Герои: таких уже не будет

Рассвет того же дня, что Кристиан встречал в объятиях Рейнельды, Соршу застал в седле. Она скакала галопом по темной дороге, прижавшись лицом к лошадиной шее и не смея даже обернуться, ибо ее преследовал враг, что был страшнее самого страха... Но чтобы понять, как наша героиня очутилась в этой леденящей кровь ситуации, придется вернуться еще на день назад — к тому моменту, когда их небольшой отряд, который формально возглавлял отец Катберт, а фактически — она сама, покинул лагерь армии и двинулся на юг по той же самой дороге, по которой она теперь так бесславно удирала... Дорога эта огибала лес, через который армия Кристиана прошла ранее, но с другой стороны — и где-то на ней, если верить карте Сани, следовало искать отряд троглодитов численностью в две дюжины голов. Не ахти какая угроза — но командующий, вероятно, опасался, что они могут заняться грабежом или еще каким вредительством. Так или иначе, у Сорши было четырнадцать солдат-копейщиков и полтора героя — саму себя она считала за половинку — для борьбы с этой очень скромной бандой. Если не угодить в какую-то невероятно хитрую засаду, все должно было быть хорошо... Потому, наверное, святой отец и не слишком усердствовал с руководством — он просто шел по дороге, даже не впереди всех, и позволял копейщикам действовать по их собственному усмотрению. Но солдат нельзя было предоставлять самим себе — не то они тоже бы превратились в банду, мало чем отличную от троглодитской. Даже осторожные расчеты командующего подразумевали, что за счет дисциплины и грамотной тактики его воины превосходят вражеских при меньшем числе — и Сорша, сама не будучи выдающимся командиром, все же хорошо понимала этот принцип. При виде бездельников, идущих оравой и без маршировки, она инстинктивно ощущала неправильность происходящего — потому, в общем-то, и взяла командование на себя. Из всего отряда лишь у нее был конь, и она выглядела, будто королевишна, возвышаясь над пешими мужчинами — в какой-то момент ей даже неудобно стало перед отцом Катбертом, но тот даже не взглянул в ее сторону, и она, скрепя сердце, продолжила вести себя, как большая начальница. Ближе к вечеру отряд остановился на привал, и тогда она все же подошла к священнику, чтобы извиниться. - Очень хорошо, что вы командуете, - ободрил ее он. - Я-то не очень разбираюсь в этих военных делах. Казалось бы, все было хорошо и Сорше стоило уже успокоиться. Но она не могла. - Вас что-то беспокоит? - спросил клирик, заметив ее волнение. - Я не уверена, святой отец... - ничего в их заурядном задании не предвещало беды, но девушка продолжала искать подвох — ей не нравилось или построение отряда, или то, что следов врага до сих пор не видно, или даже то, как ее протез сидит на руке — и причины этого были, скорее всего, внутренними. Последняя встреча с троглодитами закончилась для нее тем, что ее едва не прикончил рядовой воин, даже не гвардеец и не переросток... С тех пор, конечно, она стала заметно сильнее и сумела убить медузу и даже лорда демонов — но до сих пор не знала, готова ли к повторению того поединка. Ослепление, ставшее уже ее коронным приемом, против троглодита не помогло бы — а значит, придется драться честно. И здесь нет Шарлотты и других рыцарей — именно от нее ждут, что она компенсирует разницу в численности между их отрядом и вражеским, взяв на себя несколько противников. Она же и представить не могла, как будет это делать — а от вещей, которые представить получалось, становилось невыносимо стыдно... Вдобавок она снова поссорилась с командующим — точнее, обиделась на него из-за его жестокого обращения с леди Саней и уехала, не сказав и пары слов за исключением официального доклада... В прошлый раз она тоже была им недовольна, а в итоге ее сцапали — и теперь это дежавю не давало ей покоя. На него накладывался и вполне оправданный страх перед гарпиями — карта Сани была всем хороша, но предсказать передвижения противника не могла — а ну как за день они уже прилетели откуда-то? Отряд был довольно мал, и большая стая играючи бы с ним расправилась — в сущности, любое количество гарпий, превосходившее число солдат хотя бы на единицу, было смертельно опасно — и Сорша хорошо понимала это, ибо видела, как это работает. Однако признаться в своих страхах отцу Катберту не была готова — она уже ходила к нему на исповедь вчера и рассказала обо всем подробно, а если будет повторять одно и то же каждый день, то может и за сумасшедшую сойти... - Я просто волнуюсь перед боем, - так она в итоге сказала, и священник понимающе кивнул, но расспрашивать не стал — наверняка у него было полно собственных забот. - Миледи, святой отец, кажется, я видел дым над лесом! - после нескольких минут неловкого молчания, на протяжении которых девушка не отходила от клирика,хотя ничего не собиралась ему говорить, к ним подбежал один из дозорных. Такому малому отряду не полагался штатный разведчик, так что двигались они практически вслепую — но все же Сорше хватило ума назначить двоих из числа солдат и приказать им обойти окрестности лагеря, чтобы убедиться, что они не встали в десяти минутах ходьбы от лагеря вражеского... и, похоже, все-таки встали. С того места, где они остановились, дорога обозревалась на несколько миль вперед, но в том, что случилось, некого было винить — источник обнаруженного дозорными дыма находился в самом лесу, и если бы не их привал и не сам дым, они бы и мимо могли пройти, ничего не заметив. Тоненькая струйка, должно быть, от одного небольшого костра, выдавала вражеский лагерь — и юная героиня сразу же приказала загасить костер свой, чтобы не совершить той же ошибки — хотя если враги были троглодитами, они наверняка и вовсе не догадывалась о существовании такого демаскирующего признака, как дым от костра... С другой стороны, все это могло бы ловушкой — и Сорша засомневалась, прежде чем вести своих людей в чащу. Она представляла эту миссию несколько иначе — что они настигнут отряд троглодитов на дороге или столкнутся с ним, когда он будет возвращаться назад — и смогут рассмотреть издалека, а уже потом выбрать способ атаки... Конечно, жизнь не обязана была предлагать полководцу только такие идеальные ситуации — и нашей героине попался вариант, требующий принятия пусть и не сложного, но ответственного решения. Военное искусство требовало незаметно приблизиться к лагерю и застать противника врасплох. Но возможно ли проделать это с троглодитами? Те не полагались на зрение, и даже ночная атака была бы для них не большей неожиданностью, чем самая обычная. Бойцы Сорши, с другой стороны, в темноте не увидели бы ничего — и это был еще один фактор, заставлявший решать скорее: солнце должно было скоро сесть, и тогда уже они стали бы легкой жертвой для нападения. Можно было перенести лагерь на несколько миль дальше, обезопасив себя — но неизвестно, во-первых, каким будет безопасное расстояние, а во-вторых, смогут ли они утром отыскать противника так же легко, как получилось сейчас — на эти вопросы просто-напросто нельзя было ответить, не зная, обнаружил ли враг их так же, как они его, или еще нет. В итоге, будучи рыцарем, то есть человеком, от которого ожидают решительных действий, девушка склонялась к тому, чтобы атаковать немедленно и завершить всю операцию до наступления темноты. А вот насчет тактики была не уверена — чем разделять строй и пытаться подкрасться к тем, кто, возможно, услышит их еще за милю (или даже уже услышали) — не лучше ли промаршировать прямо в их лагерь и атаковать открыто? Сорша понимала, что это глупо и что если там есть какая-то ловушка, то так они попадутся совершенно точно — но ничего лучше придумать не могла. Однако пока она колебалась, решение уже принял отец Катберт, который и был официальным командиром отряда и единственным здесь героем: - Ну что, пойдемте? - накинув на плечо дорожную сумку и взяв в руку посох — опять же не магический, а дорожный — он был готов идти. Либо он уже успешно ответил на все сложные вопросы, либо неосведомленность в области тактики не позволяла ему себе их задать. Так или иначе, у него было подобие плана и решимость, чтобы этому плану следовать — а у Сорши ни того, ни другого. Солдаты, конечно, радостно построились, чтобы следовать за героем — им лишние рассуждения были уж точно ни к чему. Видя, что все решились, кроме нее, девушка не стала путать их своими сомнениями... - Давайте только обувь снимем, - предложил священник. - Троглодиты слепые, но лучше, чтобы они нас еще и не услышали. Звучало это весьма логично, но лишь попробовав пройтись через лес босиком, они поняли, насколько это будет непросто. Отец Катберт, видимо, был привычен к таким прогулкам, а вот Сорше и остальным пришлось нелегко — под ноги то и дело попадали веточки и камешки, а материться было нельзя, чтобы не сорвать операцию — и притом они были совершенно не уверены, что таким образом ступают тише, чем в сапогах... Но по мере их продвижения стало ясно, что эти опасения были беспочвенны — по лесу разнесся звук пилы и жуткие вопли, заглушившие бы собой все что угодно, кроме, может быть, атаки титанов. Солдаты принялись озираться на Соршу, но та не знала, что делать — с одной