Троада, столица Каринтии
Каролина Карион изволила злиться, как выразились бы её придворные. Злились леди обычно очень сдержанно и мило: чуть покрасневшие милые щечки, сурово поджатые губы, надменное молчание. Но сама Каролина не согласилась бы с таким определением. Она не злилась, она была в бешенстве. А бешенство предполагало иные особенности: сузившиеся глаза, часто играющие желваки на щеках. Вместо молчания Каролина орала на каждого, кто попадался на её пути — секретарь, придворная дама, не вовремя отошедший с пути гвардеец. Так она раньше, еще до становления королевой, кричала на пиратов, бывших в её подчинении. Гвардейцы, стоявшие у высоких резных дверей, ведущих в зал советов, поспешно распахнули их, впуская Каролину. Её шаги гулко раздавались в огромном зале, пока она шла в вдоль длинного стола к своему месту. Сев на стул, Каролина обвела злым взглядом собравшихся и потребовала: — Кто-нибудь может объяснить мне, что произошло?! Члены совета тревожно молчали, дожидаясь, пока королева успокоится. Так моряки пережидают бурю в океане, после которой обязательно наступит полный штиль. Это сравнение заставило Каролину криво усмехнуться: из-за способности вызывать гром и молнии её называли Штормовой королевой, и как никогда это прозвище ей подходило. — Мало того, что вы каким-то волшебным образом допустили полет неизвестного дракона по половине Каринтии и не заметили данного обстоятельства, так еще и позволили ему украсть княжну Вианор! Не крестьянку, черт бы вас всех поимел, а дочь министра образования! Каролина уже не кричала, но повышенный голос эхом отдавался в зале. Чуткое воображение показало дрожащие стекла, но это, безусловно, лишь игра сознания — магия была под контролем, хотя если бы Каролина хотела, то без особого труда бы вышибла стекла легким усилием воли. Терпение… Глубоко вдохнув, Каролина медленно выдохнула и вкрадчиво проговорила: — Для начала объясните, что произошло? Кто это был? Клянусь богами, — думала Каролина, — Если они сейчас скажут, что это был дракон, то всех отстраню от своих обязанностей. Осторожно кашлянув, начальник разведки привлек внимание королевы. — Я слушаю, Гамильтон, — резко кивнула Каролина. — Согласно сведениям пограничных стражников, на территорию Каринтии вторгся не один, а два дракона. Одного из них, с красным окрасом, гвардейцам распознать не удалось. А вот второй оказался знаком: согласно показаниям, этот дракон был похож на их вождя. Каролина немного успокоила бушующий внутри гнев. Если это действительно Авенир, предводитель всех драконов, то вскоре он наверняка даст пояснения и принесет свои извинения. Они на одной стороне участвовали в войне год назад, и тогда Авенир показался вполне адекватным и уравновешенным мужчиной. — Вождь драконов присылал какие-нибудь известия? — спросила она уже спокойнее. Лорд Отен, министр иностранных дел, покачал головой и тут же предложил: — Мы можем сами потребовать объяснений от драконов. Написать письмо, Ваше Величество? Каролина посмотрела на лорда Вианора, совсем недавно ставшего министром образования. За сутки он, казалось, постарел лет на десять и осунулся. Бледность лица лишь ярче показывала лихорадочный блеск страха за дочь. Каролина тоже сходила бы с ума, если бы кого-то из её семьи похитили, но несколько иначе: не оставила камня на камне, пока сестру, мать или племянника не вернут обратно. Впрочем, когда-то она так и сделала, практически уничтожив всю вормесскую королевскую династию. Наверное, хорошо, что Гидеон Вианор не обладал магией. — Подождите еще день, — велела Каролина, сжимая искусно вырезанный из дерева подлокотник. — Авенир не может просто сделать вид, что ничего не случилось. Он придет. Точнее, прилетит. Собрание