feline

Не на шутку распалившееся для периода ранней весны солнце грозило стать последней каплей в терпении уже и без того взвинченной Сейрен. Лапы начали зудеть от непривычного уличного покрытия, солнце нагревало кажущуюся сейчас жутко неуместной тёмную, припорошенную пылью шерсть, а по крышам всё время идти не получалось — прыгала Сейрен, конечно, далеко, но чудес из ряда вон творить не умела. Сильнее погоды раздражала только незнакомая местность, снующие по улицам плотными скоплениями люди, и издаваемые всей этой совокупностью звуки. Вот так легко и до обидного случайно можно возненавидеть то, чем ты либо время от времени гордишься, либо считаешь неотъемлемой частью своего естества: невзирая на собственные попытки приспособиться к обстановке, Сейрен безотчётно прижимала уши к голове, потому что терпеть настойчиво лезущие со всех сторон, ожидаемо негармоничные, оглушающие и мешающие думать звуки и шумы было абсолютно невыносимо. С неимоверным облегчением заметив невысокий дом, на крышу которого не представляло труда забраться, Сейрен быстро свернула с дороги, торопливо пробралась на вершину и устало пристроилась в тени широкой дымовой трубы, улёгшись на ребристую черепицу, подвернув под себя лапы и подняв уши — кончики которых тут же раздражённо задёргались. Сейрен ненавидела, когда её ожиданиям что-то не соответствовало. Разве зря она провела целый год среди людей, учась двигаться и общаться, как они, привыкая к вещам, которые их окружали, и ко множеству звуков, которые были неотъемлемой частью рутины и никак не мешали жить? Неужели всё это было напрасно, неужели все её старания разрушил лишь тот досадный факт, что люди в этом мире оказались ещё более шумными, чем она могла предполагать? Наклонив кончики ушей в стороны, стараясь отсеять ненужные звуки, Сейрен повела носом, пытаясь учуять хотя бы маленькую, хотя бы самую далёкую нотку — за ней и погоняться можно было в крайнем случае! — но в нос лезли какие угодно запахи, кроме нужных. Сейрен тихо зашипела, снова прижимая уши к голове, и сердито повернула голову в сторону темневшей далеко позади, возвышающейся над домами башни с часами. «С какой это стати я должна бегать под солнцем и совать нос в каждый угол, пока эти три остолопа сидят и от безделья бесятся?» Сейрен застучала хвостом по черепице, когда неуёмный внутренний голос услужливо напомнил, что она сама запретила помощникам даже высовываться наружу, попутно не без удовольствия подметив, что если от кого в их делах польза и есть, то только от неё самой. «Ну и подумаешь, запретила, а они святые, что ли? Не могли хотя бы ради разнообразия ослушаться? Хотя, это только сейчас они такие шёлковые, не успели ещё обнаглеть, как следует, так что лучше делать всё самой, пока можно ни на что другое не отвлекаться. Ведь если ничего не делать будем мы все, выволочка достанется всё равно мне одной. Справедливость как она есть!» Работать за идею и получать все тумаки за неудачи единолично Сейрен не нравилось в принципе, в моменты особенного раздражения она и вовсе едва сдерживала порывы плюнуть на всё и на всех, повернуться хвостом и уйти жить так, как ей самой вздумается. Но уйти не получалось — слишком угнетало одиночество, слишком тянуло обратно к людям — или просто к тем, кому можно было открыть душу, поэтому пытаться сделать это снова было бы не просто бесполезно, но и глупо. Вздохнув безнадёжно, Сейрен поднялась на лапы, нехотя спустилась на землю и вновь двинулась изучать улицы, тщательно прислушиваясь и держась как можно ближе к стенам зданий, подальше от середины оживлённой дорожки. Внезапно ей удалось выхватить из общего беспорядочного хора два знакомых голоса — о, их она