Прежде чем я признаюсь тебе

      Мой дом — моя крепость, и это не могло изменить ничего, даже День рождения любимой девушки. Сколько бы Лаксуса не упрашивали Акира и остальные, кому было интересно побыть в таинственном доме Дреяра, согласия на эксплуатацию так и не получили. Было решено праздновать снова в гильдии, чему, впрочем, никто особо и не удивился — иного выбора попросту не было. Празднование было утверждено на вторую половину дня, а в первую необходимо было подготовиться: гильдию украсить, сюрприз какой-то устроить, приготовить что-нибудь. Акира, вернувшая память два года как, решила приготовить печенье по маминому рецепту. Шоколада дома не оказалось, поэтому Лаксусу пришлось все же выйти из своей обители и отправиться на поиски сладости, пока волшебница занималась более важными делами.       Лаксуса не было слишком долго, и Акира начала волноваться. Даже не потому, что без шоколада печенье окажется пустым — шоколад всегда можно заменить чем-нибудь еще, с переездом девушки на кухонных полках прибавилось разных сладостей и вообще тех продуктов, о каких Лаксус, наверное, и не знал, — а потому, что Дреяр не вернулся. В прошлый раз он так заплутал во время похода за продуктами для ресторана Яджимы и попал в антиэфирную ловушку Темпестера. Решив, что необязательно устраивать истерику на ровном месте, мало ли, человек с кем-то из знакомых задержался или ребята его поймали для чего-то, Фернандес принялась за вторую порцию теста, подумав, что блины с каким-нибудь джемом тоже будет неплохим дополнением.       Девушка напевала себе под нос какую-то старую песню, которая пришла тоже из воспоминаний, немного пританцовывала, и просто была счастлива. Сегодня ее День рождения, который она празднует с друзьями, любимым и родным братом, которого Эрза обещала отыскать и насильно притащить, если тот будет против. Акира была одета в теплые носки и ту самую толстовку Лаксуса, с которой все и началось, в принципе, и все это вскоре вместе с остальными поверхностями кухни оказалось в муке.       Лаксус вернулся действительно поздно — часа через три. Заявившись на порог кухни с пакетом в руке, удивленно вскинул бровь, отошел на шаг, оглянулся — нет, все же это его гостиная, коридор, вон даже на диване его же рубашка валяется. Снова вернулся на порог, все с тем же непонимающе-удивленным взглядом, и оперся плечом о дверной косяк. Акира выглядела слишком… парень даже не знал, как это объяснить. Она была своей, всегда, но именно в этот момент что-то изменилось.       Несколько минут он просто наблюдает, как Акира продолжает танцевать, усеивать пол мукой уже просто по веселью, и это даже не раздражает. Ну, придется убраться — уберется, поможет, но это точно не заставляет желать поссориться. Уже толком не разбираясь, что он собирается делать, Лаксус осторожно подходит к волшебнице, понимая, что может получить в нос за неожиданный испуг, ставит пакет на стол и обнимает Акиру со спины обеими руками. — Выходи за меня.       Акира резко останавливается, ожидаемо пугается и, кажется, совсем не услышала фразу. Зато быстро вырывается и смотрит немного гневно, уже готовясь возмущаться, что пришел без шоколада, но замечает пакет и переключает все внимание на его содержимое. Шоколад, мармелад, маршмеллоу, печенье. Выкладывая продукты на запачканный стол, Акира все же принялась отчитывать волшебника. — Акира. — Что «Акира»? — сложив руки на груди, интересуется волшебница, — Я волновалась, вообще-то, придурок! — Да, я видел, как ты волновалась, — как-то по-доброму улыбается блондин. — Ты еще и смеешься! — резко выпрямив руки, возмущается синеволосая и делает шаг вперед, задирая голову, чтобы смотреть прямо в серые глаза, — Вот уйду я так же, посмотрим, протянешь ли ты! Не мог хотя бы сообщить как-нибудь, что задержишься?! — Меня Леви подловила и час мариновала у них с Гажилом дома, — тяжело вздохнув, сообщает Громовой, — И вообще… Иди к черту, Фернандес, так и будешь с этой фамилией до старости сидеть!       