закончилось. Пока знатные лорды и леди со скрипом отодвигали стулья и, кланяясь, покидали зал советов, Каролина неотрывно смотрела на застывшего на своем месте Вианора. Он, казалось, и не заметил, что все уже ушли. Что-то внутри противно сжалось, как будто желудок вот-вот вытолкнет еду обратно. Так всегда случалось, когда Каролина испытывала чувство вины. Да, сейчас она злилась на себя, что допустила подобное. Вианор в свое время был безоговорочно предан её отцу, и лишь после его казни, спасая жену и дочерей, уехал из страны. Каролина пригласила их обратно пару лет назад и приблизила к себе, о чем ни разу ни пожалела: Гидеон Вианор оказался гораздо благороднее, умнее и честнее многих аристократов. Он был близким другом её отца, Сабина Кариона, и стал одним из тех, кому сама Каролина могла бы доверять. И чего стоило её обещание защитить? На её же собственной территории, в её королевстве дракон нагло и беспардонно похищает старшую дочь Вианора. Ногти больно впились в ладони, и это чувство помогло отрезвить разум. Резко поднявшись, Каролина подошла к Вианору и, положив руку на его плечо, негромко произнесла: — Клянусь богами, Гидеон, я сделаю все возможное, чтобы вернуть вашу дочь. Мужчина поднял на неё усталые глаза и слабо улыбнулся: — Вы не поверите, Ваше Величество, но именно этого я и боюсь. Каролина нахмурила брови, и ему пришлось пояснять: — В своем стремлении защитить свои земли и людей вы можете не сдержаться и начать военные действия. Столкновения с драконами не помогут ни вам, ни мне. Поэтому прошу вас, держите себя в руках. Конечно, он знал о её срывах. Каролина никогда не жалела о своих действиях, но путь к короне ей пришлось выгрызать. И даже сейчас, удерживая под своим правлением другое королевство, Вормесс, приходилось очень часто действовать жестоко. — Это ваша дочь, Гидеон. Разве вы не хотите, чтобы она вернулась домой? — удивилась Каролина. Глаза Вианора наполнились слезами, но голос его был тверд: — Я отдам все, что смогу, ради жизни Агаты. Но вы не должны этого делать. Один человек против мира во всем королевстве. Каролина отдернула руку, но тут же постыдилась своей слабости. Вианор ударил по самому больному — по её страху, спрятанному настолько глубоко, что даже самые близкие люди не знали о нем. Каролина видела, как Диан Гедон, король Вормесса, захватывал её страну, убивал её брата и отца, как насильно взял в жены сестру и на протяжении десятка лет мучил народ Каринтии. И когда Каролина смогла набраться сил, поднять восстание и собственными руками убить Диана Гедона, она потеряла рассудок. Первые месяцы правления она с садистским удовольствием подавляла бунты в Вормессе, который захватила, уничтожила всю королевскую семью в отместку за свою. Да, за ней закрепилось прозвище Штормовой королевы, но в Вормессе её называли Кровавой… Тогда она с трудом остановила себя, и с тех пор каждый день сдерживала себя, судила по справедливости — и безумно, до дрожи в коленках боялась, что Кровавая королева вырвется наружу. Как, например, сейчас, когда драконы показали пренебрежение к границам её территории. А Каролина ненавидела такое. Поэтому могла сорваться при встрече с драконами, и Гидеон Вианор прекрасно это знал. — Я не буду объявлять войну драконам, — пообещала Каролина, глубоко вдыхая. Но это не значит, что отношения между ними не обострятся. Предположения оказались верны: уже на закате Авенир лично прибыл в столицу. Каролина увидела его еще издали, всего лишь одной точкой на горизонте, и уже тогда у неё было время, чтобы подготовиться. Места, чтобы приземлиться целому дракону, хватало лишь в саду — Илона, мать Каролины, очень любила цветы, и в качестве подарка за рождение сына