Огонь внутри

Утро выдалось прекрасным. Преимущественно потому, что началось после полудня. Еще даже не до конца проснувшись, я поняла, что жизнь моя окончательно и бесповоротно изменилась. Рядом лежал Ингвар. Теперь я не просто это понимала, я чувствовала. Связь, никак себя не проявляющая даже после церемонии, проснулась после первой близости. Ингвар как будто стал моим продолжением. Это не просто романтичные слова, так ощущалось: его чувства стали для меня открытой книгой, все переливы и оттенки эмоций я легко улавливала. И столько там было нежности, восхищения и благоговения передо мной, что я сначала не поверила. Здесь присутствовало нечто общее с преданностью животных, как будто дракон воспринимал меня как самую главную драгоценность. Соответственно, Ингвар смог считать мои чувства. То, что он уловил, пришлось ему по душе и даже больше: общий поток теплых эмоций был настолько сокрушительным, что мы не могли оторваться друг от друга. Поэтому прошедшая ночь помнилась фрагментарно, но, стоит признать, очень насыщенно. Ингвар разлепил веки и, найдя меня взглядом, сонно улыбнулся. — С добрым утром, моя дорогая супруга. — Утром? — фыркнула я, придвигаясь ближе и с удовольствием обхватывая его талию. — Мне кажется, уже скоро вечер. На объятья, конечно же, ответили. Ингвар крепко прижал меня к себе и поцеловал, проникая языком меж распухших от ночных ласк губ. Внизу живота предвкушающе сжалось, несмотря на некоторый дискомфорт. И все же я несильно ударила Ингвара кулаками и отстранилась. — Нет, нет и еще раз нет! — воскликнула я, выпутываясь из одеяла. — Никакой близости! У меня до сих пор все тело болит! Ингвар самодовольно усмехнулся, но возражать не стал. Он тоже поднялся, впрочем, не стесняя себя в одежде, и потянулся, позволяя рассмотреть каждый сантиметр тела. — Тогда мой долг как мужа — ухаживать за своей больной женой, — заявил он, сверкнув глазами. — Я помогу принять ванну, сделаю расслабляющий массаж, натру тело мазью. Звучало просто прекрасно, но каяр помог понять, что все не совсем так радужно. Ингвар юлил, но я не могла понять, в чем именно. — Отлично, — заявила я, продолжая хмуриться. — Так и поступим. — Но сначала… Ингвар приблизился, снова поцеловал меня — безумно нежно, не делая и попытки надавить. А потом одним движением уложил на кровать так, чтобы ноги свисали с края. Когда я осознала, что произошло, Ингвар уже успел сесть на пол, развести мои ноги и приблизиться лицом к пылающему лону. — Ингвар, нет… Ах… Его пальцы и язык оказались настолько умелыми, что уже через несколько секунд я забыла обо всем на свете, сосредотачиваясь лишь на жадных касаниях. Бедра сами двигались вперед, желая оказаться еще ближе. И на самом пике, когда тело уже готово было взорваться на тысячи мелких кусочков, Ингвар оторвался от своего занятия и резко потребовал: — Скажи, что ты моя. Значение слов дошли до меня с трудом, но все же я выдавила: — Я твоя. — Навсегда. — Я твоя навсегда, — эхом подтвердила я, потонув в раскаленной черноте любимых глаз. — Ты моя навсегда, — повторил Ингвар, а потом добавил: — И я твой. До конца наших жизней и даже после смерти. Только твой. С каким-то безумством он вернулся к своему занятию, и я наконец-то содрогнулась всем телом от горячего блаженства. Потом он все-таки отнес меня в ванную и выполнил все, что обещал. Мне оставалось лишь позволять ему все это и наслаждаться частыми, но короткими поцелуями: в плечо, живот, коленку и везде, где Ингвар мог дотянуться. В очередной раз я мысленно вознесла благодарность богам, связавшим нас с Ингваром. О муже я никогда не просила, но мне достался самый заботливый и внимательный. Но я настолько привыкла к трудностям, что где-то глубоко внутри оставался червячок сомнения. Он постоянно говорил о том, что счастье не продлится долго. У меня всегда так: кажется, что что-то случится. Наверняка. Ингвару почти удалось вытравить эту мысль, но не совсем.