стороны, кого-то, похоже, убивали, и им стоило бы поспешить на помощь. С другой — разумнее было приблизиться осторожно и разобраться в ситуации, прежде чем бросаться в самое пекло. Не говоря о том, что все это могло быть ловушкой... Но тут в очередной раз вмешался батюшка. - Пойдемте скорее! - потребовал он. - Там кого-то режут! Движимые благородными, но тактически сомнительными намерениями, они бегом спустились с холма и оказались у выхода на небольшую поляну — или, возможно, широкую просеку — кое-где виднелись пеньки и прочие следы свала деревьев. Чуть подальше расположился лагерь — троглодитский, о чем свидетельствовали сами его обитатели — зеленые скрюченные создания, сновавшие туда-сюда с досками, топорами, лопатами или просто так, безо всего — но притом довольно культурный. В глаза бросались несколько шалашей и костер, который изначально и привлек внимание эрафианцев, но более всего — пила, жуткая махина, представлявшая что-то среднее между ручным инструментом и полноценной распиловочной машиной с водяным колесом. Колесо у нее было, но вместо воды внутри него бегали несколько мелких троглодитов... Ну а под полотном вместо бревна лежал живой гном — уроды привязали его к раме и отпиливали ему руку. При виде такого зрелища даже очень осторожный полководец не выдержал бы и бросился на помощь... Единственное, что могло насторожить Соршу — отсутствие боевого исступления, которое обычно охватывало ее, едва она оказывалась перед врагом, и заставляло ее тело двигаться само по себе — она успела уже привыкнуть и, честно говоря, сильно надеялась на это в предстоящей схватке, ибо в трезвости собственных суждений не была уверена. Однако в этот раз ведьминские силы промолчали. Но и враги не казались готовыми к бою и, похоже, вовсе не собирались ни с кем воевать, а были заняты обычными троглодитскими делами — копали что-то, строили и мучили людей... Бедственное положение пленника у девушки вызвало даже большее сочувствие, чем у ее соратников — ибо она была на его месте. Потому вместе с другими устремилась вперед. И вот тут-то в ослепительной вспышке и огненных искрах посередь лагеря явился дьявол. Сорша моментально почувствовала разницу между тем, когда она думала, что увидела его в таверне, и теперь, когда она увидела его. Она замерла, не в силах пошевелиться, а по сторонам от нее точно так же оцепенели солдаты — кто с разинутым ртом, а кто с поднятой ногой... Враг рода человеческого — не тот же самый, с кем она уже была знакома, а другой — у него была остренькая бородка, лысина с расходящимися в сторону рогами и роскошная темная мантия с алым и золотым шитьем, подвязанная поясом из человеческих черепов — отлично видел эрафианцев, но проигнорировал их и как ни в чем не бывало обратился к троглодитам: - Отличное представление, - его голос разнесся по всей поляне и зазвучал в ушах скованных ужасом солдат так громко и четко, будто доносился из их собственных черепных коробок. Троглодиты, похоже, тоже оцепенели — не видно было вообще никакого движения, будто явление сатаны остановило время... Выдержав драматическую паузу, он продолжил: - Мне понравилось. Распилите теперь второго, и я приму их как жертву в мою честь. Троглодит, руководивший «распилом», пробормотал что-то — эрафианцам на опушке не было слышно, но удивлял уже сам факт, что он нашел в себе силы говорить и, судя по всему, возражать — ибо дьяволу пришлось убеждать его: - Я сам расскажу вам то, чего вы хотите знать, если поклонитесь мне, - и даже на это требование героический троглодит отвечал отказом — на этот раз слово, которое он произнес, не требовало перевода, так что Сорша сразу его узнала. Сатана раздраженно фыркнул и развел руки в стороны: - Зачем вам этот Дамакон? Его здесь нет, а я здесь — и могу спасти вас от неминуемой гибели... - А затем повернул голову и, к неописуемому ужасу эрафианцев, обратился к ним: - И здесь появляетесь вы. Разумеется, они не сдвинулись с места — а будь у них на это силы, они бы бежали в обратном направлении. Последнее, о чем они сейчас думали — продолжение атаки на троглодитов. Дьяволу это не понравилось — с громким хлопком он переместился и возник на самом краю поляны, так что теперь от него до несчастных вояк было менее десяти ярдов. На этом месте Сорша почувствовала, как рукоять меча начинает обжигать ее пальцы — настолько они похолодели... - Я не понял! Для кого я создавал эту замечательную ситуацию? - возмутился враг. - Вы должны выйти и напасть на них. Не бойтесь — если победите, я не стану вас убивать, - дальше Сорше показалось, что он обращается прямо к ней — он даже поманил ее пальцем. - Ну?! Иди сюда... Наверное, она подошла бы — или стояла бы и дальше столбом, пока он не утратил бы терпение окончательно и не прикончил ее. Других вариантов не было, и ведьминская сила не проявляла себя, когда была так нужна! Конечно, она и не должна была — та, чье зелье Сорша пила, была Ведьмой Тактики, а не Ведьмой Борьбы с Нечистыми Духами. Очевидно, что в данном случае победной тактики просто не существовало... Но тут раздался голос — отца Катберта, судя по всему, хоть девушка и не смогла узнать его из-за необычной высоты: - Vae, qui praedaris, cum nemo te praedatus sit; qui devastas, cum nemo te devastaverit... - ему наверняка тоже было страшно, но каким-то образом он мог двигаться — и сжимая в одной руке розарий, а другой опираясь на посох, выступил вперед. Стихи, которые он читал, обычный человек не смог бы выговорить даже в спокойной обстановке: - Cum consummaveris depraedationem, depraedaberis; cum perfeceris devastationem, te devastabunt... - Хо! - только и выговорил дьявол, а затем покивал несколько раз рогатой головой, словно подтверждая, что увидел нечто удивительное. - Я знаю тебя, отец Катберт... Когда-то ты побил одного из наших. Кого, кстати? - Domine, miserere nostri, te enim exspectavimus, - клирик не удостоил его ответом, продолжив читать молитву. И то ли от ее чудодейственной силы, то ли от того, что враг перевел все внимание на другую цель, Соршу вдруг отпустило: она вновь почувствовала свои ноги и руку, а главное — смогла свободно дышать... А затем от отца Катберта изошла будто бы волна энергии, заставившая троглодитов попадать на землю, словно мешки с тряпьем — и даже дьявол пошатнулся. - Бегите, - всего на миг священник повернулся к ней, и девушка увидела лицо, подобных которым не видела еще никогда — каждый мускул в нем был напряжен, глаза выпучены, пот стекал ручьями... Это было лицо человека, которому безумно страшно — но который все еще собирается совершить подвиг. И уже в следующее мгновение дьявол сорвался с места, возникая прямо за спиной у Катберта. Но тот обернулся, уже готовый ответить: - Mors succurrere! - короткое заклинание прозвучало, и его эффект был непропорционален длине — посох в руке священника разломился надвое, и очередная волна зеленоватой энергии растеклась по опушке и вырвалась на поляну, покрывая все, чего касалась, каменной коркой. - Отказываюсь! - моментально среагировал дьявол. Каменную кожу редко применяли к врагу, но все же это имело определенный смысл, если требовалось сделать его тяжелым — и в таких случаях воспротивиться бывало непросто, ведь вдобавок к неприятному эффекту шла целая куча полезных. Коварство магии проявлялось в этом заклинании особенно сильно — однако устав ордена, к которому Катберт принадлежал, разрешал и такое, возбраняя только лишь убивать при помощи этой уловки. Но убивать он и не собирался — лишь обеспечить своим беспрепятственный побег, заколдовав противников до полной небоеспособности. Ослабляющие чары, что были сотворены первыми, и так уже пригибали к земле — а если бы они приняли еще и каменную кожу, то едва смогли бы руку поднять... Троглодиты, не искушенные в тонкостях чародейства, попались — но враг рода человеческого не мог позволить так надругаться над собой простому смертному. - Напрасно! - однако цена за отказ оказалась тоже немалой. Катберт применил свои чары в том числе и к себе — и в тот миг, когда дьявол отвлекся, чтобы отразить заклинание, рука клирика сжалась в каменный кулак и нанесла удар прямо ему в живот. - Бегите! Приведите помощь! - вновь крикнул батюшка, обращаясь к своим спутникам. Половина из них, впрочем, поняла с первого раза — а некоторые пустились наутек, даже не слушая его, едва получили возможность двигаться. Повторный приказ переубедил и остальных — на самом-то деле им требовался всего лишь достойный повод, чтобы сбежать и не драться с этим чудовищем, а они получили полноценное разрешение... Вместе с другими бежала и Сорша — страх перед дьяволом был слишком велик, чтобы отвергать благородную жертву Катберта, хоть она хорошо понимала, что никакой «помощи» для него в радиусе десяти и даже двадцати миль не сыщется. Тем не менее, едва добежав до лагеря, вскочила в седло и помчалась прочь — как будто так она могла бы потом оправдать себя тем, что старалась изо всех сил... И вот она очутилась одна на дороге, дрожащая, босая и дезориентированная. Муки совести из-за брошенного батюшки быстро прошли и сменились страхом того, что ее догонят. Дьявол был способен перемещаться куда угодно и вдобавок всеведущ — проще говоря, оказывался всегда именно там, где