***
Ребекка бродила по коридорам, страдая от галлюцинаций, вызванных укусом оборотня. Она вернулась в 1919 год, когда была медсестрой и совершила самую большую ошибку в своей жизни. Она привезла своего отца, Майкла, в город. Клаус открыл глаза. Боль, которую он чувствовал, была ужасной. Он был без рубашки, бледен и выглядел очень больным. — Привет, Клаус, — сказала рыжеволосая ведьма. — Ты одна из них, — сказал он. — Да, я Женевьева. Я хочу помочь тебе, — тихо сказала Женевьева, поглаживая его лицо. Он даже не взглянул на нее. Она вскрыла ему грудь и вытащила тот же самый клинок папы Тунды, который мучил его. Клаус закричал от боли. Он жадно хватал ртом воздух. — Я хочу показать тебе предательство твоей сестры, с этим ты будешь связан с ее воспоминаниями, — сказала она ему, показывая ему какую-то смесь. Клаус пристально посмотрел на нее. — Это ложь, — сказал Клаус. — Посмотри сам, — сказала Женевьева. Она помогла ему выпить смесь и прикрыла ему рот ладонью, чтобы он не сплюнул. — Это яд оборотней, который у нее в крови, — сказала Женевьева. Клаус показался впереди Ребекки. — Ник! Нет! Нет! — позвала Ребекка.***
— Прежде чем мы уйдем, ты должен кое-что узнать, — сказал Марсель. — Что такое? — спросил Элайджа. — Еще в 1919 году мы с Ребеккой использовали Женевьеву, чтобы привезти вашего отца в город, — сказал Марсель. — Что? — сказал Элайджа и схватил его за горло. — Мы хотели быть вместе, и Клаус не позволил нам, мы просто хотели быть счастливыми, — сказал Марсель. Элайджа отпустил его. — Давай доберемся до них прежде, чем Никлаус узнает правду, — сказал Элайджа.***
Клаус смотрел на заклинание, которое привело Майкла в город. — Ник! — звала отчаявшаяся Ребекка. Он видел, как она заперла Женевьеву и Клару, оставив их умирать, чтобы ее тайна осталась тайной. Женевьева развязала его и отдала клинок. — Ребекка! — закричал он. Ребекка бросилась бежать, даже зная, что ей не спрятаться от брата, даже зная, что она слишком слаба, чтобы бороться или бежать. В конце концов она просто остановилась. — И это все? Больше никакой бегущей сестры? — спросил Клаус. — Я знаю, как сильно ты любишь погоню, — сказала она слабым голосом. — А как насчет попрошайничества, ха? — сердито спросил Клаус. — Я пас. Если ты хочешь убить меня, то покончи с этим, — сказала Ребекка. — Зачем убивать тебя, если я могу причинить тебе столько боли этим маленьким клинком? — злобно спросил Клаус. Ребекка попыталась пробежать мимо него, но он швырнул ее на пол. Она застонала от боли. Внезапно кто-то прыгнул на Клауса, но тот отшвырнул его прочь. Это был Марсель. — Хорошо, что ты присоединился к нам. Теперь я могу заставить тебя смотреть, как я убиваю твоего любовника, — сказал Клаус. — Нет, отпусти его, это все я, — пробормотала Ребекка. — Ладно, тогда ты, — сказал Клаус. Клаус опустил клинок к груди Ребекки, но вдруг его остановили, и клинок вошел в его собственную грудь. — Беги! Сейчас, быстрее! — сказал Элайджа, пока Клаус снова страдает от лезвия. Ребекка и Марсель выбежали оттуда. Тони забеспокоилась. Она должна была пойти с Элайджей и Марселем, где же они? Вошел Элайджа, неся Клауса в спальню. — Что произошло? — спросила Тони. — У него есть клинок в груди, и это причиняет ему ужасную боль, и он страдает, — сказал Элайджа. — Что? Кто его туда вонзил? — спросила Тони, поглаживая лицо Клауса. — Я, — сказал Элайджа. Он стиснул зубы, когда заклинание Тони ударило его по голове. — У меня не было выбора, он собирался убить Ребекку, он уже знает правду, — сказал Элайджа, вытаскивая клинок. Клаус закричал, и Тони попыталась его успокоить. — Все нормально, детка, все нормально. — Мне нужно найти Хейли, присмотри за ним, — сказал Элайджа. Тони не обращала на него внимания и продолжала гладить и целовать лицо и голову Клауса. Клаус рассказал ей, что случилось той ночью, когда Майкл приехал в город. Оперный театр, пьеса, Марсель и пожар. Как они бежали, спасая свою жизнь, как все это время он чувствовал себя виноватым, потому что Майкл пришел за ним, и им всем нужно было бежать из места, которое они называли домом. — Куда это ты собрался? — спросила Тони. — Убить мою сестру, — ответил Клаус, показывая белый дубовый кол. Он исчез прежде, чем Тони успела отреагировать. Тони поехала на кладбище у нее было предчувствие, что она найдет там своих братьев и сестер. Она