат обыскивать кельи, а просто свернул с тропы в первую попавшуюся, намереваясь лично обойти их одну за другой... но не потребовалось — все, что он искал, было уже здесь. Келья представляла собой небольшую пещерку с единственным проходом, делавшим резкий поворот — вероятно, для того, чтобы обеспечить монахам хотя бы минимум приватности — и до этого поворота она выглядела, как обычный темный туннель, так что Кристиан пожалел даже, что не озаботился поиском факела. Однако проход был столь узок, что повернувшись, он бы столкнулся с идущим за ним отцом Ингэмом — и навряд ли бы они смогли разминуться — так что оставалось лишь идти дальше, ориентируясь на ощупь... А вот после поворота все стало совершенно иначе. Небольшую комнатку, вся обстановка которой состояла из брутального ложа, высеченного в скале, как и сама келья, и лампады под потолком, заливал свет, более яркий, чем дневной, и исходил от вовсе не от лампады — та едва теплилась — а от невероятного создания, что стояло и молилось перед ней... Прекрасный — то было единственное слово, которым можно было описать ангела, но и оно было слишком тусклым и запачканным мирскими смыслами... Мягкие, утонченные черты лица, какие могли быть лишь у женщины — но воспринимать его как женщину не получалось (впрочем, и как мужчину тоже) — кудрявые длинные волосы, белоснежная туника и могучие крылья, что были сложены, но все равно занимали большую часть места в келье, касаясь четырех ее углов — все это излучало свет, а главное — находилось так близко, что встречи было никак не избежать... Рыцарь словно с солнцем столкнулся лицом к лицу — и Ингэм, протиснувшийся в келью следом за ним, остолбенел так же, как и он. Затем эта же участь постигла отца Катберта и наконец Соршу — они и в пещеру зашли в том же порядке, в каком восходили на гору. Девушка при виде ангела рухнула на колени прямо в проходе, и следом за ней уже никто не вошел — возможно, из всех у нее была самая правильная реакция, хоть наверняка и не по правильным причинам. Небесное создание, однако, не показало ни гнева, ни одобрения в ответ на ее поклон. Лишь когда несколькими мгновениями позже рыцарь и двое священников также преклонили колени, оно не поворачивая головы произнесло: - Не мне должны вы кланяться, а великому угоднику Божьему, который жил здесь, - голос ангела был не то чтобы трубным, но звучал очень чисто и громко, так что у каждого из слушающих создавалось ощущение, что он говорит с ним лицом к лицу — хоть на деле тот не смотрел ни на кого, не желая опалить смертных прямым взглядом. Пораженные, они не посмели ничего ответить, но и с колен не поднялись — тем более что ни упомянутого святого, ни останков, которым они могли бы поклониться, нигде не было видно. Приняв их смятение как должное, ангел продолжил говорить: - Святой Серафим родился семьдесят и семь лет назад в Фейрфезере, который был тогда небольшим шахтерским поселением. Отец его и мать работали на шахте, и он, будучи ребенком, носил им еду из дома. Пещеры, выбитые в горе прямо над шахтой, привлекали его, и однажды он, несмотря на запрет родителей, поднялся исследовать их. Здесь он нашел святых отцов, о которых в городе ничего не было известно, ибо они, совершая молитвенный подвиг, никогда не покидали своих келий. Новые монахи не присоединялись к монастырю, ибо с открытием шахты это место не считалось более уединенным — но старые отшельники, верные своему обету, продолжали молитвы, не обращая внимания на шахтеров и шум. Когда святой Серафим рассказал об этом родителям, те строго-настрого запретили мальчику приближаться к монахам, но он не послушался и начал тайно носить отшельникам еду. Святые отцы, соблюдавшие строгий пост, не принимали ни мяса, ни яиц, но брали по краюхе хлеба, чтобы не обидеть благочестивого отрока. По прошествии некоторого времени родители мальчика заметили пропажу хлеба и, проследив за сыном, изобличили его обман. Они сурово наказали его, а в дальнейшем, уходя из дома, стали запирать его в комнате на засов. Тогда святой стал отдавать большую часть оставляемого ему обеда ворону, который, проникая в его комнату через окно, относил еду монахам. Когда же мальчику