Парад Солнца

15 декабря; 1:17 Гермиона никак не могла заснуть. Драко лёг ещё несколько часов назад, но у неё голова была слишком забита мыслями. Ей никогда так сильно не хотелось, чтобы магия хоть как-нибудь проявилась. Всё равно как, лишь бы они могли проверить, работает ли кольцо, когда его надевают. Она обдумала каждый момент, имевший место с самого начала путешествия, проанализировала каждую деталь и наконец осознала кое-что, что должна была понять давным-давно. Гермиона старалась дождаться утра, чтобы обо всём рассказать Драко, но уступила желанию поделиться. Она легла с ним рядом, рассудив, что, нависнув, напугает его сильнее, а так он не устроит ей сцену и не повредит руку. К тому же нужно было говорить тихо на случай, если те двое крутились поблизости. Гермиона откашлялась, придвинулась ближе и позвала его шёпотом на ухо. Прядь волос шевельнулась, Драко слегка повернул лицо, но не проснулся и остался лежать на спине. Гермиона коснулась запястья Драко — его костяшки прижались к её согнутому колену — и позвала немного громче. Она уловила вздох и воспользовалась кратким моментом бодрствования. — Драко, я должна тебе кое-что сказать. Он задержал дыхание, а затем медленно выпустил воздух. — Я горю? — Я думала… Он застонал. — Грейнд… — Нет, это о моём сне — ну, о моём воспоминании о нашем прошлом-будущем. Помнишь? Он повернул к ней голову: её губы были так близко к его уху, что теперь они с Драко соприкасались носами. Он моргнул, нахмурился и снова застонал, протирая глаза. — Будишь меня посреди ночи, чтобы обсудить… — Это важно, ш-ш, — Гермиона оглянулась, делая вид, что потягивается. — Драко, ты не произносил «Валентинов день», ты сказал «Вален», после чего выражение твоего лица стало пустым. Думаю, нам стёрли воспоминания, о чём я уже говорила раньше. Мне первой, и, похоже, это было последнее, что ты сумел сказать до того, как на тебя наложили Обливиэйт. Думаю, ты рассчитывал, что я это запомню. Она вновь оглянулась, и он приподнялся на локте, глядя на неё сверху вниз. Она перевела взгляд на Драко и пробежалась глазами по обтягивающей футболке, будто хотела на него залезть — признавать это сейчас было некстати. — Вален, — прошептал он. — Да. Ты сказал «Вален» и твоё лицо стало бесстрастным. Я укусила тебя за пальцы, а потом очнулась в своей гостин… — Валенсий, — он смотрел на неё так, будто читал ответ на её радужках. Гермиона энергично кивнула. — Именно он это сделал. Я не знаю как, но, видимо, он. Ты произнёс это слово. Похоже, это он. 12:13 — Наверное, мы миновали барьер, раз они наложили на нас Обливиэйт. Интересно, это как-то связано с растением или они знали о кольце? — Без понятия. — Только представь, если бы мы всё это время знали о кольце. Нам бы не пришлось иметь дело со всеми этими… Гермиона замерла, и Драко оглянулся. — Мы были бы дома ещё несколько месяцев назад. — Ты проверил свою палочку? — Первым делом, когда ты поднялась на холм за сумкой. — Ничего? — Без толку. 16 декабря; 16:20 — Ш-ш… — Сам ш-ш, — резко прошептала она. — Я не могу не поправлять повязку, иначе рука выскользнет. А вот ты можешь перестать шаркать. — Мои ноги отваливаются. — Твои… — Я могу ткнуть себя ножом и ничего не почувствую — вот как они онемели. Вообще-то, вру, потому что каждый раз, когда я ими двигаю, я… — Ш-ш. Она замерла, наблюдая за тем, как Драко на чём-то фокусирует бинокль. Они сидели на уступе уже три часа. Оба были измотаны. После сделанных открытий они мало отдыхали и всё ждали, что на них набросится Валенсий. Спали они по очереди, хотя и притворялись спящими всю ночь, что плохо сказывалось на уставших телах. Им удавалось поспать не больше трёх часов, всё остальное время они шли или охотились. В конце концов они решили устроиться на выступе и подождать появления Валенсия и его напарника, чтобы получить хоть какое-то представление о том, с чем пришлось столкнулись. Если во время произнесения заклинания защиты они использовали кольцо, то Валенсий наверняка прибегнул к какой-то магии. Или вынудил их вляпаться в волшебную ловушку. И Гермиона, и Драко понимали, что, как бы быстро они ни шли к горе, тот самый момент приближался, и стоило выяснить все детали до того, как начинать