Эрегнор: Игры патриотов

Джулиан появился когда я утратил счет времени и почти потерял надежду. Позади был занявший почти двое суток путь до столицы — мой конвой гнал по почтовому маршруту, останавливаясь каждые несколько часов на очередной станции только чтобы сменить лошадей и немного передохнуть. Конвоировавшие меня стражники тоже менялись, из тех, кто арестовал меня в той гостинице, до самого конца пути, — королевского дворца, — остался только офицер, командовавший отрядом. Он же и заставил меня преклонить колени перед канцлером. Оливия долго смотрела на меня сверху вниз, и по ее лицу, застывшему как восковая маска, было невозможно угадать, о чем она в тот момент думала. А потом она, не говоря ни слова, стремительно преодолела разделявшее нас расстояние и влепила мне пощечину. Я инстинктивно дернулся, но стражники натянули цепи, удерживая меня на месте. Оливия неприятно улыбнулась, потерла ладонь. — Боги, Далт, ты даже не представляешь как давно я хотела это сделать, — сказала она. — За что? — только и спросил я. Нет, я, конечно, знал, что в Дейге я вне закона, Джулиан показывал мне письма с королевской печатью и требованием явиться и предстать перед судом несколько месяцев назад, но это все было несерьезно... Я знал, что Кристоф ни двадцать лет назад, ни сейчас не собирался меня преследовать, он лишь соблюдал правила игры и пытался сохранить лицо за мой счет. Далеко не каждый правитель готов открыто признать, что привлек наемные войска чтобы разрешить внутренний конфликт в своем государстве. Кристофу в свое время не хватило на это смелости. Двадцать лет назад я выиграл для него войну, он мне заплатил, и мы расстались ко взаимному удовлетворению. С тех пор в Дейге я не появлялся. Ну а юридическая сторона дела меня и вовсе не волновала. Практически каждый правитель в Золотом Круге, на которого я когда-либо работал, рано или поздно отрекался от меня. Но дело не в этом. Тут что-то другое. Что-то личное. Оливия явно ненавидела меня, вот только я не имел ни малейшего представления, что было тому причиной. — Что я тебе сделал? — Ты еще спрашиваешь? Ты принес войну на мою землю, из-за тебя погибло множество людей... — Это неправда. Не я развязал тогда войну, я лишь положил ей конец. Я вмешался лишь когда Кристоф меня нанял, и все мои действия были тогда согласованы с ним. Спроси короля. Она покачала головой. — Мне не нужно его спрашивать, я ведь тоже там была. Я все видела собственными глазами, Далт. — Что именно ты видела? — Ты даже не помнишь, — протянула она, и ее голос едва заметно дрогнул, а в глазах на мгновение промелькнуло странное выражение, слишком быстро, чтобы я успел понять, что именно оно могло означать. А в следующий миг ее лицо снова стало непроницаемым. — Уберите его с глаз моих! — приказала она стражникам. — И заприте в самом темном подземелье! Все было сделано так, как она приказала. Последующие дни я провел в маленькой тесной камере, в темноте и одиночестве. Пару раз приходил следователь и задавал вопросы о тех несчастных, Рольфе и его жене, что были убиты в той гостинице. Мне нечего было ему сказать и не в чем было признаваться. Я раз за разом повторял, что не убивал их, но видел, что стараюсь напрасно. Он мне не верил. Когда ему наконец надоело задавать мне одни и те же вопросы, следователь ушел. А потом, казалось, целую вечность спустя, пришел Джулиан. Перешагнул порог камеры, и тяжелая дверь захлопнулась за его спиной. Джулиан оглянулся по сторонам, поставил фонарь на пол, смерил меня холодным взглядом. Несколько ударов сердца мы просто смотрели друг на друга, не говоря ни слова... — Я их не убивал, — сказал я, когда это его молчание стало невыносимым. — Оливия все подстроила. Она мстит мне за что-то, и я