***

Из покоев мы выбрались лишь на следующий день. За это время многие гости разъехались. Провожать их пришлось Авениру, но все с пониманием отнеслись к нашему отсутствию. Остались лишь отец с сестрами и Кассандра с Катреем. Они не хотели покидать драконьи земли, не попрощавшись с нами. Эйприл и Карла вообще не торопились возвращаться в Каринтию: жизнь у драконов, их отношение и практически полное отсутствие этикета привело девчонок в восторг, и пока мы с Ингваром наслаждались друг другом в качестве супругов, они канючили и уговаривали отца разрешить им остаться жить здесь, под моим крылом. Примерно в середине дня мы с Ингваром навестили Катрея и Кассандру. На закате они собирались переместиться обратно в Тиссен, так что мы решили часок побеседовать вчетвером. В гостиную, которая примыкала к спальне Кассандры и Катрея, служанки уже принесли чай и закуски. Мы разместились за небольшим круглым столом, вокруг которого как раз хватало места на четыре изящных стула с резными ручками и спинками. — Как вы себя ощущаете после каяра? Многое изменилось? — поинтересовался Катрей, разливая чай. Сегодня он надел белый костюм, никак не вязавшийся ни с его внешностью, ни с репутацией. Сколько я знала Катрея, он всегда предпочитал темные оттенки в одежде. Даже на собственной свадьбе был в черном камзоле, расшитом тонким серебряным узором. — Для меня не слишком, — признался Ингвар. — Драконьи инстинкты и раньше помогали мне угадывать многое из эмоций Агаты. Сейчас это немного усилилось. — А вот я ничего подобного раньше не чувствовала, и для меня канал связи открыл многое, — призналась я. Катрей тепло, даже как-то по-отечески мне улыбнулся и заметил: — Вы пока не поняли, но на расстоянии сможете находить друг друга и ощущать не только эмоциональное, но и физическое состояние. Мы сами с Кассандрой это ощутили лишь через несколько недель после проведения каяра. Кассандра с любовью посмотрела на супруга. Этот взгляд полностью отличался от того, которым она смотрела в первые недели знакомства с ним. Тогда она еще была его заложницей, и в голубых глазах можно было прочитать лишь настороженность и страх. Больше Кассандра его не боялась. Наоборот, вертела тысячелетним влюбленным вампиром так, как хотела, и даже не скрывала. Их глубокая незримая связь всегда вдохновляла меня, и я надеялась, что у нас с Ингваром все выйдет также. — Как только привыкнете к каяру, вы обязательно должны посетить Тиссен! — горячо заявила Кассандра. От улыбки у неё на щеках образовались милые ямочки. — Рейн заметно подрос, и он не прочь будет прокатиться на драконе. — Только ради этого стоит ехать, — заверил Ингвар и нашел мою руку под столом. Все рассмеялись. — М-м! — невнятно воскликнула Кассандра, прожевывая фруктовое канапе. — Слышали последнюю сплетню? — Ты здесь всего-ничего, а уже сплетни ищешь, — фыркнула я. Кассандра надула губы и фыркнула: — На самом деле, я случайно об этом узнала. Потому что весь двор гудит, и я удивлена, как это не дошло до вас. — Любовь моя, вспомни себя в первую брачную ночь, — мягко упрекнул Катрей, откинувшись на спинку стула. — Тогда было совсем не до сплетен. Кассандра закатила глаза, но тут же улыбнулась. — На самом деле, бурная ночь после пира выдалась не только у вас, — с предвкушением проговорила она. — Каролина и Авенир тоже не скучали. Я замерла, совсем немного не донеся до рта маленькое пирожное. Ингвару пришлось хуже: он подавился и тяжело закашлялся. Лицо его покраснело и вытянулось от удивления. — Отец… и каринтийская королева? — хрипло выдавил он. Видно было, что Кассандра довольна нашей реакцией. Катрей же, наоборот, осуждающе покачал головой. — Уж не знаю, серьезно у них или так, ошибка на одну ночь, — весело заметила Кассандра. — Но об этом говорят все. — Как так вышло, что все узнали? — поразилась я. — Наверняка они бы не стали распространяться об этом. В ходе разговора я постоянно отвлекалась на разные вкусности на столе, однако