накрепко запомнила уже на второй, если не первый день знакомства, и спутать не смогла бы ни с чем, и новообретённый ориентир придал расклеившейся и приунывшей кошке некоторой уверенности. Ловко лавируя прямо под ногами у прохожих, она следовала за знакомыми спинами до тех пор, пока девушки не остановились у дверей небольшого магазина — сладостей, надо полагать. Предусмотрительно обойдя их сбоку, Сейрен вновь заскочила на крышу, подобралась к краю и подняла уши, но к разговору интерес быстро потеряла — вот что, а тратить своё внимание на очередную бессмысленную перепалку она не намеревалась. «И что вы собираетесь мне противопоставлять, если между собой договориться не можете?» Из любопытства Сейрен подползла ещё ближе к краю, заглядывая вниз, и с мрачным удовлетворением заметила отчётливо белеющее на фоне рыжих волос — как её там, Хибики? — пятно шёрстки Хамми, уютно прикорнувшей у новой подруги прямо на макушке и время от времени едва заметно шевелящей ушками. «Недолго музыка играла, недолго ты по мне скучала», — оскалилась кошка, выпуская когти. «А ты шустра, вон как быстро мне замену нашла. Ну, зато хоть теперь ко мне цепляться точно перестанешь». И снова Сейрен раздражённо хлестнула хвостом, отгоняя непрошеные воспоминания о том, как сама подчёркнуто грубо оттолкнула Хамми, а та, несмотря на это, продолжала к ней относиться с прежней добротой и приветливостью — и сейчас наверняка бы от этого принципа не оступилась, но выдавать своё присутствие Сейрен вовсе не собиралась.. «Ещё с совестью мне не пристало считаться!». К перебранке девушек Сейрен прислушивалась вполуха, не пытаясь даже понять её сути — это попросту на удивление хорошо помогало отвлечься от окружающего шума. Когда достигшие натянутого компромисса Хибики и Канаде двинулись дальше по своим делам, Сейрен с готовностью вскочила на лапы, наклонив кончики ушей в их сторону и провожая их силуэты внимательным взглядом. «Нет уж, дорогуши, теперь не отвяжетесь. Я лучше за вами понаблюдаю — вдруг чего интересного сболтнёте? Всё равно чем-то более полезным мне заняться сейчас нечем». Убедив себя в том, что ей вовсе не нравится прислушиваться к их голосам, чтобы отвлечься от назойливого гула улицы, Сейрен длинными прыжками поскакала вдоль края крыши, не спуская с девушек глаз.

***

В третий раз за полминуты услышав, как сидевшая за её спиной девушка с аккуратно постриженными каштановыми волосами, ни имени, ни фамилии которой она пока не запомнила, нервно потёрла запястья и тихо прочистила горло, Эллен начала терять терпение, но ей хотелось дать однокласснице шанс начать разговор самой. «Скажи уже, что тебе нужно, только перестань, пожалуйста, шуршать над ухом!» Иногда, кажется, мысли всё-таки бывают материальны. — А… Курокава-сан? — Да? — Эллен резко обернулась, и ей показалась, что отреагировала она с излишним рвением — но трудно было не обрадоваться возможности разрешить возникшее недопонимание, каким образом оно бы к ней не относилось. Но радоваться было ещё рано, поскольку девушка слегка зарделась и нерешительно отвела глаза. «Нет уж, раз начала, будь добра закончить!» — Ты что-то хотела спросить? — поднявшись со своего места и подойдя к парте одноклассницы, как можно вежливее поинтересовалась Эллен, молясь, чтобы она не заметила и не оскорбилась тем, что она даже имени её вспомнить не смогла. Девушка встала напротив и неуверенно на неё посмотрела, сцепив опущенные руки в замок. — Д-да. Но не знаю, как сказать, чтобы ты не обиделась. Эллен удивлённо подняла брови, но быстро справилась с собой, успокоив заодно пробудившиеся внутри подозрения не совсем понятного ей самой характера. — Спрашивай как есть. Может, хоть изводиться