Крылья Ворона

      Очередная подпись легла на пергамент, очередной лист был отложен. Это был плюс. Минус заключался в тех, что ещё дожидались решения лорда. Их было слишком много. Он уже пол луны разгребал проблемы Утёса и Запада, но меньше их словно и не становилось. Казалось, что с момента отъезда отца, чтоб ему погорячее в Седьмом пекле было, в Утёсе и вовсе не было лорда. Хотя управлял кто-то же, он знал. Вот только золото кончилось, а без него управлять Западом было куда сложнее, чем с ним. Вот и не справились ни те, кого назначали Серсея и её дети, ни выбранный им самим кастелян.       — Ну что, Тирион Ланнистер, как бордели? Быстро ли идёт стройка? Скоро ли начнут работу? — Поинтересовался он сам у себя, откидываясь в кресле и до хруста сжимая перо в руке. Дурацкие бордели, как они ему вообще в голову пришли. Или это Брон предложил их строить? Хотя, да какая разница, как он допустил такое решение? Как вместо восстановления разрушенных страны и столицы позволил тратить деньги на бордели? Утешало только то, что сейчас он делал действительно важную и полезную работу. Хотя бы Запад он обязан сохранить, если уж больше ничего не может.       — Лорд Ланнистер. — Дверь кабинета распахнулась, на пороге нарисовался один из его стражников. Молодой совсем. Старые все ушли. Кто сам не захотел служить отцеубийце и предателю семьи, а кого и он выставил за порог, опасаясь предательства. Неправильно это было. Хотя он положил им небольшую пенсию. Меньше, чем можно получить в замке, но больше, чем имеют большинство жителей Ланниспорта. — Там двое. Мужчина и женщина. Хотят вас видеть, говорят, что вы были знакомы.       — Я много с кем был знаком. — Тирион смерил юношу взглядом и решил, что не стоит начинать заумных монологов. Парень не виноват в его отвратительном настроении. — Пригласи сюда. Только убедись, что оружия при них нет. — Не то чтобы он слишком боялся убийц. В последнее время жизнь казалась всё более и более бесполезной, кошмары ему не снились, но совершённые ошибки не забывались. Они смотрели из каждой бумаги, которую он подписывал, из глаз голодных детей в Ланниспорте, из его опустевших гаваней. Но умереть сейчас он не мог. Нельзя бросать Запад, хотя бы здесь, хотя бы попытаться всё исправить. Вот когда стопка бумаг уменьшится до переписки с лордами и прошений торговцев, дети забудут о голоде, а в гаванях вновь появятся корабли, он сможет и убийцам сдаться. Убедившись, что его дом продолжится, что имя Ланнистеров не умрёт вместе с ним.       — Да, милорд. — Юноша поклонился, вышел за дверь, прикрыл её, аккуратно. С недавних пор Тирион не выносил хлопающих дверей. Во временной резиденции нового короля гуляло слишком много холодных сквозняков, хлопающих дверьми в самый неподходящий момент. Король только улыбался, сперва. Потом, когда впервые не смогли разжечь огонь в камине, перестал и засобирался в путешествие в Штормовой Предел. Уехав, он оставил Тириона управлять страной, и все сквозняки вдруг прекратились, огонь вновь уютно пылал в каминах, а Тирион абсолютно отчётливо понял, что больше так не может. Казалось, сам мир был против короля, которого он назначил. Тогда он и решил удалиться в Утёс. Тогда думал, что на какое-то время, но теперь знал, что на всю оставшуюся жизнь.       — Лорд Ланнистер. Посетители. — Вновь тот же юноша. Быстро он, неужто бегом бежал? За его спиной двое — один с ног до головы в белом, второй, пониже, в алом. Капюшоны плащей у обоих низко надвинуты, и лиц не разглядеть. Плохо. Нужно выяснить кто они, прежде чем отпускать стражника.       — Приветствую вас. — Вставать Тирион не стал, пока он не был уверен в том насколько почтительный приём стоит оказать гостям. — Но я бы попросил вас снять капюшоны, прежде чем мы начнём разговор.       — Мы сделаем это как-только твой человек выйдет отсюда, Тирион. Нам бы не хотелось слишком многим показывать лица. — Тирион на мгновение замер, услышав голос мужчины, затем расслабился, улыбнулся. Он же знал, что так будет. Хотя и не так скоро и не вдвоём.       — Можешь идти. — Тирион всё с той же улыбкой махнул рукой юноше. — Нам с господами нужно побеседовать. — Дождался пока дверь закроется и повернулся к ним. — Здравствуй, Джон. Решил сменить цвета? И тебя, Дейенерис, я рад видеть. Не покажешь лицо? Хотелось бы знать на сколько ты отличаешься от Дондариона.       — Ты не удивлён? — А вот она точно была удивлена, капюшон был опущен, фиалковые глаза прищурились, нахмурились тонкие бровки. Ещё прекрасней чем тогда. Сноу, напротив, улыбался. Шутка про Беррика его насмешила?       — Слухи о собирающихся под Миэрином армиях доходили до меня, а я слишком многое видел, чтобы не догадаться, что собираются они ради своей любимой королевы. — Тирион наконец заметил, что так и не отпустил перо и положил его, совершенно изломанное на стол. — Правда, я ждал тебя позже и с другим спутником. Как там Миэрин?       — Не знаю, последний раз я была там тогда же, когда и ты. — Она успокоилась, лицо расслабилось и застыло маской спокойствия. Для неё это не было нормальным. Она всегда была такой живой и даже при необходимости не без труда держала эту маску. — Дрогон отнёс меня в Волантис, а оттуда обратно в Вестерос. Без залёта в Миэрин.       — Вот как, а король наш, выходит, пустышку там высматривает. Не скажу, что меня это огорчает. — Не слишком сильно, по крайней мере до тех пор, пока они не решат его убить. У Джона тоже найдётся пара причин. Как они, кстати, сошлись после всего? — А у вас наладились отношения, я смотрю.       — У нас общее дело. — Плечи Дейенерис дрогнули, на мгновение, или ему лишь показалось, в глазах мелькнули искры пламени. — Завершим и разойдёмся.       — Как скажешь. — Тирион приподнял руки, показывая, что не собирается спорить, украдкой покосился на Джона. Но тот остался спокоен и будто бы безразличен. Неужто нашёл за Стеной кого-то, кто смог залечить раненную душу и затмить образ Дейенерис Таргариен? Счастливчик. — Так, просто на всякий случай, в твоей смерти виноват я. Это я убедил Джона, что без твоей смерти у мира нет будущего. Воспользовался потрясением, на долг там надавил, на любовь к семье, сказал, что ты его сестёр убьёшь. Вот. Жить очень хотел, а ты бы меня казнила.       На несколько мгновений наступила тишина, Дейенерис повернулась к Джону, вновь чуть прищурила глаза, наклонила голову, приоткрыла губы, но сказать ничего не успела. — Всё верно, но решение принимал я. Всё случившееся, моя вина. — Какой у Джона голос, Тирион даже поёжился. Никогда раньше у него такого не слышал. Зато теперь понятно, как он стал Лордом-Командующим и Королём Севера, таким предводителем можно гордиться. — И зачем ты это сказал? Жить надоело?       — Да нет, просто я решил, что нужно исправить все, какие смогу, свои ошибки. — Тирион пожал плечами. Пригляделся к их одеждам. Белый и алый. Что-то это напоминало, что-то крутящееся на краю сознания. — А вы меня всё равно убьёте. Так почему бы не попробовать хоть немного сгладить эту.       — Благородно. — Странная улыбка скользнула по губам Джона, что-то в ней было чуждое. Как у короля. Или почти как у него. — Даже очень. Не ожидал, признаться. Ты не разучился удивлять, Тирион.       — Стараюсь. — Тирион покосился теперь уже на Дейенерис. Хмурится, сжимает и разжимает кулаки и прожигает взглядом какую-то точку над его головой. Кажется, её он тоже удивил. Только благородством ли? — Иногда удивить кого-нибудь — единственный шанс выжить.       — Не в этом случае. — Ну да, кто бы сомневался. Не он точно. Хотя он-то ждал, что Дейенерис придёт его убивать. Ожидал ярости, криков, драконьего пламени и слёз, наверное. Холодной решимости не ждал даже от неё. Не то что от Джона. Он сильно изменился за то время, что они не виделись. Что же он нашёл за Стеной? Или кого? — Мы здесь не для того, чтобы убить тебя.       — А ты научился удивлять. — Выдавил Тирион, когда наконец смог собрать мысли, мгновенно покинувшие голову и оставившие его с ощущением полного непонимания и отсутствия хоть малейшего контроля над ситуацией. Он такого не любил. — Зачем же вы двое явились сюда, если не ради моей скромной шкурки?       — Ради древа, растущего в твоём замке. — Джон посмотрел на Дейенерис, но та, похоже, всё ещё не желала говорить. — Его нужно отравить.       — Зачем же? — Он догадывался. Король умел смотреть сквозь деревья, их глазами. Значит они борются с ним? Тогда, возможно, они стоят поддержки. Не стоит упускать возможность исправить свою самую главную ошибку. Потом жалеть будет. — Оно и так наполовину мертво.       — Оно достаточно живо, чтобы послужить дверью для Ворона. Он же был здесь? Много времени провёл возле него?       — Почти целый день. — Ворон значит? Трёхглазый? Или просто Ворон? Интересное имя, навевает ассоциации. И очень подходит. Король действительно похож на эту птицу и чем больше времени проходит, тем сильнее.       — Создавал дверь. — Задумчиво, словно для себя пробормотал Джон. — Приятно хоть иногда быть правым. — Можно было спросить о чём речь, но Тирион предпочёл просто смотреть. Он был уверен, Джон чувствует его взгляд. И отреагирует рано или поздно. — Возможность уйти в свои деревья, если вдруг проиграет в игре. Доволен?       — Ничего не понял. — Это ничего. Суть он знает, можно будет разобраться потом самому, а можно и спросить. Вдруг ответят ещё что-то. Столь же малопонятное, разумеется, но любая зацепка хороша. — Что за игра?       — Противостояние трёх богов за право владеть миром. — Ещё одна улыбка. Ему нравится путать Тириона, что он знает больше, что понимает непонятное для Тириона. Вот только… Алые одежды Дейенерис, воскрешение — это точно Владыка Света, Р’Глор. Второй, наверняка, этот непонятный Ворон. Третий… Если алый — огонь Владыки Света, то белый… Белый — это лёд.       — Кому ты служишь? — Вырвалось само, невольно, но, похоже, он попал. Джон дёрнулся, ладонь дрогнула, но не так, как если бы он хотел схватиться за меч. Нет, словно он меч уже держал и нужно было только перерубить им шею одного слишком догадливого карлика. — Белый это же лёд, да? Только я думал, что эти боги враги. — Тирион ещё раз пригляделся к Джону. Нет не почудилось, глаза всё те же. — Да и глаза не голубые.       — Уверен? — Злая усмешка, цвет глаз медленно сменился. Вместо серых глаз старого знакомого Тирион смотрел в голубые глаза Иного.       — Хватит. — Дейенерис. Спокойно и очень тихо, уверенно. Голос настоящей королевы. Кому нужно — услышит. — Мы не должны ему этого рассказывать. Он был слишком близок к Ворону, он сам предложил сделать его королём. Ты сам говорил, что он может предать нас, что достаточно умён, чтобы обойти даже мою магию.       — Я не стану вас предавать, если, конечно, вы намерены пригласить меня присоединиться к вам. — Вот как Джон его оценил значит. Значит достаточно умён, чтобы обмануть магию. Приятно, приятно, хотя и слишком опасно. Что за магия к слову? Раньше не было. Р’Глор что-то даровал? — Я уже успел осознать, что был неправ, предлагая на трон человека с лучшей историей. — От этих слов захотелось сплюнуть прямо на укрытый ковром пол. Как эта глупость вообще в голову пришла? Самая лучшая история, тьфу, да и только. — Король из него отвратительный, только и умеет, что через ворон на мир глазеть. Ты была бы лучше. — Тирион скривился. — Боги, да кто угодно был бы лучше. Даже неуравновешенный идиот Джоффри или моя ненормальная сестрица. Их хотя бы власть интересовала. А этому вовсе ничего не надо.       — У него есть куда более серьёзная власть, чем у кого-либо ещё… — Начал, но не закончил Джон.       — Ты предал меня ради своей сестры, а теперь говоришь, что она была ненормальна. Ты хоть кому-то можешь быть верным? — Глаза Дейенерис вспыхнули алым, но он уже почти не удивился. Ну Джон Иной, а она какое-то порождение Владыки Света, чего такого? Важно сейчас убедить её, что живым он полезнее, чем трупом. Даже, если они не собирались его убивать, Дейенерис, похоже, передумала.       — Я любил брата. А он любил сестру. Почему-то мне вдруг стало казаться, что он не сможет без неё, что и её стоит спасти. К тому же, убеждал я себя, когда она сбежит, город сдастся. Всё можно будет решить мирно. Но ничего не получилось, я был в такой ярости, когда увидел их мёртвыми. Не на тебя, на себя. Я просчитался, поступил неправильно. Я больше не мог быть десницей, столько ошибок я насовершал. — Тирион вздохнул, помассировал висок, посмотрел в округлившиеся глаза Дейенерис. — Мои родные погибли из-за меня, твой дракон, город. Я был десницей, должен был просчитывать всё на несколько шагов вперёд, должен был убедить тебя слушать, на коленях стоять, если надо было. А я не смог. Я собирался отдать тебе значок. Но не так, как сделал это. Я слушал тебя, а гнев на себя вдруг превратился в гнев на тебя, и я совершил очередную ошибку.       — Ворон? — Джон оправился от его откровений первым, медленно сморгнул лёд в глазах, посмотрел на Дейенерис уже серыми.       — Возможно. — Голос у неё дрожал, и Тириону стало так жаль её. Она ведь пришла сюда зная, что делает. У неё была цель и картина мира. А он несколькими предложениями разбил её. Дважды. — Я не знаю. Мне нужно подумать.       — Можете задержаться. — Тирион радушно махнул рукой. — Велю слугам подготовить покои и подать вам что-нибудь. — Если только им ещё нужно было есть, пить и спать. Хотя думать в комфорте всё равно удобнее, чем под непрекращающимся уже несколько дней мелким дождём. — Здесь вас не отследят, если вдруг опасаетесь этого. Утёс сплошной камень, живность не водится, птицы залетают только в открытые галереи, но это при хорошей погоде, сейчас им взлетать слишком мокро, а растений у нас здесь никогда не было.       — И зачем тебе это? — Теперь Джон недоверчиво хмурится. Можно придумать что-нибудь, но Тириону неожиданно понравилось отвечать правду.       — Любопытно. Вы столько всего знаете про происходящее вокруг. Если решите мне поверить, то хотелось бы, чтобы были рядом и могли поделиться информацией. — Джон всё ещё хмурился. Боится предательства. Кажется, предыдущие слова его не убедили. — Я не предам вас. Рассказать столь же многословно почему?       — Давай. Подбрось ещё одну тему для размышлений.       — Ну, хорошо. Я уже сказал, король из этого вашего Ворона неважный. Королевство его не интересует совсем, а сейчас так нельзя. Я не раз пытался достучаться, объяснить, как нужны нам деньги, как нужно встретиться с главами других держав, договориться с лордами. Но он меня не слышит. Сделай всё сам. — В какой-то момент от этих слов уже тошнило, хотя они были явно не худшим. — Вот только не все готовы говорить с десницей, кому-то нужен король. Договариваться с волантийцами он и вовсе запретил. Хотя те, напротив, были только рады. Единственный раз поучаствовал и всё загубил. А когда я попытался сам… В общем я хочу быть хозяином своему телу. И не готов служить королю, который не слышит тебя, не обсуждает твои мысли, а при попытке возразить превращает в безвольную куклу. Если он всё знает, зачем ему десница? Вот только стране от моего ухода не лучше. То, что с ней стало, результат и моих ошибок тоже. Если помощь вам позволит их исправить, то я готов помогать. — Тирион выдохнул, передёрнулся от нахлынувших воспоминаний. Устроит их причина? Его бы не устроила, слишком уж хорошо звучит.       — Не врёт. — Неожиданно тихо пробормотала Дейенерис. — Действительно готов. Держи. — В её руках появилась небольшая алая шкатулка. — По горсти под древо каждый день. Больше не сыпать, руками не трогать. Ворону на глаза не попадаться. — Тирион поднялся, принял из её рук шкатулку, но вместе с ней на руку скользнула огненная искра, пробежала по рукаву, по груди и замерла напротив сердца золотой брошью с крупным рубином. — На случай, если всё же решишь предать.       — Хм, красиво. — Тирион не стал спрашивать, что сделает эта штука. Точно ничего хорошего и безопасного для жизни. — Останетесь?       — Ненадолго. — Она глубоко вдохнула. — Дождь надоел.