подъём. Во втором месте могло ничего не случиться, но у Гермионы было ощущение, что всё свершится именно там — пусть даже она недоверчиво разглядывала каменную стену, возвышающуюся позади них, помня о стене на статуэтке. Однако ожидать чего-то прямо сейчас не имело смысла. Они не знали заклинания. И если с книгой произойдут какие-то метаморфозы — проявятся слова, что-то откроется или закроется — то наверняка как раз там, где находился очередной символ. Особенно если им, как и в первый раз, окажется дом — больше соответствующий посвящению, чем острова в целом. Драко выпустил воздух из лёгких; Гермиона приняла этот звук за выдох, но он что-то тихо прошипел в конце. Она замерла, прижимая волосы к шее, чтобы ветер их не растрепал. Меньше всего им было нужно, чтобы их сейчас заметили. Прошло почти две минуты — Гермиона считала, — прежде чем внизу раздались шаги. Звуки были очень слабыми — шорох травы, приглушённый треск ветки, хруст камней. Затаив дыхание, Драко бешено крутил колёсико настройки — Гермиона заметила, как побелели его суставы. Широко распахнув глаза, она наблюдала за его движениями и слушала, как затихают шаги. Драко поднял бинокль, глядя в него прямо перед собой. Если мужчины шли этим путём, значит, они выбрали неправильное направление. Может, теперь Драко перестанет считать, что оставленный ею в грязи след, ведущий как раз в ту сторону, был нелепой идеей. Несколько минут они молчали; Гермиона нетерпеливо ждала, пока Драко, наконец, не опустил бинокль. — У тебя сохранилась твоя карта? — прошептал он. — Моя карта? Она же у тебя. — Нет. Карта Фракии. — Та... которую я раздобыла в пещере? Когда впервые сработала магия? Он кивнул. — Наверное. А что? — У тебя осталась та маленькая красная лента, которой ты воспользовалась? — Не знаю, — Гермиона удивлённо посмотрела на Драко, затем вскинула глаза на вершины деревьев, гадая, можно ли сейчас проверить сумку. — Лучше бы она у тебя была. — Дра… — У него кинжал. — Что? — Кинжал. Из той пещеры, который превратил воду… — Тот, который расплавил мою обувь? — прошипела она. — Похоже на то. Приподнявшись, Гермиона перекинула сумку; Драко посмотрел в бинокль, чтобы убедиться, что звук не привлёк ненужного внимания. — Ты уверен? Он... он же расщепляет предметы! Если нас ранят, порежут или хотя бы заденут им... Драко, бьюсь об заклад, это именно то, что с нами случилось. Держу пари, заклинание по какой-то причине не сработало, и нас пырнули кинжалом. Кровь на мне. Оно бы нас сожрало. Магия бы нас съела, и мы бы никак не сумели её остановить. Только отправиться в прошлое... — Она там? — перебил Драко — в его голосе угадывалась нервная дрожь. Гермиона копалась на дне сумки, перекладывая совершенно бесполезные в этот момент вещи, и... и… — О, спасибо, спасибо, спасибо. Драко тяжело вздохнул. — Хорошо. Линия вокруг наших запястий. Лента, кольцо... Хорошо. — Заклинание. Он повернул к ней голову. — Нет, я перечисляю, что нам нужно. Я думала, без ленты невозможно даже прикоснуться к рукоятке. Может, у него есть ещё одна. Может, магия кроется в клинке. Если мы... Если мы потерпим неудачу... — Я ещё раз отправлю нас в прошлое. У тебя есть чернила? — Нет. Я… — Нужно написать себе записку. 17 декабря; 14:04 Всё вдруг стало невыносимым. Может, выспись Гермиона нормально ночью, она сумела бы полноценно функционировать. Она чувствовала себя совершенно подавленной, и чем дольше они шли, тем больше слабела. Ей казалось, будто она изо всех сил пытается продраться сквозь облако; всякий раз, когда она пыталась о чём-то подумать, её разум пускался в какое-то дикое приключение. Вот и сейчас, при мысли о диких приключениях, Гермиона принялась размышлять, что сделали бы отправившиеся на сафари люди, если бы на их джип напал лев. Они бы превратились в маленькие фигурки, бегающие по белой бумаге, и над ними появились бы облачка с текстом «А-а-а-а-а!» Чтобы оставаться в сознании, Гермиона пыталась убедить себя, что Валенсий с напарником всё это время дышали им в спину, но подобные мысли лишь заставили её разнервничаться и испугать Драко — что само по себе было забавным, но не в эту минуту. Тогда Гермиона представила, что попала в малонаселенную местность, где