так перестанешь. Подняв голову, девушка быстро вдохнула и посмотрела ей почти в глаза. — Что у тебя… что у тебя с ушами? Знакомый страх тут же прошёлся по телу снизу вверх волной жара, и на секунду Эллен показалось, что у неё зашевелились на голове волосы. Протянув руку к виску, будто собираясь заправить выбившуюся прядь, она быстро провела кончиками пальцев по краям собственной ушной раковины. Так вышло, что даже когда у неё была возможность менять свою внешность, как вздумается, с исходной своей формой она ничего поделать не могла — в том числе и с нормального размера, но заострёнными, листовидными ушами, которые многие местные люди очень любят называть «эльфийскими». Дома ей такая особенность нисколько не мешала — несмотря на то, что и в родном её мире людей с похожими ушами было на удивление мало. Но на новом месте… Эллен поёжилась, вспоминая, как ей пришлось за свою внешность пытаться оправдываться практически перед всеми учителями, и до сих пор она ходила, нарочно выпустив побольше волос на плечи и пряча за ними уши. Нет же её вины в том, что подобное здесь не только немыслимая диковинка, но и отношение своё к такому мало кто пытается скрывать! — А что с ними не так? — спросила она как можно расслабленнее, для пущего эффекта непринуждённо улыбаясь. Что помогло — девушка дёрнулась и торопливо замотала головой. — Я не имела в виду, что с ними что-то не так! Просто они немного… необычные. — Я знаю, — Эллен хмыкнула, не скрывая иронии, но стараясь не вкладывать в свой тон ненужной едкости. — И ничего с этим поделать не могу, — добавила она абсолютно честно. — Они всегда такими были, навсегда такими и останутся. К её удивлению, девушка в ответ заметно оживилась. — Но в этом же нет ничего плохого! — воскликнула она без запинки, воодушевлённо складывая перед собой руки, и Эллен невольно попятилась от внезапно встрепенувшейся одноклассницы, заметно смущённая её энтузиазмом. — Я наоборот хотела сказать, что выглядит очень здорово. Я понимаю, что ты тут ещё не знаешь никого, — продолжила девушка, немного смешавшись, но явно намереваясь довести свою мысль до конца, а Эллен на столь смелое заявление лишь украдкой усмехнулась, — и я не знаю, приятно ли тебе такое слышать человека малознакомого, но ты на самом деле очень красивая. На фею чем-то похожа, — прежняя неловкость снова взяла верх, и она покраснела, но глаз не отвела, напряжённо ожидая ответа. Эллен была её словами удивлена в такой же степени, что и довольна. — Фея, говоришь? А мне нравится, — поддаваясь озорному настроению, она как можно более небрежно спросила: — Может я, по-твоему, и с животными разговаривать умею? Глаза девушки весело сверкнули, и она широко улыбнулась, подхватывая игру. — Всё возможно. Мы ведь о тебе ещё очень многого не знаем. — Неужели я настолько загадочная? — Эллен настолько увлеклась, что не обращала никакого внимания на обращённые на неё страшные взгляды Хибики и Канаде, всё это время наблюдавших за ней от входа в класс, но не торопящихся вмешиваться. — Настолько, что кажется, будто ты от нас что-то скрываешь, — девушка сощурила глаза с шутливым подозрением. Эллен многого стоило сдерживать смех, так её забавляла одноклассница, подобравшаяся настолько близко к правде и находившаяся от разгадки бесконечно далеко. «На самом деле больше не разговариваю, а всего лишь понимаю, и не всех животных, а только кошек, но никому ведь не хватало ума даже это предположить!» — Ты всё делаешь правильно, — доверительно произнесла она вкрадчивым голосом, воспользовавшись возможностью расстояние до одноклассницы сократить. — Не следует доверять подозрительным новеньким. Особенно если они уже пытались… Понять, что её опять