теперь была полностью поглощена беседой с Кассандрой. — О, это очень интересно, — фыркнула она и, устроившись поудобнее, продолжила: — Под утро в покои Авенира вломилась его фаворитка, как её… Игрит… — Ирен, — подсказал Ингвар. Он все еще потрясенно переваривал новость. — Ирен. Так вот, гвардеец у покоев не хотел её впускать, и она начала кричать, перебудив все крыло. А потом все-таки ворвалась и увидела Авенира и Каролину… хм, не в самом приличном виде. Я ахнула и прикрыла рот ладонью. — Не может быть, — выдавила я. Кассандра энергично кивнула головой. — После того, как я об этом узнала, хотела найти Каролину и поговорить с ней, но она улетела раньше, — с сожалением выдохнула она. — Ну ничего, я еще найду время, чтобы переместиться к ней в Каринтию. Катрей пригладил легкую щетину, пряча улыбку. Его забавляло непосредственное любопытство супруги. Через связь я чувствовала шок Ингвара, но никаких неприятных эмоций. Против этих отношений он не был, и это радовало. В конце концов, скоро Авенир отойдет от дел, почему бы ему не провести остаток жизни с Каролиной? Конечно, если все сложится удачно. А еще я пришла к мысли, что вместе они бы смотрелись восхитительно. Импульсивная, жесткая и порой непримиримая Каролина и мудрый, спокойный Авенир — они дополняли друг друга и могли бы стать прекрасной парой.

***

Первые две недели не просто прошли, а проскочили моментально. Ингвар, постоянно занятый до свадьбы, специально освободил свое время сейчас и уделял мне почти все свое внимание. Мы гуляли, летали над верхушками гор, занимались любовью. Тепло проводили папу и сестер, пообещав скоро слетать к ним в Каринтию. Иногда посещали общие ужины и общались с драконами, но редко. В череде этих счастливых дней я совсем забыла обо всех проблемах. Спустя две недели после свадьбы Авенир предложил отправиться на пикник. Не такой пикник, который был у нас с Ингваром до свадьбы, а особенный: за пределами драконьего поселения в горах. Восторгу моему не было предела. Авенир знал одно относительно ровное место, где горы постоянно оставались заснеженными. Там можно было устроиться, а неподалеку располагались небольшие склоны, как раз для катания. Я думала, что мы отправимся небольшой компанией, но набралось довольно много народа: Авенир, его племянник Миракс, четверо друзей Ингвара (я запомнила имя только одного из них — Феррана, и то только потому, что он был братом Аврелии), все мои фрейлины и еще несколько драконов, из которых я узнала только Ригара. А еще, к удивлению для всех, вызвалась Алира. Как я поняла, раньше она мало выходила в свет. Тут большую роль сыграл семилетний наследник Вормесса. Якоб, оказавшийся истинной парой Алиры, остался в драконьих горах по милостивому разрешению Каролины. Мальчик чувствовал себя совершенно комфортно в незнакомом обществе и постоянно крутился рядом с Алирой. Я часто видела его в Каринтии, и Якоб казался слишком серьезным для своих лет, здесь же он превратился в самого настоящего ребенка. — Присутствие Якоба благоприятно влияет на сестру, — негромко проговорил Ингвар перед полетом. — Я рад этому. После нашей первой встречи с Алирой в парке я довольно быстро поняла, с кем общалась. И по сравнению с тем днем сейчас она действительно стала сосредоточеннее. Полет продлился недолго. Минут двадцать, и мы оказались на чудесной поляне, окруженной массивными горными склонами. Многие уже прилетели и размещались: готовили место для костра, доставали котелок (Ферран обещал приготовить изумительную похлебку). Как только дракон осторожно упал в снег, и я скатилась со спины, угодив прямо в сугроб, ко мне побежали Алира и Якоб. — Агата, пойдем с нами! — воскликнула Алира. Я покосилась на Ингвара. Он уже обратился и, стряхивая с плеч снег, одобрительно улыбнулся мне. — Иди, развлекайся, — согласился он. — Все равно мне нужно поговорить с Дрейком. А, точно, так же зовут одного из его друзей. Осталось вспомнить, какого именно. Алира