ему было нужно. Что стоило ему, расправившись с отцом Катбертом, догнать и переловить всех беглецов? Сорша же, напротив, слабо представляла, где оказалась... Из темноты ей постоянно мерещились силуэты рогов, и она сразу же поворачивала коня, начиная скакать в противоположную сторону — в результате чего совершенно запуталась. Лишь когда один край неба заалел, она смогла определить его как восток и найти с его помощью север — куда и устремились немедленно. Где-то там, очень далеко — возможно, в дне пути или более — находилась ее армия, а в ней лорд и леди Хаарт — единственные, кто, как она верила, мог защитить ее от жуткого преследователя... Но не тот, кого она так боялась, настиг ее в итоге, а гремлины. Штук шестьдесят мелких созданий очутились внезапно прямо перед ее конем, чем заставили его встать на дыбы и сбросить однорукую наездницу на землю. Однако еще в полете она была заботливо подхвачена и приземлилась на мягких гремлинов, в то время как другие уже взобрались ей на плечи и на грудь... эти ощущения, впрочем, были уже знакомы девушке — а как только она опомнилась и попыталась осознать происходящее, заподозрила, что знает именно этих ребят. - Это вы, разбойники? - не слишком уверенно поинтересовалась она — все-таки, их зеленые лица человеку трудно было запомнить или хотя бы отличить... - Мы! - подтвердил тот из «нападавших», что стоял у нее прямо на груди, глядя на нее сверху вниз — и вот голос Сорша узнала сразу же. Проходимец Пятый — такое прозвище дала Нина этому гремлину, и именно ему она поручила командование отрядом, который отправила в Мирхем на подмогу командующему. Тогда они провели вместе три дня, но по прибытии на место сразу разделились — а потом началась вся эта беготня с перелетами на грифоне туда-сюда, и юная воительница окончательно потеряла своих маленьких союзников. - Разве вы не присоединились к армии королевы? - спросила она, когда паршивцы, наигравшись вдоволь, поставили ее на ноги. Несмотря на их своеобразные манеры, она была рада видеть их — черт, она была бы рада видеть кого угодно, кроме дьявола и, может быть, Ксемрус! - Нет, - отвечал маленький полководец. - Тайно шли за вами. - За армией командующего Кристиана или за мной? - Сорша мигом заподозрила, что их встреча посереди дороги не была случайностью. Пустая паранойя, конечно же — никаким образом пеший отряд гремлинов не мог повторять все ее перемещения, еще и оставаясь незамеченным — и она поняла это, как только задала вопрос. У гремлинов были короткие ноги — невообразимое упорство позволяло им кое-как поспевать за маршем армии, но на длинных бросках они неизбежно отставали — и теперь пытались догнать войско Кристиана, как и она — потому и встретились... - Госпожа велела присматривать за вами, - Проходимец, однако, ответил не на тот вопрос, который она задавала. - И убить, если предадите командующего. - Понятно... - вздохнула девушка. Такое было вполне в духе Нины — не исключено, что она ее даже предупреждала, но они обе были так пьяны, чтобы наутро это забылось. А потом она поняла, что уже предала. И чего она ожидала, бросив командира и товарищей по оружию и трусливо убегая в надежде, что кто-то ее «защитит»?! Разумеется, по возвращении ее ждет суд... Пока она была одна, как-то не думала об этом и все мысли были лишь о том, чтобы спастись, но теперь все встало на свои места — и даже отряд палачей был в наличии. Со вздохом она встала на колени и склонила голову, словно подставляя под топор. - Ладно, убивайте. Если умрет сейчас, возможно, дома никогда не узнают и по ошибке причислят к геройски павшим... Ни о чем другом она не могла в этот момент думать — и то было все еще продолжающееся влияние ужасной ауры дьявола. Зная, что он бродит где-то поблизости, ты не мог видеть для себя иного будущего, кроме смерти — и на выбор были смерть мучительная, позорная и быстрая. Многие люди порешительней Сорши накладывали на себя руки, чтобы спастись из этого кошмара — так что она не стала бы первой жертвой эмоционального урона... но тут ее конь, до того виновато бродивший вокруг кругами, не нашел ничего лучше, как утешить приунывшую хозяйку, уткнувшись ей в лицо своей мордой. Она попыталась его оттолкнуть, но он не уходил. - Вернись в бой, дура! - потребовал Проходимец, и в его голосе зазвучали явные нотки Нины. Он даже указал пальцем направление, в котором девушке предлагалось проследовать — как будто точно знал, где находится сейчас враг. - Там тоже убьют... если повезет, - безразлично пожала плечами Сорша. - Либо изнасилуют и в собаку превратят. Лучше уж так... - Мы тебе поможем, - пообещал гремлин. Героиня недоуменно уставилась на него. Он собирался драться с дьяволом вот этим? Конечно, она имела возможность оценить эффективность «тактических» гремлинов Нины — они смогли победить отряд ополченцев с нею во главе — и была готова признать, что против любого противника они достигнут куда больших успехов, чем она. Но просто представить, чтобы враг рода человеческого пал жертвой этих крохотных ручонок, было невозможно — а победу, до которой не дотянуться даже в воображении, уж точно не получится одержать! - Что вы сделаете? - попыталась отговорить она маленького героя. - Там дьявол. Настоящий. Мы просто все умрем. - Все не умрем, - после этого хладнокровного ответа Сорше стало просто стыдно. Эти малыши, что не имели никакой причины радеть за ее страну, а были призваны своей хозяйкой-ведьмой при помощи какой-то магии и брошены в самое пекло, оказались на проверку куда патриотичней большинства эрафианцев. Девушка поняла, что они и без нее готовы бросить вызов дьяволу — что означало для них гибель еще более верную. Если же она будет там, то, возможно, примет на себя первый удар и тем спасет троих или даже пятерых гремлинов... Уже ради этого она решила попытаться, хоть по-прежнему ни капельки не верила в успех — однако поверила, что сможет принести хотя бы чуточку пользы, послужив в роли живого щита — и у нее будет подобие достойной смерти, чтобы искупить все свои падения. - Я не ваша госпожа, - честно предупредила она своих новых соратников. - И силу ее использовать не смогу. - И не надо, - уверенно ответил Проходимец. - Мы уже сами все выучили. Так она окончательно убедилась, что нужна им лишь в качестве крупной мишени... Тем не менее покорно влезла в седло и позволила везти себя в направлении, противоположном спасительному. Ей было уже даже интересно — вправду ли гремлины смогут, использовав ее как наживку, нанести врагу рода человеческого хоть какой-то урон? Если да, то они, возможно, все войдут в историю — хоть для нее это в любом случае будет посмертно... К тому времени, как они возвратились к месту схватки, с ее начала минуло более двенадцати часов. Но к невероятному изумлению и ужасу Сорши, она все еще продолжалась... Защита отца Катберта потрескалась, и местами от нее отвалились весьма заметные куски, но все же она держалась — и батюшка стоял, согнувшись под ее тяжестью, обессиленный, но живой. А напротив него стоял дьявол, тоже весьма помятый. На деле-то, конечно, силы были не равны — пропущенные удары не несли угрозы даже существованию телесной оболочки сатаны, не говоря о его бессмертной сущности, в то время как Катберту уже дважды приходилось восстанавливать свою каменную кожу, расходуя ману. Постепенно враг добивался своего — но это был очень долгий и изнурительный бой даже для нечистого духа. Он быстро понял, что против него используют способность, родственную его собственным: чары слабости, примененные священником, действовали не как обычное заклинание — а передавали все утраченные врагами силы ему. Эта техника использовалась многими воинами-дьяволами, чтобы одновременно сражаться с сотнями и тысячами смертных, обращая их численное превосходство в недостаток — и оттого вдвойне абсурдно было ожидать такого от Божьего служителя... Но абсурдный план работал именно в силу своей абсурдности. Дьяволы владели этим приемом, но не средствами противодействия ему — потому как обычно работали поодиночке или парами. Если бы кто-то поглотил силы одного-двух, это не стало бы проблемой — однако коварный отец умело воспользовался присутствием посторонних и практически присвоил силы двух десятков воинов, еще и накрыв все это сверху до абсурда прочной каменной броней... Его противник попробовал прикончить парочку троглодитов — но нет, удары Катберта не стали слабее после их гибели — в его исполнении эта техника была так же совершенна, как когда ее использовал оригинальный владелец. В этом состоял весь ужас «отступной» — правила, что сильно ограничивало произвол злых духов в отношении смертных. В порядках их существования поражение всегда давало победителю власть над побежденным — потому дьявол, завязавший бой с человеком и проигравший, должен был отдать часть своей силы, чтобы разорвать эти обязательства. Но что еще хуже — человек переставал с этого момента считаться человеком и всем последующим дьяволам приходилось драться с ним уже как с равным. Противник Катберта, может, и предпочел бы оставить упорного батюшку и пойти поохотиться на его разбежавшихся союзников, но не мог, связанный правилами поединка... - Очень впечатляет, - конечно, он не мог бы считаться