заносит, Эллен не успела, поэтому потерявшая терпение Хибики стремительно подбежала к разговорившейся подруге и услужливо зажала ей рот, очаровательно неловко улыбаясь ошалело наблюдавшей за этим однокласснице. — Пытались что? — только и смогла тихо спросить девушка, испуганно глядя на невинно заморгавшую в ответ на ещё более страшные взгляды подруги Эллен. — Пытались заморочить тебе голову, Сато-сан, — торопливо ответила Хибики, бросив на затихшую Эллен последний пригвождающий к земле взор. — Эллен порой со страху любит присочинить. Может, тебе так не казалось, но она тебя боится не меньше, чем ты её. Не забывай, чем её представление кончилось. Глаза девушки виновато расширились. — Извини… Я ни о чём таком не думала! — Ничего страшного, — Эллен осторожно высвободилась из рук ослабившей свою мёртвую хватку, но уже потащившей её за собой подруги. — Я ведь ответила на твой вопрос? — Конечно, — поспешно закивала девушка, в спешке возвращаясь на своё место. Покорно проследовав к двери за Хибики, Эллен виновато втянула голову в плечи под укоряющим взглядом присоединившейся к ней Канаде. — Простите, я не хотела. — Я не сомневаюсь, что ты не хотела, — вздохнула Канаде, примирительно убирая за уши подруги взлохматившиеся волнистые пряди. — Но постарайся уж держать язык за зубами, нас ведь рядом может и не быть. И вообще, неужели ты так быстро разучилась скрытничать? — Стараюсь изо всех сил, — с облегчением ухватившись за возможность съязвить, проворчала Эллен. — Между прочим, нелегко быть честным законопослушным гражданином. — А вот сейчас уже врёшь, — беззлобно фыркнула Хибики, подталкивая её под бок. — Плохо у тебя получается злюку из себя строить. Нечего зубы скалить, если укусить не можешь. Вопреки её ожиданиям, Эллен согласно кивнула. — Не могу и не собираюсь. Но есть же и те, кто моей особой благосклонностью вовсе не пользуется, — сложив руки на груди, она заговорщически улыбнулась. — И ради них я всегда с радостью сделаю исключение.

***

Замедлить шаг настолько, насколько возможно, Оджи постарался ещё до того, как добрался до заброшенной часовни. На каменный пол он ступил практически не дыша — никогда ему не приходилось так осторожно красться, к тому же, звуки шагов предательски разносились по просторному помещению. Оджи настороженно выглянул из-за стены, цепким взглядом обшаривая каждый уголок широкой светлой залы, и не расслабился даже после того, как не увидел ни одной живой души. Легко-легко, неторопливо и плавно, он начал спускаться по длинной узкой лестнице, то и дело смотря по сторонам. Единственное, что немного утешало — даже полная тишина в этом месте никогда не ощущалась гнетущей, а напротив, успокаивала и помогала смягчить любые тревоги. Из-за излишней осторожности короткий путь занял у него гораздо больше времени, чем предполагалось, но вот он наконец остановился рядом с одиноко стоящим посреди площадки фортепиано — блестящим, любовно поддерживаемым в чистоте и сохранности регулярно наведывающейся сюда Хибики, но Оджи сейчас интересовала не давняя приятельница, а её подруга, которая здесь бывала не менее часто и великодушно согласилась её учить — где и когда она успела такого опыта набраться, чтобы уже в своём возрасте быть для других наставницей? Оджи с трудом сдержался, чтобы не хмыкнуть — тайн у его новой подруги было немало, и даже сейчас, вновь осмотрев каждый угол, он нигде её не заметил. Где же она может прятаться? Его ушей коснулся едва слышный, мимолётный шорох — настолько мимолётный, что Оджи подумал, будто ему почудилось. Но вскоре шорох стал чуть громче, доносясь всё ещё откуда-то сверху — и не до конца уверенный в своей догадке парень задрал голову, с упавшим