Ещё одна древняя семья?

— Я… — начинает говорить Хейли, но её перебивает возмущённый женский голос: — Какого чёрта ты не говорил, что прикончил главу коптского клана? — Я не думал, что это так важно! — не менее возмущённо восклицает в ответ мужчина.       В гостиную заходят Габриэль и Дина, которые горячо обсуждают произошедшие события в Каире. Девушка возмущена тем, что старший брат не рассказал об убийстве главы коптского клана, из-за чего остальные горели жаждой мести. Хотели вернуть воспоминания младшей Де Ла Мар, но в итоге два года находились в плену. Вернули воспоминания, называется! — Господь Бог, — выдыхает Дина, когда видит маленькую девочку на руках Роберта. Это первое, что сразу бросается в глаза вошедшим Де Ла Мар. Второе, это две неизвестные для них девушки и какой-то мужчина.       Первая девушка — высокая блондинка, глубокие зелёные глаза и не ярко выраженные ямочки на щеках. Дина сразу же отмечает про себя, что эта девушка и Клаус чем-то похожи, возможно, они родственники? Да ну, бред же! Откуда у Майклсонов может быть ещё одна сестра?       Вторая — невысокая брюнетка с припухлыми губами, слегка худощавая, но имеющая изумрудные глаза. Девушка находится рядом с Робертом, да и ещё с ног до головы в крови, поэтому пару прядей шоколадных волос прилипают к лицу, делая скулы острыми, как лезвие ножа. У Габриэля тут же проскальзывает мысль, что здесь очень дерьмовая ситуация, а потом вспоминает, как звонил Роберт и просил помощи. — Когда ты успел обзавестись ребёнком, брат? — удивлённо изгибает бровь Габриэль, отрывая взор от маленькой девочке, сидящей на руках старшего брата. Девочка не боится Роба и вполне спокойно ведёт себя при посторонних, но, возможно, эти люди вовсе не посторонние? — А когда Дина успела стать мусульманкой? — Дина в ответ фыркает и снимает с головы чёрный хиджаб, полностью скрывающий лицо. Девушке пришлось лететь в этом платке, а потом ещё идти по городу. Кто знает, может в Новом Орлеане есть копты, которые точно также жаждут смерти двух Первородных? — Кто это? — в разговор встревает брюнетка, окидывая своим взором Габриэля и Дину с ног до головы. Дина в каком-то старушечьем халате, который висит на ней, как мешок из-под картошки. Светлые волосы теперь не скрыты тёмным платком, а серо-зелёные глаза наполнены усталостью и даже печалью, ведь одно присутствие Клауса заставляет Дину вспоминать Кола. Её Кола. — Встречный вопрос, — взгляд девушки упирается сначала в эту худощавую брюнетку, а затем в Клауса, который стоит на втором этаже и с кровоподтёками на лице. Видимо, здесь так же весело, как и в Египте. — Шестёрки Марселя? — вопрошает мужчина, который до этого молча наблюдал за происходящим. Высокого роста и крепкого телосложения, тёмные волосы и щетина на лице, недовольно поджатые губы и неприязненный карий взгляд, устремлённый прямо на Де Ла Мар. — Первородные, — утверждает в ответ блондинка, на лице которой не читаются слова «Ненавижу всех вампиров на свете», а вот на лице этого мужчины как раз таки читаются. Такое чувство, будто он ненавидит всех вампиров из-за кого-то одного. — Бинго! — звонко восклицает Дина и тут же довольно улыбается, но улыбка выглядит усталой и вымученной. — Дина и Габриэль — два члена первородной семьи Де Ла Мар, — брюнетка на втором этаже испуганно сглатывает и переводит взгляд на Роберта, который продолжает держать девочку на руках. — А вы, собственно, кто? — Познакомьтесь с нашей старшей сестрой, — внимание всех привлекает Клаус, который перепрыгивает через перила второго этажа и оказывается внизу, указывая ладонью на светловолосую девушку. — Фрея Майклсон, более информативно вы узнаете чуть позже, когда мы разберёмся с воскресшей тётушкой, — Клаус ухмыляется, а затем забирает девочку с рук спустившегося по лестнице Роберта. — это Хейли, — он указывает на брюнетку, которая использует приём Клауса и теперь стоит рядом с мужчиной. — моя дочь Хоуп, — эти слова он произносит с такой любовью, что не сдерживается и тепло улыбается девочке, но затем его взгляд становится прежним. — Сестра? Дочь? Тётя? Что тут, чёрт возьми, происходит! — Дина не сдерживается и громко чертыхается, но натыкается на предупредительный взгляд старшего брата. — Такое ощущение, будто я пролежала в гробу несколько веков, — девушка фыркает и переводит взгляд на Габриэля. — Мы всего лишь пробыли два года в плену коптских ведьм. — Уж лучше гроб, чем эти ведьмы! Бр-р, — Дина морщит милое личико, будто съела самый кислый лимон на свете, но затем встречается с удивлёнными взглядами присутствующих. — Оказывается, наш брат убил главу коптского клана ведьм, и они жаждали расправы над нами, но мы сбежали, — девушка коротко начинает объяснять случившееся с ними, на что Роберт поджимает губы. — Дважды, — напоминает сестре Габриэль, а та только закатывает глаза. — Да, дважды, — повторяет Дина, но потом продолжает рассказ: — воспоминания так и не вернули, зато узнали, что копты сделали защитный купол над Каиром, под которым вампиры обычные люди. Это очень хреново, знаете ли, — девушка на секунду отвлекается, вставляя комментарий, но потом опять продолжает: — нас приютили изгнанные из клана копты. Выходили, накормили, напоили и дали на полтора года крышу над головой, а через полгода мы вновь бежали, но уже в Новый Орлеан. Как я понимаю, здесь такая же задница, как и в Египте. — Коптские ведьмы? — Роберт переспрашивает и хмурится, явно что-то припоминая. И это замечает Габриэль, которому уже не нравится хмурость старшего брата. — Ты бы ещё переспросил, в каком городе мы были, — в ответ Дина лишь фыркает, но потом всё же отвечает брату: — да, Роберт, коптский клан ведьм Египта, — Роберт кивает каким-то своим мыслям, а затем раздаётся писк телефона, оповещающий хозяина о пришедшем сообщении. Роберт дистанцируется от разговора на несколько минут, сосредоточенно читая сообщение. — Кстати, Габи, нужно позвонить Лили и узнать насчёт крови, вдруг нашла что-то интересненькое, — Дина обращается к старшему брату, который только закатывает глаза на реплику сестры.       Фрея, старшая сестра Майклсон, хочет что-то сказать, но, оказывается, перебита Робертом, который напряжённо сжимает губы: — Так, сестрёнка, ты остаёшься здесь и поможешь Майклсонам, а нам с Габриэлем нужно кое-что сделать. — Что?! — одновременно восклицают Дина, Клаус и Хейли, и все трое тут же переглядываются, но затем их взгляды обращаются вновь на Роберта. — Можешь убить пару-тройку людей или кого-нибудь ещё, но ты поможешь Майклсонам, и, пожалуйста, не вляпайся куда-нибудь ещё в наше отсутствие, — Роберт грозит пальцем Дине, как маленькому ребёнку, а затем дёргает уголки губ вверх. Девушка только недовольно фыркает в ответ и закатывает глаза, но внутри ликует, что братец разрешил развлечься. — А ты что, волнуешься? — ехидно тянет младшая Де Ла Мар, но Роберт только закатывает глаза и указывает брату на выход, мол, пора уже заняться делами.