король Сабин в свое время увеличил территорию королевского сада в три раза. Когда драконы и каринтийцы были союзниками в войне против Стааба, Авенир всегда приземлялся именно там. Каролина предположила, что он вновь прилетит именно в сад, но ошиблась: гвардейцы сообщили, что дракон превратился в человека перед воротами в столицу и сейчас пешком шел в замок. — Отправьте к нему кого-нибудь вместе с дополнительной лошадью, — велела Каролина и присела на скамейку. Авенир пытался показать ей свое уважение к её территории, не стал врываться прямо в замок. Тогда почему тот, другой дракон решил похитить леди Вианор? В раздумьях Каролина провела около получаса, пока не заметила вдалеке три мужские фигуры. Впереди шел высокий черноволосый мужчина. Лица видно еще не было, но по уверенной походке и распрямленным плечам можно было узнать Авенира. Следом за ним шли гвардейцы, их Каролина без труда узнала по форме. Приблизившись к ней, предводитель драконов пристально посмотрел в её ничего не выражающие глаза и галантно поклонился. — Ваше Высочество, вы прекрасно выглядите, — поздоровался Авенир. Каролина только сейчас заметила бледность кожи, да и низкий голос звучал устало. Наверняка летел очень долго и сейчас держался из последних сил. — Год назад мы договорились называть друг друга по имени, — напомнила Каролина. — Причем предложение исходило от вас. Дракон слабо улыбнулся и признал свою вину: — Вы правы, Каролина. Надеюсь, я не слишком помешал вам? Они медленно побрели по мощеной тропинке, вдоль которой уже зажглись магические светильники. Сферы примерно с голову ребенка парили в двух метрах от земли, испуская холодное яркое свечение. Сама Каролина предпочла бы по старинке живой огонь, но Илона была в восторге от этих светильников, и королева не могла устоять перед напором матери. — Я могу сказать, что вы совсем не помешали моей вечерней прогулке, а потом спросить, как поживаете вы. Но хотелось бы сразу перейти к объяснениям, почему вы похитили мою подданную и когда вы её вернете? Авенир не выразил ни смущения, ни удивления — он был готов к напору Каролины. С её откровенностью и порывистым характером он познакомился еще год назад. — Боюсь, этого не случится, Каролина, — с искренним сожалением произнес мужчина, поправив лацканы своего длинного, до колен, камзола. — Вот как? — от такого заявления Каролина вновь начала кипятиться, но виду не показала. — Объясните, почему? На пути встретилась стайка милых девушек — фрейлин Илоны. Мать любила окружать себя такими щебечущими пташками и даже пыталась Каролину убедить завести себе фрейлин, но она предпочитала общество гвардейцев, и желательно на полигоне. Три красивые девушки сделали низкий реверанс и торопливо прошли мимо, обдав королеву ароматом цветочных духов. Из последних сил Каролина сдержалась, чтобы не поморщиться. — Постараюсь рассказать все с самого сначала, — криво усмехнулся предводитель драконов. — За последние триста лет у всех драконов родилось лишь семь детей, и пять из них погибли, не дожив до трех лет. — Драконы вымирают, — заключила Каролина. — Все верно. За помощью мы обратились в Вандейские академии магии, и недавно проблема решилась: маги нашли сходство драконов с их дальними родственниками — оборотнями. Каролина чуть притормозила и посмотрела на Авенира. — И что это за сходство? — заинтересованно спросила она. Помедлив, Авенир признался: — У драконов могут быть истинные пары. Он замолчал, давая возможность Каролине все осознать. — Агата Вианор… пара дракона? — с удивлением спросила она. Конечно, Каролина помнила Агату — тихая, немного зажатая девушка. На балах она чувствовала себя некомфортно и предпочитала поскорее уйти домой. И она — истинная пара