Змеиная метка

      После разговора с Малфоем мне становится не по себе. Хоть он и уходит, неприятный остаток собирается где-то в легких, дышать тяжело. Мне приходиться помотать головой прежде, чем дурные мысли покидают мои голову, а я, уже на крепких ногах, следую по темным коридорам школы. Кажется, все торжество уже подходит к концу, многие студенты разбредаются по комнатам, поэтому я решаю последовать их примеру, желая отдохнуть после всей суеты сегодняшнего дня и успокоить шалящие нервы.       Башню Гриффиндора я нахожу не сразу. Проблуждав еще немного и встретившись с учениками со старших курсов, мне, все-таки, удается добраться до спальни. Она выполнена в теплых оранжевых тонах. На больших окнах висит красный тюль, сквозь который на улицу не проходит свет от камина и свечей. Дрова мирно потрескивает от языков пламени, пока те, в свою очередь, охватывают все новые и новые бревна. Их подкидывают мои однокурсницы, которых я видела в поезде и узнала лишь по отметкам Гриффиндора на их открытых участках тела. Думаю, эти выходные пройдут с пользой и новыми знакомствами. Только слова Малфоя до сих пор нещадно давят на меня.       — Эффи!       Я чуть подрыгиваю на месте. Мне приходится развернуться и увидеть Гермиону, одиноко сидящую в кресле в углу большой гостиной с какой-то книгой в руках. На ее плечах аккурат сидит пижама, а на ногах надеты разного цвета носки. Наверное, девушка могла просто перепутать, а может, и создать так необычный образ. В прочем, сейчас меня волнует немного другое.       — Ты меня так напугала, вот черт, — я издаю тихую усмешку, но после моментально успокаиваюсь и подхожу чуть ближе; Гермиона закрывает свою книгу и крепко обнимает её, прижимая к своей груди, словно самое драгоценное, что есть на белом свете.       — Прости. Кстати, теперь мы соседки по комнате. Выпросила место у Эмили, хоть и с небольшим скандалом. — Грейнджер одаривает меня довольной улыбкой, но ее лицо быстро возвращается к необычной серьезности. Брови настойчиво двинулись на переносицу. Легкий страх превращается в мурашки от самого затылка и до кончиков пальцев на ногах. — Где ты была все это время? Уже так поздно.       С моих плеч спадает целая груда тяжеленных камней. Необычная легкость наполняет тело, словно я вот-вот смогу взлететь к самому потолку, хоть и продолжаю оставаться на полу. Значит, нас с Малфоем никто не видел. Набрав побольше воздуха в легкие, наконец-то отвечаю подруге.       — Я просто потерялась. Уже и вправду поздно, идем спать. Хочу отдохнуть последние дни перед занятиями.       Девушка, молча, соглашается, и мы следуем в комнату. Пьем горячее какао, что успевает сварить Гермиона, после говорим еще немного ни о чем и расходимся по кроватям. Я нахожу в себе немного сил переодеться, снять остатки макияжа, стараясь не затронуть метку, что и так немного стерлась. Наношу крем на лицо, а после забираюсь под одеяло. В комнате гаснут свечи, школа засыпает. И только я не могу уснуть, даже так, привычно завернувшись по самый нос. Потолок, кажется, наполнен невидимыми мыслями. Мне не по себе. Пять лет мне придется скрывать свою метку, чтобы отучиться в Хогвартсе, месте, куда я столько времени мечтала попасть. Я зажмуриваю глаза, а одинокая слеза бежит по щеке, принося за собой сон.

