***
Первые лучи рассветного солнца едва коснулись черепичных крыш Троады, а королевская процессия уже покинула стены столицы. Путь их лежал на север, где росли густые девственные леса. Именно это объясняла Каролина Авениру, пока они ехали верхом. Впереди, конечно: охрана и некоторые придворные, решившие продемонстрировать свои охотничьи умения, ехали позади, а в самом конце — повозка, нагруженная припасами и вином. — Уверена, вам понравится охота в каринтийских лесах, — обратилась Каролина к Авениру. — Они настолько полны дичью, что вы можете вслепую пустить стрелу и попасть в цель. Авенир негромко рассмеялся: — Звучит заманчиво, Каролина. Похоже, вы чрезвычайно воодушевлены нашей поездкой. Нравится охота? — Скорее, чувство свободы, — усмехнулась она. — В лесах можно забыть на время о том, кем я являюсь. — Именно поэтому вы сменили цвет на красный? — поинтересовался Авенир, кивая в сторону Каролины. Её улыбка не увяла, хотя настроение немного снизилось. В Троаде все знали о причуде королевы. Строили слухи, один нелепее другого. Но знали, когда обычно светловолосая королева вдруг появляется где-то с красными волосами — она настроена воинственно. Не обязательно готовясь к сражению, но определенно отбросив прочь этикет и правила приличия. Впрочем, у любого правителя есть какая-нибудь изюминка. На грани безумия. Одни любили девственниц, другие собирали редкие картины, третьи развлекали себя регулярными казнями. Любовь Каролины к смене волос была безвредна для народа, поэтому не слишком беспокоила их. — Знаете, Авенир… Надеюсь, когда-нибудь мы с вами станем близкими друзьями, и я смогу вам доверять. Тогда, возможно, вы узнаете правду о том, почему я меняю цвет волос на красный в некоторых случаях, — криво улыбнулась Каролина. — Однако сейчас вам нужно знать лишь то, что в таком образе я перестаю ощущать себя королевой и возвращаюсь к временам, когда была свободна от короны. Авенир внимательно посмотрел на собеседницу. — Я верю, что настанет день, когда смогу называть вас другом, — сердечно заявил он. Подумав, правитель драконов добавил: — Но было ли время, когда вы действительно были свободны от короны? — Все те годы, когда меня считали мертвой, а Каринтией правил Диан Гедон, — ровно ответила она. Страна в те годы изнывала от гнета вормесского узурпатора, но для самой Каролины это было лучшее время в её жизни. — Я понял, о чем вы. Однако, на мой взгляд, даже в то время, притворяясь другим человеком, вы должны были помнить о своем долге. Просто пытались запрятать чувство тоски так глубоко, что сами его не ощущали. Каролина замерла, переваривая услышанное. Хорошо обученная лошадка и без указаний продолжала идти ровно, не сбившись с шага. Разговор постепенно сошел на нет, и большую часть пути Каролина продолжала молча, погрузившись в свои мысли. К полудню процессия добралась до края северных лесов. Последнюю деревеньку проехали полчаса назад, до следующей пришлось бы добираться еще несколько часов. Каролина внимательно осмотрела выбранную поляну и согласно кивнула. — Здесь мы и расположимся, — решила она, не спрашивая согласия Авенира. Впрочем, он не стал перечить. С дружеской насмешкой наблюдал за деятельностью Каролины и отступал, давая ей шанс почувствовать себя главной. Довольно скоро были поставлены шатры. Гвардейцы развели костер, и над огнем уже висели котелки, подогревая воду и мясо. Последнее было взято на первое время, пока охотники не раздобудут дичь в лесах. Каролине не терпелось проверить свой новенький лук, изготовленный специально для неё лучшими каринтийскими мастерами. Она уже стреляла из него на полигоне, но между тренировочной площадкой и настоящим лесом огромная разница! Вместе с Авениром они ушли с места привала первыми, оставив гвардейцев и придворных приходить в себя после путешествия. Чем дальше удалялись голоса, тем осторожнее ступала Каролина, держа лук наготове. Авенир выбрал более тяжеловесный арбалет, но держал его без каких-либо усилий. Искоса поглядывая на спутника, королева отметила, как бесшумно шагал вождь драконов. Он, как будто рожденный среди деревьев, слился с лесом, ничем не выдавая себя. Его изящные