***

— Священная земля, прах викинга, думала, твоя кровь станет ключом к победе? — Далия угрожающе надвигается на беспомощную Фрею, обдавая ведьму с ног до головы холодным и пронзительным взглядом. Этот взгляд будто тысячи игл, проникающих под кожу, от чего по спине бежит неприятный холодок, а смерть буквально дышит в затылок.

— Сила Хоуп моя! Она нужна мне. Ты сможешь растить свою дочь, а я буду брать обещанную мне силу и помогу ей овладеть возможностями, которые ты даже и понять не сможешь, — мягким и вкрадчивым голосом говорит Далия, стараясь уговорить Клауса встать на её сторону. Пока что Клаус смотрит на свою тётушку с лёгким прищуром и внимательным серо-зелёным взглядом. Самое главное — убедить ведьму, что он действительно на её стороне, и выиграть время для нахождения способа убить Далию.

— Я рада, что ты принял правильное решение, — Далия растягивает губы в довольной улыбке, ведь Клаус всё-таки согласился быть на её стороне. Сам Клаус же стоит, облокотившись на стену склепа. Ухмыляется, ведь ведьма поверила его словам и теперь придётся уповать только на удачу, но она давным-давно не благоволит семье Древних вампиров, поэтому надеяться приходится только на семью.