исполнилось десять лет, ворон перестал прилетать и святой Серафим сам выбрался через то же окно и отправился в монастырь. Придя домой, родители обнаружили побег сына и сразу поняли, где его следует искать — однако прибыв сюда, они увидели лишь могилы умерших монахов, мальчика же, несмотря на тщательный осмотр всех келий и даже раскопки, возглавленные его отцом, найти не удалось. В конце концов они ушли ни с чем, а отрок, сделавшийся невидимым для их глаз, начал свой собственный отшельнический подвиг. В этой келье он жил и молился, и его молитвами Фейрфезер ширился и рос, превратившись в процветающий город. У его родителей родились другие дети, и в конце концов они забыли своего пропавшего сына... После пятидесяти лет подвижнической жизни святой Серафим отошел ко Господу в седьмой день седьмого месяца тысяча сто сорок восьмого года. После этих слов божественный рассказчик наконец повернулся и, посмотрев на командующего, обратился лично к нему: - Мы пришли не для того, чтобы помогать вам в вашей войне. Мы оберегаем могилу нашего друга. - Мы хотим построить в честь святого Серафима собор! - первым, кто решился заговорить с ангелом, оказался отец Ингэм — следовало отдать ему должное за храбрость и за то, что он так и не отказался от ранее заявленной повестки. - Он бы этого не хотел... Но если это будет полезно для вас, то делайте, - страшный собеседник отреагировал на его предложение неожиданно благосклонно — по сравнению с тем, что могло бы быть — и это придало смелости остальным. Получалось, что с ангелом можно говорить и, паче чаяния, безнаказанно. Сам же аббат немедленно задал следующий вопрос: - Следует ли населить это место новыми монахами, чтобы они продолжили подвиг старых отцов? - А ты смог бы подвизаться рядом с нами? - святое создание устремило на него пламенный взор, прожигающий до самой души — и даже непрошибаемому зилоту пришлось зажмуриться. - Нет, - честно признался он. - Тогда не нужно. Вы можете воздавать хвалу Господу на любом месте, а это теперь принадлежит нам — в конце концов, если бы вы пеклись о нем, то не заставили бы ждать себя семнадцать лет... - в словах ангела прозвучал явный упрек, и пристыженный священник замолк. Что до Кристиана, то он уже мог говорить, но сказать ему было особо-то и нечего — ему уже ответили почти на все его вопросы. Была понятна причина появления ангелов, как и то, что помогать они не будут — практически, можно было сворачивать экспедицию и идти домой... если бы не препятствовавшая этому нигоно-криганская армия. - Могу я надеяться, что вы продолжите защищать эту долину... независимо от наших действий? - наконец он смог сформулировать вопрос, который звучал бы достаточно благопристойно, даже если подразумевал под собой весьма грязную стратегию — ну а что ему было делать, когда он был окружен со всех сторон и имел в качестве преимущества лишь центральную позицию и неприступную базу? - Пока мощи святого Серафима находятся здесь, мы будем ее защищать, - бесстрастно подтвердил ангел. - Мы также не позволим демонам творить бесчинства в окрестностях, но поднимем свои мечи лишь для защиты, - коротким кивком он указал на угол кельи, где стоял, прислоненный к стене, богатырских размеров клинок. - И смертных не станем карать за беззакония — за это вам стоит быть благодарными, - тут уже предупреждение получил Кристиан и возможно даже стоявшие за ним ведьмы. Рыцарь сглотнул, но божественный собеседник не опустился до прямого перечисления его грехов, а лишь уточнил: - С вашими врагами бейтесь сами, а наши — те, кого Господь уже осудил. В общем-то, это звучало как весьма неплохие условия — и командующий вновь начал надеяться, что какого-то рода «союз» у них все-таки получится. Но ему сразу же захотелось большего: - Вы сказали, что будете защищать это место, пока здесь находятся мощи святого Серафима — что если мы попробуем перенести их в другое место? - спутники рыцаря воззрились на него в ужасе, пораженные такой наглостью — но он недаром стяжал репутацию бесстыдного человека и лучше получил бы по голове за вопрос, чем оставался в сомнениях из-за упущенной возможности. Говорить с ангелом уже было немыслимой дерзостью — так чего он терял? - Можете попробовать — и увидите что будет, - по голове ему, разумеется, дали — хоть и не в физическом смысле. Ангел не выразил угрозы голосом, но его пламенного взора было вполне достаточно... Кристиан имел немалый опыт в области терпения жутких взглядов, дарованный многолетним знакомством с Саней — и лишь потому не лишился чувств от страха. Все же ему пришлось накрыть глаза рукой и отвернуться... - Можем мы по крайней мере увидеть мощи? - спросил он. - Если найдете. Это вы должны знать жития своих святых и рассказывать о них, а не мы... Святой Серафим пятьдесят лет просил и даже и сейчас просит у Бога помощи своему городу и стране, а вы забыли его при жизни и не почитаете после смерти — и заинтересовались лишь тогда, когда вам стало худо... Узнайте о его житии, найдите могилу, научитесь его примеру — тогда покажете, что достойны его молитв! После этой гневной отповеди им оставалось лишь убраться подобру-поздорову — ибо ангельские крылья и лик начинали источать уже не свет, а самый настоящий огонь... Сгребя в охапку оцепеневшую Соршу, Кристиан выволок ее из пещеры, а следом за ними поспешили и святые отцы. Что до солдат, те давно уже отступили, напуганные одними лишь звуками страшной беседы, и столпились на краю тропы, возле спуска. Очевидно, чудесное воскресение из мертвых не даровало им бесстрашия... Но едва командующий оказался снаружи, как взгляд его упал на Фейрфезер — с горы он был виден, как на ладони, и Небесные врата стояли над городом, сияя, словно второе солнце, и заливая его своим золотистым светом. Отсюда этот совершенно заурядный городишко и впрямь казался Святым градом... И это зрелище внезапно вселило в рыцаря надежду. - Послушайте, Сорша... - он обратился к девушке, которая на протяжении всей встречи с ангелом была тише мышки — с ее точки зрения уже то, что небесный вестник (или вестница, как ей показалось) потерпел присутствие такой грешницы, было величайшим чудом — и она не возражала бы даже против того, чтобы быть попаленной огнем... Лишь как следует встряхнув за плечи, командующий смог вернуть ее к реальности: - Я говорю, врата-то не над монастырем появились, а над городом — наверное святой там похоронен. - Но ангел же... сказала, это его келья — и он здесь жил и умер... - Нет, он сказал — жил и молился! - возразил рыцарь, который, несмотря на все его кажущееся неблагочестие, слушал очень внимательно. - И местные чем-то все-таки сподобились ангельской защиты, хоть ангелы ими и недовольны — наверное, они похоронили святого, когда он умер. - Вы в самом деле собираетесь отыскать его мощи? - спросил отец Катберт, явно возмущенный дерзкой затеей командующего играть с милостью Божией. Что до Ингэма, то он выглядел так строго, будто сам того и гляди мог начать источать пламя — было ясно, что от строительства собора уже никак не отвертеться. - Нас же послали искать его могилу — будем искать. И собор построим, - заверил аббата рыцарь. - А вы пока подумайте, что еще можно сделать, чтобы показать Небесам наше достоинство. - Так значит мы продолжаем, сэр? - уточнила Сорша, не сумев найти подходящего слова для того, чем им предстояло заняться. «Переманивание милости»? «Доказательство достоинства»? Все это были в равной степени абсурдные формулировки — и сам план казался еще более безумным, чем изначальная идея о поиске ангелов. С другой стороны, ангелов они ведь и в самом деле нашли... - Да, - твердо ответил Кристиан. Вторая фаза фейрфезерской операции, о существовании которой он сам не предполагал до сегодняшнего дня, уже сложилась в его воображении. - Будем делать все, как нам велели — воевать с врагами и прославлять святого Серафима. Вдруг в итоге нам и вправду помогут? На это дерзкое предположение его спутникам было нечего возразить — кто мог отвечать за Небеса? — а отец Катберт, поразмыслив немного, даже вспомнил подходящую случаю цитату: - Quis scit si convertatur et ignoscat Deus... - Вот именно, - подтвердил рыцарь — очень грамотный человек для своей работы, он был вполне способен понимать Писание без перевода. - Давайте спускаться... - но в этот момент Сорша схватила его за рукав. Теперь, когда она наконец