***

      Галерея выходила на небольшой утёс, нависающий над морем, невысокая оградка, золочёные украшения. Здесь наверху всё так и светилось роскошью дома Ланнистеров, уходящей роскошью, такой яркой раньше, потускневшей сейчас словно золотые львы на оградке.       — Ты говорила, тебе надоел дождь, а теперь стоишь под ним и мокнешь?       — Для меня промокнуть не самая простая задача. — Девушка до того стояла, подняв голову к небу, давая каплям дождя стекать по лицу, испариться облачками пара где-то на щеках. Услышав вопрос, она медленно опустила голову и повернулась. — Даже если захочу. Чего ты хочешь от меня, Тирион?       — Не знаю. — Он пожал плечами, поморщился. — Я шёл по галерее и увидел тебя здесь. Совсем одну, под дождём. Напомнило, знаешь ли. Решил подойти.       — Можешь не волноваться. Я уже не та девочка, что страдала от одиночества и отчаянно желала любви. — Девушка поправила растрепавшуюся косу, облокотилась на ограждение. — Одиночество дарит спокойствие, возможность подумать, понять что-то, что могло ускользать от тебя. А дождь сегодня хороший, не то что эта морось.       — Уж и не знаю, что лучше. Уже две луны, если не больше, то дождь, то морось. Не холодно и не жарко, солнце из-за туч почти не показывается. Зима закончилась, но ни весна, ни лето не начались. Не знаешь в чём причина?       — Те, чьи силы создают нам зиму и лето не хотят больше участвовать в жизни мира. Не пока место, которое они считают своим, занимает Ворон. — Ответ прозвучал не от девушки. Мужчина неторопливо вышел на балкон, но из-под нависающей над ним скалы не вышел, остановился возле Тириона. — На Севере, где правит она — ещё зима, в Волантисе — лето, но чем дальше от них, тем меньше в погоде хоть каких-то красок.       — Тоже случайно меня заметил? — Девушка прищурилась, склонила голову набок, заглянула в глаза, словно ища большего, чем ответ на вопрос.       — Нет, искал специально. Хотел поговорить о наших дальнейших планах. — Он прислонился плечом к стене, поправил плащ. — Так что ты решила, доверим их Тириону или прогоним пока не поздно?       — А что решил ты?       — Пусть знает. — Мужчина скосил глаза, слабо улыбнулся. — Ты сама сказала, что он не врёт. А если вдруг решится предать, готов гарантировать, что все в Утёсе обзаведутся чудными голубыми глазками.       — Собираетесь и дальше здесь сидеть? — Тирион в ответ вскинул бровь, искривил уголок губ в усмешке. — Или ты можешь на расстоянии обеспечить моих людей голубыми глазами?       — Я нет, а та, кому, как ты выразился, я служу, может.       — Ну, хорошо. — Девушка, казалось, пропустила разговор мимо ушей, задумчиво изучая трещинки на скале. — Пусть знает. Только вот что обсуждать? Осталось последнее древо в Королевской Гавани. Воспользуемся твоим бывшим другом, чтобы его уничтожить. А дальше Ворон, к которому ни ты, ни я не представляем, как подобраться.       — Вы про Тарли? — Тирион задумчиво потер подбородок. — Знаете, у вас, конечно, есть причины не слушать моих советов, но я вам всё же дам один. Тарли нового короля обожает. Любит больше чем собственную жену и готов на него молиться. Не знаю с чего такие чувства, но убедить его сделать что-то во вред королю вы не сможете.       — А если запугать?       — Можно, наверное. — Тирион нахмурился, подвинулся чуть назад, чтобы укрыться от дождя, сдуваемого слабым ветром. — Тарли трус. Вот только не знаю, сделает ли он что-то или будет скулить. И точно попытается как-то сигнал подать. Может магия ему и помешает, но если Ворон настолько умён, чтобы переиграть двух богов, то может и догадаться. Лучше попробуйте как-то иначе. Не раскрывая ему настоящих целей.       — Допустим. — Мужчина и женщина быстро переглянулись, он протянул руку под дождь. Капельки замерли над ней, мгновенно превратившись в льдинки и закружившись в крохотном вихре, который становился всё больше. — Откуда ты взял, что Ворон переиграл двух богов?       — Догадался. Мы сражались против Иных, и на нашей стороне была красная жрица. Потом всё как-то кончилось, на трон уселся Ворон. А теперь вы, посланцы враждующих богов, приходите вместе, чтобы уничтожить Ворона. Думаю, одна игра завершилась, да ещё и не так, как планировали её устроители, а вы — часть новой.       — А он и вправду очень умён. — Мужчина резко сжал ладонь, и многочисленные льдинки с грохотом посыпались на пол. — Понимаю, почему ты сделала его десницей.       — Если бы он, ещё будучи десницей, был бы так же умён. А то здесь, каждый совершённый им шаг вёл к моему поражению.       — Возможно, это и вправду был Ворон. — Тирион раскрыл рот, но ответить на реплику не успел. — А произошедшее после штурма лишь последний шаг. Согласись, предательство Тириона просто идеально вписалось. Королева драконов сжигает город, чтобы спасти свою армию, но её собственный десница обвиняет её в безумии, зарождая сомнения даже у самых верных. Они знают, что десница всегда был за мирное решение, стремился избегать войны, а королева его не слушала. Не слушает и сейчас, бросает десницу в тюрьму. Потом королеву убивает её… — Мужчина скривился, не закончил фразу. — Совет лишь утверждает её безумие, а её убийца навсегда исчезает в снегах с клеймом клятвопреступника. То же, о чём я говорил тебе у водопадов. Только картина чуть полнее. Понять бы ещё зачем её складывали.       — Может и так. — Тихо согласилась девушка. — Он говорил мне, что моё одиночество вина Ворона. Что это он всеми силами отталкивал от меня людей. Может ты и прав и не стоит их так винить?       — Кхм. — Оба, полностью погружённые в разговор повернулись на кашель Тириона. — Простите. А как именно Ворон мог влиять на людей? Он, конечно, может тебя в свою куклу превратить, но до его становления королём, по крайней мере со мной, такого не бывало.       — Он находит самые сокровенные тёмные мысли людей, вытаскивает их, подпитывает. Ему не нужно воздействовать прямо, чтобы изменить игру. В том числе и потому я дарю украшения. От такого его влияния они защищают неплохо.       — Вот как. — Тирион вновь потёр подбородок, покачал головой, хмыкнул, запустил руку в волосы. — Тогда, наверное, не стоит снимать вины с тех, на кого он влиял? Он ведь лишь придаёт силы мыслям, но зарождаются они не в его голове.       — Значит и с тебя вину снимать нельзя?       — Мои ошибки — мои, даже если кто-то помог мне их совершить. Я ведь не ребёнок, должен был думать головой, а не слушать собственные тёмные желания и мысли, даже если они казались крайне привлекательными. У меня они и сейчас возникают порой, но мне удаётся справиться, зная, что я должен сделать. И тогда должен был.       — Знаешь, после всего произошедшего между нами, я бы и рад с тобой не согласиться, но не могу. — Мужчина усмехнулся как-то устало. — Мои ошибки — только мои. Хотя даже она мне иное говорила.       — Кто такая она? — Тирион оглядел собеседников и нахмурился, когда те одновременно покачали головами. — Вы мне уже столько рассказали, а доверить её имя боитесь?       — Мы не боимся. Не можем. Такова была клятва, которую с нас взяли, прежде чем отправили сюда. — Девушка потеребила кончик косы, другой рукой, погладила гриву золотого льва. — Их имена не прозвучат в Вестеросе, пока Ворон не будет повержен. Он, она, они. Большего мы не сможем сказать, Тирион.       — Как скажете. — Тирион вздохнул тяжело, откинулся на скалу. — А что за картина, в которую вписалось моё предательство?       — Пытаемся понять зачем Ворону была нужна именно такая наша смерть. Почему так нужно было замарать наши имена. — Мужчина смотрел словно сквозь дождь, куда-то далеко, может, в тот день. — Мы много думали, но так и не смогли понять. Единственное, что приходит в голову — имя нашей семьи. Но чем Таргариены так помешали Ворону?       — Не представляю. — Тирион хмыкнул. Этого знания от него никто и не ждал. — Но может вам поискать ответы в местах, что связаны с вашей семьёй? Ваши способности могут помочь? — Два кивка в ответ, но безрадостных. — На Драконьем Камне можно поискать, хотя там столько людей с тех пор побывало, времени много потратите, наверное. — Вновь кивки. — Валирия далековато, Красный замок вам не подойдёт. А что если… А если Летний замок?       — Он погиб. — Девушка затрясла головой. — Там лишь руины.       — Ну и? История-то более чем странная. Король собирает всю семью, магов, привозит яйца драконов, твёрдо уверенный, что знает, как их вернуть к жизни, а потом всё сгорает. Пожар столь силён, что замок рушится, а из всей семьи спасаются лишь несколько человек. Вам это не кажется странным? Я знаю, многие считают, что короля убили, но, возможно, это были не люди?