***

      Следующие дни проходят довольно спокойно. Я исследую школу вдоль и поперек, завожу новые знакомства, рисую, вещи раскладываю. Эта суматоха немного отвлекает меня от Малфоя, которого, я, к счастью, ни разу не встретила за следующие два дня до уроков. Гермиона уже учит меня разным предметам, поэтому, я думаю хорошо успеть в Травологии, Астрономии и УЗМС, так как эти дисциплины казались мне наиболее легкими и интересными для своего изучения. Все шло по маслу, и на мою метку так никто и не обратил внимания. Это не могло не радовать.       Первый школьный день дает о себе знать громким голосом Грейнджер и суматохой вокруг. Девушка просит меня быстрее встать, а я лишь зарываюсь поглубже в одеяло, хоть и где-то внутри осознаю, что уже пора вставать. Стащив с меня покрывало, подруга выходит ненадолго из комнаты, а мне лишь остается принять сидячее положение и сладко потянуться. Я опускаю ноги на холодный пол, буквально на ощупь ныряю в тапки и следую к окну. Погода солнечная, но где-то далеко, в Запретном лесу, густой туман стелится меж крепких стволов сосен и елей.       Когда девушка возвращается в комнату, в ванную следую уже я. Там я привожу свои непослушные волосы в порядок, умываюсь, наношу новый слой из красно-оранжевого градиента на щеку, перекрывая цвета Слизерина, а после наношу остальной макияж. Следы почти бессонной ночи из-за Драко были скрыты, поэтому я меняю спальную одежду на белую рубашку с жилетом и юбкой, а на ногах появляются чулки с обувью. Чуть цокая небольшими каблучками о плитку, возвращаюсь в комнату, чтобы добавить самый последний штрих в свой костюм послушной ученицы с Гриффиндора.       Мантия сидит на мне просто идеально. Она совсем чуть-чуть прикрывает носки черных лаковых ботинок, а нашивка Гриффиндора придает мне уверенности. Я заправляю прядь волос за ухо, закалываю черной заколкой, чтобы убедиться в том, что мешаться ничего не будет, а после хватаю сумку с учебниками и следую за Гермионой, которая так мило пыхтела от томного ожидания и боялась опоздать.       До кабинета мы добираемся очень быстро, лишь потому, что Грейнджер торопиться так, словно от этого зависит вся её жизнь, если сейчас та не придет вовремя. Я лишь поддакиваю ей и говорю с явным сарказмом: «Гермиона, давай быстрей, мы не должны опоздать!» да еще и хихикаю в придачу. Вскоре мы заходим в кабинет. Он довольно просторный, если, конечно, убрать пару тройку лишних парт. В углу кабинета стоит большой проигрыватель годов, эдак, двадцатых прошлого века. Небольшая кафедра возвышается в противоположной стороне класса, а три ряда массивных, дубовых парт занимают оставшееся пространство. Каждая из них имеет внутри себя «тайник», куда можно было бы сложить принесенные с собой вещи и тетради, а в некоторых случаях — целую сумку. Наблюдая незанятую парту и уверенно следуя туда в одну ногу, мы следуем туда, пока я не спотыкаюсь. Это был Драко, что сразу же начал язвить:       — Хах, научись под ноги смотреть.       — А ты научись ноги не раскидывать. — Грейджер встает передо мной и выпрямляется. Видимо, Малфой бесит её ровно так же, как и меня. Я хочу что-то сказать в ответ, только вот меня продолжают прерывать.       — Всё, хватит бесполезной болтовни, рассаживайтесь, — строгий голос профессора раздается по кабинету. Те ученики, что разговаривали до этого, притихают. Только мы с Гермионой продолжили стоять посередине класса в полном замешательстве. — Мисс Грейджер и мисс Люсерпент, я надеюсь, для вас это не составит труда.       Мы извиняемся перед профессором и занимаем свои места для лекции. Снейп вальяжно проходит по классу, оценивая каждого ученика по своим личным критериям, а после усаживается за свой стол. Молчание нависает над классом, все робко переглядываются друг с другом, ожидая чего-то необычного. Профессор откашлялся и начал свой монолог.       — Еще раз здравствуйте. Меня зовут профессор Снейп, если кто еще не в курсе. На нашем уроке не будет тупых размахиваний палочкой, только теория. За излишнюю дерзость одного весь факультет будет оштрафован на пять баллов. А теперь перейдем к Истории магии, а именно — к меткам. Итак, наверняка все знают, как же появляется метка, но лучше напомнить. Стоит вам перейти возраст в четырнадцать лет, место, где появится ваш знак, начинает покалывать, болеть, щипать, чесаться, пока вам не исполниться шестнадцать. Если метка так и не проявилась, значит, вы принадлежите другой школе…       Лекция кажется очень скучной. Это знает каждый подросток, ведь чаще всего эту информацию рассказывают родители своим детям, то, что дают волшебникам раньше, чем азбуку или правила счета. Я уже хочу разложиться на своей парте, как вдруг слышу противный голос со стороны:       — Слушай внимательно, Эффи, это теперь твой любимый урок, — Драко довольно ухмыляется, кивая головой мне на профессора. Ему явно хотелось надавать на мою открытую рану, смотря на то, как оттуда сочиться кровь, гной и сукровица. Он знает о моем слабом месте и нагло этим пользуется. Словно я игрушка.       — Заткнись, Малфой! — я отворачиваюсь от него, красная и пыхтящая от злости. Хочется врезать ему по лицу, такую звонкую пощечину, чтобы след от ладони остался, но мне приходится сохранять спокойствие. Гермиона лишь косо поглядывает на меня.       — Я вам не мешаю? — Снейп прерывает лекцию. Он одаривает нас гневным взглядом, хмурится, но после продолжает рассказывать теорию. — Итак, ваша метка полностью зависит от ваших родителей. Если, к примеру, один из них учился на Слизерине, а другой на Рейвенкло, есть пятьдесят процентов оказаться на одном или другом факультете. Если же оба родителя чистокровные слизеринцы, то вероятность получения этого факультета равна ста процентам. Ошибки быть не должно.       — Профессор! — Драко поднимает руку, видимо, чтобы задать вопрос. Снейп кивком головы разрешает говорить. — Бывали же такие случаи, когда метка не совпадает с метками родителей? Что в таких случаях происходит?       По кабинету проходит удивленный ропот. Кажется, большая часть учеников сразу же погрузилась в воспоминания об их родителях, о том, как они рассказывали о получении своих знаков, и как спокойно выдыхали, осознавая, что факультет определен верно. Многие спокойно выдыхали, а я лишь тревожно заерзала на месте от такого вопроса.       — Как показала вековая история, такие инциденты тоже случались, но что именно предшествовало такой природе изменения метки до сих пор не ясно. В таком случае, вас лишают магии и накладывают заклинание забвения, а метку вырезают с кожи раз и навсегда. Исключений не было ни для кого. Поэтому каждый год перед началом официальной церемонии профессора внимательно узнают все данные о ваших родителях.       Меня начинает тошнить от этого. Я являюсь таким же исключением, как и рассказывает сейчас профессор Снейп. Если Министерство Магии узнает, мне конец. Сглатываю вязкую слюну и краем глаза смотрю на Малфоя, а тот лишь ухмыляется. Я понимаю, что совершила ошибку.