оказалась рядом с командующим, а не через два человека от него, у нее появилась возможность доложить о своих подозрениях, повторив то, чему не внял добросердечный капеллан. - Можем мы поговорить наедине, сэр? - Что такое? - Мне кажется, мать Айрис... странно себя ведет, - на Саню она не посмела бы наговаривать, и даже против Рейнельды ничего уже не говорила — хоть та не нравилась им с Ниной очень сильно. Но с Айрис они были знакомы первый день, и девушка верила, что командующий прислушается к ней — пусть даже у нее не было пока доказательств, а одни лишь предчувствия... - Да, это слабо сказано, - рассмеялся он. - Она, похоже, единственная в этом городе, кому хоть что-то нужно... Где она, кстати? Он окинул взглядом склон. Книжница, которой полагалось сидеть на своем камне — с вывернутой ногой она никак не должна была уйти далеко — бесследно исчезла. А ведь Сорша видела ее буквально только что, уже после выхода из пещеры — что и напомнило ей о ее подозрениях. Она окликнула солдат и спросила их — никто не видел, как Айрис уходила. Проорали часовыми внизу — тем, что стерегли командирского коня — но и у них не нашлось ответа... - Ничего страшного, - Кристиан успокоил адъютантку, которая от усердия аж запыхалась. - Мы получили от нее, что хотели — какие бы свои цели она не преследовала, это того стоило. - Вы тоже ее подозревали? - удивленно спросила девушка. - Конечно. Мало того, что она сразу согласилась помочь, так еще и по двум фразам в разных книжках смогла отыскать отшельника, которого не видел никто никогда... И вот ведь что странно — в книгах ни слова не было о его смерти и не упоминался даже возраст, а она сразу сказала, что мы ищем могилу — хоть человек, который жил здесь в сорок пятом году, запросто мог быть еще жив. - Могла ли мать Айрис сама быть ангелом под видом человека, посланным, чтобы привести нас сюда? - предположил Катберт. - Возможно, - пожал плечами командующий. - Или она была вражеской шпионкой, которая боялась встречаться с ангелами сама и хотела, чтобы мы сделали это за нее. Этот ее «вывих ноги» был весьма своевременным... Но мы ее тоже использовали, так что пусть уходит. Священники деловито покивали в ответ на его объяснения, как будто и не ожидали меньшего — и лишь одна Сорша продолжала искренне удивляться: - Но мне казалось, что вы доверяете ей... - сама она не сомневалась, что Айрис не была ангелом — слишком уж злобный у нее был взгляд — и решительно определила ее в супостатки. Но командующий всегда был так любезен с женщинами, включая и весьма сомнительных особ — казалось, что за ним требуется постоянный надзор, дабы очередная femme fatale не соблазнила его... или же нет? - Я? Да я никому не доверяю, - в ответ на эти обвинения он лишь безрадостно усмехнулся. - Вспомните, как я испытывал вас, когда мы только познакомились. Девушка в ответ горестно вздохнула — разве такое забудешь? И ведь теперь у нее даже язык не поворачивался сказать, что командующий был тогда неправ — та Сорша, глупая и наглая девчонка, не заслуживала никакого доверия... - Продолжайте свои наблюдения, - Кристиан похлопал ее по плечу, а затем не меняя тона спросил: - Кто, по-вашему, предаст нас следующим? Сорша изумленно вскинула брови. Они снова были одни — суматоха, вызванная исчезновением «матушки», улеглась, но теперь люди обсуждали между собой новости — и никто не прислушивался к их беседе, но все же настолько прямого вопроса она не ожидала. Командующий доверял ей или как минимум ее суждению — и это безусловно радовало — но то, что им вообще приходилось вести беседу на такую тему, огорчало... А он ведь спрашивал о конкретном человеке — и если они подумали об одном и том же, то это было печально вдвойне. - Я не думаю, что отец Ингэм задумал что-то плохое... - произнесла она, потупив взор, чтобы не врать ему в глаза. Именно так она и думала — хоть аббат и не дал на то никаких оснований — он просто не нравился ей. - Заметьте, не я назвал это имя... - вздохнул рыцарь. - Будем надеяться, что Ее Величество была права насчет него, а мы ошиблись. Но... - он укусил язык и замолк. - Но? - переспросила Сорша, одновременно желая и боясь услышать продолжение. «Я крайне