— Он завоевал её доверие, чтобы всё получилось. Он раскрыл мне её тайну! Я знаю, как убить Далию! — на одном дыхание выпаливает Камилла. С немой мольбой смотрит в глаза ничего непонимающего Элайджи.

***

— Что молчишь? Тебя что-то беспокоит? — звенящую тишину в ушах нарушает Далия, медленно огибая деревянный стол с баночкой соли в руках.       Вокруг ни одной живой души, только Далия, Клаус и спящая малютка Хоуп в детском кресле, а, ну ещё Фрея в багажнике автомобиля, которая в данный момент без сознания. Лёгкое стрекотание сверчков и шум листвы нежно ласкает слух Древнего вампира. Внешне Клаус спокоен и полностью расслаблен, но внутри него бушует целое пламя, ураган эмоций. В его тёмном и каменном сердце теплится огонёк надежды на семью. Он надеется, что родственники поймут его действия и всё-таки смогут найти способ убить Далию. Раз и навсегда.       На деревянном столе стоят зажжённые свечи, начерчены два круга из соли, необходимые для проведения заклинания. Вокруг только лес и сияющая в небе Луна, которая будет единственным свидетелем происходящего. Больше никто. — Просто думал, как повежливее спросить: «Чего ты там копаешься?», — Клаус проходит взглядом по столу и самой ведьме. Сначала хмурится, но затем растягивает губы в улыбке, обнажая свои очаровательные ямочки на щеках. — Всё, можем начинать, — Далия ставит баночку с солью на стол и поворачивается лицом к Клаусу, с губ которого медленно сошла милая улыбка. — Сделаем это, и мне уже не придётся спать по сто лет, ты перестанешь волноваться обо мне, а я смогу, наконец, сосредоточиться на Хоуп, — в карих глазах ведьмы появляется недобрый блеск, и взгляд падает на малышку, мирно сидящую в детском кресле.       Клаус смотрит на дочь, а она — на него. Глаза гибрида мгновенно наполняются несвойственной ему теплотой и волнением, но уже через пару секунд Клаус становится вновь бесстрастным. — Мне понадобится всего лишь одна капля её крови, а после этого я получу всю её силу, — ведьма медленно подходит к Клаусу и останавливается напротив него, а взгляд возвращается вновь к своему племяннику. — А что ты сделаешь с Фреей? — это второе, что интересует Клауса после безопасности любимой дочери. Клаус, указывает кивком головы на старшую сестру, лежащую без сознания в багажнике машины. Клаус уверен в том, что Фрея не навредит его малышке, потому что та хочет завоевать доверие Первородного гибрида, поэтому это шанс проявить себя. — Она мне больше не нужна, — спокойно молвит Далия, также взглянув на свою племянницу. — Так что сегодня, — взгляд поднимается на ночное и безмолвное небо, на котором почти восходит полная луна. — в Зените Луны я покончу с ней, а когда наша связь укрепится — твоя дочь будет принадлежать мне до конца времён, — ведьма вновь возвращает взгляд Клаусу, но этот взгляд становится безумным. В принципе, Древняя ведьма выглядит на сумасшедшую ведьму, которая хочет абсолютной силы. — Что ж, не будем тянуть, — Майклсон согласно кивает и обходит ведьму, подходя к деревянному столу, ощутив пробежавшийся по спине холодок.       Далия повторяет действие племянника и протягивает ему свою ладонь. Пару секунд Клаус сверлит взглядом протянутую ладонь, но затем они всё-таки берутся за руки. Ведьма начинает читать заклинание, а кровь медленно покидает металлические сосуды, в которых и находилась до этого. Под размеренное чтение заклинания, кровь начинает двигаться к краям кругов, в которых заключены сосуды с кровью. Через пару секунд кровь Далии соприкасается с кровью Клауса — их жизни связаны.       Ведьма резко перестаёт читать заклинание, и Клаус вырывает свою ладонь, начинает тяжело дышать и опирается руками на стол. Ведьма лишь хрипло смеётся, внутри ликуя, что у неё всё получилось, но действительно ли Клаус так легко сдался в руки сумасшедший тётушки? — С твоей мощью мне не нужно будет спать целый век, — приведя в порядок дыхание, Клаус отходит от ведьмы и плотно сжимает алые губы. — Ну, давай всё-таки вздремнём напоследок, — Майклсон вытаскивает серебряный клинок из внутреннего кармана куртки и вонзает себе в грудь. Далия не успевает остановить Клауса и начинает жадно хватать ртом воздух, а затем они оба падают на землю, начав покрываться корочкой серых вен.       Едва они покрылись коркой, Фрея с резким вдохом принимает сидячее положение и с шоком смотрит сначала на усыплённых клинком Далию и Клауса, а затем на плачущую Хоуп.

