Огонь внутри

— Черити, что ты здесь делаешь?! — воскликнула я и сделала шаг вперед. Больше не смогла — остановил предупреждающий рык дракона. Сестричка испуганно посмотрела на белые клыки зверя и, тяжело сглотнув, произнесла: — Не приближайся, Агата! Будем говорить так, иначе тебе придется выбирать траурное платье для моих похорон. Несмотря на смертельный ужас перед огромным драконом, Черити осталась верна себе и сразу же начала язвить. И почему-то осознание этого помогло мне выдохнуть и расслабиться. Хоть что-то привычное за эти дни! — Почему он не реагирует на тебя? — спросила я, покосившись на спокойно лежащего дракона. Несмотря на оскаленную пасть, глаза его оставались спокойными, лениво прищуренными, словно он нежился на солнышке. — Мне пришлось спать в твоей кровати, — пожаловалась Черити и повела плечами. Это движение заставило меня обратить внимание на одежду сестры. Точнее, мою одежду на ней: теплые штаны, вязаную тунику и плащ, подбитый заячьим мехом. — Зато дракон не нападает на меня, — заметив мой удивленный взгляд, фыркнула Черити и пояснила: — Я вся пропиталась твоим запахом, инстинкты подсказывают ему, что я не опасна. — Это ты прилетела на драконе? — догадалась я. Девушка шумно выдохнула. Совсем перестав бояться дракона, она подняла руки и попыталась пригладить растрепанные волосы, сейчас напоминавшие рыжее гнездо — полет верхом на драконе не проходит бесследно. Впрочем, вслух произносить этого я не стала: боюсь представить, какой видок сейчас у меня после полета и двух дней в лесу без возможности элементарно умыться. — Да, но он не стал злить этого, — она кивком головы указала на моего похитителя, — и отлетел подальше. Я должна тебе объяснить, что вообще происходит. Да пора уже. Я и так два дня голову ломала, с чего вдруг понадобилась дракону и почему он ведет себя не как человек, а как животное. Сестра увлеклась разглядыванием дракона и замолчала, сводя меня с ума. — Черити, не томи! — взмолилась я. Она моргнула и перевела взгляд на меня. — Если вкратце, то это твой муж, — сообщила она. Пораженно открыв рот, я посмотрела на неё. Клянусь, увидев на холеном личике усмешку или весело прищуренные глаза, я бы раскричалась, но она оставалась на удивление серьезной. — Но… Как… А если подробней? — выдавила я. Живот болезненно сжался, как будто предугадывая, что будет дальше. — Оказывается, у драконов есть истинные пары, — начала Черити. — Только они не могут её обнаружить. Вандейские академии магии нашли способ исправить это — эликсир. Первая попытка как раз перед тобой. Я с недоумением перевела взгляд на дракона. Он, сложив голову на землю, равнодушно наблюдал за Черити. Видно было, что он не понимал, о чем идет речь. — Но эликсир оказался с одним ма-аленьким побочным эффектом, — продолжила она. — Инстинкт поиска своей истинной пары оказался настолько усилен, что разум человека отошел на двадцать пятый план. Поэтому он и вел себя, как животное. Вроде понимал меня, но все равно делал по-своему. Злился, когда я отходила от него далеко — но когда понял, что я голодна, то поджарил кролика. И даже относительно спокойно отреагировал, когда я пошла собирать ягоды. И только потом до меня дошло, на что намекала Черити. — Ты хочешь сказать… — Голос дрожал так, что я сама едва себя понимала. — Истинная пара этого… дракона… это я?! Черити развела руками. — Поздравляю, сестричка, ты все-таки выйдешь замуж, — криво усмехнулась она. А вот мне было совсем не смешно. — Не-ет, нет-нет! — воскликнула я, мотая головой. Колени совсем не держали, и я рухнула на землю. — Я не собиралась замуж, тем более за человека, которого не знаю! Черити сделала шаг, желая поддержать меня, но одумалась. Устало вздохнув, она присела на корточки и мягким голосом произнесла: — Послушай, Агата… Я понимаю, что это все очень неожиданно для тебя. Боги, да это для всех нас стало шоком! Но ты должна понять, что свою истинную пару дракон не отпустит. Можно брыкаться, ухудшив отношения между вами с самого начала — этого тебе никто не запретит. Но ты ведь самая разумная из нас, даже папа так всегда говорил. Тебе нужно помочь дракону справиться с побочным эффектом, вернуть ему человеческое сознание — и ты обретешь вторую половинку, супруга, который уже никогда не