дракона? Нервный смешок вырвался быстрее, чем Каролина смогла его удержать. Тут же сделав серьезное лицо, она поинтересовалась: — К чему же такое резкое похищение? Можно было сначала познакомиться, попросить руки у её отца… который, кстати, уже не молод. Сердце бедного старика может не выдержать. Авенир поморщился и попросил: — Не могли бы вы устроить нам с ним встречу? Я постараюсь все объяснить. Каролина жестом подозвала гвардейца и приказала: — Найди лорда Вианора и приведи его в мой кабинет как можно быстрее. Когда гвардеец поспешно ушел, вождь драконов продолжил свой рассказ: — Однако почему-то просто так мы не чувствуем свою истинную пару. Для этого вандейские маги разработали эликсир, усиливающий инстинкты дракона. К сожалению, первый эксперимент оказался чересчур сильным: инстинкты дракона полностью захватили его разум, он не осознает, что делает, и видит только свою цель — истинную пару, которой стала ваша подданная. — И кем же оказался этот первый подопытный? — Это мой сын Ингвар, — с тяжелым вздохом признался Авенир. Каролина остановилась с удивлением проговорила: — Вы позволили своему наследнику попробовать эликсир, еще не зная побочных эффектов? Авенир тоже остановился и, твердо посмотрев ей в глаза, резко спросил: — А как бы вы поступили на его месте? Позволили бы своему подданному рискнуть жизнью, когда могли бы сами это сделать? Нет. Каролина не стала бы рисковать кем-либо из своих людей. А ради своей сестры, Клариссы, уничтожила бы весь божественный пантеон, если бы потребовалось. — Где сейчас Агата? — Она перевела тему, и Авенир поддержал эту идею. — Как только я понял, что Ингвар с Агатой в лапах летит в Драконьи горы, то отправил следить за ним своих людей, а сам отправился к вам. Уверен, он постарается укрыть её где-нибудь в безопасном месте. — И — что? Что он с ней сделает? — холодно спросила Каролина. Авенир помедлил с ответом. — Заявит на неё права, как на пару. — Проще говоря, изнасилует, — заключила она, сжав руки в кулаки и спрятав их в подоле платья. Авенир тяжело вздохнул: — Да, начало не самое лучшее, но воспринимайте это как договорной брак, каких много. Девушка станет официальной женой Ингвара и вместе с ним сядет на трон. Нехотя Каролина признавала удобство данного положения. Свадьба её подданной, дочери одного из министров, с наследником драконов как закрепление дружественных отношений между двумя государствами была бы очень удачным решением. Но потом вспоминались печальные глаза Гидеона Вианора, и Каролина понимала, что это не решение, а вынужденное обстоятельство. — Попробуйте объяснить это отцу Агаты, — отбросив прочь расчетливые мысли, криво усмехнулась королева.***
Быстро пролетающие внизу поля, леса и горы слились в одну сплошную картину, вызвав безумный приступ головокружения. Я давно повисла в жестких лапах, и ветер вкупе с резкими движениями дракона мотал меня из стороны в сторону, выбивая все мысли из головы. Сколько продолжался этот безумный полет, не знаю. Просто в какой-то момент между ирреальной явью и очередным обмороком земля стала приближаться. Дракон, распрямив крылья, быстро планировал вниз, на поляну. Я закричала, зажмурившись, и приготовилась к смерти. Но дракон сначала упал на задние лапы, мотнув меня из стороны в сторону, а потом медленно опустил меня на землю. Точнее, ему казалось, что медленно: все-таки у человека и у огромного ящера разные понятия о скорости. Жестко упав на спину, я простонала. Голова кружилась, конечности не просто дрожали, они как будто исполняли какой-то бешеный безумный танец. Все тело ломило — не только от жесткого падения, но и от изнурительного перелета. С трудом открыв глаза, я увидела прямо над собой, всего в десяти