Прежде чем я признаюсь тебе

      Сначала был яркий, просто ослепляющий до рези в глазах, свет. Акира ощущала себя слишком легкой и не видела даже приближенных к глазам пальцев. Это пугало. Потом свет начал потихоньку отступать, позволяя девушке рассмотреть хотя бы себя, и через некоторое время яркой вспышкой озарил яркую зеленую траву, множество деревянных домов, людей. По улочкам бегали дети, громко перекрикивались женщины, и звуки смешались в неожиданную какофонию, с первых секунд больно ударившую по барабанным перепонкам.       Всплыли последние воспоминания пережитого, рев Акнологии, яркое золотое свечение внутри построенного из друзей круга. Вспомнилась и адская боль в ноге, теперь ощущающаяся как фантомная, и девушка с удивлением смотрит на свои босые ступни. Покраснения, волдырей, крови — ничего нет. Ожога самого как такового нет. Акира тут же оттягивает толстовку, проверяя раненное Хэйдсом плечо, и так же не замечает кровавых бинтов. Так выглядит смерть, получается? Милая деревенька, вечное лето, отсутствие ран.       Она бы так и стояла на месте, не смея пошевелиться, если бы из дома неподалеку, весело улыбаясь и благодаря хозяев, не выходит миловидная девушка едва ли старше Акиры. Черные вьющиеся волосы собраны в толстую косу набок. Незнакомка останавливается, прижимая к груди несколько книг, за которое по всей вероятности и благодарила, и смотрит на Акиру так, словно действительно ее видит. Черные глаза на удивление теплые и смотрят осознанно. Видит.       Незнакомка тяжело вздыхает, перехватывает книги удобнее и направляется в неизвестном направлении. Отчего-то показалось, что следует идти за ней. Может, приведет к кому-нибудь из гильдии, что так же оказался в неизвестной деревни. Мимо пробегали мальчишки, играя в давно забытую игру, и совершенно не замечали чужеземку в странной для них одежде. Черноволосая подходит к аллее сакур, неловко устроенной на окраине деревни, и наконец оборачивается, чтобы полноценно рассмотреть ту, кого никто другой не видит. Она не выглядит напуганной этим происшествием. — Ты не умерла, — наконец подает голос, слегка улыбнувшись, — Мавис вовремя создала Сферу Феи на остров. Вы сейчас просто… спите. — Кто ты? — вопрос слетает с губ прежде, чем Акира думает, что не следует такие вопросы в лоб задавать в собственном сне. Кто знает, на что ее сознание способно после пережитого стресса.       Почему-то юная жительница деревни не вселяет никакого страха. Она кажется до безумия знакомой и даже в некотором роде родной. Аловолосая старается рассмотреть собеседницу как можно тщательнее, увидеть какую-нибудь подсказку на дальнейшее развитие событий, но абсолютно ничего. А другая девушка прикрывает глаза и глубоко вздыхает. Акира никогда не замечала, что во снах можно дышать. Вернее, ясное дело — ты дышишь, иначе бы умер во сне, но только сейчас это виделось и ощущалось так явственно, будто происходило на самом деле. — Я твой друг, — отвечает она, — И готова ответить на три твоих вопроса. Только выбирай, пожалуйста, с умом, иначе зря я пыталась перехватить твое сознание.       Друг без имени предлагает помощь. Акира щурится недоверчиво. Может, ее сознание действительно перехватили, но очередной враг, и сейчас просто насмехается или глупым образом пытается найти информацию о гильдии? Но потом девушка качает головой. Слишком уютно с этой незнакомкой, чтобы она врагом была. Захотелось даже подойти ближе, но вероятность опасности все равно никуда не делся. Фея невольно схватила правую руку левой и начала теребить браслет, едва слышно звенящий блестящими молниями. — Хорошо. Как моя Собирательная магия связана с Убийцами Драконов?       По взгляду собеседницы видно — именно этот вопрос она и ждала. Значит, действительно выбрала с умом. На подкорке сознания мелькает мысль о том, что голос незнакомки уже был когда-то услышан Акирой. Только вспомнить, когда именно, никак. — Она определенного типа, — отвечает «друг», будто это само собой разумеющееся. Вот только Акира не нашла объяснений, почему она собирает только драконьи силы и какого именно типа может быть, — Она напрямую связана с магией Убийц Драконов. Даже так: эти две магии появились одновременно в этом мире.       