заинтересуется другой женщиной. — Черити слабо улыбнулась и заверила: — Мне говорили, что твой дракон на самом деле очень дружелюбный и умный мужчина. Уверена, он тебе понравится. Неожиданное мудрые слова поддержки от Черити, самой легкомысленной из сестер, оказали свое влияние. Я немного успокоилась и другим взглядом посмотрела на дракона. Похоже, мне действительно некуда деваться — дракон ревностно следил, чтобы я была рядом. И если он почуял истинную пару на таком огромном расстоянии, то сбежать действительно не получится, даже на краю мира он настигнет меня. Задушив внутри отчаяние, я поежилась и, прижав колени к груди, обреченно спросила: — Как ему можно сейчас вернуть человеческое сознание? Черити помялась, начала теребить кончик растрепанной косы, и призналась: — Вождь драконов и остальные, кто обсуждал сложившуюся ситуацию… Они предполагают, что инстинкты немного ослабнут, когда дракон поймет, что ты принадлежишь ему. — И как же это сделать? — О, очень просто, — нервно хихикнула она. — Нужно просто заняться с ним любовью. Скорее всего, — поспешно начала Черити, заметив мои округлившиеся глаза, — увидев твою готовность отдаться, он станет человеком, чтобы заявить свои права. А в этом облике будет проще воззвать к его сознанию. Я пустым взглядом посмотрела вперед, на пышные ели, возле которых и сидела на корточках Черити. Боги, как же сложно все это уложить в голове! Вот так, в одно мгновение — стать женой, истинной парой, попрощаться с родиной… Еще и «жених» не совсем обычный, до него еще достучаться надо. Единственное, что я понимала и принимала отчетливо — еще хотя бы день в этом лесу практически в одиночестве (дракона можно не считать, собеседник из него никудышный) мой разум не выдержит! Вполне вероятно, что дракон, когда нес в своих лапах, нечаянно сжал и сломал мне ребра! Не просто же так они у меня болят! А сколько царапин по всему телу — не сосчитать! Да и просто покушать нормально хотелось. Не грязной зайчатиной, а вполне нормальной едой — омлетом, или рагу, или булочкой с ежевикой. Никогда нельзя было назвать меня белоручкой, я спокойно жила в трудных условиях, но у всего есть грань. — Я поняла тебя, Черити, — негромко проговорила я, не смотря на сестру. — Можешь уходить. Черити открыла рот, чтобы бросить какое-нибудь язвительное замечание, но передумала и молча ушла. Я осталась одна. Тяжелые раздумья прерывало шумное дыхание дракона. Он дремал, умиротворенно прикрыв глаза. На фоне моих внутренних переживаний его безмятежное спокойствие смотрелось еще колоритнее. — Спишь, зараза… — негромко проворчала я и спрятала лицо в ладонях. Но тут же провела ими по волосам. Впрочем, помогло это слабо — и без того кудрявые, сейчас они спутались так сильно, что их полдня придется распутывать. Если выберусь из этого леса. Покосившись на дракона, я вздохнула. И как мне обратить к человеку внутри? Черити говорила, что он должен… должен заявить свои права. Я поморщилась от такой формулировки, но сил сопротивляться правде не было. Все-таки удивительно умело подобрала на этот раз слова Черити. В любой другой ситуации она бы все лишь испортила, а сейчас нашла слова поддержки. Наверное, отец заставил выучить их. Я фыркнула и резко поднялась: хватит сидеть на месте! Дракон встрепенулся, проснувшись из-за моих резких движений. Он поднял голову и заинтересованно наблюдал, как я дрожащими от волнения руками расшнуровываю спереди мятое, местами порванное платье. Разложив ткань на земле, с трудом стянула с себя теплые чулки (туфли потерялись еще во время полета над Каринтией). Осталась одна полупрозрачная сорочка — пожалуй, из всей одежды она лучше всего сохранила свой вид. Белая тонкая ткань не спасала от прохладного весеннего ветерка, и я поежилась. — Послушай… дракон. — Надо было его имя спросить у Черити! — Есть большая вероятность, что мне нужен лекарь. Я безумно устала, спину ломит от сна на холодной земле, и живот уже сводит судорогой от голода. И я знаю, что где-то глубоко внутри все еще сохранил свой разум человек — я обращаюсь сейчас к нему. Пожалуйста, ради меня… ради… своей истинной пары… Сделай усилие, смени облик. Сделав усилие, я вцепилась в подол сорочки и одним быстрым движением стянула её, оставшись обнаженной. Боги, так давно