схватила меня за одну руку, Якоб — за другую, и они потянули меня в сторону небольшого холма, как будто созданного для катания. — Я первая скатываться не буду! — предупредила я. Якоб громко засмеялся, привлекая внимание драконов. Эти взгляды трудно было не заметить: полные зависти и тоски, ведь драконы отвыкли от детского общества. Они даже Эйприл и Карлу, которым исполнилось пятнадцать лет, воспринимали как чудо, что уж говорить о семилетнем мальчике… В итоге первым, как самый храбрый, скатился Якоб. Восторженный визг его быстро прервался, когда мальчик встретился с сугробом. Уже через секунду из белой глади появилась розовощекая голова со сползшей на бок меховой шапкой. — Ваша очередь! — воскликнул он, выбираясь из сугроба. Алира усмехнулась, поправила теплые перчатки и вдруг бросилась направо, в мою сторону. В то же мгновение мир накренился, а я полетела со склона по снегу ногами вперед. Ветер бил в лицо, и перед тем, как угодить в тот же сугроб, где был недавно Якоб, я успела лишь коротко взвизгнуть. Облепленная холодным снегом, который забрался даже под воротник шубки из кроличьего меха, с горящими от холода щеками, я должна была бы злиться. Но меня распирал смех. — Так нечестно! — воскликнула я, отфыркиваясь. Ноги увязали в снегу, и Якоб, хихикая, помог мне выбраться. Почти сразу же скатилась Алира. Она широко улыбалась и восторженно смотрела на нас. — Зато весело! — заявила она, довольно потирая щеки. Трудно было с ней не согласиться. Все внутри пело, выражаясь в счастливой улыбке. Я почувствовала себя такой счастливой, что хотелось обнять весь мир. А в особенности — одного серьезного дракона. Набраться смелости удалось лишь через некоторое время. К веселым играм присоединились Рагна, Мира и Дрейк — последнего я наконец-то запомнила. Улыбчивый обаятельный мужчина с короткими светлыми волосами изначально относился ко мне дружелюбно, и он с удовольствием присоединился к веселью после разговора с Ингваром. Мой дорогой супруг же продолжал беседовать с другими драконами, совершенно игнорируя веселье. И я решила ему напомнить, что за женой надо следить, иначе она принесет тебе много сюрпризов. Проще говоря, я скатала хороший снежный шар и, прицелившись, кинула его в Ингвара. Попала прямо в цель — шар ударился в плечо и разлетелся на куски, один из которых остался прямо на носу. Дракон медленно повернулся в мою сторону и прищурился. Спрятав руки за спину, нагло соврала: — Это не я! Стоявший рядом с ним мужчина рассмеялся и отошел, понимая, что сейчас Ингвара сложно будет отвлечь. А он все приближался — медленно, но неотвратимо. Шаг за шагом. И взгляд был такой… голодный, как будто он меня съесть хочет. — Сама напросилась, — прорычал он и, обратившись в дракона, осторожно обхватил меня за талию. Я испуганно взвизгнула, когда он оторвался от земли и, тяжело взмахнув крыльями, взлетел. Но практически сразу он отпустил меня: где-то в пяти метрах от снега. В свободном полете я была недолго, опять угодив с головой в сугроб. Едва откопалась, как на меня сверху упала тушка мужа — слава богам, человеческая. Ингвар обратился в полете. — Я чуть не умерла от страха! — прохрипела я, придавленная тяжелым телом. — А вот будешь знать, как отвлекать меня! — уже спокойно заметил он и прижался губами к красной от мороза щеке. Я замерла, плененная этой простой лаской. На снегу было мягко, шуба и теплые одежды не пропускали холод, поэтому можно было прикрыть глаза и наслаждаться. — Ты такая красивая, — шепотом проговорил он, чуть смещаясь. — Ты тоже… ничего, — выдавила я, сдерживая глупое хихиканье. Ингвар немного отодвинул лицо и возмутился: — «Тоже ничего»? Я великолепен. — А еще скромен, — поддразнила я и потянулась к его щеке, легонько целуя. — Мне досталась самая догадливая жена, — промурлыкал Ингвар. Он сейчас был довольнее кота. Мы поднялись на ноги, и пока он заботливо отряхивал меня от снега, я заметила, что многие на поляне повернули голову в нашу