охотилась на ядовитых змей, которые могли ужалить её в любой момент. Но заорала, почувствовав, как под ногами дрогнула палка. Воображение играло с ней плохие шутки. Серьёзность ситуации давила на неё всё сильнее. Гермиона понимала, что ей требовалось быть бдительной и держаться настороже, собраться с силами, чтобы встретить любое грядущее событие, но не могла надолго сосредоточиться. Ей казалось, что все клетки в теле двигаются очень мед-лен-но: нервные окончания выстреливают не яркими вспышками, а маленькими искрами, белые кровяные тельца лишь толкают патогены вместо того, чтобы их разрушать. Она была уверена, что мозг передаёт команды уже не так быстро, как раньше — слишком уж неспешно двигались ноги. Иногда во время разговора у неё возникала странная шепелявость, будто язык ленился шевелиться. Драко мог бы этому порадоваться, не будь он сам столь же измотан. В ожидании изменений Гермиона то и дело проверяла книгу, надеясь, что не ошиблась. 18 декабря: 3:39 Когда они достигли подножия горы, Гермиона готова была расплакаться по множеству разных причин. Они оба остановились, словно пытаясь осознать этот момент, и её рука потянулась к Драко. Ей просто было нужно... Вот это — его пальцы обхватили её кисть, и они начали подниматься. 8:25 — Вот оно. Даже если бы внутри находилось что-то ещё, Гермиона бы всё поняла с первого взгляда. Небольшая белая каменная платформа, похожая на ту, что была в пещере во Фракии, располагалась на уровне их колен. Из неё вырастал круглый белый камень в форме солнца, гладкий по контрасту со скалистыми склонами тёмной горы, которые его окружали. Глубокая борозда змеилась по контуру плоского камня, извивалась по платформе и заканчивалась небольшой пустой чашей в самом центре. Они бросились к ней — каждая секунда работала против них. Гермиона вытащила из сумки книгу и пролистала страницы, выискивая какие-нибудь изменения. — Пусто, Драко, ничего не поменялось. Он выхватил у неё томик — Гермиона попыталась его удержать, но сжала пальцами воздух. Они остановились перед платформой, и Гермиона обернулась. Если всё повторялось, с минуты на минуту здесь должен был появиться Валенсий. Лихорадочно оглядевшись, Драко положил книгу на платформу и принялся двигать в надежде, что на камне что-нибудь появится. Гермиона так сильно захлебнулась воздухом, что закашлялась; она отчаянно замахала рукой, указывая на книгу. — Задняя обложка! Драко стремительно открыл чистый разворот, и Гермиона стянула ленту с карты. Он прижал книгу к стене, и на форзаце медленно проступили чёрные чернила. Гермиона взвизгнула, торопя Драко положить книгу на платформу. Опустив томик, он вгляделся в проявившиеся слова. — Это латынь. — Так и должно быть. Мы просто прочтём его. — Ты хочешь творить магию крови, не зная что за хрень... — У нас нет времени! — Если что-то пойдёт не так… — Это единственный шанс, что всё получится как надо, — выпалила она, выхватывая охотничий нож и бросая сумку на землю. — Мы должны сделать это прямо сейчас. Она опустилась на колени с одной стороны платформы, Драко встал с другой. — Вряд ли здесь сказано, что делать. Это же не… — Тогда мы будем действовать так, как того требует большинство защитных заклинаний. Драко, если ты убьёшь нас, задавая слишком много… Он рухнул на колени, отшвырнул сумку и зажал зубами кинжал. Застонав от боли, сорвал повязку, не спуская глаз с чаши. Гермиона забрала книгу, положила её на углубление и придавила ножом, не давая закрыться. Драко вытащил кинжал изо рта, и она протянула руку; на секунду встретившись с ней взглядом, он поднёс лезвие к её ладони. Зашипев на вдохе, Гермиона задержала дыхание — острие ткнулось в кожу и прошлось вдоль шрама, вдоль линии жизни; кровь обильно потекла по кисти. Гермиона выхватила у Драко кинжал — он повернул сломанную руку, подставляя ладонь. — Просто сделай... Он сильно недооценил её решительность в критическую минуту: Гермиона не раздумывая вонзила кончик клинка в верхнюю часть его линии жизни. Она услышала шипение Драко, а затем треск — он сорвал кольцо. Кровь закапала; Гермиона бросила кинжал между ними и помогла Драко поставить локоть на край чаши. Упёршись локтем с другого края углубления, она