не обнажалась перед кем-то, особенно перед мужчиной… Сорочка упала к ногам. Руки потянулись прикрыть грудь, но я пересилила порыв. Дракон шагнул ближе. Его хвост нервно дернулся из стороны в сторону, отражая его внутреннее волнение. — Я — твоя истинная пара, — проговорила я, сжимая руки в кулаки. — И раз уж так вышло, я требую, чтобы ты позаботился обо мне. Даже если это значит взять меня прямо сейчас. От кончиков пальцев до самой шеи вверх побежали мелкие мурашки. Сердце стучало очень громко, с силой — но когда огромная туша дракона вдруг начала уменьшаться, приобретая человеческие черты, сердце взволнованно замерло. Уже через пару секунд прямо передо мной стояла фигура обнаженного мужчины. Высокий, на полголовы выше меня, смуглый, с кудрявыми темно-каштановыми волосами. Даже молча стоя на месте, он подавлял, настолько сильная аура власти окружала его. Осознание того, что он обнажен, било изнутри, сводило судорогой все тело. Я замерла, точно пугливый кролик под тяжелым хищным взглядом. Черные проницательные глаза мужчины очаровывали. Смотрела только в них, опасаясь не опускать взгляд ниже. Хотя каждой клеточкой тела ощущала его готовность. Я боялась представить, как вела бы себя, будучи девственницей. К счастью, однажды у меня уже был внебрачный опыт. Так было легче. Мужчина открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но передумал. Он властно положил горячие ладони на мои руки, провел вверх, до самых плеч, вызывая табун мурашек. Без труда обхватил шею, а потом большими пальцами мягко надавил на подбородок, заставляя поднять голову выше. Когда он нагнулся, чтобы с жадностью впиться своими губами в мои, я взволнованно выдохнула, но обратно впустить воздух уже не смогла. Страстным поцелуем он сметал любую попытку сопротивления, подавляя своей силой, желанием, властью. Его руки вновь опустились, на этот раз охватывая талию. Каждое его прикосновение зажигало кожу, точно сухую кору, воспламеняя моментально, и к своему удивлению я поняла, что мое тело само подается навстречу его рукам. Сквозь поцелуй он утробно зарычал, заставив мое сердце замереть — и на этот раз точно от испуга. Внезапно я вспомнила, что передо мной все еще зверь, он до сих пор действует на поводу инстинктов. И последующие действия его показали правоту этой мысли. Мужчина, опустив руки на ягодицы, с силой вжал в свое тело. Животом я опустила его напряженную, готовую к активным действиям плоть, и занервничала. Едва вспыхнувшее возбуждение погасло. Я попыталась оттолкнуть его, положив ладонь на тяжело вздымающуюся грудь — но лишь разозлила его. Прижав к себе и обхватив за бедра, он приподнял меня на руках и тут же уложил на землю. Хорошо хоть на платье, а не на колючую траву. И тут же накрыл своим телом, не давая возможности убежать от него. Наши глаза оказались на одном уровне. Тяжело дыша, я немного испуганно смотрела в его непроницаемые глаза и не видела там самого главного — проблеска разума. Он сменил облик на человеческий, но сознание пока не вернул. Дыхание опаляло щеки, нос, а в особенности искусанные им же губы. Считанные сантиметры разделяли наши лица, но мужчина не торопился вновь впиваться жадным поцелуем. Разница между его возбужденным телом, тяжелым дыханием и бесстрастными глазами с каменным лицом пугала, и я окончательно перепугалась. Правда, от меня уже ничего не зависело: продолжая изучать мое лицо, мужчина, опираясь локтем одной руки в землю около моего плеча, другой рукой проник между коленок, твердо пробираясь все ближе к заветному месту. Пока он шел к своей цели, то неторопливо изучал черты моего лица, но стоило ему коснуться влажных складок, как он перевел взгляд на мои глаза. И уже не отрывался. Ни когда с твердой уверенностью раздвигал мои ноги, удобно устраиваясь между ними, ни когда с силой толкнулся внутрь, становясь со мной одним целым. Я же как испуганный зверек замерла под его взглядом, позволяя сделать все, что он хотел. Лишь пискнула, прикусив внутреннюю сторону щеки, когда ощутила в себе его плоть. Больно не было, тем более в какой-то момент я успела возбудиться (конечно, пока не испугалась). Однако все равно дискомфортно было ощущать внутри себя довольной крупный член практически без подготовки и после стольких лет