сторону. Да уж, привлекать внимание мы умеем. Где-то через час обещанная Ферраном похлебка была готова. Улыбчивая Катарина, моя фрейлина, помогала ему разливать по тарелкам и передавать каждому. Ферран не обманул: вкус у похлебки действительно был волшебным. Не знаю, в чем магия, но простые ингредиенты вместе превращались в настоящее произведение искусства. Хотя вполне возможно, что так влияет нахождение на свежем воздухе. Я устроилась на поваленном дереве, наслаждаясь похлебкой и отдыхая от активных игр. Ингвара опять отвлекли, но я не особо переживала, принимая его положение. Считай, со дня на день он станет вождем, так что внимания требуют многие вопросы. К дереву, на котором я сидела, подошли Серена и Ригар. — Не против, если мы присядем с вами? — спросил последний. Я кивнула и подвинулась. Ригар сел ближе, чем мне хотелось бы, но возражать я не стала. — Вижу, вам нравится жить с драконами, — отметил он. — Здесь все иначе, чем в Каринтии, — призналась я. — Но в драконьих горах есть особое очарование. Ригар… Раз уж мы завели беседу, я хотела спросить, почему вы вызвали Ингвара на бой во время церемонии? Ригар улыбнулся и сложил руки на коленях. — Это древняя драконья традиция. Ни одна свадьба не обходится без неё, и мы верим, что победа жениха принесет счастье в семейную жизнь. А еще… мне не хотелось, чтобы Ингвару просто досталась такая очаровательная невеста, как вы. Я смущенно улыбнулась и покосилась на Серену. Сегодня она была бледна и подавлена. — С тобой все в порядке? — встревоженно спросила я. — Ты не заболела? Серена часто заморгала, как будто не ожидала, что на неё обратят внимание. — Да что-то голова кружится, — призналась она, заправив светлую прядь волос в шапку. — Наверное, зря я согласилась на пикник. Нужно было остаться дома. Бедная девочка! Сочувственно покивав, я обратилась к Ригару: — Вам, наверное, лучше проводить свою сестру домой. Вдруг она потеряет сознание где-нибудь по дороге. Ригар посмотрел на Серену и криво усмехнулся. — Да, наверное, так будет лучше, — натянуто согласился он. — Надеюсь, вы простите нас. — Конечно, летите! — кивнула я. Ригар взял Серену под руку и, прежде чем обратиться в дракона, что-то шепнул ей. Девушка еще сильнее поникла, а потом тоже превратилась, тут же взлетая. Надолго одну меня не оставили. Рядом присел Авенир и, тепло улыбнувшись, поинтересовался: — Что он хотел? — Да ничего особенного, — пожала плечами я. — Мы поболтали-то от силы минуты две, не больше. Авенир кивнул, не настаивая на подробном ответе. Некоторые время мы молча ели похлебку и устало смотрели по сторонам. Ну, точнее, Авенир смотрел, а я в это время искоса изучала его. — С вами все в порядке? — наконец, решилась я. После свадьбы он стал чаще уходить в себя, но мало кто это замечал.  — А? — рассеянно спросил Авенир. Сфокусировав взгляд на мне, он улыбнулся и спросил: — О чем ты, Агата?  Я придвинулась ближе и, чтобы нас не подслушали, понизила голос. — Ты сам часто говоришь, что я стала частью семьи, — оправдывалась я. — Поэтому я беспокоюсь. После скандала с Ирен и Каролиной ты подавлен. — Я часто говорю, что ты стала членом семьи, — рассмеялся он, легонько толкнув плечом. — Мне очень приятна твоя забота. Давно никто не беспокоился о моем внутреннем состоянии. — Ты пытаешься уйти от разговора, — прищурившись, заявила я. Авенир снова рассмеялся и покачал головой. — Хорошо, Агата. Тебе я могу довериться, — сдался он. — Я не могу перестать думать о Каролине, а мы договорились забыть обо всем. — То есть Ирен тебя совсем не беспокоит? — удивилась я. Это странно, ведь она столько десятков лет являлась его официальной фавориткой. — Тоска и одиночество могут толкнуть нас на глупые поступки. Например, связь с Ирен. Внешне она похожа на мою покойную жену, поэтому я поддался искушению. Но она забыла, что была только фавориткой. После скандала я отослал её в дальнюю часть поселения и велел не тревожить меня в ближайшие