дьяволом, если бы ограничился одним мордобоем и оставил попытки искушать оппонента — так что между сериями ударов их бой превращался в обмен репликами. - Если бы ты ослабил и своих тоже, то смог бы даже победить... Это не убило бы их, и даже если бы они погибли в дальнейшем от моей руки, формально устав твоего ордена был бы соблюден. Так почему нет? - Это нарушило бы не букву закона, но его дух, - отозвался клирик, со свистом втягивая воздух через крошечное отверстие меж каменных губ. - Останавливать нужно злодеев, а не невинных. - Что говоришь мне о злодействе ты, использующий силу дьявола? - усмехнулся сатана, но остановился, еще раз обдумав услышанное. В список «злодеев» у священника угодили и троглодиты, закономерно получившие свою долю ослабляющих чар — а вот к их пленникам-гномам это не относилось. Однако каменную кожу Катберт применил ко всем... получается, он одним приемом и замедлил нигонцев, и лишил их возможности продолжать распиливание гномов — а вдобавок еще и закрыл рану тому из них, что уже успел потерять руку. И это было то же самое заклинание, которым он защитил себя и отвлек противника, открыв себе окно для удара! Многоплановость этого замысла и обилие «вилок» в нем поражали... - Я восхищен. Честно, - дьявол пожалел, что уже поздно искать этих гномов — они явно уползли куда-то под покровом темноты. - Давай не будем заканчивать этот бой. Все мои жертвы сбежали, и игры, которую я планировал, уже не получится... ты победил, а я проиграл. Продолжая дубасить друг друга еще двенадцать часов, мы ничего не добьемся. - Нет, - твердо ответил Катберт. - Ты не можешь уйти, пока не закончишь бой. - Ты даже это знаешь... - скривился враг рода человеческого. - Грамотный. Но что дальше? В итоге-то я выиграю — и тогда ничто не помешает мне отправиться за твоими друзьями... А, я понял. Ты сберег достаточно маны, чтобы сколдовать под конец забывчивость — и надеешься, что я о них не вспомню. Сколько ты выиграешь для них — еще полдня? - Мне не придется... - вздохнул священник то ли с облегчением, то ли печально. - Они вернулись. - Не понял... - сатана обернулся и увидел сбегающих по склону гремлинов с Соршей и четырьмя из четырнадцати сбежавших копейщиков, которых они встретили по пути и тоже развернули... Даже стойкость Катберта и неожиданно умелое применение им дьявольской техники не удивили врага рода человеческого настолько, насколько это «возвращение». Те, в кого он вселил ужас, должны были бояться его до самой смерти, так что эти тут делают? Ну а они бежали в атаку почти так же смело, как до его появления — минуту назад у них были еще сомнения, но все исчезло без следа, едва они увидели, что их капеллан жив и стойко бился все это время, пока они прятались по кустам — возможно, именно стыд победил в них страх... И вновь реакция священника обогнала дьявольскую — тот не успел еще решить, как он хочет покарать эту толпу наглецов, как новое заклинание массовой каменной кожи превратило их в толпу очень хорошо защищенных наглецов. Причем этот невозможный человек во второй раз отказался от уже очень приличных шансов на победу и не стал вытягивать силы гремлинов! - Не понял! Вы совсем что ли страх потеряли?! - возопил враг, устремляясь к девушке. Каменная кожа каменной кожей, но он все еще мог разломать ее на куски вместе с оболочкой — и посмотреть, что после этого станет с боевым духом ее друзей... Но уже посередине прыжка он увидел, как десятки гремлинов устремились наперехват — прямо в ту точку, куда он намеревался переместиться. Множество железных шаров — метательных и просто кистеней — готовилось обрушиться на него... Но не зеленых уродцев и их смешного оружия он испугался — но увидел руку, направляющую их, ту, что смогла с такой точностью предугадать его намерения. - Ясно, - вместо запланированного перемещения он совершил половинчатое, появившись в пяти шагах перед юной воительницей. Та не встала как вкопанная и даже посмела запустить в него волшебной стрелой — но он одним ударом пальца отразил это заклинание, так что оно угодило в саму девушку и сбило ее с ног. Взглянув на нее сверху вниз, дьявол постановил: - А девчонка-то — ведьмовская ученица... Я не боюсь ни тебя, ни твою хозяйку. Она там думает, что раз входить к ней можно один раз, мне этого не хватит, чтобы ее наказать?! Сейчас я разберусь с твоими миньонами, а потом мы прогуляемся до Сауспорта... - Дай я попробую, - голос раздался откуда-то из-за головы Сорши, но поскольку та лежала сейчас на земле, было понятно, что говорящая находится не здесь. Этот голос, хриплый и не слишком громкий, каким-то образом все-таки вселял ужас... Он говорил с дьяволом через ведьму, которая говорила через девушку, которой дала выпить своего особого зелья — с точки зрения магии они обе были подчиненными той, старшей — но стоило еще поискать мастерицу, которая смогла бы проявлять свою власть настолько явно. - Что насчет меня, черт? Ко мне не желаешь заскочить? - Так вот кто у вас главный... - скривился сатана. - Элис, верно? Стара, уродлива и опасна, как о тебе и говорят. Он быстро пробежался глазами по рядам врагов — и во взгляде каждого увидел намерение броситься на него прямо сейчас... Ведьма Лидерства и впрямь впечатляла. Из всех возможных сил ее лучше всего подходила для того, чтобы прятаться где-то под землей и управлять армиями миньонов на расстоянии. Гремлины, вероятно, все еще не представляли смертельной угрозы — но сила, что стояла за ними, была уже очень и очень серьезной. Сейчас старуха пыталась поймать его на слове — если ее предложение «заскочить» станет для них взаимным обязательством, ему и вправду придется лететь с нею драться — а на своей территории она сможет устроить ему стократ худший ад, чем надоедливый священник... И она в свою очередь тоже имела кого-то позади себя. Краем глаза дьявол увидел, что тела убитых им троглодитов начинают привставать... - Достаточно, - оценив перспективы, он воткнул свой двуручный топор головой в землю и повернулся к клирику: - Твоя сторона нарушила правила дуэли, приведя помощь. Я ухожу. В огненной вспышке он переместился, оставив после себя свору бесов — Катберта и его спутников они не убили бы, но мстительный дух захотел, чтобы те помучились так же, как мог бы мучиться он, отбиваясь от атак надоедливых созданий. Ну а для гремлинов Нины схватка с сотней врагов стала тяжелым испытанием — защищенные каменной кожей, они не могли проиграть, но сам процесс мясорубки затянулся почти на полчаса. Когда наконец все было кончено и все смогли, избавившись от давящей скорлупы, вытереть пот, одна лишь Сорша не была радостной — она сразу же повалилась в ноги отцу Катберту. - Простите нас! Мы не хотели вас оставлять... - Чего вы извиняетесь? - пожал плечами священник. Кожа его лица, покрытого камнем на протяжении многих часов, побелела и зашелушилась, местами покрывшись красными пятнышками. - Вы привели помощь, как я и сказал. Все по плану. - Но я... не собиралась приводить помощь, - еле слышно созналась девушка. - Я тоже не думал, что вы ее приведете, - отозвался батюшка, после чего наклонился и, взяв воительницу за локоть, поднял с земли. - Слушайте, бояться этого зверя — совершенно нормально. Любой здоровый человек убежал бы. - Это не нормально, - замогильным голосом возразила Сорша. - Это предательство и трусость. - Мы тут не на войне — точнее, не на обычной. Наш враг угрожает погубить не только наше тело, но и душу. Если бы вы остались, вас ждала бы участь, худшая чем смерть — все молодцы, что убежали, - он объявил, повысив голос для солдат: - А кто не вернулся — вообще самые умницы. - Но вы-то не сбежали, святой отец... - Ну, - священник поджал нижнюю губу. - Я несу тяжкое бремя, как и ваша леди Саня. Очень хорошо, что этот негодяй сбежал и вам не пришлось с ним драться... Победить дьявола — значит никогда не знать покоя. За каждым углом, входя в каждую комнату и просто когда просыпаешься ночью — все время ждешь нападения. Так что когда он в самом деле появляется — это даже не удивительно... Сказав так, он замолчал, и никто не посмел расспрашивать его дальше. Солдаты, следуя примеру Сорши, подошли и поклонились батюшке, хоть он и сопротивлялся этому. Но самое удивительное началось, когда вернулись гномы — вот уж от кого точно никто не ожидал. - Спасибо вам, добрые люди! - два мужичка — приземистых, рыжебородых и очень похожих друг на друга — на человеческий взгляд основная разница была в том, что у одного перевязана была рука, а у другого голова — еще и заговорили хором и дружно поклонились своим спасителям — в первую очередь Катберту, разумеется. - Не стоит! - замахал руками тот. - Любой человек захотел бы помочь вам в такой жуткой ситуации. Лучше расскажите, почему вы вообще здесь оказались. - Мы с братом — шахтеры, - отвечал один из гномов не слишком охотно, но, по-видимому, честно. - Работали здесь неподалеку на кристальной пещере — а когда троглодиты нагрянули, поняли, что скоро к нам придут, и решили спрятать добро кой-какое — зарыть в лесу до спокойных времен. И вот как раз здесь гады вздумали лес валить — мы испугались, что они сундук отыщут, и попробовали перепрятать... не повезло. - Брат, нужно поделиться, - вмешался второй