обхватила его ладонь. — Помоги мне обвязать запястья, — выдохнула она, протягивая ему конец красной ленты. Драко схватил её, подтянул к ладони Гермионы — их пальцы дрожали, неуклюже завязывая узел. Драко надел кольцо на палец, лента повисла между прижатыми ладонями. Гермиона смотрела, как их кровь, перемешиваясь, стекает по тыльной стороне рук и сплошным красным потоком устремляется в чашу. Она встретилась взглядом с Драко, и в голове промелькнула мысль: как же далеко они зашли, раз её кровь по доброй воле Драко Малфоя проникает в его рану. Они оба опустили глаза к книге. И заговорили одновременно. Два абзаца идеально ровных строк, но Гермиона понятия не имела, что же они произносили. Она отказывалась думать о том, что случится, если они ошиблись, если заклинание оказалось ловушкой человека, защищавшего это место, или происками магии. Она произносила слова так правильно, как только могла, и чувствовала, как внутри зарождается нечто живое. Некое гудение силы, распространяющееся от ладоней. Кровь вытекла из чаши — Гермиона ​​заметила алый проблеск в глубокой борозде на стене, но не осмелилась нарушить концентрацию. Они с Драко говорили в унисон и, дочитав до конца, начали с самого начала. Гудение поднялось по рукам, перекинулось на плечи и упало горячей струёй в живот. Закружилась голова; показалось, будто кожа скользит по костям. Драко крепче сжал её кисть, и она ответила тем же; их руки дрожали. Гудение охватило всё тело, ускоряя ток крови, и воздух вокруг густо наполнился энергией. Гермиона не могла даже расслышать их голоса, ощутить собственное дыхание — широко раскрытыми глазами она вперилась в книгу. Она чувствовала силу, которой никогда не знала раньше, словно теперь могла разрушить мир одним движением руки; она стала больше солнца и неба. Гермиона ощущала себя статичным звеном кружащейся в воздухе магии — невесомой и состоящей из миллиарда кусочков, настолько отделённых от неё самой, что казалось, будто тело исчезло. Перед глазами взлетали и взрывались белые линии; послышался низкий грохот, и Гермиона перестала что-либо различать. Ни предметов, ни света, ни красок. Гром множился, и она стала сплошной силой, существующей за пределами мысли, человечества или времени. Жар, нарастающий и обжигающий. Словно огненный смерч, он всосал в себя миллиарды кусочков, грубо их толкнул, и Гермиона с криком осознала своё тело. Сила обернулась болью, захлестнувшей семью, восемью волнами огня; перед глазами полыхнула ослепляюще-белая вспышка. А потом всё исчезло — сила, гудение, свет, боль — так внезапно и мгновенно, будто сорвали какое-то странное одеяло. Гермиона почти потеряла сознание — а может быть, и в самом деле отключилась. Она завалилась вперёд и упала бы, если бы не упёрлась лбом во что-то твёрдое. Организм был полностью истощён; Гермиона пыталась заставить себя осознать далёкую, туманную мысль о необходимости сохранять бдительность. — Это сработало? — голос Драко был хриплым, треснутым, прерывистым. — Не знаю. В конце было немного… — Да. Открыв глаза, Гермиона обнаружила, что прижимается лбом ко лбу Драко, и, чтобы прийти в себя, старательно сосредоточилась на серой радужке. — В конце концов. Протянув руку, он коснулся пальцами её челюсти. — Нам нужно встать до того, как здесь появится Валенсий. — Мне нужно зелье бодрости. Драко отстранился от неё со странным хрипом в горле. Они оба посмотрели на свои руки — ладони были залиты кровью, однако кровотечение прекратилось; чаша окрасилась в алый цвет, но почти опустела. Гермиона провела глазами по борозде… — Твою ж мать, — выдохнул Драко, отводя руку. Ему помешала красная лента, и он её разорвал. Перед ними находился вход, проход в пещеру, которого раньше не было. Круглый проём был окаймлён тёмно-красной бороздкой, очевидно полной их крови. Взгляд Гермионы сфокусировался на единственном крошечном голубом цветке. У неё открылся рот: стебель не длиннее среднего пальца с одним тёмно-зеленым листом посередине. Два круглых голубых лепестка венчали его подобием банта, по центру колыхались крошечные желтые тычинки. Ворча от боли в сломанной конечности, Драко выпустил ладонь Гермионы. Та, оттолкнувшись дрожащими руками, встала на ноги. Схватив