полгода. Так вот почему она в последнее время не попадается на глаза! А я-то думала, Ирен сама, оскорбившись, переехала из дворца. — А что с Каролиной? Она расстроилась? — спросила я и тут же поняла, какую ерунду сказала. Да чтобы Каролина расстроилась? Проще представить, что она своими руками выкинула Ирен из покоев. Авенир, подумав о том же, криво улыбнулся. — Она посмеялась. И прощались мы вполне спокойно. Но мы договорились, что на этом все. А мне… не хочется оставлять. Я подавила улыбку, кусая губы. Не удивлена, что Авенира зацепила такая яркая женщина, как каринтийская королева. Но человеком она была сложным, поэтому нельзя было предугадать, как все сложится. — Думаю, тебе нужно лететь к ней, — заявила я. Авенир с сомнением покосился на меня. — Да ну? — Под благовидным предлогом, разумеется. Насколько я помню, эрибейская родственница Каролины обещала посмотреть на Алиру и попробовать исправить ситуацию. Лети в Каринтию вместе с дочерью. А ты, как любящий отец, никому, кроме себя, не смог доверить её безопасность. — Я думал над этим, — признал он. — Но это будет уже после того, как я сниму с себя полномочия вождя. Отдав трон Ингвару, я смогу сосредоточиться на завоевании самой неприступной крепости на свете.

***

Месяц пролетел, как одно мгновение. И снова на моих плечах оказалась подготовка торжества, только на этот раз коронации. К счастью, при организации свадьбы опыта набралось достаточно. Так что все прошло гораздо легче. К тому же, я уже увереннее начала обращаться с фрейлинами, вмешательство Мастриды практически не требовалось. Авенир и Ингвар тоже были заняты подготовкой передачи власти, но в ином аспекте. Большую часть дня они либо сидели в кабинете, разбирая документы, приказы и законы, либо уезжали по делам в любую точку поселения. Так что видеться с Ингваром удавалось только по вечерам. Несмотря на занятость, к шести часам вечера он неизменно возвращался, чтобы поужинать со мной. И я тоже стала стараться закончить дела к этому времени. Коронация — событие не менее значимое, чем наша свадьба. А может быть, даже больше. Шутка ли, уже практически тысячу лет драконами неизменно правит Авенир. С новым вождем — более молодым и готовым к резким реформам, — жизнь всех драконов изменится. На эту тему я даже говорила с Ингваром. Он не стал юлить и использовать отговорки, мол, не женское дело. Наоборот, с удовольствием поделился своими идеями касательно будущего драконов. Например, Ингвар планировал указать точные границы страны, забрав себе бесхозные территории Драконьих гор. Другим королевствам они были ни к чему, а нам могли помочь в развитии экономики, ведь в недрах гор хранились редкие минералы, уголь и даже драгоценные камни. Эту идею я не просто поддержала, но и продолжила. За тем же ужином, когда Ингвар поделился идеей, выдала: — Мне кажется, тогда стоит отметить на карте местонахождение драконьего поселения как столицы страны драконов. А еще дать название — и стране, и столице. На лбу Ингвара возникла морщинка, но тут же его лицо посветлело. — Ты абсолютно права! — воскликнул он и хитро улыбнулся: — Видимо, тебе придется помочь мне. Весь остаток вечера и добрую половину ночи мы листали потрепанный увесистый фолиант — переводчик с древнего языка, на котором говорили драконы пять тысяч лет назад. Названия просто так, из головы, нас не устраивали, хотелось чего-то значимого. В итоге нашли подходящее название для страны — Ардалион. С древнего языка это переводилось как «во имя мира». Очень символично, так как и Авенир, и Ингвар делают все, чтобы сохранить мир у драконов. А вот со столицей ничего не получалось. Ни одно название не отражало того, чего хотел бы Ингвар. В конце концов, он сдался и отложил тяжеленный фолиант на пол, а сам рухнул на расправленную постель. — Раэлин, — через несколько минут тяжелого молчания выдал он. — Столица будет называться Раэлин. Я устроилась под боком и положила ладонь на живот супруга. — Это