гном — тот самый, что лишился руки. - По закону положено... - Да что тут делиться? Вон оно лежит — сами идите и посмотрите, - гном с повязкой на голове махнул в сторону массивного сундука, стоявшего под одним из навесов и сразу бросавшегося в глаза на фоне скромных троглодитских пожиток. Нигонцы, очевидно, не поверили, что он содержит все имущество гномов — и пытали их, чтобы узнать, где зарыто остальное. Немудрено — сундук выглядел намного богаче своих владельцев и наводил на мысль, что у тех, у кого хватило денег на такую вещь, в один ящик все не поместится... Так или нет — неизвестно, но по крайней мере теперь понятно было, ради чего эти гномы вернулись, не побоявшись ни троглодитов, ни даже дьявола. - Он заперт... - любопытствующие эрафианцы и гремлины переместились к драгоценному сундуку, после чего один из солдат подергал за крышку. - У нас ключ был, но мы его выбросили, чтоб троглодитам не достался, - усмехнулся гном. - Но можно и так открыть... есть долото? У солдат долота не сыскалось — однако у гремлинов имелось при себе и оно, и молоток. Не дожидаясь гнома, маленькие разбойники сами принялись за работу, и уже через минуту сундук оказался вскрыт. - Ну вот и я о том же... - печально усмехнулся его владелец. - Даже троглодиты бы справились рано или поздно. Глядите, что тут у нас... немного денег, кузнечный молот нашего деда и щит — артефакт от далекого предка. Вы что возьмете? - Мы не можем вас так обокрасть, - возразил Катберт, в то время как у солдат при виде горки золота челюсти отвисли. Здесь было больше, чем каждый из них заработал за свою жизнь — но все еще ничтожная сумма для героя. Клирик даже не рассматривал деньги как вариант, и ответ его относился в первую очередь к артефактам: - Это ведь ваши семейные реликвии и вы так пострадали, пытаясь их спасти... - По нашему гномьему закону спаситель становится наследником того, кого он спас или за кого отомстил, - решительно объявил однорукий гном. - К тому же мы не воины — а мне так и вовсе теперь щит держать нечем. Будет правильно, если он достанется вам. - Щит был наследством брата, - пожал плечами второй, явно менее довольный таким развитием событий. - Раз он решил, то так тому и быть. - Но вы хоть золото-то честно поделите? - обеспокоенно спросил священник. Жадность гномов была притчей во языцех — и пока по всему получалось, что один из них собирается сохранить все права на свою долю «наследства». - Да у нас все общее, - рассеяно отозвался гном, попутно распихивая золото по карманам, пока солдаты сверлили его завистливыми взглядами... Они бы уж точно предпочли деньги артефакту! - Ладно, - видя искренность спасенного пленника, Катберт решил принять его дар. Он поднял щит — деревянный круглый рондаш без герба — и поднес его юной воительнице. - Думаю вы, леди Сорша, заслужили сегодня свой первый артефакт. - Во... вовсе нет... - сбивчиво отвечала девушка. Строго говоря, у нее уже были два — меч от Нины и медаль, которой наградил ее командующий — да и сделанный на заказ протез с крюком тоже мог потянуть на звание артефакта. Но в отличие от всех них, гномий щит был предметом с известным качеством и ценностью. Если он обладал всеми свойствами аналогичных артефактов, то должен был стоить две тысячи золотых — баснословную сумму, на которую можно было купить каменный дом, причем даже не одноэтажный... Но Сорша думала сейчас совсем не об этом и в осмотре сундука с сокровищами участия не принимала. Она все еще была ошарашена исходом схватки и лишь начинала осознавать его значение. Ее намерение героически погибнуть пропало даром и вместо этого они получили победу даже без боя — но каким образом? Ведьмы, которые не захотели вмешаться в первый раз и позволили ей позорно сбежать, почему-то помогли во второй — и оба раза сделали это без объяснений. Она чувствовала себя какой-то бездомной собакой, которую в один день пнули ногой, а в другой по прихоти бросили кость... Но даже если оставить все это в стороне — насколько вообще правильно бороться с дьяволом ведьминскими силами? Смысл всего этого похода был в том, чтобы обрести помощь свыше и противопоставить супостатам из ада нечто достойное — и вот что они получили в итоге. Не сказать что Сорша винила Небеса в отсутствии помощи — лишь убедилась окончательно, что недостойна. Ее срамные дела, подлость, малодушие и связи с ведьмами лишили ее всякой надежды на Божью милость, и даже разорви дьявол ее на куски, ни один ангел не пришел бы ее спасти. В результате она полностью зависела от непостоянства ведьм — и слова сатаны, назвавшего Нину ее «хозяйкой», глубоко запали ей в душу. Раньше Госпожой была Ксемрус, потом Саня — и так она меняла их одну на другую, но оставалась все той же рабыней... Она ведь даже не смогла быть трусливой сволочью до самого конца, а как только посланцы Нины ее развернули, смиренно пошла на убой — в ней было не больше героизма, чем в дубине, которой бьют кого-нибудь по голове! Сегодня она не сломалась — но в том ни было ни ее заслуги, ни какой-либо гарантии, что это не случится завтра... - Ну, рассказывайте, - потребовал батюшка, когда они, попрощавшись с щедрыми гномами, встали лагерем прямо на месте битвы. Было еще утро, но сил идти куда-то сегодня уже не было — и самому Катберту, ночь на пролет бившемуся с врагом, стоило бы пойти поспать — но он счел своим долгом сперва позаботиться о душевном здоровье подопечных. - Не может быть, что после этой битвы у вас не было греховных помыслов. Небось думаете о том, что было бы, если бы мы проиграли? - Нет... - девушка зарделась, но затем все-таки нашла в себе силы на постыдное признание: - Вернее, о таком я думаю постоянно — но не сейчас... - Вот оно что, - понятливо покивал клирик, когда она поделилась с ним своими терзаниями. - Ну, это гордыня вас обуяла. - Гордыня? - недоуменно переспросила Сорша. В том, чтобы считать себя безвольной вещью, казалось бы, было не слишком много гордыни. - Конечно. Вы спаслись от самого ужасного чудовища, какого только создал Бог, а теперь думаете, что сделали это «неподходящим способом». Радуйтесь, что выжили — потому что пока вы живы, всегда есть шанс исправиться. Если бы он разрубил вас топором, лучше бы точно не стало! - Но я хотя бы смогла бы умереть за Родину... - пролепетала девушка, сама стыдясь этой трусливой отговорки — ею она пыталась прикрыть свою никчемность и неспособность совершить настоящий подвиг. - Если бы Господь решил, что вам пора умереть, то дал бы вам умереть, - отрезал батюшка. - Но Он ведь и дал... то есть... - она замотала головой и не стала заканчивать эту фразу, поняв, что получается какое-то богохульство. - Думаете, что выжили вопреки Божьей воле? - на изнуренном лице клирика появилась улыбка. - Так не бывает. К тому же разве не на ведьминскую помощь вы рассчитывали с самого начала — так почему же теперь жалуетесь, когда получили ее? Если бы сразу молились — а не ждали, пока Нина заберет ваше тело и вас спасет — тогда бы, возможно, Господь и послал вам ангелов... Никто не молится ведь — все, увидев дьявола, только и думают, как бы в кусты забиться. Ну вот вы и забились — отлично справились с этим без ангельской помощи. Потом пришли с армией ведьмы — и ведьма вам помогла. По-моему, тут все логично и следует из ваших поступков и намерений. - Я понимаю, что сама виновата... - вздохнула Сорша. - Я не могу вас обвинять, поскольку сам использовал силу другого дьявола, чтобы драться с этим. - Правда? - девушка испуганно вскинула брови. Финальную часть схватки она наблюдала лишь издалека, а в начале была слишком напугана, чтобы анализировать — и в любом случае у нее не было Орлиного Взора, чтобы разобраться, что к чему. - Вот эта вот вещь... - Катберт дотронулся до ее левого запястья, которое не было закрыто протезом, и ноги юной воительницы подкосились. Однако рука батюшки сжалась еще сильнее, и он удержал ее практически на весу. - Позволяет мне вытягивать силы других людей и становиться сильнее самому. Лишь благодаря ей я и продержался так долго... И не думаю, что это был неправильный выбор — в конце концов, я собирался спасти ваши жизни, выиграв вам времени, чтобы добраться до лагеря. - Ох... - Сорша, поначалу невольно позволившая себе осуждающий взгляд, после этого разъяснения стыдливо потупила взор. В итоге ее трусливое бегство было не только предусмотрено, но и благословлено... - Не вы ли сетовали, что господин Дель'эрой не использует свои силы на благо ближних? Вот, я использую, - прокомментировал священник и тем устыдил ее еще больше. - Я потому и присоединился к терциариям Миротворцев. Наш основатель, Рион из Клэкстона, учил, что значение любого акта определяется его целью, а не содержанием. Если сила использована во благо — значит, она не есть зло. Я не буду каяться в том, что пытался защитить вас, и вашим подругам-ведьмам тоже не следует. - Значит... дружить с ведьмами — не грех? - сама того не ведая, Сорша задала тот же вопрос, что и ее командир при первой встрече с Катбертом. - Дружба — не грех. Другое дело, что друзья могут научить вас чему-то нехорошему — и некоторые с большей вероятностью, чем другие. То же, в общем, относится и к магии. По молодости я изучал самые разные заклинания, думая, что