***
— Послушай, у меня есть план как с этим покончить. Я хочу, чтобы Джереми убил Чарльза, — говорит Елена, опираясь на тумбу. — Чтобы он убил Первородного? — переспрашивает ведьма на том конце провода. — Только подумай. Линия Чарльза достаёт до Луны. Если Джереми убьёт Чарльза, то все вампиры — не говоря о тех, кого они обратили — умрут, а значит, татуировка завершится, и у нас будет карта к лекарству, — с уверенностью поясняет Елена своей подруге — ведьме Бонни. — А Дина? — вдруг спрашивает ведьма. — С ней проблем не будет, она вместе с Колом в Денвере. После того, как ты разорвала связь между Первородными, они оба уехали. — Хорошо, уже еду. Вместе подумаем. Опять резко просыпаюсь, тяжело дыша. На этот раз уснула в машине по пути в Мистик-Фоллс. Медленная езда обратно в этот город утомила, и я уснула. — Что ты такая нервная и пугливая? — не отрываясь от дороги, произносит Кол. Он выглядит совершенно спокойным и умиротворённым, а на губах играет привычная ухмылка, которая до безумия сводит с ума всех девушек, ведущихся на неё. Странно, но за эту неделю Кол не таскал разных шлюх в номер и не пропадал надолго, оставляя меня в одиночестве. Был лишь раз, когда он ушёл ночью и вернулся только под утро. Тогда он был в крови, от него за километр разило алкоголем, а в глазах плескалась боль. Хотелось обнять его, как это делал он, когда мне становилось больно, но я уняла своё необдуманное желание и претворилась спящей. Утром он вновь ухмылялся и шутил, когда карие глаза скрывали слишком много. — Ты можешь ехать быстрее? — немного резко спрашиваю я, набирая номер брата. В кои-то веки собираюсь позвонить Чарльзу. Нервы шалят, и это всё выплёскивалось на Майклсона, который всю неделю был паинькой. — Знаешь, всю эту неделю я был мил с тобой, так что будь добра, прикуси свой язычок и молчи, — в тон мне отвечает Майклсон, слегка сжав руль. В телефоне слышны лишь долгие, мучительные гудки. — Извини, — спустя некоторое время произношу я, перестав набирать номера братьев. Ни один из них не берёт трубку и не отвечает на сообщения, поэтому я убираю телефон в карман светлых джинсов и на секунду прикрываю глаза. — Можно вопрос? — немного тихо произношу, повернув голову в его сторону. — Говори, — отвечает Кол, не отрывая взгляда от дороги, но скорость он действительно прибавил. Сосредоточенное выражение лица: сжатые губы, серьёзный взгляд, руки, сжавшие руль, и напряжённые желваки. В какой-то мере он даже злится. — Кто такой Джереми? — Его брови вдруг удивлённо взметаются вверх, я замечаю заинтересованный взгляд. — Младший брат Елены, с недавнего времени ещё и охотник, — отвечает Кол, вновь смотря на дорогу. — Зачем тебе? — Они собираются убить Чарльза, — тихо отвечаю, опустив взгляд на руки, которые в данный момент кажутся очень интересными. В глазах нет влаги, но в сердце присутствует тревога. — Они? — переспрашивает Майклсон, прибавляя скорость. — Елена и её брат. Повисает мучительная тишина, в которой я снова пытаюсь дозвониться до братьев — даже до Клауса, — но все упорно игнорируют мои звонки. Я стараюсь успокоиться, но продолжаю ёрзать на месте, чем раздражаю и Кола. Он вздыхает и накрывает мою ладонь своей. — Успокойся, — говорит Древний, когда я поворачиваю голову в его сторону, вопросительно изогнув бровь. По телу проходится табун мурашек, а в горле моментально пересыхает. Он не успокоил, а сделал только хуже, потому что была грань, которую боялся перейти каждый из нас. Кол тщательно скрывал от меня то, что мы были знакомы ещё людьми, даже любили друг друга, ведь мне снятся такие странные сны. Он знал, что воспоминания стёрты, потому старался не давить на меня.***