сердцем наблюдая, как прямо из-за лесов, которыми был огорожен занимающий практически всю стену старинный орган, высунула голову жутко довольная, ухмыляющаяся от уха до уха Эллен. Ему очень хотелось поддаться захлестнувшей его панике и спросить, а что она там, собственно, делала, но слишком подкупающими были её уверенные, выверенные движения, поэтому он в полном молчании смотрел, как она, ловко карабкаясь и спрыгивая с самых невысоких мест, соскочила в конце концов на пол и спокойно направилась к нему — так легко и тихо, что Оджи вовсе не удивился тому, что не замечал её до тех пор, пока она не решила показаться сама. Её вид лучше любых слов обо всём ему поведал. — Ты всё слышала? — устало спросил он, стараясь, чтобы голос его не звучал слишком уж уныло. Эллен кивнула, не сказав, впрочем, что не только слышала, но и сразу узнала, не глядя, ибо чтобы запомнить звук чьих-то шагов, ей нужна была максимум неделя. — Правильно. А когда ты, наконец, поймёшь, что бесполезно пытаться бесшумно ко мне подкрасться, я даже назову тебя умницей. — А ты не спеши радоваться, когда-нибудь я тебя всё равно подловлю, — не пожелал так быстро признавать поражение Оджи, прищуриваясь. — Не можешь же ты всё всегда слышать. — Ну-ну, утешайся, — радостно оскалилась Эллен, не сдерживая торжества начав расхаживать вокруг него кругами, гордо приосанившись. — Тебе только это и остаётся. Чувствуя себя немного уязвлённым из-за очередного проигрыша, Оджи поспешил уцепиться за следующую возможность задать ей неоднозначный вопрос. — А что ты там, — махнул он головой на леса, — делала? Разве не боишься сорваться? К его удивлению, Эллен, остановившись, лишь самодовольно вскинула подбородок и положила руку на бедро. — Нет, — отчеканила она без каких-либо раздумий, так уверенно и естественно, словно ни на секунду в этом не сомневаясь, что под кожей у Оджи стаей беспокойных муравьёв зашевелились подозрения. Но девушка, как оказалось, ещё не закончила: — Я понимаю, что ты за меня переживаешь, но я слишком часто этим занималась, так что получается у меня несравненно лучше, чем у кого-либо. Хочешь верь, хочешь нет, но наверху я себя чувствую так же уверенно, как на твёрдой земле. — Правда? И где же ты, позволь спросить, успевала «этим» заниматься? — фыркнул парень с нарочитым скептицизмом, и ловушка тут же захлопнулась, поскольку Эллен мгновенно ощерилась и сердито выпалила: — В своём старом городе, где же ещё! — и, едва успев договорить, испуганно зажала рот руками, будто пожалев о своих словах. Вместе с подозрениями на Оджи накинулось любопытство. После их номинально, по молчаливому уговору первой встречи Эллен заметно изменилась — за прошедшее время она окрепла, освоилась, стала несравненно уверенной и осталась неизменно любопытной, перестала обижаться на каждое не совсем осторожное слово и принимать всё близко к сердцу, но делиться своими секретами по-прежнему не торопилась. Сегодня она лишь во второй раз ему напомнила, что родом вовсе не из этих краёв. Очень многие его друзья родились и провели ранние годы не в Каноне, и познакомился он с ними как раз после того, как они перебрались в город, поэтому прекрасно помнил, что первое время у них только и было разговоров о прежнем доме и том, чем они там днями напролёт занимались. О том, что она не местная, его подруга сказала в первый — и долгое время остававшийся единственным! — раз ещё на чувствующимся теперь бесконечно далёким летнем фестивале — собственно, тогда, когда Оджи поймал возможность впервые с ней поговорить, ещё не пытаясь получить ответы на десятки раздиравших его вопросов. Эллен, казалось, по оставленному позади дому ни капельки не скучала — не считая