слышала, как они разговаривают. — …с твоей жестокостью, это все твоя вина, — сказала Ребекка. — Признайся, ты хотела моей смерти, — крикнул Клаус. — Я просто хотела, чтобы ты убежал, — сказала Ребекка. Клаус прыгнул на Ребекку с колом, но Элайджа выхватил его у него из рук. — Оставь нас, — сказал Элайджа. — Элайджа, — начала Ребекка. — Сестра, пожалуйста, — сказал Элайджа. Ребекка оставила их одних, они все равно там застряли. — Что же это будет, Элайджа? Мучения или смерть? — спросил Клаус. — Я взял кол, чтобы ты не использовал его против нашей сестры, а кинжал просто мера предосторожности, — сказал Элайджа и отбросил кол прочь. — Ты собираешься встать на ее сторону, — сказал Клаус. — Она наша сестра, она безрассудна, и легко влюбляется, и она делает ошибки, но она любит тебя. Неужели ты не помнишь? Это она оставалась с тобой дольше, чем все мы, — тихо сказал Элайджа. — Из-за этих воспоминаний ее предательство причиняет мне такую боль, — сказал Клаус. Тони услышала голос Клауса и чуть не расплакалась. Она никогда не видела его таким обиженным. — Ты понятия не имеешь, что она хотела сделать для тебя, даже сейчас, ты все еще не знаешь, — сказал Элайджа. Он показал ему одно воспоминание. Ребекка была с мечом над спящим Майклом. Она подошла ближе, когда вошел Элайджа, взял у нее меч и отослала прочь. — Это ложь, — сказал Клаус. — Ты же знаешь, что это не так, она хотела убить нашего отца, и я остановил ее. Мне очень жаль, что я не убил его сам, — сказал Элайджа. — Это не имеет значения, она хотела моей смерти, — сказал Клаус. — Я не позволю тебе причинить вред нашей сестре Никлаус, — сказал Элайджа. — Значит, я сделаю это и с тобой, — сказал Клаус и вонзил клинок в грудь Элайджи и он закричал. Ребекка вышла с колом в руке. — Позволь мне вытащить ее из него, сейчас же! — кричала Ребекка. — Иди, вперед. Но сначала признайся, что ты хотела моей смерти, — сказал Клаус. — Я хотела, чтобы ты убежал, — настаивала Ребекка. — Признай это! Ты хотела, чтобы я умер! Признай это! — он шагнул ближе к ней. — Я хотела, чтобы ты убежал, — повторила она. — Признай это! — он закричал. — Может быть, это и правда, — прошептала Ребекка. Клаус ударил ее колом, и она упала. Клаус сидел на могиле. По его щекам катились слезы. — Привет, малыш, — прошептала Тони, вытирая его слезы рукой. — Как долго ты здесь была? — спросил Клаус. — Достаточно долго, — прошептала Тони и притянула его к себе. — Ты промахнулся мимо сердца, — сказала Ребекка. — Может быть, я сделал это нарочно, может быть, я хотел, чтобы ты почувствовал тот же страх, который я испытал, когда ты привела нашего отца в наш дом, — сказал Клаус. Тони держала его за руку. — Все, чего я когда-либо хотела, это быть счастливой, — сказала Ребекка. — С нашей семьей, в нашем доме, — сказал Клаус. Слезы потекли из его глаз, да и из глаз Ребекки тоже. — Мы сломлены, — сказала Ребекка. — Да, это так, — сказал Клаус. — Ты со своим гневом и паранойей, я со страхом быть покинутой и бедный Элайджа, который посвятил себя всем, кроме самого себя, — сказала Ребекка. — Кстати, об Элайдже, — тихо сказала Тони. Все посмотрели на нее. — У него другое определение слова «сломанный», — сказала Тони. Она улыбнулась им. — Сломанное это то, что можно исправить. Вот почему он никогда не отказывался ни от одного из вас, и я должна сказать, что я с ним в этом вопросе согласна, — сказала Тони. Клаус поцеловал ее в лоб. — Моя маленькая Тони, — прошептал он. Ребекка улыбнулась. — Будь свободна, сестра, — сказал Клаус. — Но только не пропусти роды, — сказала Тони. — Хейли остались последние три месяца, — сказал Клаус. — Не то рождение, а другое, тебе осталось месяцев семь или около того, — сказала Тони. Клаус нахмурился. — О чем ты говоришь? — спросил он. — Хейли считает, что тебе нужно научиться пользоваться презервативом, — дико улыбнулась ему Тони. Ребекка начала смеяться, глядя на его лицо. — Кто в этой вселенной решил, что мне нужно остепениться, несмотря ни на что? — расстроенно спросил Клаус. Тони рассмеялась. — До свидания, — сказала Ребекка. — До встречи, — сказал Клаус. После этого Клаус закрылся в своей мастерской. Элайджа попрощался с Ребеккой и изгнал Марселя. Семья была слишком большой для Клауса, так же как и корона над городом. Элайджа был тем, кто взял на себя управление, Тони не оставалась далеко позади него.