сантиметрах, огромную чешуйчатую морду, и завизжала. Тут же откуда-то взялись и силы, и готовность передвигаться — точнее, бежать немедленно и без оглядки. Поспешно отползая назад, на спине, я с ужасом всматривалась в морду дракона. Правую руку царапнул камень, кажется, до крови. Ноздри дракона шевельнулись, и он взревел, заставив меня вздрогнуть. А потом опять двинулся в мою сторону. Боги, он съест меня! — Нет, пожалуйста! — вскрикнула я, закрывая руками лицо. Земля содрогнулась, когда дракон начал обходить меня. Позади послышался громкий хруст ломающих деревьев. Испуганно замерев на месте, я чувствовала, как сзади в спину бьет жаркое дыхание дракона. Спереди оказался тяжелый хвост. Нужно очень постараться, чтобы перелезть через него! — Не убивай меня, прошу… — взмолилась я с закрытыми глазами. С гулким сердцем ждала — когда же настанет этот момент? Когда дракону надоест играть? Но он не пытался меня убить. Чуть поерзав вокруг меня, образовал круг, из которого я не смогла бы выбраться при всем желании, и сложил крылья. Теперь я могла видеть чистое голубое небо и краешек солнца, который уже кренился в сторону запада. Краем глаза я заметила морду дракона. Он же косился на меня, словно ожидая чего-то. Драконы имеют облик людей. Точнее, драконы — всего лишь их облик, на самом деле они обладают человеческим сознанием. Но этот не спешил обращаться, и вообще был больше похож на животное — умное, но все равно дикое, неприрученное. Зачарованно следя за его взглядом, я медленно опустилась на корточки, а потом села, поджав колени к груди. Очевидно, дракона это устроило, потому что он удовлетворенно вздохнул и прикрыл глаза. Дрожа от страха — но не от холода, так как от чешуйчатой шкуры дракона исходил жар, — я неотрывно смотрела на его морду. Он оставил меня на закуску? Или решил сначала поиграть? Тогда зачем окружил своим телом и греет? Ворох вопросов заставил мою голову, итак уставшую после долгого перелета, запульсировать острой болью. Сжав зубы, я помассировала виски. Судя по хребтам и склонам, окружавшим нас, мы в Драконьих горах. Недалеко от Каринтии, наверное. Причем далеко от поселений: деревья вокруг небольшой поляны росли очень близко друг к другу, и вокруг не было заметно ни тропинки, ни силков, которые могли бы оставить охотники... Сама не заметила, как заснула. Сон вышел дерганый, с урывками. Я то и дело просыпалась, ожидая оказаться в своей спальне. На секунду даже казалось, что все это ужасный сон, но потом я слышала звуки ночного леса и тихое посапывание дракона и опять отключалась. Рано утром, еще до восхода солнца, я опять проснулась, но на этот раз причина была серьезная: дракон снова возвышался надо мной, на этот раз хищно оскалив свою пасть. Он глубоко вдохнул воздух, а выдохнул уже огонь. Я вновь приготовилась к смерти и, зажмурившись, сжалась в комочек. Огонь пронесся прямо надо мной, чувствительно опалив спину, но не задев. Сердце гулко билось, слезы текли не переставая. Тело отказалось подчиняться: так и сжалась в комок, изредка вздрагивая и хлюпая носом. В это время дракон, ничуть не задетый испугом, прошел мимо и начал что-то рыть носом позади, изредка помогая себе мощными лапами. Потом вернулся ко мне и, победно рыкнув, выплюнул обгорелый кусок мяса. Ошарашенно разглядывая этот кусок, я застыла. Кролик, видимо. Дракон своим превосходным слухом уловил движение в кустах и решил приготовить горячий завтрак. Я громко расхохоталась. Слезы продолжали течь по лицу, но уже по причине истерики. Подумать только, мне приготовили самый необычный завтрак! Дракон недовольно оскалился и посмотрел на поджаристую тушку, мол, ешь. От одного его злого взгляда вся истерика улеглась, и я закостеневшими