с их помощью буду творить только добро... разумеется, это была ошибка, которая и привела меня к нынешнему состоянию, а многим другим людям стоила жизни, - голос клирика стал глухим, а лицо будто снова окаменело. - Хоть сама по себе магия — лишь инструмент, некоторые ее техники злы уже по своему замыслу или очень активно подталкивают того, кто их практикует, ко злу... Моя определенно одна из таких — истинное творение дьявола. Сегодня она спасет тебя, а завтра погубит. Но все же полностью отказавшись от ее использования, я совершил бы больший грех. - Так как же понять?! - вопросила девушка. - Как и учил преподобный Рион — думайте о том, чего пытаетесь достичь. Если оставшись в стороне, вы позволите другим людям пострадать, то точно не спасете так свою душу... Но сказано, что не будет пользы тому, кто приобретет весь мир, а душе своей повредит. Значит, если вы ищете силы ради силы или «на всякий случай», или пытаетесь установить мир, заранее уничтожив ваших врагов — такая «предусмотрительность» ни к чему хорошему не приведет. Убить врага, пока он беззащитен — это простое решение, а потому неправильное. Настоящее доброе дело должно быть подвигом — чем-то, к чему ты идешь, превозмогая невзгоды и собственное нежелание его совершать. Если этого нет, то нет и достойной цели, а без достойной цели нет и оправдания тому греху, который вы совершите. Когда делаете то, чего сами хотите, пусть ваша сила полежит в сторонке... - Святой отец, а вы можете убить? - должно быть Соршу подтолкнула к этому вопросу ведьма внутри нее, ибо сама она до такого точно не додумалась бы: - Устав вашего ордена запрещает убивать, но вы сказали, что ради спасения других душу можно и погубить. Значит, если чья-то жизнь будет в опасности, вы сможете убить? - Вот поэтому мы и пользуемся магией — она помогает нам достичь цели ценой меньших жертв. Но не надо путать наиболее удобный инструмент с единственным доступным... Я уже убил сегодня двоих, когда забрал их силы и заставил дьявола проверить, сделает ли их смерть меня слабее, - он поднял руку, пресекая возражения девушки, собиравшейся сказать, что это не то же самое. - Не надо меня искушать. Я соучаствую в убийстве каждый раз, когда спасаю кого-то, кто будет потом убивать — и знаю об этом. Если я убью сам — это будет означать, что я на нашел другого способа остановить человека, и это будет моя ошибка — в ней я покаюсь. Но ничего из этого не является злодеянием. Злодеяние — когда убийство было твоей целью с самого начала — именно оно запрещено, и не только мне, но и вам. - Простите, святой отец... - извинилась девушка, потупив взор. Хулиганка-Нина, разумеется, спряталась, едва ее начали давить фактами. - Вы сегодня не совершили никакого злодеяния, - подвел итог клирик. - Если бы не приняли помощь этих гремлинов, лучше бы точно никому не стало. - Ну да... - согласилась Сорша, рассеянно гладя гремлина — она и сама не заметила, в какой момент он оказался у нее на руках. По идее его присутствие нарушало тайну исповеди — но с другой стороны, непонятно, в какой степени его следовало считать личностью, а в какой питомцем... к тому же всякие ведьмы и так уже влезали к ним без спроса — какое уж тут таинство! Отец Катберт, похоже, счел так же и не стал отпускать ей грехов. Его ждали еще четыре человека, которым тоже было что рассказать — потому он кряхтя поднялся на ноги и двинулся дальше, оставив Соршу с Проходимцем. - А имя тебе подходит... - вздохнула она, все еще пытаясь понять, как тот к ним пролез. - Скажи, вы теперь пойдете с нами? - Да, - деловито кивнул маленький полководец. - Увидеть командующего. - Вы все это время за ним гоняетесь, что ли? - удивилась девушка. - Так ни разу и не видели? - Очень быстро бегает, - покачал головой гремлин. - Госпожа могла бы найти мужика и поспокойнее... Ай! - На этом месте рука воительницы самопроизвольно дернулась и ударила его по макушке. - Командующего выбрала не только госпожа Нина, но и остальные ведьмы ковена... - Сорша понятия не имела, откуда ей известен этот факт. «И я» — единственное, что она могла добавить от себя — но как раз этого говорить не стала. - Хочу посмотреть на этого великого человека... - отозвался Проходимец, потирая ушибленную башку. - Когда мы пойдем? - Сегодня, думаю, отдыхать будем... Вы не устали? - Сегодня совсем мало шли, - отвечал гремлин, скромно опустив тот факт, что им пришлось поспевать за Соршиным конем — животным, каждая нога которого превосходила их полный рост. - Сколько же тогда обычно? - полюбопытствовала девушка. - Двадцать пять миль. - Ого! - либо гремлин слегка прихвастнул, либо она сильно недооценила количество маневров, которые его «армия» совершала, чтобы оставаться незамеченной — она-то думала, что они будут проходить столько же, сколько и люди, за которыми они следовали, но получалось, что больше. - Нам за вами не поспеть... Но думаю, послезавтра к вечеру будем уже в Фейрфезере — и командующий тоже должен быть там. Не было и речи о том, чтобы придерживаться первоначальных целей миссии и продолжать преследование троглодитов — которые, за исключением двоих убитых дьяволом, благополучно скрылись в неизвестном направлении. Но судя по всему, это были не воины, и даже не мародеры, а обычные лесорубы — незадачливые же гномы, по их собственным словам, попали к ним в плен по чистой случайности. С одной стороны, у армии Кристиана просто не было достаточных сил, чтобы пресекать такую активность по всей области, но с другой, прямо посередь троглодитского лагеря зияла глубокая черная нора, в которую они, судя по всему, спускали распиленные бревна... То мог быть проход к подземной базе или же просто туннель, ведущий в какое-то другое место — но в полномочия Сорши и ее людей уж точно не входило это проверять. Напротив, им стоило бы поскорее убраться, пока сбежавшие лесорубы не вернулись с подкреплением. С помощью гремлинов они смогли бы отбиться от куда больше сил, чем раньше, но выманивать на себя целую армию уж точно не стоило... Потому, как и предполагала Сорша, они отдохнули до вечера, держа дыру в земле под постоянным наблюдением, а затем, сломав все в лагере, что можно было сломать, двинулись в обратный путь с твердым намерением быть в Фейрфезере послезавтра. Судьба, отыгравшаяся на них в предыдущую ночь, теперь решила дать им короткую передышку — и весь последующий день ничего не происходило. Погони не было видно, и они мирно путешествовали в сопровождении гремлинов — примерно так же, как они могли бы ходить тут до войны. Эрафианская глушь — даже карта этих мест была составлена давным-давно и не проверялась уже лет десять. Несомненно, где-то здесь жили люди — и даже гномы, как выяснилось — но никаких крупных поселений на карте не значилось, а не зная, куда идти, можно было бродить целый день и ничего на найти... Лишь к вечеру среды путники возвратились на Грифоний тракт, и Сорша начала узнавать знакомые места — хотя и здесь не было ничего примечательного, помимо таверны, которую они освободили ранее. В ней они и остановились на ночлег — внутри все еще были пригодные для использования кровати и больше не было демонов — которые, впрочем, все еще могли вернуться. Ночь прошла неспокойно. Сорша буквально могла чувствовать от постели запах криганской проститутки, которую на ней пользовали, и несколько раз просыпалась в поту, когда очередное ее сновидение получало жуткую развязку... Ну а наутро появились гарпии — отряд едва успел отойти от таверны на милю, как над ним начали кружить, подобно стервятникам, нигонские разведчицы. Покамест они держались повыше — все-таки численный перевес был не на их стороне, да и особым героизмом гарпии не отличались. В эрафианской армии даже бытовало поверье, что группы из более чем тридцати бойцов они вообще никогда не атакуют. Вопрос, таким образом, состоял в том, примут ли крылатые разбойницы шесть десятков гремлинов за эквивалент тридцати «полноразмерных» солдат... Конечно, ситуация могла резко измениться, если бы к гарпиям присоединились какие-то еще нигонские или криганские войска — уж Сорша-то не понаслышке знала, как быстро они могут превратиться из трусливых птичек в грозных хищниц, едва почувствовав за собой силу. Если бы все зависело от нее одной, она бы скорее вернулась назад в таверну и окопалась там, чем пыталась бы прорываться дальше... Но за весь отряд такого решения девушка принять не могла. - Чего вы на них так смотрите? - формально командиром был отец Катберт, и он высказался куда более оптимистично: - Разведка у людей. Посмотрят и улетят. Вняв словам священника, они прошли еще одну милю, на протяжении которой «разведчицы» проявляли к отряду все больший интерес — до того они летали широкими кругами, а теперь сформировали в воздухе вертикальный «столб», который ветераны Третьего сражения за Мирхем не могли не узнать — это было то ли атакующее построение гарпий, то ли какой-то ритуальный танец — так или иначе заканчивалась оно всегда одинаково: хищницы с воплями устремлялись вниз, облепляя жертв по двое или по трое, если требовалось, и унося их в небо для расправы. Соратников Сорши мало успокоило бы, если бы они знали, что таким образом гарпии способны разделаться даже с нагами... Но