охотничий нож, Гермиона шагнула на платформу и протянула пальцы в проём. Ничего не произошло, тогда она прошла в пещеру и сделала три быстрых шага к маленькому... Флоралису? Это был он? Этот крошечный... Сзади что-то заскреблось, и она оглянулась, ожидая увидеть Драко, идущего следом, но вместо этого перед ней открылась совсем другая картина. Она застыла: рука Валенсия обхватывала грудь Драко, а кинжал — тот самый, пожирающий темномагический кинжал, который, как она думала, канул в озере, — застыл у его горла. Глаза Драко были прикованы к Гермионе, но Валенсий и высокий мужчина смотрели сквозь неё, будто не видели. Валенсий выкрикнул её второе имя, и она покосилась на цветок. — Джин! Джин. Думаю, тебе следует немедленно выйти. — С Доминусом, — добавил высокий. — И, может, тогда мы его не убьём. Боже. Сердце бешено колотилось, пока Гермиона лихорадочно обдумывала, что же ей делать. Они не станут пытаться убить Драко, пока она не выйдет и цветок не окажется у них. Руки Драко были пусты, но у неё имелся охотничий нож. Вокруг не было ничего, кроме растения — ни камня, ни палки, ни... Чёрт возьми, сумка осталась снаружи; можно было притвориться, что заклинание заставило работать палочку. Может, если она... — Если ты выйдешь прямо сейчас, то, возможно, его горло не пострадает первым. Гермиона наклонилась к цветку, после секундного колебания оторвала листок и сунула его в носок. Наблюдающий за ней Драко закричал — в его взгляде сквозила паника. Было ли это раньше? Неужели в лодке он вытащил листок из её носка и отправил их обоих обратно во времени? Гермиона начала осторожно запихивать нож за пояс джинсов, но, услышав третий голос, резко вскинула голову. — Просто забери кольцо. У него кольцо, я видел. — Кольцо, похоже, у неё, именно так она и прошла. Нужно забрать у неё кольцо, связ… — Джин! — закричал Валенсий, бросая предостерегающий взгляд на двух своих подельников. Как же они проглядели третьего? Трое. Три человека. Она не могла справиться с тремя в одиночку. Гермиона натянула футболку на торчащую из-за пояса рукоятку, глубоко вздохнула, чувствуя, как в груди разъярённым зверем беснуется страх, и вышла из пещеры. Стиснув руки на животе, она оглядела троих мужчин. — Вижу, отыскали своего друга. Валенсий рассмеялся. — Где Доминус? — Не знаю. Я далеко не заходила. Может, его там и нет, — она подняла руки. — Почему ты вся в крови? — Где кольцо? — У меня нет кольца, — прошептала она, шагая на платформу. Если прыгнуть на высокого, вытаскивая нож, можно… — Как ты прошла? — Это у меня в крови. — Чт… — Где кольцо? — заорал третий, и Валенсий, наклонившись, что-то прошептал Драко, когда тот пытался встать на ноги. — Мы их обыщем. Валенсий потянулся к Драко, а высокий мужчина двинулся к ней. Гермиона даже не успела дёрнуться к рукоятке за спиной, как Драко вскинул руку. Кольцо болталось на висящем между пальцами шнурке; Гермиона зло на него покосилась. Если мужчины действительно могли пройти сквозь стену, просто надев кольцо, то они получат Флоралис. Нельзя было допускать обыска — обнаружат её нож и лист, но... Валенсий отобрал у Драко кольцо и бросил третьему. Тот ухмыльнулся, надев украшение на палец, и шагнул вперёд. Гермиона снова потянулась к рукоятке ножа, готовясь прыгнуть, но высокий заметил её движение. — По… Гермиона рванулась к нему, вытаскивая нож из-за пояса. Он упал на спину, ударившись о землю, она приземлилась сверху — боль пронзила колени, хотя она едва ли обратила на это внимание. Гермиона прижала острие кинжала к горлу мужчины — тот уставился на неё, широко распахнув глаза. — Подними руки. Закинь их за голову, — приказала она, и высокий послушался. Услышав смех, они оба посмотрели на Валенсия с товарищем. — Отпусти его, и я отпущу твоего друга. — Это ты его отпусти, а я отпущу твоего друга. — Так не пойдёт, — Гермиона покачала головой и охлопала мужчину по туловищу, проверяя, есть ли у него какое-нибудь оружие. Ей нужно было дать Драко секунду времени, чтобы он сумел нырнуть вперёд и подобрать кинжал, валяющийся у подножия платформы. Может быть, тогда у них появится шанс. — Твой друг уже труп. Можешь убить моего, если хочешь, но твоего я прикончу в любом случае. Он