даже не знаю за что. Джулиан едва заметно поморщился, сложил руки на груди и прислонился плечом к стене, не обращая внимания на тут же испачкавшую безукоризненно белый камзол грязь. — Просто расскажи мне, что произошло, Далт. С самого начала, с того момента, как мы расстались. И, пожалуйста, только факты, без домыслов. Я так и поступил. Джулиан слушал внимательно, не прерывая, и по выражению его лица трудно было понять, верит он мне или нет. И когда я закончил, он долго молчал... — Знаешь, если бы это был не Ринальдо, а кто-то другой, я бы сказал, что он тебя просто-напросто подставил, — задумчиво проговорил он. — Это невозможно! Ринальдо бы никогда... Джулиан вскинул ладонь, жестом останавливая мои возражения. — Я не сказал, что и впрямь думаю, будто он это сделал. Но что-то тут нечисто, Далт. Гостиница была ловушкой, и вас там явно ждали. Тот, кто это организовал, очень четко все рассчитал... Ты уверен, что никогда раньше не бывал в тех краях? — Разве что там все изменилось до неузнаваемости, — пожал плечами я. — А вообще по-хорошему надо бы спросить Ринальдо. Он выбрал это место, не я. — И за все это время он так и не вышел на связь? Я покачал головой. Могло ли быть так, что Ринальдо ничего не знал о произошедшем? Он собирался вернуться на следующий день, но, судя по всему, что-то задержало его в пути. Хотел бы я знать, куда он тогда умчался... — К Огненному Пути, разумеется, — отозвался Джулиан, и я понял, что последние слова я невольно произнес вслух. — Почему? Зачем? — Потому что нашей кровью можно натворить немало бед, и я очень хочу верить, что Блейзу хватило ума не обучать таким вещам кого попало. Я сообщу Рэндому, он должен знать об этом. Только, думаю, уже слишком поздно, что бы там Рейно ни планировал, скорее всего он это уже совершил. Он должен был действовать очень быстро. Кровь долго не хранится. Мы немного помолчали, думая каждый о своем, потом я все же спросил: — И что теперь? Что будет дальше? Джулиан усталым жестом потер глаза. — Оливия отказывается тебя выдать, — неохотно признал он. — Она настаивает, что раз уж преступление было совершено на земле Дейги, то теперь это их внутреннее дело. И, к сожалению, мы на ее территории и вынуждены играть по ее правилам. Тебя будут судить по местным законам, дата суда еще не назначена. И наш единственный шанс выиграть дело — это найти настоящего убийцу. Я отправил Крэйга осмотреть то место и поискать свидетелей, может быть ему удастся обнаружить хоть какую-то зацепку. — Звучит не слишком обнадеживающе. — Знаю. Далт, я не буду от тебя скрывать — положение непростое. Если за всем этим и впрямь стоит Оливия, доказать это будет очень и очень нелегко. И это займет время. Я потребую чтобы тебя перевели в нормальные условия, пока твоя вина не доказана нет никакой необходимости держать тебя в темнице в цепях. — Лучше просто вытащи меня отсюда. — Не могу. — Почему нет? Некоторое время Джулиан молчал, не глядя на меня, потом все же посмотрел мне в глаза. — Далт, послушай меня, пожалуйста, очень внимательно, — тихо сказал он. — Сбежать до суда — это все равно что признать свою вину. Если ты это сделаешь, то я уже ничем не смогу тебе помочь. Амбер не станет поддерживать беглого преступника. Поэтому пока есть хоть малейший шанс разрешить дело законным путем, его нужно использовать. Наберись терпения. Да, я знаю, это нелегко, но позволь мне сделать все так, как должно. Я добьюсь чтобы тебя оправдали. — А если у тебя не получится? — То я сам вытащу тебя отсюда и дам тебе возможность скрыться в Царстве Теней. Чем все не обернется, ты здесь не останешься, даю слово. Я вздохнул. Я знал, что Джулиан говорил искренне, но не очень-то верил, что ему и впрямь удастся доказать, что я невиновен.