тут судьба смиловалась над ними — на дороге впереди замаячило подкрепление — отряд на вид еще более крохотный, но куда более могущественный по сути. Десяток святых отцов в коричневых мантиях — они приближались, звеня кадилами и неся над головами хоругви... Гарпии, завидев это явление, рассыпались и взмыли в небо, а затем вновь начали совершать широкие круги, словно разрываясь между двумя целями. Наконец несколько из них устремились к монахам, но сразу же были поражены — сверкающий снаряд вырвался из розария впереди идущего клирика и ударил одну из разбойниц прямо в грудь, убив на месте, а следом та же участь постигла вторую — после чего остальные развернулись и с воплями помчались прочь, а за ними и вся остальная стая. Сорша, не сдержавшись, покосилась на отца Катберта, и тот в ответ развел руками — дескать, в чужой монастырь со своим уставом не суются... У членов ордена Испытания был, несомненно, более прямой подход к сражениям, чем у Миротворцев. Они носили оружие — так, у аббата висела на поясе весьма увесистая палица — но не всегда нуждались в нем, чтобы поразить врага. Арсенал используемых ими техник был куда беднее, но само их исполнение отличалось решительностью и прямотой. Все это делало этот и другие зилотские ордена с подобным уставом любимейшими союзниками эрафианской армии — даже если самим монахам это не слишком нравилось. Достаточно сказать, что Стедвик держался до сих пор лишь усилиями святых отцов своих пяти монастырей. Живя в Эрафии с детства, наша героиня конечно же знала, что клирики бывают разными — но сегодня впервые задумалась об этом всерьез. Там где леди Саня просто жгла все без разбора, а отец Ингэм действовал хоть и более аккуратно, но не менее эффективно, отец Катберт связывал себя множеством ограничений — однако не гнушался при этом использования дьявольской техники, от которой та же Саня непременно предостерегла бы... Если даже среди таких мудрых людей нет согласия в том, как правильно использовать магию, то как обычной девушке в этом разобраться?! Между тем священники обменялись приветствиями, довольно теплыми — по крайней мере, так казалось со стороны: - Отец Катберт... - произнес отец Ингэм, похлопывая коллегу по плечу. - Мы боялись, что с тобой может случиться беда. - Так и было, - подтвердил Катберт. - Но союзники командующего меня выручили. Аббат недовольно покосился на «союзников» — казалось бы, ему неоткуда было знать, что их прислала сюда Нина, но взгляд его был полон отвращения, как будто вместо гремлинов перед ним предстал сам Младший Южный ковен в полном составе... Либо он в самом деле догадался, либо не любил всех магических существ вне зависимости от их происхождения. Следует отдать должное гремлинам — они ответили монахам столь же злобными взглядами. - Леди Хаарт обнаружила сразу троих врагов рода человеческого, - отвернувшись от недостойных созданий, отец Ингэм принялся делиться новостями, жестом предложив Катберту следовать за собой. Сорша тоже пришпорила коня — ей интересно было послушать — и в итоге весь отряд сдвинулся с места следом за двумя батюшками. - Позавчера у нас было сражение, в котором двоих из них победили, но остался еще третий... - Да, мы его встретили, - ответил младший священник на многозначительный взгляд аббата. Несомненно, Ингэму были известны слухи — а возможно и более точная информация — касательно его биографии. - Вы смогли с ним справиться? - осведомился тот с явным недоверием. Неудивительно — Сорша, к примеру, до сих пор не могла поверить! - Он отступил, - пояснил Катберт, опустив подробности. - Все равно хорошая работа... Подумать только, кто-то сделал это дважды! - сдержанно восхитился Ингэм, а затем перешел к главной части своего предложения: - Но чтобы побеждать их, тебе нужны техники нашего ордена... Вступай к нам. - Я не могу, - без минуты сомнений отвечал священник. - Я принес клятву преподобному Риону. - Святой Рион не обидится на тебя... Я сам не люблю сражаться, но для тебя эти техники — вопрос выживания. Враги запомнили тебя — и будут пытаться снова и снова. На леди Хаарт они напали вдвоем... она смогла дать отпор, потому что сильна, - аббат недовольно покосился на Соршу, издавшую слишком громкий звук — дескать, не порть нам серьезный разговор. - Как будешь отбиваться ты, не знающий ни одного боевого заклинания? - Преподобный велел мне придерживаться устава Миротворцев, - упрямо повторил Катберт. - Преподобный жил восемьсот лет назад, - напомнил Ингэм, словно пытаясь убедиться, что его собеседник в своем уме. - Ты никак не мог узнать его мнение по этому вопросу. - Я видел его так же ясно, как сейчас вас, господин аббат... - столкнувшись с «понимающим» взглядом тот вздохнул и попытался дать более приземленное объяснение: - Миротворцы не просто так избегают насилия. Мы получаем благодатные дары за нашу приверженность миру — и многие плохие вещи с нами просто не происходят. - Делай как знаешь, - с явным раздражением ответил аббат. - И лучше прочти очистительную молитву, если пользовался чем-то неподобающим... Этот город — святое место. Не знаю, потерпят ли ангелы вас и ваших «союзников». - Господь долготерпелив и многомилостив, - с напускной самоуверенностью отозвался Катберт. Сорша, однако, уже успела испугаться — и с этого момента все ее внимание было сосредоточено на спуске в долину — в ежечасном ожидании божественной кары, что могла обрушиться на бесстыдную грешницу, притащившую ведьму внутри себя и полуроту ведьминских же миньонов с собой... - А что за очистительная молитва? - спросила она Катберта, улучив момент, когда отец Ингэм отошел в сторону и не мог слышать. - Они только для священников... не беспокойтесь — командующий же как-то смог въехать, значит и с вами все будет в порядке. - Командующий... неплохой человек на самом деле, - пролепетала девушка. О себе она такого же сказать не могла. И вот перед ними предстал Фейрфезер — ничего особенного, на самом деле. Касательно самой долины можно было отметить лишь ее цветущий вид, напоминавший о том, что природе нет дела до людских войн, городок же не выделялся вовсе ничем... если бы на величественные и страшные врата, отверстые на небесах прямо над ним! Их назначение не вызывало сомнений — то был путь для ангелов в этот грешный мир. В данный момент, к счастью, никаких ангелов не было видно — но казалось, что они могут явиться в любой миг, и Сорша ощутила дрожь в коленях. Кабы ни храбрость ее коня, сама она ни за что не смогла бы приблизиться к этому месту. Но скакун бесстрашно трусил вперед и туда же шли монахи, отец Катберт и гремлины — причем последних небесное знамение будто бы совсем не беспокоило... Помедлив, движение по склону возобновили и солдаты — после чего бежать стало как-то совсем неприлично. Хотя если бы настоящий ангел появился перед ней, она бы, наверное, все равно удрала... Шаг за шагом они приближались к городу — и чем ближе он становился, тем более явным был контраст между величием на небе и абсолютной заурядностью на земле. Фейрфезер не имел стен — и это было заметно издалека — а при ближайшем рассмотрении оказалось, что весь «город» состоит из решетки однообразных улиц с одноэтажными домиками, давно не красившимися и местами даже покосившимися. Сорша вспомнила наконец это место — она проезжала здесь по пути в Сауспорт, но не была впечатлена совершенно. В местной таверне даже не нашлось вина, а только какое-то вонючее пиво... и никаких особенных свидетельств праведности местных жителей — что-то, чего вы ожидали бы от города, над которым появились небесные врата — она не заметила ни в тот раз, ни теперь. Но отец Ингэм четко сказал, что это место святое — и он, конечно, понимал в таких вещах лучше... Зайдя на первую улицу, их отряд разделился — Катберт объявил, что собирается посетить местную церковь, а аббат с монахами не прощаясь ушли по своим делам. Сорша собиралась доложить командующему — и она служила с ним уже достаточно долго, чтобы знать, где ей его искать. - Доложитесь командиру вашей роты, - приказала она оставшимся солдатам, а сама подъехала к таверне — та была первым же зданием на улице и практически заменяла городу ворота. Впрочем, по периметру уже велись земельные работы — солдаты рыли ров и, по-видимому, готовились возводить стену. Многие останавливались, чтобы отдать юной воительнице честь, и она краснела, понимая, что сегодня уж точно не заслуживает таких почестей... Конюшни в Фейрфезере, насколько она помнила, не было — потому, привязав коня прямо у крыльца, девушка переступила порог кабака. Ну конечно он был здесь — сидел за столом в почти полностью пустой таверне — ибо все приличные люди в такое время еще работали. Но Сорша все равно была безумно рада его видеть... Не она одна, однако — гремлины веселой ватагой завалились внутрь и устремились к командующему, едва не сбив героиню с ног. Что ж, они были миньонами Нины — весьма возможно, что чувства хозяйки к нему передавались в известной степени и им... Узнали они его с первой попытки, хоть никогда раньше и не видели. - О, вы от Нины? - Кристиан тоже сразу их «узнал». - Разведка докладывала мне о ваших подвигах на Западном тракте и в других местах... - Это были не мы, - Проходимец запрыгнул на стол