перерыва: отношения с единственным мужчиной начались и закончились три года назад, еще когда я работала служанкой в замке вампиров. Воспоминания о прошлой жизни вылетели из головы моментально благодаря сильному и глубокому толчку. Мужчина как будто чувствовал, что мысли заняты другим, и решил своеобразно выбить их. Он навис надо мной, практически прижимая к земле, жестко и часто врывался внутрь. Страх странным образом перемешался с неожиданно возвратившимся желанием. Продолжая смотреть в темно-карие глаза, я не сдержала стона от особо глубокого удара. На звук он отреагировал бурно. Зрачки его расширились, почти скрыв карий цвет. Он впился в мои губы, сминая и яростно кусая их, проникая языком внутрь. Толчки стали еще чаще, они медленно подводили нас обоих к грани. Сама не осознала, в какой момент начала отвечать на его поцелуи, двигаться навстречу толчкам, выгибая спину лишь для того, чтобы оказаться еще ближе. Руки сжались на его плечах, царапая почти до крови, когда я, не выдержав, вскрикнула, содрогаясь в волнах удовольствия. Он достиг финала чуть позже, уже когда я пришла в себя. И лишь в этот момент, вторгаясь в меня как можно глубже и изливаясь внутрь, позволил себе стон — и даже не совсем стон, скорее рык. Я смотрела на его лицо, и сердце замирало от какого-то бешеного восторга: прямо сейчас этот пока еще незнакомый мужчина казался безумно красивым. Если бы на моем месте была Черити, то она визжала бы от счастья при виде такого привлекательного мужчины. Я же просто позволила себе немного ослабить защиту и смириться с обстоятельствами. Мужчина, все еще оставаясь во мне, медленно моргнул и посмотрел на меня иным взглядом — более осмысленным, что ли. Или задумчивым. Он тяжело сглотнул и устроился поудобнее, отчего у меня непроизвольно вырвался стон. Медленно на его лице расползлась улыбка. — Истинная, значит, — хрипло проговорил он, внимательно меня изучая. Я смутилась от его внимательного взгляда и неловко ответила: — Привет… — Ингвар, — подсказал он, и его улыбка стала еще шире. Он с осторожной нежностью, смакуя каждую секунду, поцеловал меня. Кажется, этот где-то даже робкий поцелуй зажег страсть внутри меня быстрее, чем все предыдущие действия. Оторвавшись, он мягко спросил: — А как зовут мою прелестницу? — Я… Агата, — выдавила я и глубоко вдохнула: — Может быть, ты… эм… выйдешь из меня? Улыбка на его лице погасла. Густые брови напряженно нахмурились, зрачки вновь расширились. — Прости, Агата, — хрипло проговорил он, мучительно медленно выходя из меня и вновь подаваясь вперед. — Я держусь из последних сил, но одного раза мне недостаточно, чтобы прийти в себя. Видно было, как напряглись его плечи, как медленно по плечу катилась капелька пота и как на шее бешено билась вена. Он действительно пытался сдержать себя, двигаясь осторожно, и это подкупило меня. — Ин… Ингвар, — я поймала его взгляд, пока еще разумный. — Я знаю о твоей проблеме и хочу помочь. Делай, что нужно, чтобы мы смогли улететь отсюда. Мне нужен лекарь. Я только сейчас вспомнила про раны на теле, но все равно не ощутила их: после такого феерического финала тело потеряло чувствительность. — Агата… — прорычал Ингвар, отпуская контроль над собой.

***

Троада, Каринтия

На широком полигоне звучала самая любимая музыка Каролины — звук, издаваемый клинками, когда они встречались в воздухе. То и дело сталь ударялась о сталь, и вместе с этим звуком пело сердце Каролины. Мысленно она возвращалась в те времена, когда все её знали, как Линду Гриффит — вполне успешную пиратку, почему-то люто ненавидевшую вормесские корабли. В те времена принцесса Каролина Карион была мертва, каринтийцы, угнетенные завоеванием вормесского короля Диана Геона, и не надеялись на возвращение независимости. Тогда Линда Гриффит наслаждалась тем, как зачарованно наблюдала её команда за отточенными движениями: чтобы соответствовать и даже быть лучше, чем мужчины, среди которых она жила, приходилось тренироваться в два раза усерднее. И сейчас она смаковала восхищение пиратов, лишь в ней они признали воительницу. А если кто-то все еще сомневался, Линда с удовольствием напоминала о своем «таланте», вызвав парочку молний на голову сомневающегося. Сейчас Каролине ничего не нужно было доказывать, все