движения восхитили Каролину. Вдруг он остановился и кивнул: — Следы оленя. Похоже, еще свежие. Каролина пригляделась. И ведь действительно! Как же она могла пропустить такую важную деталь?! Впрочем, ответ пришел сам собой: надо было меньше любоваться хищными движениями Авенира. В стремлении оправдаться перед Авениром и самой собой, Каролина добавила: — Это самка. Промежуток между правым и левым отпечатком слишком узкий для самца. Авенир одобрительно улыбнулся. Охотники пошли по следу, и вскоре нашли свою цель. Самка оленя, склонив голову, преспокойно пила воду из бьющего родника. Из-за шума воды она не услышала высокий звук летящей стрелы. В следующее мгновение жизнь её была окончена: Каролина знала, куда нужно целиться, чтобы доставить животным как можно меньше страданий. Уже не таясь, Авенир и Каролина подошли к телу самки. Каролина села на корточки и провела рукой по шерсти. — Благородное животное, — выдохнула она. — Вы очень метко целились, — оценил Авенир. Каролина благодарно кивнула и поднялась на ноги, отряхивая руки. — Нужно привезти стражников, чтобы они оттащили тушу к лагерю, — деловито проговорила она. — Зачем? — искренне удивился Авенир и без труда взвалил тело оленихи на плечо. Мысленно Каролина поразилась силе дракона, но никак не показала этого. Они вместе пошли в сторону лагеря. К вечеру трофеев у охотников прибавилось: помимо оленя, они положили вепря и штук пять перепелов. Каролина к этому причастна не была, после убитой оленихи удача отвернулась от неё. Впрочем, она не расстраивалась. Само пребывание в лесу, ревущая от адреналина кровь и лук в руках будоражили, заметно повышали настроение. Каролина глубоко и даже как-то жадно дышала свежим теплым воздухом. Когда стемнело, развели несколько костров — народу было много, одного бы не хватило. Над полыхающим пламенем на вертеле медленно поджаривалась разделанная туша оленя. Уже скоро нос стал тревожить манящий аромат мяса. Но до готовности ждать еще около часа, и Каролина начала скучать. Она присела на поваленное дерево рядом с гвардейцами и приняла предложенный бурдюк с вином. Оно оказалось кислым, но с приятным послевкусием. Гвардейцы спокойно продолжили переговариваться, не напрягаясь рядом с королевой. Они приняли условия игры и относились к Каролине, как к равной, когда та меняла цвет волос. Не сразу, конечно, но в конце концов сдались. Обсуждали волнения в Вормессе. Ошметки местной знати не переставали строить заговоры против Каролины. После убийства Диана Гедона и большей части его семьи именно она стала считаться правительницей Вормесса. Приструнила дворян, назначила наместника и следила издалека, стараясь не возвращаться в ненавистную страну. Вормесской знати такой расклад не нравился. Поначалу они сидели тихо, как мыши. Немудрено: в первые годы правления Каролина, озлобленная от потерь, была скора на расправу и безжалостно казнила всех недовольных. После того, как она пришла в себя, вормессцы начали наглеть. Уже несколько попыток свергнуть власть Каролины предпринималось, и все неудачные. Вот и сейчас, согласно информации шпионов, началось волнение. — Как бы опять не восстали, — сказал один из гвардейцев. — И плыть нам опять в Вормесс, успокаивать их. — Сплаваем, куда мы денемся, — вздохнул другой, тот, что постарше. Он почесал густую седую бороду и хмыкнул: — Да что толку-то? Не знать, так народ подымется. Им-то уверенность нужна в завтрашнем дне. Каролина не выдержала и напомнила: — У них есть уверенность. Все знают, что в восемнадцать лет Якоб станет королем Вормесса. Он наследник Гедона, как бы я этого ни избегала. — Так то оно так, не спорим, миледи, — вздохнул старый гвардеец и покрутил оленью ногу на вертеле. — Гедон, не Гедон, но Якоба люди не знают. Ну, приедет однажды восемнадцатилетний мальчишка, как его воспримут? Вормесса он не знает, традиции соблюдает каринтийские, верен и послушен вам. Долго ли до следующего бунта? Каролина задумалась. А ведь верно. Если Якоб всю жизнь будет расти в Каринтии, то вряд ли обретет авторитет в Вормессе. — Мальчику семь лет, отличное время, чтобы начать знакомство с его владениями, — согласился молодой гвардеец. Каролина