прямо перед командующим и отдал честь, как настоящий бравый вояка. - Я — Проходимец Пятый. Вы победили моего предшественника — Проходимца Четвертого. - Аааа... - понимающе кивнул рыцарь. - Так это не вы разрушили нигонский аванпост на Западном тракте на прошлой неделе? - Это госпожа Дорис хозяйничает... наверное, - без особой уверенности предположил гремлин. - У нас теперь так много отрядов, что я сам не знаю. - Если половина того, что мне докладывали, правда, вы там целую кампанию устроили... Молодцы, - похвалил командующий. Сорша, наблюдавшая за беседой в ожидании своей «очереди», обалдела — никогда еще она не видела его столь довольным кем-то! - Вы можете продолжать выполнять свою работу так, как вам удобно. - Не будет никаких особых распоряжений? - Нет... Ваши бессистемные действия крайне эффективны. Я начал задумываться над разработкой новой стратегии на основании того, что вы творите. Так что продолжайте, а я буду наблюдать, - в подтверждение своих слов Кристиан предъявил карты, что лежали перед ним на столе, придавленные по углам кружками с пивом. Теперь уже Сорша получила повод гордиться им — он не просто так выпивал, а работал! Пока она восхищалась, Проходимец деловито заглянул в карты — и сразу же совершил попытку стащить одну из них. Девушка еще больше обалдела от такой наглости, но командующий лишь посмеялся: - Бери-бери. У меня еще есть, - карты ему, между прочим, перерисовывали подчиненные, и далеко не добровольно! У Сорши даже не было сомнений касательно того, кто завтра же будет создавать замену спертому этим гремлином... В итоге, к моменту, когда все лишние убрались и они остались почти наедине, она не знала уже, хочет ли каяться, жаловаться или ругаться. Но эти сомнения исчезли, едва командующий посмотрел на нее — колени девушки подогнулись сами собой, и она приготовилась упасть к его ногам. Присутствие нескольких гражданских — очевидно, местных завсегдатаев — за столиком в углу не остановило бы ее... Однако Кристиан каким-то немыслимым образом предугадал ее намерения и умудрился, вскочив со стула, перехватить ее на середине поклона — в результате чего вместо ног она упала ему на грудь. Возможно, он думал, что так спасет остатки ее репутации, но сделал в итоге лишь хуже — у бедной девушки от такой позиции едва сердце не остановилось... - Что случилось? - Дьявол напал... Я сбежала, - сгорая от стыда, она смогла выдавить из себя лишь этот невероятно укороченный доклад. И все это время он продолжал держать ее за плечи, прижимая к груди — будто задумал уморить окончательно... - Садись, - очень кстати он обратился к ней на ты — по-другому она не смогла бы в этот момент воспринимать его слова, ну а в ответ на грубый приказ покорно опустилась на стул. - Рассказывай. Уставившись в стол, она поведала о своих новых злоключениях — на этот раз с подробностями. В результате ее отругали — но не за то, за что она ожидала: - Если увидите дьявола — бегите, куда глаза глядят, - строго проинструктировал ее командующий. - Девятая доктрина. Героизм неуместен. - Но против него ведь никакая доктрина не работает! - возразила девушка. Она нутром чуяла, что это неправильно — нельзя просто так позволять своим солдатам разбегаться, не говоря уже о героях — они должны были служить примером для других, а не удирать впереди всех! И даже девятая доктрина подразумевала отступление лишь как первоначальную меру при внезапном появлении монстра — а в дальнейшем полагалось восстановить порядок, перестроиться и вернуться. Она же совершила натуральное дезертирство, которое не удалось лишь благодаря надзору бдительной Нины! - Да, не работает, - согласился рыцарь. - Но в последнем сражении у нас снова пять покойников только из-за того, что при появлении дьявола все стоят, как вкопанные. Отец Катберт вам правильно скомандовал — вы не можете с ним драться, а значит, ваш долг — сберечь свои жизни для других сражений. - В любом случае я не смогла организовать отступление отряда и потеряла десять человек... Накажите меня! - потребовала воительница. - Некоторые из ваших солдат оказались умнее, чем вы думаете, и вернулись в город еще вчера... - фыркнул Кристиан. - К тому моменту мы уже послали отца Ингэма на ваши поиски, но я все равно представлю их к награде. - Сколько человек? - глухим голосом спросила Сорша. - Трое. А с вами сколько вернулось? - Четверо... - Ну, семь из четырнадцати — уже половина... - подытожил командующий и немного смягчился: - Что организовались с гремлинами и спасли нам батюшку — молодцы, хвалю. Но самокопательства прекращайте — если будет за что, я сам вас отругаю. - Слушаюсь, сэр... - всхлипнула девушка. Но тут трогательный момент был разрушен одним из бражников — тот направлялся к выходу и налетел на стол, за которым Кристиан с Соршей заседали... Командующий поймал его в воздухе за плечо, прежде чем тот опрокинул ему пиво — удивительно, но он, похоже, подтянул свои боевые навыки и мог теперь защититься от таких «нападений» даже без помощи Небесного Щита. - Местные жители не слишком праведны, - прокомментировал он, когда товарищи нестойкого пьяницы забрали его и удалились, даже не извинившись. - Да, я уже догадалась... - этот инцидент имел один положительный результат — Сорша успела утереть слезы и нацепить личину серьезной девушки. - Это точно тот город, сэр? - Вы ворота в небе видели? - иронично поинтересовался командующий. - Ну, да... - Ангелы здесь есть, - сообщил Кристиан уже серьезно. - Один даже воскресил нам пятьдесят человек. - Воскресил из мертвых? - с изумленным вздохом переспросила Сорша. - Из мертвых, - подтвердил командующий. - Ну и еще вы видели этот город — он не устоял бы перед криганцами и десяти минут, если бы его не защищали высшие силы... Судя по всему, криганцы в долину войти не могут — это место под защитой. Но те ангелы, которых мы видели, сразу же улетели. И в городе они, как и следовало ожидать, не живут... Идите отдыхайте — а завтра будем разбираться, что здесь происходит. - Я... могла бы помочь со строительством стены, - преисполненная раскаяния воительница все еще жаждала получить хоть какое-нибудь наказание — и сама предложила задействовать себя на строительных работах. - Ха! - усмехнулся Кристиан. - Отец Ингэм, между прочим, требует, чтобы мы строили не стену, а собор. Дескать, стены этому городу пока не слишком пригодились, а чуду надо воздать почести... Вы как, в соборах разбираетесь? - Нет, сэр... - Я тоже. Поэтому мы с вами пойдем искать ответы на наши многочисленные вопросы — а строят пускай те, кто умеет это делать. - Поняла... - вздохнула девушка. - Иди спи. Твоя комната — вторая по коридору. - Сэр, мне не нужна комната — я и в палатке посплю... - И позволишь Рейнельде безнаказанно ползать ко мне? Похоже, и правда устала... - рассмеялся рыцарь. После такого комментария Сорша, разумеется, покраснела и убежала. Стерев с лица улыбку, он вернулся к картам. Он сказал Проходимцу правду — однако размышления о новой стратегии были вызваны не столько успехами малочисленных сил Нины, сколько тупиковостью его собственной позиции. Он получил неприступную базу — при условии, что ангелы продолжат защищать долину — казалось бы, можно было сидеть и радоваться... Однако вражеский полководец явно понимал что-то в ведении войны. Он послал на убой армию призванных существ, а сам скрылся с элитными силами в неизвестном направлении — и было бы крайне наивно полагать, что он уже смирился с поражением... Все неприятельские силы, замеченные после сражения, были уже нигонскими — и это явно было частью какой-то хитроумной стратегии. Что если ангельская защита долины распространяется лишь на демонов, а троглодиты и гарпии войдут беспрепятственно — у наг и гремлинов ведь получилось? Никто не мог сказать наверняка, как это работает — потому командующий и спешил окружить город укреплениями. Теперь же из доклада Сорши получалось, что враги тоже укрепляются — добывают лес и сплавляют его куда-то... Сама собой напрашивалась мысль о строительстве подземной крепости — и Кристиан, хорошо помнивший, сколько сил и смертей потребовалось для уничтожения Терранеуса, понимал, что повторить что-то подобное в этой безлюдной местности просто не сможет. Ему нужно было сейчас не сидеть в обороне, а вести активные наступательные действия — пытаясь согнать криганцев и нигонцев с подступов к долине, пока они не успели закрепиться. К сожалению, противник уже перехватил инициативу — стаи гарпий были замечены и у северного и у южного входа в долину, а следом за ними непременно должны были явиться и прочие рода нигонских войск. Имея преимущество в высоте, они бы уж точно дали копейщикам Кристиана достойный бой — и он все еще не забыл свой печальный опыт в Долине Балларда... Для усиления наступательного потенциала ему бы очень пригодилась помощь ангелов — за ней он, в общем-то, и пришел. Но не было пока никаких подсказок касательно того, как убедить их перейти в наступление или хотя бы просто поговорить... Создавалось впечатление, что он застрял в этом городе — неприступном, но все еще нуждающемся в защите. Даже если враги не смогут войти в долину, ему самому рано или поздно придется выйти — и пока он не представлял, как будет делать это.