мне не нравится, — Валенсий пожал плечами. — А с тобой я расправлюсь потом. Просто прикоснусь этим клинком и… Вдруг раздался утробный вой, который резко оборвался. Гермиона услышала, как что-то громко и влажно шлёпнулось на землю, но обернуться не осмелилась. Ужас на лицах Валенсия и Драко сказал достаточно; она увидела, как они оба опустили глаза. Валенсий двинулся вперёд, Драко тут же вскочил на ноги и, исчезнув из поля зрения Гермионы, закричал. — Не смей дви… — зарычала она мужчине, но осеклась, когда заорал Валенсий. Она спрыгнула с высокого и повернулась так, чтобы видеть его на случай, если он попытается встать, и то, что происходило. Там была куча... из... Гермиона подавилась, отворачиваясь от кровавого месива, наполовину исчезающего в проходе в пещеру. Валенсий кричал, пытаясь дотянуться до маленького синего цветочка на платформе, а Драко лежал у него на спине. Не спуская глаз с Флоралиса, Гермиона без раздумий бросилась вперёд и упала — высокий мужчина схватил её за лодыжку. Он старался подняться на ноги, но вскочившая Гермиона ударила его локтем между лопатками. Кончики пальцев Валенсия коснулись стебля, однако Гермиона, подлетев, выдернула цветок из зоны его досягаемости. Она сжала растение в кулаке, но что-то рухнуло ей на спину, и ногу пронзила острая боль. Гермиона оторвала подбородок от платформы, выдохнула и до хруста суставов стиснула кулак. Чья-то рука обхватила её шею и дёрнула назад, вынуждая подавиться скопившейся в горле слюной. Гермиона ударилась спиной о землю, сверху на неё приземлился высокий мужчина и упёрся коленом в живот. Гермиона вскинула охотничий нож и, стараясь добраться до горла противника, задела его предплечье. Другая его рука впилась в её сжатый кулак, и плечо опалил огонь. Гермиона прижала лезвие к глотке мужчины, тот приставил к её горлу темномагический кинжал, но заорал раньше, чем она сумела хотя бы сглотнуть. Мужчина отлетел в сторону, и она втянула в лёгкие воздух — голова кружилась, а сердце грозило вот-вот перестать функционировать. Гермиона перекатилась на ноги, отвела кулак за спину и вскинула охотничий нож. Валенсий стоял на коленях в нескольких метрах от неё, хватая ртом воздух между криками боли. Высокий мужчина продолжал орать, тряся при этом рукой, и Гермиона увидела, как что-то разъедает его плоть. Кожа словно обгорела, и можно было разглядеть кости запястья — мышцы, вены и сухожилия буквально разлагались. Он, видимо, порезался о собственный кинжал, а Валенсий... У обоих пострадали правые руки. Руки, которыми они наносили удары. Но тёмная магия на неё и Драко не подействовала, а значит, заклинание сработало! И если неведомая сила разъедала конечности нападавших, видимо, та новая магия, что бурлила в их крови, обратила чары кинжала против мужчин. Драко закричал, потому что Валенсий ударил или задел его клинком, но потом заорал сам Валенсий — магия повернулась вспять. То же самое произошло и с высоким мужчиной, когда он ранил Гермиону в руку. Драко тяжело дышал с другой стороны платформы — с искажённым болью лицом он прижимал руку к груди. В его кулаке был зажат кинжал, но Гермиона не знала, чьей кровью было перепачкано лезвие — только лишь их собственной или нет. Она наклонилась за сумкой, и, видимо, это движение заставило высокого мужчину действовать. Вскочив на ноги, он замахнулся кинжалом и бросился на Гермиону. Они хотели заполучить растение — и повернуть время вспять. Гермиона запрыгнула на платформу, едва опередив Драко, и нырнула в пещеру. Она услышала, как Драко подавился, и ноги заскользили по… «Воде, Гермиона, это просто грязь и вода». Не обращая внимания на мясо и кости, бывшие когда-то человеком, она остановилась и увидела, как Драко засовывает в карман длинную красную веревку. Значит, он вернул кольцо. Мужчина кричал, молотя кинжалом по воздуху, который, очевидно казался ему склоном горы. Он умрёт. Они с Валенсием будут съедены заживо. Если бы они не собирались с ней расправиться, а она сама была бы способна на подобный поступок, их можно было бы убить, чтобы положить конец агонии. — Больно? — Гермиона обернулась и продолжила раньше, чем Драко успел сказать то, что она и так знала. — Кроме руки. — Меня задели. Она