Дракон разворачивается и уже собирается уходить, но ловкие пальцы Акиры хватают его за свитер и останавливают. Они так и стоят несколько долгих минут, пока Лаксус ждет дальнейших действий, а Фея на эти действия решается. Сжимает хватку сильнее и зажмуривается. — Я тебя услышала. Не думаю, что это хорошая идея. Женитьба — не для тебя, ты ясно дал это понять девять или более лет назад. А предлагать такое только из-за меня не надо.       Громовой глубоко вздыхает, медленно разворачивается, ощутимо пихает указательным пальцем волшебнице в лоб и затем большим вытирает что-то со щеки. Тесто, наверное, брызнуло, пока размешивала, и не заметила. — По-твоему, я остался таким же, как девять лет назад? Ну спасибо, милая, это охренеть, как приятно слышать, — Акира уже собирается сказать что-то против, но Лаксус перехватывает ее за щеки и сдавливает немного, вытягивая губы в трубочку. Так почти невозможно что-то сказать, — Я всегда делаю, что хочу. И сегодня, наблюдая за тобой, я захотел, чтобы ты стала моей женой. И сейчас я тебя отпущу, а ты скажешь, согласна или нет, безо всяких разглагольствований, поняла?       Акира слабо кивнула. Когда Лаксус убрал пальцы, начала разминать щеки и недовольно смотреть. В голове мелькают сотни мыслей, слабо верится, что блондин правда предложил пожениться, и все же приходит одна маленькая догадка. Леви подловила, до этого Фернандес говорила, что хочет такую же жизнь. Все просто наложилось друг на друга, а Дреяру теперь разгребать. — Леви, да? — Ты обещала дать ответ, а не расспрашивать, — недовольно напоминает волшебник, но отвечает, — Я просто вспомнил, как у Гажила и Леви отношения проходят. У них скоро настоящая семья будет, ребенка ждут. А Гажил ведь такой же, как я, был, даже получше. Я и подумал… — Постой, — покачав головой, прерывает его синеволосая, — Ты захотел семью? Со мной в качестве жены, с детьми? Кто ты и куда дел моего Лаксуса? — Я тебя сейчас в муку головой окуну! — Да ты сам понимаешь, насколько это бредово звучит? Чтобы ты — да отказался от статуса холостяка? Ребята до самой свадьбы в это верить не будут, а некоторые и после!       В следующую секунду Лаксус подхватывает смеющуюся волшебницу, усаживает на свободный участок стола, прижимается настолько, что сбежать просто нет возможности, и смотрит прямо в синие глаза, когда начинает говорить. — Да, черт возьми, я хочу настоящую семью с тобой. Мне плевать, что будут думать об этом окружающие, пусть хоть засмеют — я буду делать то, что мне хочется. Если у тебя есть причины для отказа, я их приму. Если ты согласна, но дело в том, как именно я это гребанное предложение сделал — хорошо, куплю сраное кольцо, встану на одно колено и скажу пламенную речь о том, как одна наглая особа въелась мне в мозг. — Лакс… — Я тебя за шкирку потащу в ювелирный магазин, чтобы ты сама выбрала чертово кольцо, чтобы я не опозорился с размером пальца или камня. — Лаксус…       Акира уже начала плакать, но боялась даже вытереть слезы. Дреяр же будто не замечал этого, хотя смотрел прямо в источники слез. — Если ты не хочешь из-за Фантазии, то я готов на колени перед тобой упасть и просить о прощении, если все мои попытки загладить вину эффекта не возымели. — Дреяр, чтоб тебя… Замолчи!       Лаксус останавливается на вдохе, когда уже собрался еще что-то сказать, и оказывается притянут за шею, а губы накрывают мягким, мокрым от слез поцелуем. Акира прижимается как можно ближе, зарывается пальцами в волосы, Дреяр крепко обнимает, боясь отпустить. Он никогда не был таким искренним, он все эмоции передавал действиями, и сейчас на него просто накатило, и вместе с тем пришел страх, что все было тщетно. Ну конечно, он только недавно чуть ли не плевал на ее мнение о Союзе темных гильдий, какой тут жениться! — Мне плевать на кольцо, — оторвавшись, Фернандес шепчет прямо в открытые губы, — Как ты мог только мысль допустить, что я откажусь, после всего, что мы вместе пережили? — В том-то и дело… — они пережили вместе действительное многое, но душу в покое не оставит восемьдесят четвертый год, когда девушка могла погибнуть по его вине. — Я согласна, Лаксус. А теперь ты поможешь мне с готовкой, потому что из-за тебя мы потратили три с половиной часа, а мне еще душ принимать.