королевство гордилось своей королевой — по крайней мере, она в это очень верила. И все равно она тренировалась как минимум четыре раза в неделю. Чтобы не потерять хватку, послушать последние сплетни (а гвардейцы порой сплетничали не хуже торговок), а иногда — чтобы забыться, отвлечься от скучных королевских дел. — Великолепная контратака, Ваше Величество, — признал офицер королевской стражи. Именно с ним Каролина  постоянно тренировалась. Играючи выбив из его руки меч, Каролина приставила острие своего клинка к горлу мужчины и поморщилась: — Напомни, Фестер, сколько раз я тебя просила называть меня по имени? Фестер усмехнулся и ответил честно: — Сбился со счета на сорок восьмом, Ваше Величество. Я коротко рассмеялась и сложила меч в ножны. — Так и быть, сегодня не буду настаивать, — смилостивилась и, скрывая улыбку. Настроение заметно поднялось, особенно если сравнивать с последними днями. Сегодня утром пришло известие: Ингвар более или менее пришел в себя и прилетел вместе с Агатой Вианор в драконье поселение. Вечером Авенир пообещал лично появиться в Троаде и еще раз поговорить с Гидеоном, не только чтобы подробнее рассказать о состоянии Агаты, но и чтобы обговорить детали дальнейшей жизни — как будет проходить свадьба, когда Гидеон и дети смогут навестить Агату. Но это вечером, а пока Каролина передала Вианору короткое письмо, заверяющее в том, что Агата жива и находится в комфортных условиях. Гвардейцы продолжали тренироваться, когда Каролина, на прощание кивнув Фестеру, прошла мимо них. Начальник городской стражи прогуливаться вдоль сражающихся друг с другом воинов, то и дело комментируя их движения и тактику боя. Для гвардейцев тренировка была в самом разгаре, а Каролина на сегодня закончила — было еще много дел, гораздо более скучных, чем танец с мечом, но все равно требующих её внимания. У входа на полигон стояла красивая женщина лет сорока — мать Каролины. Чем ближе оказывалась Каролина, тем отчетливее замечала истинную дворянскую стать, идеальную высокую прическу и пышное платье из дорогих тканей, созданное лучшими портнихами Каринтии. Илона Карион являлась образцом того, как должна выглядеть королева. Жаль, что нынешняя правительница Каринтии не унаследовала от матери умения всегда выглядеть безупречно. Иногда Каролина сожалела об этом, иногда — вот как сегодня — забавлялась реакцией матери. Илона и сейчас смотрела на дочь со сдержанным недовольством. Прошло то время, когда она могла указывать Каролине, что делать и как одеваться — слишком давно прошло, хотя даже в этом возрасте некоторые дети находятся под опекой родителей. Увы, из-за захвата её страны и убийства отца и брата Каролине пришлось повзрослеть непростительно рано. И тогда больше волновал не вопрос «во что нарядиться?», а «как найти еду?». — Каролина, ты выглядишь… весьма небрежно, — заметила Илона, оглядев одежду дочери. Каролина прекрасно знала, что та видит перед собой. Свободная белая рубашка с засученными рукавами, заправленная в штаны и пропитавшаяся потом, высокие сапоги из грубой кожи, растрепанная коса и красное от физических упражнений лицо. — Если бы я так выглядела лет в десять, ты бы меня велела выпороть, — рассмеялась Каролина и вместе с матерью неторопливо пошла в сторону дворца. Илона укоризненно покачала головой и произнесла: — В детстве ты носилась по улицам Троады в образе мальчика гораздо чаще, чем думаешь. И я ни разу не подняла на тебя руки — что толку? Каролина еще шире улыбнулась. Отец всегда называл её маленьким сорванцом и в тайне от матери поощрял её интерес к фехтованию. Бывало, даже сам уроки давал. Больше всего на свете Каролина жалела, что не ценила каждую минуту, проведенную с отцом. — Ты меня искала с определенной целью? — прогоняя грустные мысли, спросила она. Илона едва заметно кивнула и сцепила руки в замок. — Час назад причалил корабль из Ликаонии, — сообщила она. — С минуты на минуту Якоб будет здесь. Якоб — семилетний племянник Каролины, сын её старшей сестры Клариссы. Умный, сообразительный мальчик, обаявший весь каринтийский двор. Илона души не чаяла в единственном внуке, да и Кларисса обожала сына. А вот у Каролины к нему были противоречивые чувства. Она видела его внутреннюю красоту, чувствовала его искреннюю доброту и