редко ошибаюсь в людях», - Кристиан мог бы сказать так, но подумал, что это прозвучит, как будто он противопоставляет себя королеве — и изменил формулировку: - Есть множество причин, по которым тащить сюда орден фанатиков — не лучшая затея... Говорят, что неправильно обращаться к Богу, только когда хочешь что-то получить — и наверняка мои вопросы ангелу показались вам очень дерзкими? Но что насчет него — человека, который пришел сюда, чтобы услышать, что он прав? И теперь он уверен, что прав — и кто его остановит? Сорша не знала ответа на такой сложный вопрос — но точно знала, что хотела бы жить в другое время, когда она смогла бы доверять и своему командующему, и капеллану, и товарищам — а все они могли бы доверять ей. Увы, ей досталась совсем другая жизнь... Увидев выражение ее лица, Кристиан не стал продолжать этот разговор. - Возвращаемся в город! - громко объявил он. - Если повезет, успеем до вечера отыскать могилу святого и отслужить на ней молебен. - Панихиду, - строго поправил отец Ингэм. Несмотря на свои разногласия, рыцарь и аббат, похоже, переживали один и тот же душевный подъем после встречи с ангелом. Тем временем Сорша и отец Катберт испытывали лишь невообразимое облегчение от того, что остались живы — солдаты же и вовсе спешили поскорее покинуть страшное место, так что распоряжение командующего встретили с радостью — никто не подумал роптать на то, что их вылазка осталась по большому счету безрезультатной... Ну а в самом городе тем временем целых два человека пришли к тем же выводам, что и командующий, и достигли в своих поисках куда больших результатов. Небесные Врата сияли так ярко не без причины — вместе с их светом на Фейрфезер снизошел один из великих ангелов. Его схождение было слишком стремительным, чтобы разглядеть глазами — с человеческой точки зрения он просто возник на заднем дворе церкви, за алтарем. Утренняя служба давно закончилась, до вечерней было еще много времени — и потому здесь совершенно не было людей, что могли бы стать свидетелями чудесного явления... за исключением того, кто дожидался его, стоя над пятеркой выстроившихся в ряд могильных холмиков и держа в руках ларец с самой легендарной и бесценной из реликвий. - Я думал вы придете за этим раньше, - бесстрашно обратился он к ангелу. Это был все тот же небесный воитель, что пришел на помощь к Сане в недавнем сражении — но с лордом Хаартом они встречались и до того... Насколько возможно было смертному понять духа и насколько ангелу было позволено симпатизировать человеку — настолько сильны были понимание и симпатия между ними, ибо роли, которые один из них играл в земном воинстве, а другой — в Небесном, были весьма схожи. - Бог благодати не отнимает, - отвечал святой воин. - Даже те из нас, что восстали против Него, по-прежнему пользуются дарованным Им бессмертием... неужели думаешь, что за твои грехи мы придем обокрасть тебя? - Обкрадывать не придется, - пожал плечами рыцарь. - Я сам отдам. Я обошел эту страну почти целиком — и нигде не нашел места, достойного принять Грааль. - Тебе не нравится этот город? - без упрека вопросил архангел. - Эти люди недостойны той защиты, что вы им оказали — что уж говорить о Граале... - Ты очень строг. Но что, если такое место отыщется в будущем? - небесный воитель протянул руку, чтобы отодвинуть протянутый ларец, но герой лишь настойчивей подтолкнул его к нему. - Я не могу больше ждать, - объявил он. - Скоро я должен буду отправиться в Эофол за королем — и брать с собой это было бы слишком безответственно. Мы и так едва вырвали его из когтей демонов в прошлый раз — не хватало еще собственноручно его им преподнести. - Ты рассуждаешь мудро, - на этот раз архангел не стал противиться и принял реликвию в свои сияющие ладони. - И достойно оберегаешь доверенное тебе сокровище... Но забываешь, что ты сам и твои таланты — также величайшее сокровище человечества. Выражаясь твоими словами, тебе было бы безответственно туда отправляться. - Я просто человек, - отрезал Хаарт. - И у меня есть присяга, которую я не собираюсь нарушать. - Не забывай, что Небеса все видят... Пока еще Господь терпит твои дела — но это не значит, что они