FLASHBACK

      — А что это с твоей меткой? Хах, а я понял, в чем дело. Ты даже не представляешь, что делают с теми, кто врет о ней…       — Только попробуй сказать кому-нибудь об этом! — Я резко отрываю взгляд от пола и прижимаю Малфоя к стене, подставив кончик своей палочки из боярышника; кажется, легкий испуг все же пробегает в чужих глазах. А мне хочется закопать его под землю сейчас, даже и, не зная никаких заклинаний. Для этого можно использовать и голые руки, на случай, если все будет так плохо.       — Я не буду… — Тянет тот, а сам улыбается как гадюка. Драко явно любитель заключать сделки, такие, чтобы потом он всю жизнь смог с тобой расплачиваться. Он легко отодвигает палочку от своей щеки, хмыкает, смотрит в мои глаза и облизывается. Ему хочется знать обо мне больше, а уж тем более о моей метке. — Только есть условие. Живо иди со мной.       Слизеринец нагло хватает меня за запястье и, с неопределенной силой сжимая, тащит меня куда-то вглубь школы. Я пытаюсь вырваться, свободной рукой ударить его по спине, но все мои попытки не венчаются успехом. Мне остается только ругаться на него и строить из себя упертую девушку.       — Никуда я с тобой не пойду! Даже не надейся, — я издаю практически гортанный рык, от которого у самой мурашки бегут по всему телу, а кровь в жилах леденеет. Драко останавливается, отпускает меня и наклоняет голову в сторону. Его лицо кривиться в ухмылке.       — Пойдешь, иначе Дамблдор все быстро узнает.       — Ненавижу тебя.