замечательный потенциал как будущего короля. Но не могла высказать к нему теплоту — ужасное смешение вины, ненависти и сожаления создали непробиваемую стену отчужденности. Хотя Якоб тянулся к ней и не замечал холодного отношения. — Тогда пойдем встречать его, — предложила Каролина, мысленно меняя курс: теперь они вместе с матерью шли к главному входу, чтобы лично встретить Якоба. Илона не могла не заметить на несколько градусов похолодевший голос Каролины. Она с сожалением напомнила: — Дети не виноваты в грехах родителей. Никогда. Разумеется, не виноваты. Диан Гедон завоевал Каринтию, но чтобы успокоить мятежников, женился на сестре Каролины — Клариссе. В тот момент сама Каролина уже считалась мертвой, так что Кларисса оставалась единственной претенденткой на каринтийский трон. Когда родился Якоб, он стал надеждой на объединение двух стран. Так бы и произошло, если бы Каролина не вернула независимость своей стране. Ей нравился племянник, какой-то частью истерзанной души она даже любила его. Поэтому не стала возражать, чтобы он стал наследным принцем Вормесса — пока страной правил наместник Каролины, но лишь до совершеннолетия Якоба. Но её дергало лишь при одной мысли о том, чтобы пустить на каринтийский трон дитя человека, который сломал жизнь Каролины, пусть даже этот ребенок и сын её сестры. Мать до сих пор думала, что именно поэтому Каролина сторонилась Якоба. Ерунда! По этой причине она приблизила его к себе, внимательно следила за воспитанием и результатами учебы. Каролина никогда не смотрела ему прямо в глаза совершенно по иной причине. Потому что у неё сохранились капельки совести. В широко распахнутые ворота въехала карета. Едва двое коней, громко заржав, остановились у ступеней, как дверь кареты распахнулась. Лакей, спешивший открыть её, от удивления дернулся, но заученно поклонился вылетевшему принцу. — Бабушка! — радостно воскликнул он и легко взлетел по ступеням. Якоб врезался в Илону и крепко её обнял, утыкаясь лицом в живот. — Как ты вырос за эти месяцы! — умиленно восхитилась Илона, погладив мальчишку по светлым волосам, но потом вспомнила о приличиях и строго напомнила: — Якоб, ты забыл, кого надо приветствовать первым. Мальчишка отстранился, повернулся к Каролине и с сияющими глазами поклонился. — Рад видеть вас, Ваше Величество, — размеренно проговорил он, но звонкий голосок дрожал от нетерпения. — Привет, Якоб, — тепло проговорила Каролина, по привычке отводя взгляд. Не удержавшись, племянник обнял и Каролину. Она дернулась, ощутив крепкие объятья. — Якоб! — пожурила Илона внука. — Прости, бабушка, — ничуть не жалея о содеянном, рассмеялся Якоб. Он знал, что за нарушения правил этикета ему ничего не будет. Особенно после следующих слов: — Просто я очень по вам соскучился. Илона расцвела. Еще раз от души потискав мальчишку и расцеловав еще по-детски пухлые щеки, она повела его по коридорам в его комнату. Сначала Каролина хотела последовать вместе с ними, но её практически сразу же отвлекли. Вполуха слушая просьбу придворного графа, она внимательно смотрела вслед Якобу и Илоне. Мальчик, обернувшись и встретив взгляд королевы, широко и приветливо улыбнулся. Каролина улыбнулась в ответ, но тут же отвернулась. Тяжело, очень тяжело смотреть в глаза Якоба. Пять лет назад Каролина смотрела в такие же голубые глаза его отца, и с садистским удовольствием наблюдала за его медленной смертью. Каролина любила племянника. И боялась того момента, когда придется ему объяснять, за что она убила его отца.

***

Авенир исполнил обещание, и за час до заката прилетел в Троаду. На этот раз, получив предварительно согласие Каролины, приземлился в саду и тут же обратился в мужчину. На этот раз встреча была официальной со всеми вытекающими последствиями: расшаркивания, долгие переговоры, после которых гостей обязательно нужно развлечь и устроить бал. Так что перед встречей с королевой Авенира отвели в заранее подготовленные покои и дали время привести себя в порядок. А пока и сама Каролина готовилась к балу. Вождь драконов привел с собой своих людей, как того и требовал этикет: правителя, прибывшего с официальным визитом, обязательно должны сопровождать четверо подданных. Именно поэтому нужно показать, что королева серьезно относится к