хмыкнула. Мысли неплохие, конечно. Но отпустить племянника в Вормесс, где его могут убить… Каролина мало чего боялась, но смерть близких людей — самый главный её страх. От тяжелых размышлений её отвлекла рука на плече. Подняв голову, она увидела Авенира. — Ваше Величество, — он так назвал её из-за присутствия гвардейцев рядом, — не хотели бы вы прогуляться со мной? Вернув бурдюк гвардейцам, Каролина приняла руку Авенира и вежливо проговорила: — Почту за честь. Дракон повел её прочь с поляны. Они прошли мимо привязанных коней, мимо шатров. Авенир молчал, интригуя Каролину все больше и больше. Чего он хочет? Что-то показать? Или есть какой-то разговор, требующий уединения? Ответ нашелся довольно скоро. Мужчина привел её на еще одну поляну, только поросшую молодыми, не выше метра, елями. — Надеюсь, я не слишком напугал вас своим предложением прогуляться? — спросил Авенир. В сумраке лица его Каролина не видела, только очертания фигуры, но в голосе явственно чувствовалась игривость. Или все-таки показалось? — Скорее, заинтересовали, — хмыкнула Каролина, останавливаясь. — Авенир, что вы хотели сказать? — Предложить, — поправил Авенир. — Я хотел предложить вам полетать. — Полета-ать? — протянула она. Не сразу дошло, о чем идет речь. — Вы хотите, чтобы мы куда-то полетели? — Я хочу, — выделил голосом Авенир, — чтобы вы согласились на мое предложение. Каролина удивленно нахмурилась и потерла переносицу. — Но зачем? — недоуменно выдохнула она. Авенир негромко рассмеялся и взял руку Каролины. Тыльную сторону ладони обожгло прикосновение горячих губ. Только боги знают, как она удержалась, чтобы не вздрогнуть. — Вы так учтивы и гостеприимны по отношению ко мне, — тепло проговорил он. — Несмотря на то, что мой сын фактически украл вашу подданную. Поэтому я решил порадовать вас. Ведь вам нравится летать. — С чего вы взяли? — игриво спросила Каролина. Вопрос бессмысленный, обычно она говорила четко и по делу, а это… Она что, кокетничала только что? Удивляясь самой себе, Каролина шокированно выдохнула. Авенир не знал о её внутренней борьбе, поэтому воспринял вопрос серьезно. — Во время войны со Стаабом мы часто летали из Каринтии в Свободные земли, помните? После полета вы всегда были чрезвычайно воодушевлены, и я решил, что вам это нравится. — Правда, — сухо подтвердила Каролина, смущенная своей реакцией. — Что ж, от такого предложения сложно отказаться. Давайте полетаем. Авенир мгновенно превратился в дракона. Каролина в ночной тьме видела только огромную фигуру, но воображение дорисовывало картинку. Огромный ящер сложил лапу так, чтобы было удобно забираться на спину. Каролина практически на ощупь вскарабкалась и устроилась на основании шеи, крепко взявшись руками за один из шипов на хребте. — Я готова, — хрипло прошептала она, кусая губы от предвкушения. Дракон резко оттолкнулся от земли, тяжело взмахнув крыльями. В этот момент сердце Каролины опустилось куда-то вниз, а потом взметнулось вверх. На секунду дракон замер в воздухе, а потом ринулся вперед. Навстречу бескрайней тьме и ярко сверкающим звездам в ней. Каролина рассмеялась, но беззвучно: бьющий в лицо ветер заглушал все звуки. Все внутри замерло от восхитительных ощущений. Справа показалась поляна с двумя оранжевыми точками — огни костров. Именно на ней остались придворные и гвардейцы. Каролина быстро выкинула их из головы. Да, забыть легко, когда перед глазами — деревья и поля, утопающие в чернильно-синих сумерках. Когда луна ярко светит сверху так, что кажется — протяни руку, и коснешься её. Холодный свет давал возможность увидеть достаточно для того, чтобы понять — они летят на восток, в сторону побережья. Двадцать минут полета прошли как секунда. У Каролины горело лицо от сильного ветра, губы пересохли, пальцы, сжимавшие чешуйчатый шип, дрожали от напряжения. Но ничто не могло убрать счастливую улыбку с её лица. Когда дракон замедлился, воздух стал влажнее, Каролина облизала губы и ощутила соленый привкус. И вскоре послышался шум моря. Они медленно планировали вниз. Лапы дракона вспахали прибрежную гальку, точно песок. Каролина медленно перекинула ногу через шипы и скатилась вниз, ловко