***

      Никто не выпрыгивает из-за углов, потому что место празднования было имениннице известно. Куча подарков лежит на одном из столов, в ярких обертках, какая-то коробка даже с большим бантом. Когда наступает пора выносить вкусный торт, испеченный самой Мирой, и Нацу зажигает на нем двадцать свечек (Аска еще при этом спрашивает, почему именно такое количество, если на самом деле исполняется двадцать восемь, и Биска только пожимает плечами), все хором предлагают загадать желание.       Акира почти сразу же задувает свечки, даже не задумываясь над желанием, и только улыбается на возмущение Нацу. Мира, всегда проницательная на такой счет, только радостно и легко улыбается. — Мне нечего больше загадывать, Нацу, — пожимает плечами Акира, прижимаясь к груди Лаксуса, — У меня замечательные друзья, я наконец нашла своего брата, вернула потерянную память, и встречаюсь с по-настоящему любимым человеком.       На этот раз никто не пьет. Даже Кана удивительным образом почти трезвая. Джерар почти все время находится рядом, Меледи вовсю болтает с Джувией, постоянно в шутку предлагая объединить ее чувственной связью с Греем. Время от времени кто-то говорил поздравительный тост, Макаров загнул длинную речь о том, какие у него замечательные дети. На удивление, Гажил тоже сказал тост: «За безумную девушку, которая даже сейчас может навести шороху». Многие вспоминали свое знакомство с Фернандес, веселые и не очень моменты с ней.       Нетерпеливая Аска уже спустя час после задувания свеч просит открыть ее подарок. Некоторые начинают поддакивать, и тогда Акира решает распаковать несколько свертков по желанию друзей. Первым, конечно же, оказывается сверток от младшей Коннелл — игрушечный пистолет, заряженный водяными сферами. Подарок от Альзака и Биски тоже открывается под просящие мольбы их дочери — это оказывается праздничный шар, похожий на тот, что Аска перед распадом гильдии выкупила в ломбарде. От Нацу Акира получает кулинарную книгу с припиской, что подруга готовит получше Люси, и тогда Драгнилу приходится убегать от молний Лаксуса и пинков Хартфилии, потому что первому не понравилось, что его девушку обязывает готовить какой-то левый тип, а вторая просто обиделась.       Венди предлагает открыть подарок Джерара, и тогда выясняется, что парень пришел с пустыми руками. Вернее, подарок есть, но он покупал его с наводки Эрзы, а чтобы действительно самому все сделать — такого нет. Было видно, что брату от этого стыдно и некомфортно, но Акира вдруг обнимает его и не отпускает. То, что он рядом — уже лучший подарок, какой можно было придумать. И, вероятно, это понимают все, а потому расспросы почти сразу прекращаются. Однако, подарком от Джерара и Эрзы оказывается красивое летнее платье.       Ближе к одиннадцати Кана не выдерживает и уходит в ожидаемый и долгожданный запой. Гилдартс к этому как-то спокойно отнесся, но когда выяснилось, что подарком от его дочери является ящик хорошего вина — все спокойствие пропало. Ребятам пришлось только наблюдать, как Гилдартс негодует на Кану, и только к концу его тирады выяснилось, что он просто обижен за Лаксуса, которому придется все эти подарки тащить домой и ему ничего не перепадет. — Мужик, мне перепало куда больше, чем ты думаешь, — решив за себя заступиться, произносит Лаксус. Никто толком внимания на это не обратил, оно и хорошо — если сегодня же сообщить о результатах предложения, то трезвый вечер снова станет пьяным.       Акира улыбалась, смеялась, веселилась и просто была счастлива. За столько печальных лет, проведенных в амнезии и без родного человека, она заслужила хорошее продолжение своей жизни. И если она согласилась выйти за такого, как Дреяр, то она правда счастлива с ним.