пальцами взялась за тушку. Она была не только в слюнях (дракон ведь тащил её в своих зубах), но и в земле, кусочках травы. — Может, тут есть хотя бы ручей, чтобы обмыть?.. — хрипло спросила я. Надеялась на то, что дракон разумен. Ведь где-то там скрывается человек! Глаза дракона угрожающе сузились, так что мне ничего не оставалось, кроме как, суетливо обтерев горячее мясо о мятый подол платья, поспешно сделать укус. Я не ела уже около двух дней, поэтому неудивительно, что голод заставил меня с жадностью наброситься на «искусно сервированного» кролика. После первого кусочка, причем прожаренного отлично, уже стало плевать на грязь. Дракон так ревностно следил за моим завтраком, что я не выдержала и, протянув ему кусок, осторожно спросила: — Ты тоже хочешь? Он совершенно по-человечески фыркнул и отвернулся. Ну да, глупость сказала: куда этой огромной туше размером с карету (и это только туловище!) даже целый кролик? Чтобы его накормить, требуется как минимум кабан! Насытившись, я оглянулась: под палящий огонь необычного охотника попало несколько деревьев и кустарников. Они, вместе с сухой травой вокруг, медленно тлели, но разгораться вроде не планировали. К полудню, когда солнце оказалось в зените, страх практически прошел. Пусть дракон не обращался и даже не пытался изобразить человеческие повадки, но оказался крайне разумным и спокойным — конечно, пока я была в поле его зрения. Когда я отошла, чтобы справить нужду, он немедленно разъярился, начал сносить деревья на пути ко мне. Пришлось делать свои дела при нем, правда, заставив его отвернуться. Бояться я его перестала, на смену страху пришло любопытство. Почему он так себя ведет? Почему не обращается? Не пытается наладить контакт? Ну, точнее, не пытается заговорить — свой интерес ко мне он показывал своеобразной заботой, взять тот же завтрак. Эти вопросы я задавала и вслух, но, конечно же, дракон не спешил отвечать. Беседой я пыталась отвлечь себя от стресса, испуга и боли во всем теле: изнурительный перелет, сон на твердой земле и голодание заставили ненавидеть каждый сантиметр моего организма. Особенно ныли ребра, которые не меньше половины дня сжимал в полете дракон. Вроде осторожно, но, тем не менее, слишком сильно. Нужно показаться лекарю, вот только как хотя бы выбраться из этой странной чешуйчатой ловушки, ума не приложу. Пыталась привести себя в порядок, но кудрявые локоны спутались и не желали оставаться на месте. Платье было испорчено — порвано в нескольких местах и помято, но меня это не сильно пугало: Черити на моем месте пришла бы в истерику. Подумав о сестрах, я заскучала и осторожно посмотрела на дракона. Как скоро меня найдут? Вернут ли семье? Несмотря на противный характер и Черити, и близняшек, я уже скучала по ним. И по отцу. Он, должно быть, с ума уже сходит. Главное, чтобы его сердце выдержало мое похищение — если мне однажды удастся вернуться домой, то не хотела бы найти лишь его могилу. За этими тоскливыми мыслями не заметила, как солнце на миг скрылось. Точнее, его закрыли широкие крылья двух драконов. А вот «мой» дракон сразу же их заметил. Резко вскинув голову, он агрессивно рыкнул и оскалился. И когда драконы начали спускаться вниз, кинулся на них с яростным ревом. Я вскрикнула и упала на спину, отброшенная порывом ветра от мощных крыльев моего дракона. Широко раскрытыми глазами наблюдала, как прямо в небе сцепились три ящера. Чешуя — ярко-красная, золотистая и черная — сверкала в лучах солнца, и в какой-то мере это даже выглядело красиво. Пока красный дракон не начал играючи расправляться с двумя соотечественниками: то там укусит, тот тут плюнет огнем. Особенно он злился, когда кто-то из них пытался приблизиться к обжитой поляне. В