***

      Прошло уже несколько часов, как наступило утро. Лёгкая прохлада слегка ласкает светлые пряди волос Фрее, а хмурый взгляд, как сегодняшнее небо, устремлён на капризничающую малышку Хоуп. Затем Фрея переводит взгляд на Клауса и Далию, покрытых корочкой серых вен. Девушка испытывает противоречивые чувства. Она так долго искала свою семью, так долго жила лишь одним желанием обрести семью. И что в итоге? Клаус не доверяет ей, думает, что заодно с Далией, но она сама виновата: пришла нежданно-негаданно, рассказала всю известную ей информацию о Далии и себе. Взамен лишь получила боль от утраты дорого ей человека — Майкла. Клаус убил белым дубом Майкла, которого вернула с того света Давина, дабы уничтожить Никлауса Майклсона.       Боль сдавливает грудную клетку, вновь медленно растекается по венам, от кончиков пальцев до бьющегося сердца. Вина быстро испаряется, оставляя лишь боль и одно желание — убить Клауса, ведь так можно избавиться и от Далии? Первородный гибрид и Древняя ведьма связаны, а теперь находятся в магическом сне. Что будет, если убить одного из них? Умрут оба или нет?       От размышлений её отвлекает лёгкое дуновение прохладного ветерка, и Фрея резко поворачивает голову, встречаясь с внимательным взглядом Элайджи. Старшая Майклсон сообщила Ребекке где сейчас находится, как только очнулась. — Что ж, — покачивая на руках Хоуп, начинает Фрея. — как я всегда говорю: «В лесу не случается ничего хорошего. «, — ведьма усмехается, а затем хмуро смотрит на брата. — Хорошего не случается там, где замешан мой брат, — хмуро цедит сквозь зубы Элайджа, но потом вдруг приподнимает уголки губ в улыбке и подходит к старшей сестре. Ребекка рассказала, что тот, с помощью тётушки Далии, заставил мучиться Хейли от адской боли в костях — заклинание против стаи волков полумесяцев. Теперь девушка будет человеком лишь раз в месяц. — За одним исключением, — взгляд обращается на Хоуп, и он осторожно берёт её за руку. — Она цела? — Она же Майклсон, стойкая, — в голосе звучит гордость, ведь всем на этом белом свете известно, что Майклсоны никогда не сдаются и идут до последнего, достигают победы любыми способами. — Всё уже кончилось, когда я очнулась, — Элайджа осторожно подходит к бессознательным телам родственников, окидывая внимательным и цепким взглядом. — Ребекка сказала, что Клаус хотел сам убрать Далию, а наш план был бесполезен, — в голосе Фрее проскальзывает еле уловимая досада, но та быстро исчезает, как будто ничего и не было. — Да, и если верить ему, то мы ошиблись с составляющей, — спустя несколько секунд говорит Элайджа, смотря куда-то вдаль. — Ведь Никлаус прочёл мысли Далии. Ты не причинила ей боль, — Древний разворачивается к сестре, сунув руки в карманы тёмно-синих брюк. — Нам нужна кровь самой дорогой для неё ведьмы и эта ведьма не ты, — Фрея сглатывает противный комок в горле и поджимает губы. Как так? Фрея всегда думала, что Далия любит и дорожит ею, но, оказывается, нет…? Получается, что нужен прах викинга, священная земля и кровь дорого для неё человека? — Честью удостоилась наша обожаемая мамочка. — Значит, нужна кровь Эстер, — спустя пару секунду выдыхает Фрея, но затем поджимает губы. — Ничего не выйдет. Я убила её. — Лишь новое воплощение, — девушка недоверчиво смотрит в карие глаза брата, затем удивляется и перестаёт качать на руках малютку Хоуп. — Наша мать похоронена в Новом Орлеане, — Элайджа вдруг замолкает, сделав ещё шаг к сестре, а затем на одном дыхании выдыхает: — Никлаус хочет оживить её исконное тело.