что-то значит? — спросила я. Ингвар прикрыл глаза и вздохнул: — Очень многое. За века уединенного существования драконы окончательно перестали доверять чужакам, и горы стали закрыты для людей. Только один… точнее, одна женщина благодаря своей настырности и обаянию смогла пробраться к нам и покорить отца настолько, что он позволил ей остаться с нами. Я догадалась, о ком он говорит. — Ралина, — негромко проговорила я. Племянница Катрея, полная света и желания жить. Она к чертям посылала свой образ древней вампирши и могла бы соперничать с любым смертным по доброте. Я видела её в замке Катрея мельком, почти все время она проводила вместе с драконами. Ралина, спасая жизнь Кассандры и новорожденного Рейна, погибла во время войны со Стаабом. — Это она настаивала на восстановлении отношений драконов с другими государствами, — сказала Ингвар. — Ралина вдохновляла и меня, и Авенира, и своим примером показала, что не все люди ужасны. Думаю, столица должна называться в её честь. Как вечное напоминание о том, кто вернул драконов за пределы гор. — Раэлин… — протянула я, улыбаясь. — Мне нравится. Ингвар улыбнулся и потянулся вперед за поцелуем. Возражать я не хотела.

***

В день коронации я была удивительно спокойна. Если перед свадьбой все внутри тряслось, словно желе, то сейчас волнения не было вообще. Наверное, пришло понимание: это никуда не денется. Пусть во дворце на меня до сих смотрели косо, пусть я была недостаточно идеальна для роли правительницы и жены вождя. Все было неважно, потому что я не просто чувствовала, я знала, что Ингвар доволен мной. Вполне возможно, даже любит, потому что иначе те теплые чувства, которые он транслировал мне, описать сложно. А драконы со временем привыкнут. Им уже некуда деваться — каяр связал нас с Ингваром сильнее самых крепких цепей. Наряд на этот раз подобрала строгий: платье из плотной ткани с закрытым горлом и длинными рукавами. Белый цвет разбавлялся золотыми элементами: вышивкой на рукавах, горле и декоративном плаще, пришитом к плечам; металлическим поясом; а также кучей горизонтальных шнурков с пуговицами на груди, от чего верхняя часть платья напоминала военный мундир. Словно подчиняясь настроению, волосы тоже не стали капризничать и разлетаться в разные стороны. Аврелия очень быстро соорудила высокую строгую прическу. Коронация проходила в том же тронном зале, что и свадьба. Правда, на этот раз здесь были «только свои»: гостей из других стран решили не звать, оставив таинство передачи власти исключительно драконам. Мы с Ингваром шли к возвышению вместе. Когда-то там стоял один трон, принадлежащий Авениру, но сейчас поставили два одинаковых, обитых алым бархатом. Авенир стоял рядом с тронами, предназначенными нам. Он легко улыбался, чуть склонив голову: казалось, что это золотая корона, казавшаяся невесомой, тяготит его и клонит вниз. — Ингвар и Агата Варгас, — начал он, когда мы оказались у подножия ступеней. Мощный голос разнесся по всему тронному залу так, что даже за пределами этих крепких стен его наверняка услышали. — Мои наследники… Готовы ли вы взять на себя бремя заботы о каждом драконе, о его семье и о нашем государстве? Мелькнула мысль, мол, лишь бы не было таких сюрпризов, как на свадьбе со сражением Ингвара и Ригара. — Я готов защищать драконов, трудиться ради их процветания и отдать за них жизнь, — проговорил Ингвар. Авенир посмотрел на меня. Все внутри рухнуло вниз, но губы произнесли на автомате: — Я готова защищать драконов, заботиться об их благополучии и спокойствии. Уже почти бывший вождь кивнул, пригладив темно-каштановые волосы, и молча указал в сторону двух тронов. Ингвар подал мне руку, и мы вместе взобрались на возвышение. Каждый гулкий шаг сопровождался тяжелым стуком сердца, которое, казалось, пыталось вырваться из груди. Ингвар придержал мою руку, помогая устроиться на троне, потом сел сам. Он расслабленно откинулся на спинку, положив руки на подлокотники, и смотрел на