этом случае он начинал драться еще яростнее. И в итоге драконы сдались, спешно улетая. Совсем скоро их фигуры исчезли за ближайшим горным хребтом. Дракон упал на поляну и, внимательно посмотрев на меня, начал зализывать раненую заднюю лапу. Похоже, его основательно потрепали, но показывать свою слабость перед потенциальными соперниками не хотел. Глубоко вздохнув, я решилась задать вопрос, мучивший меня еще с утра. — Э-э-э… дракон? — осторожно обратилась я. А как еще можно было его назвать, если имя неизвестно? Ящер покосился на меня, но дело свое не прекратил. — Я понимаю, ты не хочешь, чтобы я далеко уходила… Но пока ты занят… В общем, поблизости наверняка есть ягоды, которые я могу съесть. Я поищу их, хорошо? Не получив негативной реакции, я медленно попятилась в сторону деревьев. Дракон замер, напряженно наблюдая за мной: причем длинный шершавый язык так и остался высунутым. Выглядело это забавно, так что я нервно хихикнула и медленно пошла в сторону леса. Меня не остановили, уже хорошо. И все-таки я старалась не уходить далеко, чтобы не тревожить дракона. Он может начать меня искать, снесет или сожжет кучу деревьев и не заметит, как между ними окажусь я. А еще — сама не зная, зачем, — пела песни, чтобы он постоянно слышал мой голос и знал, что я рядом. — Это было не раз, это будет не раз в нашей битве глухой и упорной: как всегда, от меня ты теперь отреклась, завтра, знаю, вернешься покорной… Я нашла вербаку — это единственная съедобная ягода, которая плодоносит ранней весной. С удовольствием поела её, потом собрала немного в подол платья. С усмешкой подумала, что это гарнир к очередному быстро прожаренному кролику. После появления двух драконов я окончательно успокоилась. Нас не потеряли, и сейчас наверняка пытаются решить, как вызволить меня из-под чрезмерной опеки. Осталось только дождаться помощи. Когда я вернулась на поляну, дракон продолжал зализывать рану как ни в чем не бывало. Впрочем, заметно было, что при моем появлении он расслабился: подрагивающие от напряжения крылья наконец-то были спокойно сложены за спиной. Ночь мы провели в том же положении: дракон улегся так, чтобы окружить меня со всех сторон, и прикрыл крылом от ночной прохлады. На этот раз, несмотря на неудобства, я спала спокойно. Следующим утром я проснулась сама, дракон решил любезно дождаться, и лишь тогда начал рыскать вокруг, хищно трепеща ноздрями. Видимо, на этот раз кролики усвоили, кто здесь обитает, и лишний раз не высовывались. Ну ничего, на первое время мне хватило горстки собранной еще вчера вербаки. Она, конечно, спасала от голода, но, к сожалению, не могла помочь справиться с непрекращающейся усталостью и болью от многочисленных ушибов по всему телу. Через пару часов после пробуждения в небе опять мелькнул дракон — на этот раз гораздо выше. На таком расстоянии «мой» дракон не почувствовал угрозы, хотя собрата проводил долгим взглядом. Я стала дожидаться гостей — уверена, драконы что-то придумали, и сегодня меня заберут. В любом случае, оставалось лишь надеяться на это. В голове промелькнула уже тысяча вариантов, когда помимо шума природы удалось различить какие-то звуки. Причем дракон это услышал раньше. Он поднял голову и прислушался, сейчас очень сильно смахивая на собаку или волка. На солнце угрожающе сверкнули огромные клыки, но с места ящер пока не двигался. Кто-то очень цветисто ругался, громко шелестя сухой прошлогодней травой и ломая ветки на пути. Вскоре неосторожный гость, раздвинув пышные еловые ветви, вышел на край поляны, и я с удивлением узнала Черити. И первая мысль при виде сестры удивила даже меня. Интересно, как бы отреагировал папа, узнав, что Черити умеет очень красочно и умело ругаться?