их приезду и готовится тщательно. Ох эти приличия, — думала Каролина, разглядывая себя в зеркале. Платье, подобранное камеристкой, не было пышным — два слоя юбки (нижний из шелка и верхний из легкой полупрозрачной органзы) не стесняли движений, но и не разлетались в стороны, точно платья Илоны, больше напоминающие воздушное облако. То, что надо для переговоров и последующего бала. Лиф из бархата приятно ласкал кожу. Он был полночно-синего цвета, юбка чуть светлее, ближе к голубому. Мужские пальцы игриво прошлись по корсажу. Каролина ощутила легкий поцелуй на плече. Горячие губы контрастировали с её холодной кожей. — Вы прекрасны, моя королева, — прошептал Марис, поцелуями подбираясь ближе к шее. Каролина смотрела на это из зеркала и криво усмехалась. За спиной стоял её фаворит, а она представляла другого, давно мертвого мужчину. …Данте обожал, когда она надевала платья, на время преображаясь в простушку-горожанку. Глаза его всегда темнели, и частенько он тут же рвал подол, чтобы ворваться в любимую женщину одним толчком. Никогда он не вел себя с ней, как с хрупкой вазой, но Каролина знала, что он отдаст за неё жизнь — собственно, именно это он однажды и сделал. И она сильно сомневалась, что князь Марис Гемелл сделает для неё то же самое. Тяжело представить жесткого, зачастую грубого мертвого любимого на месте этого нежного князька. Но Каролина не отрицала, что у Мариса есть свои таланты. — Будь паинькой и жди меня в покоях после бала, — проговорила Каролина, отстраняясь и поправляя прическу. Марис, как и обычно, проигнорировал грубость и томно улыбнулся. — Надеюсь, до этого момента ни один из драконов не украдет ваше сердце, — заметил он. Каролина встретила через зеркало его взгляд и подняла брови. — Что за ерунда! Драконы не проявили ко мне интереса. Впрочем, и я не планирую династического брака. — Скажите это вашей сестре, — мягко напомнил он и уселся на софе, вальяжно откинувшись на спинку. И вновь Марис оказался неправ. Каролина заключила союз с вожаком оборотней Ликаонии давным-давно. И когда Ратмир приехал в Каринтию, она совсем не ожидала, что он заявит права на её сестру. Кларисса оказалась его истинной парой, и Каролине ничего не оставалось, кроме как позволить сестре — самому близкому и родному человеку — уплыть вместе с избранником в Ликаонию. Нет, конечно, если бы Каролина хотя бы заподозрила, что Кларисса против брака, то разорвала бы все отношения с оборотнями. Но сестра с радостью приняла свою участь и сама настаивала на переезде в Ликаонию. Но объяснять это Марису Каролина не стала. Он здесь для того, чтобы развлекать её, а не влиять на политику, даже через, казалось бы, банальные беседы. Но она не могла не отметить: — Надо же, уже второй раз боги практически на моих глазах создают истинные пары. Сначала Кларисса, теперь Агата Вианор… Иронично, не находишь? — До сих пор не могу прийти в себя от мысли, что леди Вианор станет правительницей драконов, — признался Марис. Он потянулся к столику и отломал парочку виноградин от горсти. — Она всегда казалась такой занудной недотрогой. И ведь уже считалась старой девой! Каролина повернулась к фавориту и, обогнув софу, хищно проговорила: — Никогда не знаешь, кто взлетит на самый верх, где даже драконам трудно находиться, а кто падет в загон к свиньям. — Она положила ладони на плечи Мариса, ласково прошлась по лацканам камзола. — Боги любят непонятные нам шутки. Поэтому не нужно рисковать и говорить о человеке плохо, даже если ты так думаешь. Каролина наклонилась к фавориту, потерлась щекой висок и шепнула: — В следующий раз, когда ты увидишь Агату Вианор, она уже будет женой наследника Авенира — а возможно, Ингвар к этому моменту уже станет новым вождем. И не думаю, что ему понравится, если он услышит такое о своей жене. Марис фыркнул, притворяясь, что его не задели слова королевы. Но это было не так — плечи под холодными ладонями напряглись. — Я-то ему не скажу, но будь осторожен в последующих изречениях, Марис, — усмехнулась Каролина, зарывшись пальцами в светлые волосы фаворита. Погладила, как комнатную собачку. Эта мысль заставила Каролину отдернуть руки и сухо сказать: — Меня уже ждут. Увидимся на балу, Марис. Он лениво напомнил: — Вы обещали мне танец, Ваше Величество.