приземляясь на ноги. Пока она смотрела на спокойное море, Авенир за её спиной вернул себе человеческую форму. — Сегодня море удивительно спокойно, — негромко проговорил он, вставая позади неё. — Но я хотел бы увидеть, как оно пенится и бурлит, взволнованное штормом. — Кажется, я поняла, на что вы намекаете, — хрипло из-за сухости во рту рассмеялась Каролина. — Хотите увидеть мои способности в деле? Авенир тоже рассмеялся. — Я столько слышал о Штормовой королеве, но ни разу, даже во время войны со Стаабом, не видел вашей магии. Мне было бы очень интересно посмотреть. Раньше она часто использовала свою магию. Еще до возвращения в Каринтию. Тогда Каролина жила и бороздила моря вместе с пиратами. Для выгоды собственной команды она тысячу раз меняла погоду в свою пользу. Но королеве, большую часть времени проводившей на суше, такая магия ни к чему. Лишь в моменты слепой ярости, которая случалась не так уж и часто, силы вырывались из-под контроля, и тогда на Троаду обрушивался ливень с громом и молниями. Каролина действительно соскучилась по своей магии, так что просьбу Авенира исполнила с радостью. Отойдя на несколько шагов, она торопливо переплела косу, распустившуюся за время полета. Собралась с силами, прислушалась к себе. Энергия давно рвалась наружу и с энтузиазмом отозвалась на призыв. Сверкнула молния. И вдруг тишину, спящую под теплым покровом ночи, нарушил свистящий ветер. Прямо над головой пророкотал гром. Море тут же забурлило, волны яростно прыгали на берег, цепляя гальку. Ветер подул со всех сторон, хлестая по щекам. Взявшиеся из ниоткуда низкие тяжелые облака над головами сверкали молниями. Каролина ощущала буйство природы. Потому что это была её буря. Все то, что было внутри, то, что она долгое время подавляла — все вырвалось наружу оглушительным громом, сильным ветром. О, да… Это именно то, что Каролине было необходимо. Буря звала её, манила. И кто она такая, чтобы сопротивляться воле природы? Воле своей магии. Каролина подняла руку навстречу шторму — и податливая молния, точно домашнее животное, ласково ластилась, браслетом нежно обвивала запястье. Больно не было. Наоборот, приятное тепло разлилось по всему телу. Когда Каролина обернулась к Авениру, он был полностью освещен: свет молний в волосах девушки, на руке и вокруг горел ярко, точно солнце. Только холодным светом. Лицо Авенира оставалось непроницаемым, но глаза восхищенно сверкали. Он с жадностью взирал на Каролину. Так на неё смотрели только два человека — Данте и Диан Гедон. Оба умерли из-за неё, пусть и по разным причинам. Воспоминания о погибшем возлюбленном и ненавистном вормессце утихомирили бурю внутри. Молния еще раз нежно потерлась о кожу и нырнула вверх, в темное облако. Каролина отпустила управление: теперь шторм был сам по себе. — Нет слов? — насмешливо уточнила Каролина, шагнув поближе к Авениру. Он впился в её лицо взглядом, ничего не говоря. Каролина тоже почему-то смотрела на него, не отрываясь. Вот уж чего она точно не ожидала, так это того, что Авенир подастся вперед и поцелует её.***
Через несколько дней придворные вернулись с охоты. Каролина и Авенир ехали впереди процессии через всю Троаду. Многие горожане вышли на улицу, чтобы поглазеть на королеву, или выглядывали из окон. То и дело слышались выкрики наподобие «Да здравствует королева!», «Пусть процветает Каринтия!» и так далее. Каролина благодушно улыбалась, с удовольствием впитывая любовь своих подданных, и махала рукой на приветствия. На мужчину рядом с ней смотрели с любопытством: мало кто видел Авенира в обличье человека, да и отличительного знака, вроде герба или фамильных цветов, при нем не наблюдалось. Тем не менее, он спокойно ехал рядом с каринтийской королевой и зачастую даже панибратски наклонялся к ней, чтобы что-то негромко сказать. Люди интуитивно чувствовали, что он не простой человек, и их интриговало его присутствие. Во дворе перед дворцом ожидала Илона вместе с прислугой. Последние тут же бросились помогать: кто разбирал повозку с пойманной дичью, кто брал под уздцы лошадей и уводил в конюшню. Каролина ловко спрыгнула с лошади. Бедра и ягодицы уже привычно заныли после