богоугодны. Зайдешь слишком далеко — и тебя остановят. - Знаю, - бесстрашный рыцарь даже не изменился в лице от этого предупреждения. - Потому и действую. - Будь по-твоему, - ангел отступил, убежденный его непреклонностью — или безнадежностью. - Я отнесу это в мирное и безопасное место до времени, когда найдется другой, кто будет иметь право и желание этим воспользоваться. Сказав так, он сделал шаг назад и исчез — вознесся на небеса столь же стремительно, как до этого спустился с них. Александр едва успел ощутить снявшийся с его плеч груз ответственности — и уже в следующий миг во двор церкви влетела Саня, потрясая какой-то книжкой. - Милорд, я разобралась! - радостно объявила она. - Нашла Кристиановского старца! - Перечитала еще раз записки всех местных священников, и вот здесь, у последнего — того, что был до отца Грегора — две страницы в конце написаны другим почерком. Вот: «Начинаю исполнять обязанности отца Дормидонта, отошедшего ко Господу в 3-й день 11-го месяца. Надеюсь, что вскорости ему пришлют замену, ибо подвиг мой никем не благословлен — но Фейрфезер стал гораздо больше за последние годы и без священника ему никак нельзя...» — и дальше он еще много пишет о городе. Что тут странно — во-первых, каждый новый священник начинал свой собственный журнал. Во-вторых, все они были назначены сюда из Стедвика, потому что своей семинарии в этой глуши, разумеется, нет. Вот и отец Грегор — судя по всему, та самая «замена», о которой здесь сказано — начинает свои записки так: «Прибыл в богоспасаемый град Фейрфезер в 25-й день 9-го месяца...» И дальше — «Мне не удалось застать в живых ни моего предшественника, ни неизвестного святого отца, замещавшего его после его смерти...» Вот что здесь случилось! Какой-то «неизвестный отец» самовольно заменил умершего священника — и был, судя по всему, из местных... но откуда же он здесь взялся, когда рядом нет ни семинарии, ни монастыря?! Он и есть тот отшельник с горы, о котором упоминают два предыдущих священника — и поэтому же он первый, в чьих записях о нем ни слова. А теперь смотри, что тут у нас — дневников священнических шесть и могил тоже шесть — но отец Грегор-то еще жив! Значит, наш «неизвестный», которого он не смог застать — здесь! Она яростно зачитала эту лекцию, крайне гордая собой — но когда радостный пыл слегка прошел, поняла, что ее супруг был найден ею на этом месте не случайно... - Но ты и так уже все это понял, да? - спросила она, мигом помрачнев. - Конечно нет, - рассмеялся Александр. Он и пальцем не прикоснулся ни к одной из книг. - Но даже дурак может заметить, что Небесные врата возникли над городом, а не над монастырем. Вот я и пошел искать, что именно они защищают. - Аааа... - Саня тоже рассмеялась, нервно. Подумать только, они с Айрис, два книжных червя, не обратили внимания на столь очевидный факт... а еще соревновались кто умнее! - И какая из них, как ты считаешь? - Кто знает... - пожал плечами рыцарь. - Либо эта, либо эта... - В ряду из шести могил было две крайних — но даже самой свежей из них было семнадцать лет, и различить, какая из двух старше, не получалось. Книжница вздохнула с облегчением, поняв, что здесь нет больше никакого очевидного решения, которое она пропустила бы... - Но Кристиана ты все-таки отпустил... - заметила она, повеселев. - Пусть люди работают. Может быть, они найдут там что-то важное. - Ты слишком скрытный, милорд... С кем ты здесь встречался? - Саня внимательно осмотрела могилы и траву вокруг, но ангел не оставил следов даже для Орлиного Взора — и ей осталось лишь раздраженно принюхаться. Александр поймал ее за плечо и прижал к груди — объятия, которые она радостно приняла, словно ручная зверушка. - Все в порядке, - сказал он. - Пусть каждый занимается своим делом. Ты читаешь книжки, Кристиан — гоняет людей... Все равно мы уже предприняли все необходимое, чтобы обеспечить нашу победу здесь. - Ты так веришь в нее? - раздраженно скривилась Саня. - Еще бы. Женщина, которая лгала мне в лицо, сможет обмануть кого угодно... - Но не Кристиана. Он может догадаться. - Кристиан — хороший командующий. Он не видит того, чего ему не нужно видеть. - Эх, если бы я так могла...