В этом на самом деле есть логика. Обучаешься драконьей магии — можешь помогать. Чем больше магии — тем больше помощи. Акире кажется, что так называемый друг чего-то не договаривает, но позволяет это исправить. Собеседница шансом не пользуется. Приходится выбрать второй вопрос. При всем желании вспомнить свое прошлое, сейчас ее волнует только настоящее и возможное будущее. А где будущее — там Лаксус. — Запахи у Убийц Драконов имеют особую важность. — Амари, — спокойно отвечает девушка, — Избранница или избранник дракона. Обычно Амари выбирается внутренним драконом против воли самого Убийцы. За этим иногда весело наблюдать.       Черноволосая произносит это с такой насмешкой, что не остается сомнений в том, что имеет в виду Лаксуса и Акиру. Она его Амари, а он ее стебал постоянно и магию еще забрать хотел на Храм Молний. Зато теперь ясно, что да как в их отношениях. Избранница, блин. То принцесса для Лилейного, то это. Дальше-то что? Кукла для Бикслоу? Хотя это в порядке вещей, если требуется. Если не успеешь закрыть глаза или не научишься противиться магии кукловода — за секунду станешь его марионеткой, пискнуть даже не успеешь.       Акира думает над последним вопросом. Вытаскивает из-за пазухи кулон и сжимает его в руке. Хочется, но страшно. Никто, кроме Мистгана, не знает, что там, в ее потерянном прошлом. Он рассказал лишь обрывки, которые сам узнал, и не видел, как именно Акира попала под завал. Может быть, амнезия спасает от ужаса пережитых событий — не зря же ребенок оказался в подвале какого-то дома под грудой камней, стараясь спастись от охотников на детей. — Не бойся их, — отвечает собеседница, заметив скованность Акиры, — В них нет ничего особенно плохого. Уж мне можешь верить. — Почему? — Это уже четвертый вопрос, — ухмыляется.       Вот ведь странная девчонка. И все вокруг странное. Впрочем, для волшебников Хвоста Феи ни один день не может быть нормальным. Это также естественно, как цветение сакуры, смена времен года. Для Фей странность является самым нормальным явлением, когда для остальных гильдий и простого народа все наоборот. — Я ничего не задавала, а ты ответила сама. Я имею право задать третий вопрос. Почему?       Девушка вдруг двигается, подходит к ней и смотрит прямо в глаза. Проводит рукой по красным волосам, останавливается на шее и едва касается пальцами метки. В таком положении она кажется в несколько раз выше, хотя на деле одни точно одного роста. Пальцы у собеседницы до ужаса холодные, как фальшивый Грей когда-то у бара в казино, и Акира невольно дергается, стараясь избавиться от липкого неприятного ощущения. — Это моя Собирательная магия течет в тебе, потому что я уже не смогу ею воспользоваться из-за предательства. Я знала драконов, которые обучили твоих друзей. Все это время они не передавали тебе свою магию, а пробуждали уже имеющуюся. Порыв ветра при рукопожатии с Венди, ожог из-за Нацу — это пробуждение магии. Лаксус в эти планы совершенно не входил, но он выбрал тебя в Амари, и это позволило пробудиться в тебе и Громовой магии тоже.       Досказав это на одном выдохе, девушка вымученно улыбается. Ей больно об этом вспоминать и говорить. В ее глазах нестерпимая боль и немая просьба о чем-то, что никогда не будет озвучено. И в этот миг Акира вспоминает, где именно слышала голос, из-за чего черноволосая кажется до ужаса знакомой. Она как-то пропускает тот момент, когда незнакомка берет ее левую руку своей и переворачивает так, как делал когда-то Нацу. Запястье начинает неприятно, но в то же время тепло жечь, и Акира замечает странные символы и знаки, проявляющиеся на коже разными цветами. Красный, желтый, серый, голубой. — Следи за ними. Ты не представляешь, как много ребята значат для меня.       Она отпускает руку, еще раз слабо улыбается и начинает светиться вместе с окружающим миром, медленно рассыпаясь на осколки. Акира зажмуривается, закрывает глаза ладонью. Слова незнакомки не выходили из головы, даже когда вместо света появилась непроходимая темнота. Если она проснется, обязательно разберется со всем услышанным. Если надо будет — разорит библиотеку самого Совета, но найдет подтверждение услышанному. Как будто жжение на левом запястье не может являться истинным доказательством.