В Мистик-Фоллс мы приехали поздно вечером, почти ночью. Кол припарковался за квартал до дома Гилбертов, дабы нас не увидели, и мы остались бы незамеченными. Древний пытался меня разговорить, чтобы я перестала думать о смерти Чарльза. — Тебе не надоело? — вдруг спрашиваю я. Болтовня Майклсона уже надоедает, хоть и отвлекает от терзаний. — А тебе не надоело быть такой угрюмой? — вопросом на вопрос отвечает Кол, слегка ухмыльнувшись. Вдали я замечаю какое-то движение. — Где же твоя улыбка или ухмылка, которые так раздражали Роба и Ника… — Но так сводили с ума тебя, — заканчиваю за него я, посмотрев на Майклсона, который сжимает губы. Видимо, попала точно в цель и, кажется, немного задела его. — Почему в прошедшем времени? До сих пор сводят. — Он не стал язвить или отвечать резко. Кол говорит правду и, судя по всему, хочет продолжить, но я замечаю дом Гилбертов с распахнутой дверью, потому остановилась, как вкопанная. — Смотри, — указываю на дом, и уже через секунду мы на вампирской скорости оказываемся на пороге. Но стоит нам взглянуть внутрь, и я теряю дар речи. На кухне лежит горящее тело Чарльза, рядом стоит высокий мускулистый мужчина и внимательно смотрит на меня. Из-за угла выглядывает Елена, с ужасом смотря на меня. Не ожидала, да? — Что вы наделали? — выдавливаю из себя, смотря на объятое огнём тело брата. Глаза щиплет солёной влагой, а руки сжимаются в кулаки. Было больно? Очень. — У нас не было выбора! Он пытался отрезать Джереми руку! — восклицает Елена, стараясь оправдаться за убийство брата. Я не оставлю это так просто. — Врёшь! — жёстко произносит Кол, стиснув зубы. — Он бы никогда не вошёл внутрь, если бы ты не устроила ловушку. — Ты же ненавидела своих братьев, желала им смерти, Дина! — Я хотела заставить их страдать по-своему, дура! — ударив невидимую преграду, восклицаю я. Это правда: я никогда не желала смерти братьям. Я могла говорить так, но в действительности этого не хотела. — Роберт сожжёт этот дом дотла, — холодно и жёстко цедит Кол, продолжая сжимать зубы. — А когда вы попытаетесь сбежать — убьёт, не моргнув и глазом. — Тогда Клаус никогда не найдёт лекарство и не сможет создавать гибридов. — Брат Елены уверенно делает несколько шагов к двери. — Вы правда думаете, что мне нужны эти чёртовы гибриды? — раздаётся голос сзади. Клаус и Роберт. Стоит взглянуть Робу на догорающий труп младшего брата, как его глаза наливаются кровью, и мгновенно пробегает сеточка вен. Это наивысшая степень злости брата — ярость. — Мне нужно лекарство, чтобы уничтожить его. Выкопай мы его, я бы убил вас! — А теперь будем смотреть, как вы горите! — цедит сквозь зубы Роберт, но уже через секунду все оказываются на коленях, чувствуя, как ломаются кости, и медленно закипает кровь в венах. — Пригласи их! — уверенно произносит мулатка, выходя из-за наших спин. — Давай! — более требовательно повторяет ведьма, смотря на брата Елены. С помощью магии ведьма поднимает нас, удерживая магией, а мы не можем сделать и шагу, продолжая испытывать адские муки. — Входите, — произносит охотник, а уже через секунду ведьма притягивает нас в дом с помощью магии. Девочка сильна, но не сильнее меня. Ведьма шепчет какие-то слова на латыни, и через секунду мы оказываемся в гостиной этого чёртова дома Гилбертов. Нас закрыли в этом доме. Елена и её брат у выхода; охотник держит в руках кол из белого дуба, который вытащил из догорающего тела