долгой поездки в седле, но она проигнорировала дискомфорт и ровной походкой направилась к матери. Илона улыбалась, не скрывая морщин в уголках глаз и губ. Она, как обычно, выглядела чудесно. Каролина в потертых штанах, пропахшей потом и костром рубашке и кожаном жилете ощутила себя невзрачной. Это ощущение преследовало её с детства. На фоне своей чистюли-сестры и идеального брата Каролина всегда казалась себе неряхой. Впрочем, королева-мать не обратила внимания на внешний вид дочери и крепко её обняла. — Как я рада тебя видеть, родная, — с теплотой сказала она. Каролина улыбнулась и обняла Илону в ответ. — Привет, мам. За время моего отсутствия никто не объявил войну? — отшутилась она, скрывая смущение. А ведь Авенир наблюдал за этой семейной сценой! Неловко отстранившись, Каролина обернулась к дракону и поинтересовалась: — Вам велеть принести еды в покои или отобедаете вместе с нами в малой столовой? Авенир с вежливой улыбкой поцеловал руку Илоны, приветствуя, и ответил Каролине: — Увы, Ваше Величество, дела в Драконьих горах требуют моего срочного вмешательства. Только что передали послание, я немедля должен улетать. Каролина сначала расстроилась, но тут же отругала себя. Ей какая разница, улетает Авенир или нет? В конце концов, он ведь и так порядком задержался в Каринтии! — Что ж… — протянула Каролина. — Рада была вашему обществу, вождь. — Подумав, она с улыбкой добавила: — Надеюсь, вам понравилось у нас. Авенир взял её руку и медленно поднес ко рту, не отрывая взгляда от её лица. — Нахождение в Каринтии принесло мне массу удовольствия, — целуя руку, признал он. — Тогда приезжайте еще, — вступила в беседу Илона. Она была чрезвычайно воодушевлена: ну еще бы, такой дружелюбный настрой Авенира обещает долгую дружбу между странами. Каролина кивнула, соглашаясь с матерью. Словами она Илону не поддержала, так как не хотела навязываться приглашением . Хватило уже совместного времяпровождения, спасибо! Она до сих пор помнила, насколько обжигающими были губы Авенира. На секунду, подчиненная собственной магией, Каролина потянулась, чтобы ответить, но тут же дернулась назад. — И что это было? — сухо бросила она тогда. Авенир недоуменно моргнул, как будто только что осознав собственный поступок, и извинился: — Боги, Каролина… Я не хотел. Я… я даже не думал. Прошу прощения, это… влияние момента. — Влияние момента? — переспросила Каролина. Почему-то её эти слова оскорбили. Авенир растерянно потер лицо ладонями и выдохнул: — Давай просто забудем об этом поцелуе. Ты выглядела просто потрясающе, тут любой бы не удержался, — криво улыбнулся он. Искренний комплимент немного сгладил обиду от предыдущих слов, однако осадок все равно остался… — …Каролина? — позвала Илона. Девушка дернулась и вынырнула из воспоминаний. Илона и Авенир удивленно смотрели на неё. — Простите, задумалась, — улыбнулась Каролина и заметила: — Ну что, вождь, в следующий раз мы увидимся на свадьбе вашего сына? — Я лично прилечу, чтобы доставить вас в драконье поселение, — пообещал он. Авенир покинул Троаду. Едва только дракон взмахнул перепончатыми крыльями, Каролина тут же мысленно погрузилась в дела королевства. Она поспешила в свои покои, желая принять ванну и переодеться, а потом — сразу в кабинет, проверять отчеты секретаря и советников. Илона в своем неподражаемом стиле поплелась за Каролиной. Она обладала завидным упрямством. Каролина знала, что пока мать не добьется своего, не отвяжется. И девушка даже догадывалась, о чем хотела поговорить Илона. — Что, даже недели не выдержала, чтобы не вспомнить? — усмехнулась Каролина. — Не насмехайся над матерью! — нахмурилась Илона. Даже с кучей пышных юбок она легко подстроилась под широкий шаг дочери. Еще и умудрялась энергично трясти светлыми кудрями. — Пока тебя не было, я изучила абсолютно все досье и выбрала трех наилучших кандидатов. Лакеи поспешно открыли перед королевой двери её покоев. Лисбет, камеристка Каролины, уже ждала в гостиной. Торопливо присев в реверансе, она проговорила: — Ваше Величество, горячая ванна уже ждет вас. Каролина испытала огромную благодарность к камеристке. Девушка хорошо изучила повадки своей