малозначительного упоминания о переезде, она до сих пор ни слова не сказала о месте, где прожила большую часть жизни, и выглядела слишком уж довольной новой обстановкой. Возможно, к прежнему месту жительства её попросту мало что привязывало — но почему Оджи так навязчиво казалось, что о собственном переезде она вспоминает только тогда, когда это помогает ей оправдать какие бы ни было странности собственного поведения? Как сейчас, например? И почему, кстати, он до сих пор понятия не имел, где она живёт? В первый раз он на неё здесь наткнулся, когда пришёл просто так, посидеть в одиночестве, послушать тишину и расслабиться, и мог поклясться, что Эллен была этой встречей весьма неприятно удивлена — будто бы не хотела, чтобы он её здесь видел. Когда же сегодня он осторожно поинтересовался у Хибики, где её можно найти, та после подозрительно долгого и вдумчивого молчания нехотя посоветовала поискать в часовне, и Оджи в очередной раз подумал, что слишком уверенно она себя там чувствует — и проводит в этом месте больше времени, чем где-либо ещё. Но не может же она здесь жить, в самом-то деле? Его выжидательное молчание начало выбивать Эллен из колеи. — Ну, да, в старом городе, — сбивчиво пробормотала она, отведя глаза и спрятав руки за спину, внезапно напоминая Оджи ту самую испуганную, запутавшуюся и грустную девушку, которую он случайно встретил на фестивале. — Его ведь и в прямом смысле можно назвать старым — очень много развалин и заброшенных зданий было. Вот там и тренировалась, — воскликнула она с деланной бодростью и ощутимой долей беспокойства. — И твои родители тебе разрешали? — не смог скрыть своего удивления Оджи, округлив глаза и высоко подняв брови. Лицо Эллен сразу осунулось. — Не возражали, — хмуро отозвалась она. — Они мало интересовались тем, чем я в свободное время занималась. О своём вопросе Оджи пожалел, несмотря на то, к общему вороху прибавилась ещё пара домыслов. О переезде Эллен пусть и вскользь, пусть и неохотно, но говорила — о своей семье же она ничем не обмолвилась ни разу за всё то время, что они были знакомы, поэтому он никак не мог взять в толк — были ли её отношения с родителями настолько плохими, что она не желала об этом говорить, либо имелись другие причины подобную информацию скрывать. В любом случае, тему эту поднимать не стоило, поэтому Оджи робко коснулся плеча Эллен, вынуждая её повернуться к нему. — Извини. — А я разве огорчаюсь? — удивлённо поморгала девушка. — Что было, то было, зачем об этом вообще вспоминать? — деятельно заключила она, впрочем, быстрым кивком давая понять, что оценила его жест, и, не теряя времени, перешла к делу: — Так зачем ты пришёл? Что-то хотел? Ничто парня сегодня сильнее ещё не обрадовало, чем подруга, вернувшаяся к своему обычному весёлому тону, и он улыбнулся, не скрывая своего облегчения. — Да так, ничего особенного. Просто хотел позвать погулять. Если ты не занята, конечно. Эллен сложила руки на груди и пристально уставилась на него с неожиданным любопытством. — Я-то не занята. Но я удивлена, что ты ничем не занят и можешь себе позволить просто болтаться по городу. Как такое случилось? — А я что, по-твоему, всегда чем-то занят? — в тон ей насмешливо ответил Оджи, уже начиная думать наперёд и украдкой подыскивая пути к отступлению. — А разве нет? — Эллен, которую явно снова одолело нагловатое настроение, с готовностью ринулась в атаку. — Тебя где не пытайся найти, ты либо носишься, как угорелый, и всё кому-то помогаешь, либо сидишь безвылазно дома и над чем-то корпишь. Самому не надоело? — Не я такой, а жизнь моя такая, — Оджи с притворной грустью вздохнул. — Зато я хотя бы трачу своё время на что-то полезное, — добавил он нарочито неторопливо и отчётливо, в процессе подобравшись и заняв удобную стартовую позицию. — Что-о-о?! — недобро сверкнув глазами, девушка прыгнула в его сторону, но готовый к выпаду Оджи вовремя отскочил. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я целыми днями бездельничаю? — Я ничего не говорил, — обстоятельно уточнил парень, стартовой позиции, однако, не меняя. — Ты сама всё надумала. — Надумала, говоришь? — уточнила Эллен, крадучись начав к нему подбираться. — Ладно, посмотрим, как ты у меня сейчас запоёшь, — после занявшей долю секунду подготовки она резко сорвалась с места, однако Оджи, внимательно следивший за каждым её движением, вновь успел отскочить и бегом бросился вверх к выходу по боковым выступам, замещавшим в зале сиденья — по ним пробираться было не в пример удобнее, чем по узкой лестнице. Он прекрасно слышал, что Эллен мчится за ним следом, и понимал, что в скорости она ему ничуть не уступает, но ведь тем только интереснее, правда? Выскочив на улицу, они какое-то время носились кругами вокруг часовни, изредка пытаясь друг друга обойти, но в один момент топот за спиной прекратился, и Оджи, обернувшись, увидел, что за ним никто больше и не гонится. Но расслабляться было бы глупо — Эллен не хуже него знала, что никуда он от часовни не уйдёт, и наверняка уже где-то затаилась, поджидая. Смутно догадываясь, он тихо прошёл к самой разрушенной пристройке — той, от которой остались лишь куски стен разной степени целостности и невысокие каменные блоки, беспорядочно расставленные посередине — и тут же заметил внутри стоявшую к нему спиной Эллен, настороженно оглядывающуюся. Думала, самая хитрая? Пробежав несколько шагов в правую сторону, нарочито громко шурша травой, и убедившись, что она рванула туда же, Оджи бесшумно двинулся влево в обход, не сомневаясь, что наверняка сможет её подловить со спины. Но стоило ему прокрасться внутрь стен, как девушки и след простыл. Долго недоуменно озираться ему не пришлось — лишь благодаря подсказке неведомого шестого чувства он успел отскочить и развернуться, когда спрыгнувшая с низкой стены прямо позади него Эллен пружинисто приземлилась, тут же твёрдо встав на ноги, но с места не сдвинулась. Во всей её фигуре просматривалось откровенное торжество. — Думал, самый хитрый? — поддразнивающе спросила она, и Оджи покорно склонил голову, признавая поражение. — Ты и в этот раз всё это время меня слышала? И успела забраться наверх так, чтобы не услышал и не увидел я? — поинтересовался он вместо оправданий, и, получив утвердительный кивок, слегка дёрнул плечами. — Знаешь, ты меня уже начинаешь немного пугать. Распалённая короткой погоней Эллен вновь довольно заулыбалась, и вновь эта улыбка больше напомнила Оджи оскал, беззлобный, но неуловимо хищный. — Только сейчас начинаю? — она обошла его по кругу, задумчиво рассматривая. — Знаешь, мне кажется, повременю я с умницей, раз ты теперь только понял, что меня бояться надо. Оджи вместо ответа лишь слабо подтолкнул её в плечо, негромко фыркнув. Ему припомнились уже весьма давние, но знаменательные слова Хибики. «Многого посоветовать я тебе не могу, но одно скажу: не трусь. Она вовсе не такая грозная, какой хочет казаться». — Ещё не передумал никуда идти? — вывел его из раздумий спокойный, деловитый голос Эллен, ненавязчиво посматривающей в ту сторону, где лежал город. — Конечно же не передумал. Удовлетворённая ответом, девушка быстро пригладила растрепавшиеся от беготни волосы и неторопливо прошла мимо, направляясь к ведущей в город тропинке. Выдвинувшись за ней следом, Оджи мысленно восстановил заключительную часть дружеского напутствия. «Но недооценивать её ни в коем случае не стоит».