кивнула, вытаскивая старые, испачканные полоски плаща, и Драко протянул руку. Глубокий опухший порез всё ещё кровоточил, и она осторожно забинтовала конечность. Она чувствовала его взгляд, но всё её внимание было сконцентрировано на узле. — Мы найдём тебе другую повязку. Или доделаем эту. Она вытащила из сумки ещё две полоски: одну небрежно обернула вокруг своей голени, а второй обвязала плечо. Они промоют раны позже, когда немного поспят. Когда сама мысль об этом не будет требовать столько усилий. Они оба в молчаливом шоке наблюдали за происходящим, чтобы удостовериться, что мужчины не найдут способа миновать стену. Книга по-прежнему лежала на платформе, но кольца у них не было. Гермиона увидела, как высокий направил кинжал на себя, и быстро отвернулась. Драко прошёл за ней за каменный выступ, и её колени подогнулись. Гермиона рухнула на землю, и он осел с ней рядом. Ей потребовалось не больше десять секунд, чтобы провалиться в сон. 13:37 Освещаемые лучами солнца, они поднялись по лестнице и вышли на поляну. Под ногами росла сочная трава, на большом круглом участке земли тут и там возвышались деревья, а прямо перед ними стоял дом. Нахмурившись, Гермиона взглянула на усталое лицо Драко. — Разве мы не в горе? Если мы поднялись на вершину, она же не должна быть плоской. И плоской она не выглядела, — её голос звучал измождённо и устало. — Магия. Вероятно, это и есть вершина: пик — иллюзия. — Может, мы видим это только потому, что подействовало заклинание, — она покосилась на него, бредя к дому. — Оно сработало. Думаю, оно обернуло тёмную магию против них самих. Гермиона кивнула. — Интересно, как действует кольцо? Вряд ли в тот первый раз мы о нём знали. Думаю, мы не смогли войти в пещеру. Готова поспорить, третий мужчина снял с тебя кольцо, вошёл за цветком, вынес его и тут же умер — как и в этот раз. — Откуда ты знаешь? — Ну... Я не превратилась в... это, когда вышла. Решила, может быть, потому, что у него был Флоралис, но ведь у меня в носке лежал лист. Наверное, кольцо могло защитить от магии, действующей на островах, но здесь есть особые ловушки — дома. Нельзя выйти с растением, если в крови нет защиты. Вот почему там была книга, а заклинание проявилось лишь тогда, когда мы оказались у проёма. Когда отыскали дорогу домой. Это должно присутствовать в крови, иначе оно тебя убьёт. Как... полное признание их обязательств защищать цветок — до того, как получить к нему доступ. Драко потянулся, чтобы открыть входную дверь — ручка легко повернулась в ладони, и створка распахнулась. Шагая внутрь, Гермиона немного задержала дыхание, но это оказалось бессмысленно. Дом выглядел таким же пустым, как и первый, хотя мебели в нём было больше. Прямо с порога она увидела диван, стул и журнальный столик. — В этом есть смысл. В прошлый раз мы, видимо, применили заклинание только с лентой — заметили блеск кинжала до того, как добрались до места. Наверное, у тебя была книга, и ты тоже думал, что это какой-то ключ, но не знал, что она связана с заклинанием. Кухня была пуста, за исключением небольшого стола и стула; в комнате за первой же дверью обнаружились кровать и комод. — Вероятно, мне потребовалась целая вечность, чтобы убедить тебя в необходимости этого. Мы не успели закончить заклинание до того, как они нас догнали. Они схватили нас обоих, забрали растение после смерти третьего и зарезали нас. Хотела бы я знать, что же случилось. Как они пронюхали про кольцо. Может, они знали человека, который его выбросил. Я... — Это не имеет значения. Это была другая жизнь. На этот раз мы справились. Гермиона устало улыбнулась, усмехнулась и почувствовала пальцы Драко на своей футболке. Она подняла на него глаза: он наклонился и, затаив дыхание, поцеловал её — его губы были прохладными и мягкими. Мы в порядке, мы в порядке, мы в порядке. Он стащил сумку с её плеча — она стянула с его, случайно задев ладонью сломанную руку. Драко подавил стон, и Гермиона расстроенно вздрогнула. — Прости. Он подождал секунду, пока боль пройдёт, затем открыл глаза и посмотрел прямо на Гермиону. — Я не воспринимаю тебя всерьёз, когда ты смотришь на кровать как на райские кущи. Гермиона улыбнулась, повернувшись, залезла в