собравшихся драконов с ленцой. На его фоне я казалась замершей статуей: с прямой спиной, сложенными на коленях руками и с высоко поднятым подбородком. Авенир подошел к сыну. Некоторое время смотрел молча, не скрывая гордости, а потом снял с себя корону и возложил её на голову Ингвара. — От рождения мира и до самого его конца, — проговорил Авенир ритуальные слова. Затем настала моя очередь. На возвышение взошла Мастрида. С шагу она не сбилась, даже под ноги не смотрела, хотя в руках несла декоративную подушку с короной. Она была похожа на ту, что была на голове Ингвара, только более женственная и изящная, с инкрустированными хризолитами: камни заменили специально для меня, под цвет глаз Авенир взял корону. Некоторое время он смотрел на неё со светлой печалью, а потом негромко обратился ко мне: — Наконец-то нашлась достойная замена королевы. Корона, принадлежавшая когда-то матери Ингвара, практически не ощущалась на голове. И вместе с тем на плечи лег такой груз, что стало трудно дышать. — От рождения мира и до самого его конца, — повторил Авенир. — От рождения мира и до самого его конца! — прогремело во всем зале так, что я вздрогнула. Мастрида тепло улыбнулась нам и проговорила: — Поздравляю! Поздравления — лаконичные, витиеватые, искренние и лживые, — мы сегодня услышали в большом количестве. Я уже начинала привыкать светским вечерам и постоянному вниманию. Даже Ингвар шепотом похвалил и сказал, что я стала держаться уверенней. Так заканчиваются сказки: добрая простушка, очаровывая принца и преодолевая преграды, становится королевой. Такие сказки рассказываются в детстве маленьким девочкам, которые засыпают с мыслью, что где-то там их ждет принц. Вот и моя сказка также закончилась. Это счастливый конец, который я буду рассказывать своим детям, а потом внукам. То, что случилось после коронации, так и останется между мной и Ингваром, никому и никогда я не расскажу об оборотной стороне сказки. В какой-то момент в зале стало душно, и мне нестерпимо захотелось на свежий воздух. Проскользнув между драконами, я вышла в коридор, а оттуда — в цветущий сад. Запахи разных цветов смешались в удивительный аромат — легкий, немного терпкий, но приятный. Легонько улыбаясь, я прошлась по пустой дорожке. Вдалеке послышались голоса, и я поспешила свернуть с мощеной тропы в неприметную беседку, увитую плющом. Какое-то время я приходила в себя, глубоко вдыхая вечерний прохладный воздух. Где-то рядом трещали цикады, вдалеке слышался звонкий смех и музыка. Головокружение от выпитого вина улеглось, в глазах прояснилось. Приближались женские голоса. Когда уже можно было различить слова, я поняла, что это мои фрейлины, а именно Ламора и Илария. — Поверить не могу, что Серена пришла! — фыркнула Ламора. — Да еще стояла в первом ряду и улыбалась, как ни в чем не бывало. — Да ладно тебе, — миролюбиво ответила Илария. — Ты вот тоже пришла и улыбалась. — Так я была фавориткой сорок лет назад. Пока не появилась эта… Серена. Все между нами давно в прошлом, я даже симпатизирую Агате. Как и ты, кстати. — Я никогда не была фавориткой, — напомнила Илария. — Пара ночей не делают меня таковой. — Как скажешь, — отмахнулась Ламора. — Видно же, что Серена продолжает любить Ингвара. Согласись, выглядит странно. Перед тем, как вернуться с Агатой, он весело проводил время в покоях вместе с Сереной. А она зачем-то согласилась стать фрейлиной его истинной пары. — Я вообще не понимаю, как Ингвар допустил бывших любовниц в ближайший круг своей жены. — Да какая тебе разница? Кому ему доверять, как не нам, — хихикнула Ламора. — К тому же, после каяра Ингвар перестал смотреть в сторону дракониц. — А до каяра смотрел, что ли? — усомнилась Илария. — Да еще и после обретения истинной пары... Ты несешь бред! — Ну не знаю, не знаю… — хитро протянула Ламора. Голоса их стали удаляться, и остальные я услышала лишь обрывками: — Зашла недавно… на столе с раздвину… приказал не... ре... наглости…