Чарльза. — Ведьма, ты не справишься со всеми нами, особенно со мной! — цежу сквозь зубы, подходя вплотную к невидимому барьеру, что не выпускает нас из гостиной. Сзади слышны тяжелое учащённое дыхание Роберта, который пытается достать Гилберт и бьет кулаком по преграде. — Ты не знаешь, на что я сейчас способна, — самоуверенно произносит она, прожигая меня ненавистным взглядом. Посмотрим, как она заговорит, когда заклинание спадёт, и нас ничто не будет сдерживать. — Ты слишком самоуверенна, ведьма, снизь свою самооценку, девчонка! Я достану каждого из-под земли и буду убивать медленно и до ужаса мучительно. Елену заставлю смотреть на смерть собственного брата, как это сделала она. Убью каждого! Слышите? Каждого! — цежу сквозь зубы, но ведьма лишь усмехается, и быстро ретируется со своими друзьями из дома, оставив нас созерцать труп и чувствовать пустоту внутри. — Дина, я… — Заткнись, братец, и не доводи до греха мою светлую душу! В смерти Чарльза виноват только ты, потому что был одержим идеями Никлауса и воссоединением семьи. Где мы все воссоединимся? В сырой земле или опять в гробах? Ты фантазией ведь не блещешь да и умом особо тоже. — На слова Клаус усмехается, раздражая ещё больше. — Тебе смешно? Я звонила вам, пока мы ехали в этот богом забытый городишко! Звонила и писала, но вам всем было плевать на меня. Ну конечно, я же самая младшая и психованная из семьи, я всё время говорю лишь небылицы и сказки, а вот теперь, братик, пожинай плоды своего недоверия, — я говорю не громко, но и не тихо, даже со сталью в голосе. Брат смотрит с болью в глазах, даже не моргая. Во мне говорит обида и злость, правда и боль. Майклсоны стоят рядом с братом, стараясь не вмешиваться, но они уже были вмешаны во всё это, когда Клаус и Роберт завели дружбу. — Дин… — начинает говорить брат, но замолкает: я, отломив от кофейного столика деревянную ножку, пронзаю ею брата и прокручиваю несколько раз. — Захлебнись своей властью и силой, Роберт, но жить и подыхать ты будешь в одиночестве. Ты будешь сожалеть о своих поступках, но будет поздно. Увы, но это так, Роб. — Договорив, я молча отворачиваюсь от брата и отхожу в противоположную сторону, но брат с вампирской скоростью прижимает меня к стене, крепко держа за горло. — Мы все страдали! Мы все были преданы, Дина! — Он не кричит, но говорит достаточно громко и внятно. Пальцы плотно сомкнуты вокруг моей шеи, но не душат. — Давай, Роб, покончи с этим. Убей меня, ты же хочешь избавиться от меня, вечно приносящей одни проблемы и неприятности! — шиплю сквозь зубы в лицо брату. Несколько секунд он буравит меня тяжёлым взглядом, колеблясь. Сердце бешено колотится о рёбра, с каждый раз ударяясь ещё сильнее о грудную клетку. — Я не буду тебя убивать, дурёха. — Он убирает руку с горла, выдыхая, и делает небольшой шаг назад, а я оседаю на пол, чувствуя слёзы на щеках. — Как бы ты себя не вела и чтобы ты ни делала, ты — моя сестра! Ты — Де Ла Мар! Ты — моя кровь! — продолжает говорить Роберт, и, подойдя ко мне, опускается на корточки. — Мне нужна ты, Дина, моя ядовитая роза с шипами. — Роб переходит на шёпот, поднимая двумя пальцами мой подбородок, и смотрит в серо-зелёные глаза. — Мне нужен ты, Роб, твоя помощь и поддержка, — шепчу сквозь слёзы. — Мне нужен старший брат, — вновь произношу я, ощущая солёный вкус на языке, смотрю на него заплаканными глазами. Дальше происходит то, что никто из нас всех не ожидал. Роберт обнимает меня, крепко прижимая к своей груди. — Прости меня… — шепчет на ухо брат, лишь сильнее стискивая в объятиях.