***

Авенир выглядел великолепно в темно-синем камзоле, расшитым золотыми нитями. Ткань делала его уставшие голубые глаза еще ярче. Уставшие… Должно быть, после происшествия с Агатой вождь драконов практически не отдыхал. То в Каринтию летит, то в Вандею, то в Драконьи горы. Еще и пытался решить, как помочь Ингвару прийти в себя. На миг Каролина посочувствовала Авениру, но потом вспомнила, как переживал Гидеон, и сопереживание пропало. — Ваше Величество, — проговорил Авенир, целуя ей руку. Его спутники поклонились ей, но он не должен был повторять за ними, будучи равным ей. — Рада вас видеть, вождь, — улыбнулась Каролина. За их встречей наблюдали её советники и его делегация, так что обращаться приходилось по правилам. В кабинет вошел Гидеон, и следом за ним четыре его дочери. Одна из них, та, которая была замужем — леди Блейкхол, на руках держала младенца. Семья Вианор поприветствовала правителей, а потом Гидеон подошел к Авениру и пожал ему руку — уже не вождю, а будущему родственнику. — Как себя чувствует Агата? — сразу же спросил он. Авенир немного склонил голову так, что темно-каштановая прядь упала ему на лоб. — Ваша дочь приходит в себя в поселении драконов, — заверил он. — И она, и Ингвар сейчас находятся в полной безопасности, не волнуйтесь. — Я не могу не волноваться, — слабо улыбнулся Гидеон. Каролина заметила на его лице новые морщины: за несколько дней он постарел на несколько лет. — Это моя дочь. Авенир понимающе кивнул. — Я понимаю вас, лорд Вианор, — сказал он. Черити за спиной отца не выдержала и спросила: — Скажите, а когда мы можем увидеться с нашей сестрой? Каролина посмотрела на рыжеволосую красавицу и едва заметно улыбнулась. Королева всегда считала Черити Вианор типичной легкомысленной пустышкой, но девушка проявила чудеса храбрости, вызвавшись отправиться верхом на драконе в горы, чтобы помочь сестре. Не каждая бы на такое согласилась. Авенир перевел взгляд на Черити, и та сразу стушевалась, но взгляд не отвела. — Ингвар и Агата прилетели меньше суток назад. Сейчас они отсыпаются, потом Агату осмотрит лекарь. К тому же истинной паре просто нужно прийти в себя, познакомиться друг с другом. На этот раз не выдержала леди Блейкхол. Она зацепилась за одну фразу: — Вы сказали, ей понадобится лекарь? Ей плохо? Авенир едва заметно нахмурился брови и заверил: — Обыкновенная перестраховка. Агата могла пораниться во время перелета или пока была в лесу. Или когда «знакомилась» с Ингваром. Каролина, конечно, не знала подробностей, но в общем представляла картину. Наверняка драконы импульсивные и страстные в этом деле. Откуда такие мысли? Каролина сама устыдилась их и решила вмешаться: — С новыми людьми и в незнакомом месте всегда некомфортно, особенно если решение переехать приняли за тебя. Мне кажется, Агате полезно встретиться с семьей как можно скорее. Авенир посмотрел на неё изучающим взглядом, и Каролина едва сдержалась, чтобы не усмехнуться. Решил её напугать своим грозным видом? Не получится. — Вы правы, Ваше Величество, — нехотя признал Авенир. Особым чутьем Каролина догадалась, что там не все так гладко, как хотел бы выставить правитель драконов. Но настаивать на правде не стала. По крайней мере, не при Гидеоне Вианоре. — Я устрою встречу как можно скорее, но она должна пройти на нашей территории. Пока Ингвар и его пара притираются друг к другу, они слабы, а мы не можем рисковать наследником. — Мы полетим на драконах?! — восхищенно воскликнула самая молодая Вианор, одна из близняшек. Она не ожидала обратить на себя внимание всех присутствующих, поэтому очаровательно покраснела, став одним цветом со своим нежно-розовым пышным платьем. При взгляде на юную девушку лицо Авенира смягчилось. Он кивнул, не скрывая веселой улыбки. — Все верно, леди Вианор, — вежливо согласился он. — Драконы будут счастливы пронести на своих спинах таких очаровательных девушек. Близняшка засмущалась, а её копия неподалеку хихикнула. Далее обсудили примерную дату и подготовку к полетам. На последнем внимание не заостряли, так как все было подробно обговорено, когда в полет собирали Черити. Говорили преимущественно Авенир и Гидеон, Каролина присутствовала в качестве посредника. Ну и, конечно, чтобы показать, что семья Вианор под королевской защитой. В конце беседы Гидеон окончательно пришел в себя. Повеселел и немного расслабил плечи. Тогда и Каролина позволила себе выдохнуть. — Раз все проблемы решены, предлагаю отправиться в бальный зал и отвлечься от забот, — в нужный момент сказала Каролина. И Гидеон, и Авенир согласно кивнули и поднялись с кресел. Вслед за ними поднялись драконы с Каролиной. Абсолютно ожидаемо, что Авенир протянул Каролине руку, предлагая выйти в свет вместе. Как правители двух дружественных стран, разумеется. Рука даже не дрогнула, когда Каролина обвила свою ладошку ниже локтя. Лакеи открыли дверь, и они вышли первыми. Следом шли драконы, и замыкали процессию Гидеон с дочерями. — Я ведь не сказал, что вы сегодня чудесно выглядите? — негромко спросил Авенир, покосившись на спутницу. По её губам скользнула легкая улыбка. — Нет, не говорили. — Приношу свои извинения. Был настолько очарован вами, что обо всем забыл. Каролина не отреагировала, но к щекам неожиданно прилил жар. Оставалось надеяться, что она не выглядит сейчас, как смущенная близняшка Вианор.