кровать, словно одно это слово было последним испытанием её терпения, и утонула головой в подушке. Драко рухнул на матрас рядом, и едва она успела прижаться лицом к его плечу, как тут же погрузилась в сон. 19 декабря; 8:00 Гермиона не представляла, сколько часов она спала, но знала, что очень долго. Они отрубились, когда солнце стояло в зените, а сейчас диск снова висел над горизонтом. На какое-то время ей показалось, что она проспала всего ничего, а солнце клонится к закату, но слишком уж хорошо ей было. Грязное тело одеревенело и ныло, но глубоко внутри теплилось некое удовлетворение, которое приходит только после отличного сна. Драко всё ещё спал, и Гермиона поняла, что свернулась на нём калачиком в их Позе для Сна. Хорошо, что он был слишком занят и не заметил, как она забралась на него и стиснула так, будто он был единственной удобной вещью из всех имеющихся постельных принадлежностей. В глазах тех, кто не был измучен усталостью и страхом, на фоне белых простыней они казались жертвами какой-то трагедии. Их одежда была разорвана и запачкана, тёмно-красная засохшая корка полностью покрывала ладони. Обе руки Драко, одна из которых была обмотана тряпкой, опухли. Её плечо и голень были кое-как забинтованы прямо поверх одежды, и кожа казалось такой же бледной, как у Драко. Они выглядели откровенно плохо, но были живы. 12:40 Драко мылся за домом в пруду с чистой водой. Гермиона поймала там рыбу и, повернувшись к нему спиной, жарила добычу. Он снова мылся голым, и ей не хотелось таращиться на него или делать что-то столь же смущающее. Наверное, сейчас она имела на это право — Драко, похоже, не сдерживался, когда она была в купальнике. Но Гермиона всё равно чувствовала бы себя извращенкой... поэтому бросала на него долгие косые взгляды незаметно. Видимо, магия поддерживала в пруду чистоту: когда она приводила себя в порядок, пена исчезала почти сразу же после появления. По этой же причине Гермиона решила развести костёр на заднем дворе и не пользоваться камином — не хотелось связываться с чем-то, что могло как-то отреагировать. Но ей нравился свежий воздух — она делала глубокие вдохи и выдохи до тех пор, пока не ощутила облегчение, а лёгкие не растянулись полностью. — Как думаешь, что находится в другом месте? Она вздрогнула от звука голоса Драко, не думая, что он заговорит. Однако она ждала, что он спросит её о растении, засунутом глубоко в карман. Грубо скомканный шарик из порванных лепестков и стебля — при всей недоступности и серьёзности защиты. — Не знаю. Может, ещё больше растений. Может, дом. Это же круг, в центре которого ничего нет, так что кто знает, куда мы попадём. То, что этот этап закончился… — Не означает, что больше ничего не случится. Гермиона кивнула. — Но это круг — и думаю, он важен. Это то, с чем мы постоянно сталкиваемся. Круг, солнце — во Фракии, в подвале в Оршове, в пещере, где были те двое мужчин, на стене. — Все они были опасны, за исключением одного. Она опять вздрогнула, услышав его голос за спиной, и не глядя протянула одну из найденных в доме простыней. Драко издал какой-то звук, то ли усмехнулся, то ли удивился, и забрал простыню. Гермиона подняла рыбу и чуть не положила её обратно, заметив, что тушка немного подгорела. Точно так же её мама прятала подгоревшие куски на тарелке с ужином — как будто, начав есть, никто ничего не поймёт. Словно маленький горелый сюрприз был наилучшим решением. Ей казалось, что Драко в простыне будет выглядеть чуточку смешно, но вместо того, чтобы сдерживать смех, ей пришлось бороться с сухостью во рту. Гермиона во всём винила то, что он чересчур низко обмотал бёдра, и линии тазовых кос… — Ты спалишь рыбу. Отведя взгляд, она вытащила банку, притворилась, что та была слишком горячей и именно поэтому у неё покраснели щеки, и опустила голову. Драко хотел было сесть, но вдруг замер — только теперь Гермиона поняла всю глупость их намерений. — Что? — Внутри есть стол и стулья. — О. Наверное, мы превращаемся в обитателей джунглей. — Мы здесь как минимум семь месяцев. Грейнджер, мы и есть обитатели джунглей. — Постарайся не тащить меня за волосы в пещеру, и всё будет хорошо. — Лишишь этот процесс удовольствия — тогда, конечно.