госпожи и, узнав о её возвращении с охоты, заранее распорядилась подготовить ванну. — Спасибо, Лисбет, — кивнула Каролина и скинула жилет на пол. — Оставь нас одних, — велела Илона. Камеристка еще раз поклонилась и торопливо вышла. Каролина продолжала раздеваться на пути в ванную. Она сразу же погрузилась в горячую воду и выдохнула от наслаждения. Илона вошла следом, плотно закрыв за собой дверь. — Ты не хочешь узнать, кого я выбрала в потенциальные отцы будущего наследника? — с нажимом спросила она. Каролина откинулась назад и прикрыла глаза. Матери она не стеснялась и даже не пыталась прикрыться. — Какая разница? — пожала плечами девушка. — Одного любовника заменю другим. Все равно Марис уже наскучил. — Возможно, тебе придется выйти замуж, — в голосе Илоны слушалось осуждение, однако она не стала высказывать его вслух. — Так в легитимности твоего наследника никто не будет сомневаться. Пусть только попробуют! Кого бы она ни выбрала в отцы, будущий ребенок, будь он законнорожденный или нет, станет следующим правителем Каринтии. Другого пути нет. У неё была большая семья. Даже после того, как Диан казнил её отца и брата. И вот все исчезают: сестра Кларисса вышла замуж и переехала в другую часть света, Якоб скоро уедет в Вормесс, а Илона вместе с ним. Еще была сводная сестра, побочный ребенок Илоны. Но с Кассандрой отношения не заладились — никакого конфликта, но особой связи Каролина не ощущала. Скоро Каролина останется совсем одна. Возможно, рождение ребенка предотвратит одиночество. Илона обогнула ванную, взяла ковш и, набрав воды, полила голову Каролины. Когда она стала втирать шампунь во влажные волосы, по комнате распространился приятный цветочный запах. — Пока не забыла… — расслабленно проговорила Каролина. — Поедешь в Вормесс с Якобом? Не хочу отпускать его одного. Руки Илоны на мгновение замерли, а потом продолжили намыливать волосы. — Вормессцы привыкнут к Якобу и полюбят его, если он будет расти рядом с ними, — задумчиво проговорила она. — Весьма умно. — Никому иному я не отдам племянника, — прошептала Каролина, прикрывая глаза. От каждого слова на сердце становилось всё тяжелее. — Якоба, конечно, обеспечу самой верной и надежной охраной до его совершеннолетия, но вот его воспитание не доверю никому. Только тебе и Клариссе. Илона хмыкнула и продолжила мысль: — Иначе Якоба окружат вормессцы и промоют ему мозги. — Я не хочу, чтобы он решил вдруг отомстить за смерть своего отца. — В горле возник ком, но Каролина твердо продолжила: — Однажды я извинюсь перед ним за это преступление, но очередной войны Вормесса и Каринтии допустить не могу. Илона смыла шампунь с волос Каролины и аккуратно закрутила их в пучок. — Якоб может объединить страны, — вдруг сказала Илона. — Фактически, сейчас он наследует не только вормесский престол, но и каринтийский… — Исключено, — отрезала Каролина. Однако Илона не отставала: — Подумай, сколько проблем можно… Терпение девушки лопнуло. — Хватит, мама! — повысила голос Каролина и выпрямилась. Вода от резких движений переилась через край медной ванны. — Я всем сердцем люблю Якоба, но он все еще сын Диана. Человека, который устроил Троадскую резню, на твоих глазах убил мужа и сына. Диан силой взял Клариссу в жены и каждую ночь издевался над ней, пока она не родила ему. Он… Он меня… Горло Каролины перехватило. Она прикрыла руками шею и зажмурилась, вспоминая самые ужасные дни в своей жизни. Нет, это не день казни отца или захвата Каринтии. Те дни не примечательны для мира. Уже во время восстания, когда Диан выследил их с Данте корабль и убил её возлюбленного. А потом держал её в темнице, неизменно посещая её, скованную антимагическими цепями — где Диан только нашел их? Он испытывал извращенное удовольствие, сначала проводя время с одной сестрой, а потом терзая другую. И если бы не союз с Ратмиром, вожаком Ликаонии, то Каролина до сих пор была бы в той темнице. Или мертва. — Моей любви к Якобу достаточно, чтобы заглушить ненависть. Но никогда, слышишь, никогда наследник Гедона не станет каринтийским королем, — выплюнула Каролина. Илона тяжело сглотнула. Кивнула и молча вышла из ванной, оставив её в одиночестве.